Исследование проявлений духовного мира 1 страница

К утру Арлисс насквозь провонял падалью. Смер­дели воздух, земля, вода, трава, даже цветы. Запах не вытравливался ничем, к нему невозможно было при­терпеться, принюхаться. Еда потеряла всякую пре­лесть; ели, только чтобы унять слабость в ногах и рези в желудке.

Отлично понимая, чем может обернуться каждая секунда промедления, люди и вампиры устроили эк­стренный военный совет, разбились на смешанные группы по десять—двадцать бойцов и отправились прочесывать лес. У Келлы в сумке нашлась настойка жгучеяда, ее разлили по пузырькам и проверяли каж­дого встречного, будь то дряхлый старик или шести­летняя девчушка с трогательными голубыми глазами.

Прежде всего обрубили мост, но, скорее всего, бо­льшая часть ложняков уже успела по нему покинуть Арлисс. Остальным деваться было некуда.

Злые, измотанные, отупевшие от беспрерывной резни, мы с Орсаной, Роларом и Леном шли по долине как три демона смерти с карающими мечами и один — с карающей магией. Нам жгучеяд не понадобился — Повелитель вел под уздцы Вольта. Конь настороженно зыркал по сторонам, и ложнякам ни разу не удалось застать нас врасплох. Да они и не пытались, больше озабоченные спасением своей шкуры; один только раз из кустов выпрыгнули сразу девять вооруженных ложняков-вампиров, но к тому времени я успела по­полнить резерв из встреченного по пути источника, да и друзья не сплоховали. Спустя десять часов в на­шем активе значились семнадцать «вампиров», четыре волка, олень и дикий кабан. На наше счастье, метаморфы выбирали для трансформации объекты средней величины. Гоняться за мышами и воробьями не при­шлось, а медведи, тьфу-тьфу-тьфу, не попадались.

С вампирами управились мечи, но животные, не принимая боя, пускались наутек. Догнать их могли только пульсары, мгновенно превращавшие беглецов в обугленные тушки. Аппетитный запах жареного мяса быстро сменялся зловонием, подтверждая, что Вольт не ошибся. Орсана угрюмо обмолвилась, что, пожалуй, с этого дня станет убежденной вегетарианкой, и никто не стал ее отговаривать.

Беспрерывные обращения к магии не прошли да­ром. Я свалилась первой — в обморок. Никогда в жиз­ни мне не приходилось так долго и монотонно кол­довать, это истощало сильнее беготни по лесу. Я про­вела без сознания не больше пяти минут и, очнувшись, уверяла, что превосходно отдохнула и могу идти да­льше, но друзья мне почему-то не поверили. Ролар утверждал, что мой цвет лица напоминает ему некое прыгучее земноводное, причем на последнем изды­хании. Большинством голосов (при одной воздержав­шейся) решили повернуть обратно.

Едва добравшись до дома — первого попавшего­ся,— мы с Орсаной завалились спать. Лён отстал по дороге, повстречав Келлу, а Ролар наскоро прожевал кусок хлеба с сыром и снова убежал, присоединившись к другой бригаде. На помощь пришли свежие отряды арлисских вампиров, на сей раз — настоящих. Про­слышав о нависшей над долиной угрозе, они бросали все свои дела, отнимали у жен завалявшиеся без дела гворды, которыми изобретательные супруги прилов­чились крошить капусту в кадках, и спешили в город. Там их наскоро инструктировали, разбивали на груп­пы и посылали в лес. На отдаленных хуторках сыс­калось-таки несколько к'яардов, теперь их исполь­зовали вместо ищеек.

Когда окончательно рассвело, стало ясно, что сво­ими силами нам не управиться. Метаморфы распо­лзлись по Арлиссу как раковая опухоль. Погибли око­ло тысячи вампиров, и число жертв продолжало рас­ти— к счастью, уже гораздо медленнее. Если городских жителей-метаморфов пришлось вырезать всех до еди­ного, то ближе к границе — лишь каждого десято­го—двадцатого. Население долины уменьшилось при­мерно на четверть.

И не было никакой гарантии, что метаморфы не вышли за ее пределы задолго до вчерашнего дня.

