Глава 33: Джереми Брайант

Джереми не мог перестать о ней думать. О ней; о шизанутости всего, что случилось; о ее обнаженном теле. О своей слепой увлеченности ею, занимавшей его разум и сердце на протяжении последних двух лет. После пары бесконечных дней, когда на ее адрес ничего не приходило, спасение явилось в виде посылки из Instruct DVDs на имя Джессики Рейли. Он дважды притормаживал на обочине, чтобы купить ей цветы, и оба раза, промаявшись какое-то время, отговаривал себя и ехал дальше.

И вот теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как постучать. Весь день он пытался придумать, что сказать ей, но все его усилия обернулись пшиком. Поколебавшись немного, он поднял руку и постучал.

Последовала пауза. Долгая пауза, во время которой ему пришлось напоминать себе, как дышать. На миг он размечтался, что сегодня случится повторение прошлого раза; что она, обнаженная, ждет его и не отвечает, потому что хочет, чтобы он ворвался внутрь. Но потом она заговорила, и фантазия испарилась.

– Оставь. Спасибо.

Один и тот же короткий ответ на протяжении недель… месяцев… лет. Тем же тоном с полнейшим отсутствием интереса в голосе. Словно ничего не было, словно она не лежала под ним обнаженной, словно они не целовались и не ласкали друг друга, мечтая о большем.

Он стоял, онемев, с маленькой посылкой в руках.

– Я тут подумал, может… – Он умолк. Смочил губы и попробовал снова. – Я…

– Оставь. Спасибо. – Тем же тоном. С той же интонацией.

Он положил посылку на пол, вывел на квитанции ее имя и попытался что-то придумать. Потом развернулся и пошел к лифту, по пути дважды оглянувшись на ее закрытую дверь.

 

* * *

 

Я стою за дверью, приклеившись к дверному глазку, и смотрю, как его красивый профиль поворачивается, замирает, а потом удаляется. Меня трясет, мое тело раздирает жажда. Жажда контакта с ним, жажда его ласк, его крови. Я разжимаю дрожащий кулак, и нож с громким стуком падает на пол.

Рыдания неудержимо рвутся наружу, я всхлипываю и оседаю на пол. И там, спиной к твердой двери, позволяю себе ненадолго расплакаться.

Жалость к себе. Миллисент Фенвик сравнивала ее с бегом в беличьем колесе. Ну а я считаю это занятие пустой тратой времени. Я делаю вдох, всасывая в себя жалость, встаю и, утерев слезы, ухожу на свое розовое ложе забвения.

Мне еще неведомо, что Энни осталось быть на свободе всего шесть часов.