Борьба Луны и Солнца: Новый год по-японскиДо далекого уже теперь 1873 года Япония жила по китайскому лунному календарю. Любимый зимний праздник всех детей и взрослых был «скользящим» — каждый раз приходился на новый день где-нибудь в конце января или в первой половине февраля. Однако подули ветры перемен: под давлением европейских держав и Америки страна наконец открыла порты для свободной торговли с иностранцами. Стало очевидно, что разность летоисчислений причиняет вопиющие неудобства. И тогда правительство волевым решением перевело страну на солнечный подсчет дней и месяцев. При этом потерялось целых тридцать суток: после одиннадцатой сразу настала первая «луна» следующего года. У чиновников автоматически пропало месячное жалованье — кое-кто шумел, требуя его все же выдать, но безрезультатно. С тех пор прошло уже почти полтора века, и японцы давно привыкли встречать Новый год тогда же, когда и мы, — 1 января.
Конечно, фанатики традиций до сих пор выражают недовольство этим и упорно отмечают свой, «настоящий» праздник в ночь окончания двенадцатой луны. Они — в абсолютном меньшинстве, однако в принципе жители Страны восходящего солнца не были бы собой, если бы напрочь забыли, как поступали в том или ином случае их предки. В японском «исполнении» новогодние торжества XXI века до мелочей — словно историческая «реконструкция» — сходны с празднествами века XIX и при этом мирно уживаются с грандиозными рождественскими распродажами вполне глобалистского типа. Да, вместе с григорианским счетом времени на японские острова проникло христианское Рождество, но оно лишилось религиозной составляющей, и используется ныне преимущественно для того, чтобы получше подготовиться к любимому Новому году (не правда ли, подобным образом дела обстоят и у нас?). Кроме того, в декабре традиционно выплачиваются премиальные за весь год, которые тут же и летят в топку праздничной индустрии. Рестораны и прочие «едальни» забиты компаниями, как правило, сослуживцев, собравшихся на
Репутация сосны в народном сознании прочна и неприкосновенна, она входит в подкорку вместе с древней поэзией. Последняя часто воспевает это растение наряду с журавлем, другим известным символом долголетия и удачи. Считалось, что именно на журавлях путешествуют бессмертные даосские святые. Еще в X веке некая придворная дама писала:
Журавль С тысячелетней сосною, Что приносят тебе поздравления, Знают, как хотела бы вечно Жить под сенью твоих милостей! (Перевод А.А. Долиной)
Ей вторит два столетия спустя знаменитый Сайгё:
У каждых ворот Стоят молодые сосны. Праздничный вид! Сегодня пришла весна! (Перевод В.Н. Марковой)
Заметьте — пришла весна, а не зима, что и естественно — ведь раньше японцы связывали праздник перемены дат с «открытием» сельскохозяйственного сезона и проводами холодов точно так же, как ныне «вынуждены» ассоциировать его с их началом. Но — тут я должен повториться — вполне по-японски неистребимой оказалась соответствующая обрядность, «ориентированная» как раз на возрождение, пробуждение ото сна, прилив энергии. Считалось, например, что на макушку вовремя выставленной предвратной сосенки спускается с гор божество наступающего года и вдыхает в землю силу плодородия. А чтобы трудолюбивое существо не устало, ему готовили сытное угощение: круглые рисовые лепешки моти, рисовое вино (всем известное саке), хурму, мандарины, сушеную и соленую рыбу. До сих пор принято угощаться на Новый год и тресковой икрой: поедание зародышей должно обеспечить и людям плодовитость во всех смыслах этого слова. Впрочем, конечно, в нынешней городской жизни речь здесь обычно идет просто об успехах в карьере и делах, не имеющих отношения к землепашеству.
|
корпоративную вечеринку. Все вроде нормально, по-европейски, но знаете, как официально называется такое мероприятие? «Собрание по забвению прошлого года». Только забыв этот год, согласно местным представлениям, можно осуществить торжественный акт перехода в новый. Акт — не громко сказано. Здесь великий зимний праздник со 
всеми его символами и знамениями действительно воспринимается как жизнеутверждающее и животворящее, «мифологическое» по сути своей событие. Кстати, об атрибутике — как и европейцы, японцы главную роль здесь отдают вечнозеленому растению. Только не ели, а исключительно сосне. Она в стародавней национальной системе «знаковых смыслов» олицетворяет вечную молодость и долголетие. Недаром в диету святых отшельников непременно входила роса, буквально слизанная с сосновых игл, — таким образом тела наполняются «физической» силой вековой природы. В отличие от отшельников простые крестьяне накануне Нового года шли в горы, которыми богаты все четыре главных японских острова, чтобы выкопать или срубить молодую сосенку. Потом ее полагалось выставить прямо перед воротами своего дома, чтобы туда пришла удача. Собственно, в современном языке новогоднее дерево-украшение так и называется — «кадомацу», то есть «сосна перед воротами».