Немедленно связаться с Ковеном Магов не удалось: телепатофон, как и следовало ожидать, оказался сло­ман. На починку (вернее, почти безрезультатные ее попытки) ушло больше суток. С грехом пополам уста­новили контакт со Старминской Школой, но устрой­ство так шипело и плевалось бессвязными обрывками мыслей, что маги поняли только одно: в Арлиссе тво­рится что-то неладное.

Спустя два часа возле заметно покосившегося храма материализовался Учитель, задействовавший ради та­кого случая главный портал Башни Телепортации. На моей памяти им пользовались впервые; для его акти­вации понадобились объединенные усилия двух де­сятков архимагов, спешно созванных со всего Стармина.

Мы коротко, как равные, поздоровались. Учителю, похоже, уже доводилось сталкиваться с подобными тварями. Осмотревшись по сторонам, а пуще того — принюхавшись, он помрачнел, сник, пробормотал: «Эх, как же мы недоглядели-то...» — и забросал меня вопросами. Интересовало его только текущее поло­жение дел, предысторию он знал лучше нас.

Камнедержский маг не открыл мне всей правды, умолчав, что из активированного в Гребенчатых горах Круга вырвались не только жмыри. Прибывшие на место происшествия маги-практики прочесали окре­стные леса и селения, помимо прочей нежити обна­ружив и убив с десяток метаморфов. На этом Ковен посчитал проблему решенной и не стал предавать дело широкой огласке. «По политическим и экономиче­ским соображениям»,— смущенно пояснил Учитель, не выдержав пристального, презрительного взгляда Лена. Ковен просто-напросто опасался за свою репу­тацию и посему тихо замял оплошность молодого мага, сдуру сунувшегося в неизвестный Ведьмин Круг. Ина­че пришлось бы вводить чрезвычайное положение, просить у короля денег на усиление охраны городов и проверку жителей, лесные облавы, а также на за­купку и бесплатную раздачу амулетов по всем белорским селениям. Наум, мягко сказать, был бы весьма недоволен — к тайной радости Всерадетеля, спящего и видящего, как бы подсидеть Ковен.

Но вслух Лён не произнес ни слова. Молча смотрел, как Учитель суетится вокруг телепатофона, легкими касаниями налаживая невидимые связи между крис­таллами. Потом так же безмолвно надел на голову обруч устройства и передал в Ковен подробную ин­формацию о враге. Старминские телепаты распростра­нят ее по всем городам и даже соседним странам, включая Волию и Ясневый Град. Прежде всего, ра­зумеется, следовало очистить от ложняков Арлисс, и к вечеру сюда должны были прибыть еще несколько магов, телепортируясь самостоятельно.

Мы вздохнули поспокойнее. Но пока что на смер­тельно опасную охоту снова пришлось идти мне с друзьями...

На следующее утро Ролар отправился на перего­воры с русалками, категорически отказавшись от во­оруженного сопровождения, а из оружия взяв только гворд. Я увязалась за ним, пообещав, что не брошусь его спасать, даже если он начнет вопить во всю глот­ку— мне просто нужно в ту же сторону, поискать свою лошадку. Впрочем, если Ролар так уж решительно воз­ражает против моей компании, я могу пойти и одна, но тогда мой растерзанный ложняками труп будет на его совести.

Вампир содрогнулся и сдался.

Искать Смолку не пришлось. Стоило нам выйти на опушку, как я увидела эту поганку, безмятежно щиплющую траву на том берегу реки. Как она туда перебралась, осталось загадкой, потому что кракен по-прежнему безобразничал в мутной воде и немед­ленно вынырнул нам навстречу, оскалив зубы и рас­топырив щупальца.

— Данавиэль! — сложив ладони рупором, что есть мочи заорал Ролар, перекрывая шипение разъяренного змея: — Dewieni ast, karitessa!

Ответа не последовало, но спустя пару минут змей захлопнул пасть, со свистом выдохнул из ноздрей две струи белесого пара, развернулся к нам боком и всто­порщил спинной плавник, словно поручень.

Ролар без колебаний вскочил на искристую чешую. Я, в душе обмирая от страха, последовала его примеру.

Кракен рванул с места, как арбалетный болт. Я судорожно уцепилась за плавник, Ролар же едва пошатнулся, ловко спружинив полусогнутыми нога­ми — видно, не первый раз катался. До плотины, на­поминавшей бобровую хатку из беспорядочно набро­санных бревен и камней, мы домчались в считанные секунды. Возле нее кракен резко развернулся и, едва мы успели спрыгнуть на берег, ушел на глубину.

По ту сторону плотины медленно катила волны широкая река, почти неотличимая от озера. Денек выдался туманный, дальний берег терялся в сизой дымке. Стоило нам подойти к кромке воды, как не­подалеку вынырнула русалка. Вернее, вынырнул. От­кинул за плечи длинные, светлые с зеленоватым от­тенком волосы, сложил руки на мускулистой груди и выжидательно уставился на нас прозрачно-серебри­стыми глазами с ромбиками зрачков.

Вампир опустился на одно колено, словно давая присягу, и заговорил первым. Данавиэль серьезно вы­слушал его до конца, потом коротко ответил, махнув рукой в сторону плотины. Ролар покачал головой и начал что-то объяснять, попутно указав на меня. Раз­говор шел на одном из диалектов эльфийского, я по­нимала только отдельные слова, а угадать общий смысл по интонациям и выражению лиц было невоз­можно, они так ни разу и не поменялись.

Наконец Данавиэль сделал странный жест, словно отгоняя пролетавшую мимо лица муху и, вильнув длинным узким хвостом, исчез под водой.

Ролар остался стоять, отрешенно глядя на расхо­дящиеся круги.

— Ну? — жадно поинтересовалась я, заглядывая ему в лицо.

— Все нормально. Мир. Я сказал, что маги помогут очистить реку от яда, после чего плотина будет раз­рушена. А Данавиэль пообещал, что русалки и кракены нас больше не тронут. Прежний договор о торговле и пользовании рекой остается в силе. Словно ничего и не было.

— Что ж ты такой мрачный? Вампир горько прикрыл глаза и с трудом выгово­рил:

— Я спросил: «Много ваших погибло?» — а он при­стально поглядел на меня и ответил: «Я не вправе тебя упрекать. Твоя скорбь больше».

— Все будет нормально, Ролар. Вместе мы спра­вимся с этой напастью.

— Знаю. Но мне от этого не легче...

Нам пришлось задержаться в Арлиссе еще на не­делю — моя помощь требовалась раненым людям, Ро­лар и Орсана, одолжив у меня Смолку (кобыла про­никлась важностью возложенной на нее миссии и со­гласилась поработать розыскной собачкой — при условии, что вампир и наемница не станут карабкаться ей на спину), прочесывали долину в поисках уцелев­ших метаморфов, Лён и Лереена целыми днями про­падали в наспех расчищенном храме. Камни временно закрепили на деревянных подставках. В битве и по­следующих стычках погибли пятьдесят восемь догевских вампиров и двадцать шесть арлисских, но треть из них еще можно было оживить.

У людей, к сожалению, второго шанса не было. Орсанин отец лишился большей части своего отряда...

На пятый день из Винессы прибыл гонец с медалью для Орсаны. Тамошние маги выловили около сотни метаморфов, причем один из ложняков успел принять облик королевы и следующим заходом собирался за­хватить тело самого короля. Скоропостижно овдовев­ший король выражал Орсане свою безграничную бла­годарность за своевременное предупреждение — к ме­дали прилагалась дарственная на замок и сотню акров земли, не облагаемой налогом в течение десяти лет. Наш король ограничился похвальной грамотой «За заслуги перед Отечеством», помпезно врученной мне Учителем, и повышением по службе для Ролара. Ни то, ни другое не стоило нашему экономному монарху ни гроша. Ковен Магов поспешил исправить этот не­дочет — Учитель туманно намекнул на некий гномий банк, куда нам следовало зайти по возвращении в Стармин. О размере премии маг не распространялся; скорее всего, ее провели через казну неофициально.

Больше всех награде обрадовался Орсанин отец. Он светился, как ясно солнышко, любой разговор сво­дя на дифирамбы своей красивой, умной и отважной дочери. Не шло и речи о скором замужестве Орсаны: ей предстояло делать карьеру, дабы неустанно про­славлять свой род. Недостаток обернулся достоинст­вом: теперь Орсанины потомки могли с гордостью утверждать, что ВСЕ в их роду — и мужчины, и жен­щины — славно потрудились мечами в защиту отчиз­ны. Сама Орсана приняла медаль с напускным равнодушием и, только оставшись наедине с нами, с ли­кующим визгом и криком: «Ура!!! Какая же я все-таки молодчина!» — повисла у Ролара на шее. Вампир ни­чего не имел против и с энтузиазмом обнял ее чуть пониже талии.

Увы, к огромной бочке меда прилагалась стандар­тная ложка дегтя, и досталась она мне. Мы с Леном по-прежнему не разговаривали. Не то чтобы в случае крайней необходимости писали друг другу лаконичные записки и молча тыкали в них пальцами, но общение протекало исключительно на деловом уровне. А это было еще хуже, отнимая последнюю надежду на при­мирение. Ну как тут можно завязать беседу по душам, если в ответ на подчеркнуто-вежливое: «Приветствую Вас, Повелитель»,— звучит столь же прохладное: «Доброе утро, госпожа ведьма. У Вас ко мне какие-то вопросы?» — и наоборот.

Орсана, правда, хихикала и утверждала: «Хто розумнийшый, той першым в дурости и признается»,— но мне в это что-то не верилось. Я не чувствовала себя виноватой, Лён, видимо, тоже, и признаваться непонятно в чем мы не собирались.

Перед нашим отъездом Лереена распорядилась устроить торжественный ужин в честь гостей и спа­сителей Арлисса. Первый кубок выпили стоя и молча, потом застолье потихоньку начало оживляться, посы­пались шутки и зазвучал смех, заиграла тихая музыка. Молоденькие арлисские вампирши, разносившие блюда и напитки, небезуспешно строили глазки винечанам, очарованные буйными кудрями и длинными вислыми усами бравых вояк. Догевцы, впрочем, тоже не страдали от отсутствия внимания, а возле Лена девицам так и вовсе словно медом было намазано, они постоянно сталкивались друг с дружкой и злобно буравили конкуренток взглядами.

За стол гости садились вперемежку, как придется. Я оказалась между Орсаниным отцом и Келлой, а Лён и Орсана — напротив. Догевская Травница гля­дела на меня с неподдельным восхищением и уваже­нием. Даже с легким благоговением, пожалуй. Не знаю, кто и что ей рассказал, но мою роль в этой истории он вряд ли преуменьшил.

Я же только сейчас узнала, кому мы обязаны так кстати подоспевшей подмогой. Привязанный непо­далеку «виновник» покосился в нашу сторону и не­громко заржал, словно догадавшись, что речь зашла о нем. Облепившая Вольта ребятня наперебой потче­вала его всяческими лакомствами, и черный жеребец с удовольствием пожинал плоды заслуженной славы.

— Представляешь, что мы подумали, когда спустя три дня после твоего отъезда на догевскую площадь ворвался окровавленный конь Повелителя! — расска­зывала Келла, изменившись в лице от одних воспо­минаний.— Вольт никогда бы не бросил хозяина, даже раненого. Выходит, случилось что-то ужасное и не­поправимое, а мы были уверены, что Хранителя у Лена нет. Догева взбурлила, Старейшины начали со­бирать войско, а я с десятью дюжинами добровольцев поскакала на разведку, если понадобится — боем.

Травница отхлебнула глоток вина и, немного ус­покоившись, продолжила:

— Конечно, мы точно не знали, что, где и по чьей вине произошло, и устремились по следам отбывшего посольства. Они вели в Арлисс, а спустя несколько часов, в лесном овраге, мы обнаружили забросанные лапником трупы и окончательно убедились, что дело плохо. Отправив гонца в Догеву, я с отрядом поскакала дальше, уже не останавливаясь до самого Арлисса. У подвесного моста какие-то типы,— теперь-то я знаю, что это ложняки, но тогда жутко возмутилась подоб­ной наглости — попытались нас задержать, но мы сме­ли их конями.

— А почему вы приехали на обычных лошадях, а не к'яардах? — удивилась я.— Ведь они намного рез­вее!

— На лошадей мы пересели только в Куряках, чуть не загнав к'яардов. Бедняги еле держались на ногах, мы оставили их в залог за свежих коней. Кроме Вольта, он перескочил через ограду и помчался вслед за нами. Как чуял — в лесу моя лошадь подвернула ногу и лишний конь пришелся весьма кстати. Ну, а дальше ты сама все знаешь. Нам безумно повезло с союзни­ками-людьми — в одиночку мы не выстояли бы против ложняков и получаса. Вот только никак не могу по­нять: почему за сбежавшей дочуркой гнались целым войском, да еще пограничным, по чужой стране?!

Орсанин отец допил свой кубок, заел ломтиком жуткого на вид сыра, с черно-красной плесенью, и охотно включился в разговор:

— То оно якось само выйшло. Была у нас замена гарнизону, хлопцы в отпуск пазбиралыся, а тут прыйшов ад короля загад: йихаты з абозам до Стармина, якись дужэ цэнны груз супроводиты — видаць, слитки золотыя. А адтуль вже и в отпуск. Ну, прыйихали мы до столицы, сдали той груз у казну и думаем: раз мы вжэ в Белорыи, то чаго ж нам на той замак знатный, ийльфийский, не подывитыся? За день туды-сюды по­спеем.

На нас с Орсаной напал приступ безудержного сме­ха, мы скорчились над тарелками, представив, во что превратились стены после двухсотенного отряда винечан со смачным армейским лексиконом. Любитель расписной старины удивленно сдвинул брови, но, по­скольку его слушали не только мы, продолжил рассказ:

— А на обратну дарогу, вядома, зайшли мы до карчмы, глотку потешиты. А там мужыки балакают: мол, приходыли днем якись дивчины дурноватые, про во-мпэрау пытали, то всяка людына та гномына з пераляку у вокны поскоквала, аж пляцень при корчме з разгону снесла. Я перш пасмяявсь, да тилько ж потым боны кажуць: адна дивчина рыжая, а другая свитла, обое з мячыма, пры конях, а у свитлой ще ножы та кольчужка. Наемница, мае буты, з виннеским говор­ком. Я за тых мужыкоу, што да як... матэр родная! Па всим видать — то Орсанка мая в карчме шуму наробила! Я-то думав, што вона дома пид замком сидить, бо крэпка полайилися мы перед моим адъездам, я ей у Вицяге и падаруначак купив, каб не злувалася... А тут хтось бачыв, шо вона, пра вампирау поспытаушы, разам з той рыжухай ды якимсть мужыком чэрнявым да Озернага Краю падалася, а там вжэ и до Орлиса недалече! Хлопцы, кажу, ратуйте! Трэба дочку маю вызваляты, поки вомпэры яе зусим не засмокталы! Ну, мы по коням — уси разам, нихто не адмовивсь! — и до Орлису того!

Громкий голос и колоритная манера изложения привлекли к рассказчику всеобщее внимание. Его дочь сидела красная как мак, а я рыдала от смеха уже под столом.

— Как же вы перебрались через реку? — поинте­ресовалась Келла.— Я так поняла, что мост один, но мы вас там не видели. Да и на площадь вы въехали с противоположной стороны.

Винечанин пренебрежительно махнул рукой:

— Та нашто нам той мост, мы вплавку, па ихней сажалке смэрдючей!

«Сажалка», кстати, уже не смердела. Прибывшие из Стармина и Ясневого Града маги очистили воду и разобрали плотину. Большинство стоящих на столе блюд были приготовлены из свежей рыбы, выменян­ной на сыры у русалок. Об отсутствии мяса никто не жалел.

— А как же кракен? — не удержавшись, спросила Лереена, сидевшая во главе стола неподалеку от нас. Лену, кстати, предлагали роскошное кресло рядом с ней, но он сделал вид, что не расслышал, и это место занял Ролар. Мантию советника он так и не надел, но, с общего молчаливого согласия, считался «вре­менно исполняющим обязанности» оного.

— Та вылазила якась змяюка,— безмятежно от­кликнулся Орсанин отец, привставая и накладывая себе на тарелку здоровенный кусок фаршированной щуки.— Мы ей шмат сала кинули, вона и видчапилася.— И с неподдельным интересом добавил: — А вось шо-то такэ в небе летало та вэрэшчало, бы свиння у кума в садочку?

Лереена поморщилась, кое-кто захихикал, а Лён подмигнул вконец смутившейся Орсане и невозмути­мо ответил:

— То одна з наших жинок на подмогу кинулася, а вишчала, шоб самой не так боязно було.

— От такой жинки и вомпэр повтикае,— искренне посочувствовал винечанин, и под столом оказалась не только я...

На следующий день гости начали потихоньку разъ­езжаться, расходиться и разлетаться. Учитель как-то уло­мал Гереду, и она согласилась отнести его с прочими магами в Стармин (перед отлетом дракониха так долго и кокетливо полировала огнем чешую, что я заподо­зрила — ей просто понадобился благовидный предлог для внезапного появления на школьном дворе).

Чуть попозже долину покинуло винесское войско. После команды «Запе-е-евай!» грянула такая лихая и скабрезная песенка, что провожающие облегченно вздохнули, когда отряд наконец скрылся в лесу.

Орсана заупрямилась и с отцом не поехала. Наха­льно заявила, что столь великой воительнице роди­тельская воля не указ и в Винессу она вернется не раньше, чем проводит меня. Куда — я и сама толком не знала. В Стармин не тянуло совершенно, а Догева... ох... боюсь, испытательный срок в должности Вер­ховной Ведьмы закончился еще одной записью «на­реканий не имела»... Спросить Повелителя в лоб я не решалась, а сам он эту тему не поднимал. Может, считал, что тут и так все ясно?

Определиться с выбором помог Ролар. Видимо, он в очередной раз поругался с Лерееной и, выскочив из Дома Совещаний, раздраженно объявил, что уез­жает обратно в Витяг. Это меня вполне устраивало. Город большой, шумный, для ведьмы там наверняка найдется работа.

О чем договорились Повелители, мы так и не уз­нали, но в дорогу Лён начал собираться вместе с нами. Именно с нами, догевцы отбывали ближе к полудню, а оседланный Вольт уже утром стоял у крыльца рядом с нашими лошадьми. Что Лену взбрело в голову, не­понятно. Накануне он долго беседовал с Келлой, ото­звав ее в сторонку; Травница сначала недовольно кри­вилась, но потом сменила гнев на милость и мате­ринским жестом провела ладонью по его щеке, словно благословляя. Лён, против обыкновения, не уклонился...

Смолка, предательница, успела сдружиться с Вольтом и упрямо держалась возле него. Ролар и Ор­сана ехали по другую сторону от черного жеребца.

— Объясни наконец, кой леший понес тебя в Арлисс? — Ролар, прежде обращавшийся к Повелителю с положенным уважением, неожиданно сменил «вы» на «ты». Панибратский тон резанул уши, но Лён только усмехнулся и досадливо покачал головой:

— Я не думал, что все так далеко зашло. Послы сообщили мне, что в долине творится что-то неладное, Повелительница, мягко говоря, чудит, а советник год назад исчез в неизвестном направлении. Ребята были так обеспокоены, что даже не заикнулись об офици­альной цели визита. Они слезно умоляли меня съез­дить в Арлисс, разобраться в происходящем и пого­ворить с Лерееной. Ну, я сдуру и согласился...

— Вы давно знакомы? — запоздало догадалась Ор­сана.

— Конечно,— одновременно кивнули вампиры. Ролар почтительно замолчал, уступая слово Повели­телю.

— Мы познакомились на официальной церемонии представления жениха невесте, еще в Догеве,— сооб­щил Лён, поправляя золотой обруч. В сокровищнице, кстати, он очутился благодаря лжесоветнику. Лереена туда почти не заглядывала, и ушлый ложняк распо­ряжался финансами в свое удовольствие.— Арлисский советник уже тогда произвел на меня впечатление ум­ного и проницательного вампира, а вскоре мне пред­ставился случай убедиться в этом на практике.

Ролар смущенно кашлянул и пояснил:

— История с похищением сразу показалась мне шитой белыми нитками. Я не стал шпионить за трол­лем, а прямо попросил отвести меня к «похитителю», в противном случае пообещав рассказать все его «бе­зутешной» невесте. У него просто не было выбора!

— Так вот кто способствовал разрыву помолвки! — Орсана шутливо ткнула Ролара кулаком в бок.

— Ничего подобного,— запротестовал Ролар, пы­таясь вернуть тычок, но девушка вовремя отвела коня в сторону,— я просто не противился неизбежному. И вообще, Лён может подтвердить: я был против этого дурацкого розыгрыша!

— Ага,— поддакнул Лён.— Я несколько минут под­бирал слова и когда наконец выдавил: «Вы знаете, ваша сестра мне... не очень нравится»,— он махнул рукой и заявил: «А, мне тоже! Ну и леший с ней, давайте лучше согласуем таможенные пошлины». По­сле чего мы ошалело посмотрели друг на друга, рас­хохотались, и начало дружбе было положено!

Ролар терпеливо переждал взрыв смеха и попытался оправдаться:

— Роль оскорбленного брата мне изначально не удалась, дай, думаю, хоть экономику подтяну! Я же советник, мне прежде всего положено думать о бла­гополучии долины, а сердечные дела Повелителей меня не касаются!

— Я не удивлюсь, если они еще и выкуп подели­ли,— вздохнула Орсана.

— Пропили! — торжественно поправил Ролар.— В «Серебряной подкове», вместе с троллем, как бишь его там? Вал?

— Но как тебе удалось скрыть это от Лереены?

— Она не может читать мои мысли. Пожалуй, это единственная способность, унаследованная мною от матери-Повелительницы.— Вампир чуть погрустнел, но тут же тряхнул головой и приподнялся на стреме­нах, пытаясь разглядеть за Леном меня: — Вольха, а ты-то чего молчишь? Заснула?

— Умерла,— угрюмо буркнула я, даже не повора­чиваясь к друзьям, чтобы случайно не столкнуться взглядом с Повелителем Догевы.

— Н-да, тяжелый случай... — вздохнул Ролар, явно имея в виду не мою скоропостижную кончину.

— Может, помиритесь наконец? — не вытерпела Орсана.

— Мы не ссорились,— равнодушно возразил Лён.

Я согласно кивнула, хотя с куда большим удоволь­ствием пихнула бы его кулаком в бок, да так, чтобы аж с коня свалился.

Подруга возвела глаза к небу и укоризненно по­качала головой, но оставила нас в покое.

Мы пару раз пускались наперегонки, но, в общем, никуда не спешили, так что за день едва успели добраться до Браса и проехать еще с десяток верст. На ночлег мы остановились в чистом поле, возле узкой безымянной речушки. Далеко на юге темнел лес; его холодное дыхание долетало даже сюда, принося тер­пкий запах хвои и туманом разливаясь по лугам.

Я помогла развести костер и, отойдя в сторонку, села на травянистом берегу реки, обхватив руками колени. Распряженные кони в охотку бродили по воде, вычервленной заходящим солнцем.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой оди­нокой и растерянной. Ну и что же мне теперь делать? Леший с ней, с Верховной Ведьмой, но как помириться с Леном? За что он так на меня ополчился? О боги, неужели из-за...

Подошел Ролар и устроился рядышком, тоже делая вид, что любуется закатом.

— Ролар, вопрос жизни и смерти! — торопливо прошептала я, оглядываясь на Лена.— Он помнит, что я ему сказала? Там, по ту сторону Круга?

Вампир заметно удивился:

— А что ты такого наговорила?

— Какая разница? Жуткого дурака сваляла.

— Да нет, вряд ли,— сжалившись, успокоил меня Ролар.— Я, например, вообще ничего не помню с мо­мента смерти до пробуждения на алтаре.

— Что?!

Вампир немедленно пожалел, что так успешно от­влек меня от душевных терзаний. Случайно обмол­вившись, он вынужден был идти до конца, иначе я бы не отвязалась.

— Во время войны с людьми я был немногим стар­ше Лена, а Лереене только-только сравнялось двенад­цать лет. Но она замкнула для меня Круг. Впервые в жизни, тайком от Старейшин и наперекор им, без страховки. Если бы она потеряла сознание прежде, чем выдернула стилет, ей было бы некому помочь.— Ролар помолчал, рассеянно изучая бегущие по небу облака, потом усмехнулся и перевел взгляд на меня.— Поэтому я провожу вас до Витяга, подам в отставку, заберу вещи и вернусь в Арлисс. Не сердись на нее, Вольха. Она хорошая девочка, добрая, отзывчивая, просто... бестолковая. И ей без меня очень плохо, что бы она там ни говорила.

— Я ни на кого не сержусь, Ролар. Не обращай внимания на мою неизменно кислую физиономию, вы тут совершенно ни при чем. Я просто очень устала и запуталась.

— Не ты одна,— лукаво подмигнул вампир и, не давая мне открыть рот, встал, протягивая руку: — Пойдем-ка к костру, а то эти двое нам сейчас накашеварят — только что морковку нечищеную пытались в кулеш покрошить, еле отобрал!

Я проснулась посреди ночи. Осмотрелась, припод­нявшись на локте. Лён сидел у костра, задумчиво по­мешивая палкой угли, остальные крепко спали. По­медлив, я откинула одеяло, подошла и опустилась на корточки по другую сторону костра. Мы посидели, помолчали, разделенные пламенем. Лён бросил палку в костер, из угольков выпорхнуло и растаяло в воздухе облачко хвостатых искр.

— Поговори со мной,— тихо попросила я.— Или прямо скажи, чтобы паршивая ведьма раз и навсегда оставила тебя в покое.

Он поднял голову и изумленно поглядел на меня, словно не веря своим ушам. Я почувствовала, как заливаюсь краской. Еще мгновение — и я, развернув­шись, сломя голову бросилась бы прочь, но серые глаза неожиданно потеплели, Лён усмехнулся:

— Не скажу.— И протянул ко мне руки: — Иди сюда!

Я на всякий случай оглянулась, но других канди­даток на примирение не обнаружила. Робко шагнула вперед, а потом как-то сразу очутилась у Лена на коленях; обняла за шею, прижавшись всем телом, как маленькая испуганная девочка. Вампир с шелестом развернул крылья, окутывая меня поверх своих рук, сомкнувшихся вокруг моей талии. Сразу стало тепло и уютно, мы словно слились в единое целое, некогда разделенное на две вечно стремящиеся друг к другу половинки.

Лён тихонько прикоснулся губами к моему затылку. Я всхлипнула:

— Я очень за тебя волновалась.

— Знаю.

— Тогда почему ты на меня накричал?

— Сам удивляюсь. Наверное, от растерянности.

— Ты — и растерялся? — не поверила я.

— Ну да.— Лён мягко отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. Вампир улыбался, тепло и чуть иронично. Как прежде, и мне снова захотелось расплакаться — теперь уже от счастья.— Ты представь мое состояние — я прихожу в себя в совершенно незнакомом месте, рядом стоит Лереена и жадно разглядывает меня в упор. Я на нее тоже посмотрел, украдкой, и подумал, что, пожалуй, не стоит торопиться со сменой ипостаси. Как оказалось, не зря... Пока вы беседовали, я наскоро просмотрел твою память, и у меня шерсть встала ды­бом. Придумать что-нибудь с ходу не удалось, при­шлось затаиться и ожидать более подходящего мо­мента. То есть менее неподходящего, потому что об­становка все накалялась и накалялась. Когда Орсана заупрямилась, я понял, что дольше медлить нельзя, перевоплотился, выхватил у ближайшего ложняка меч и снес ему голову. Вы, к счастью, не растерялись, и началась такая заваруха, что, ей-ей, знал бы — гхыр воскрес! А тут еще ты начинаешь ни за что ни про что на меня кричать, в чем-то обвинять, я и не сдер­жался... А потом, каюсь, вел себя как мальчишка. Ты сердилась, скрывала мысли, и я не знал, что думать и как себя с тобой вести.