ПЕСНЯ О ШТАНГИСТЕ

 

Василию Алексееву

 

Как спорт – поднятье тяжестей не ново

В истории народов и держав:

Вы помните, как некий грек

другого

Поднял и бросил, чуть попридержав?

 

Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю

Чего мне ждать: оваций или – свист?

Я от земли Антея отрываю,

Как первый древнегреческий штангист.

 

Не отмечен грацией мустанга,

Скован я, в движениях не скор.

Штанга, перегруженная штанга —

Вечный мой соперник и партнер.

 

Такую неподъемную громаду

Врагу не пожелаю своему —

Я подхожу к тяжелому снаряду

С тяжелым чувством: вдруг не подниму?!

 

Мы оба с ним как будто из металла,

Но только он – действительно металл.

А я так долго шел до пьедестала,

Что вмятины в помосте протоптал.

 

Не отмечен грацией мустанга,

Скован я, в движениях не скор.

Штанга, перегруженная штанга —

Вечный мой соперник и партнер.

 

Повержен враг на землю – как красиво! —

Но крик «Вес взят!» у многих на слуху.

«Вес взят!» – прекрасно, но несправедливо:

Ведь я внизу, а штанга наверху.

 

Такой триумф подобен пораженью,

А смысл победы до смешного прост:

Все дело в том, чтоб, завершив движенье,

С размаху штангу бросить на помост.

 

Не отмечен грацией мустанга,

Скован я, в движениях не скор.

Штанга, перегруженная штанга —

Вечный мой соперник и партнер.

 

Он вверх ползет – чем дальше, тем безвольней,

Мне напоследок мышцы рвет по швам.

И со своей высокой колокольни

Мне зритель крикнул: «Брось его к чертям!»

 

Еще одно последнее мгновенье —

И брошен наземь мой железный бог!

…Я выполнял обычное движенье

С коротким злым названием «рывок».

 

1971

 

* * *

 

Целуя знамя в пропыленный шелк

И выплюнув в отчаянье протезы,

Фельдмаршал звал: «Вперед, мой славный полк!

Презрейте смерть, мои головорезы!»

 

Измятыми знаменами горды,

Воспалены талантливою речью, —

Расталкивая спины и зады,

Одни стремились в первые ряды —

И первыми ложились под картечью.

 

Хитрец – и тот, который не был смел, —

Не пожелав платить такую цену,

Полз в задний ряд – но там не уцелел:

Его свои же брали на прицел —

И в спину убивали за измену.

 

Сегодня каждый третий – без сапог,

Но после битвы – заживут как крезы, —

Прекрасный полк, надежный, верный полк —

Отборные в полку головорезы!

 

А третии – средь битвы и беды

Старались сохранить и грудь, и спину, —

Не выходя ни в первые ряды,

Ни в задние, – но как из-за еды

Дрались за золотую середину.

 

Они напишут толстые труды

И будут гибнуть в рамах, на картине, —

Те, кто не вышли в первые ряды,

Но не были и сзади – и горды,

Что честно прозябали в середине.

 

Уже трубач без почестей умолк,

Не слышно меди, тише звон железа, —

Разбит и смят надежный, верный полк,

В котором сплошь одни головорезы.

 

Но нет, им честь знамен не запятнать.

Дышал фельдмаршал весело и ровно, —

Чтоб их в глазах потомков оправдать,

Он молвил: «Кто-то должен умирать —

А кто-то должен выжить, – безусловно!»

 

Пусть нет звезды тусклее, чем у них, —

Уверенно дотянут до кончины —

Скрываясь за отчаянных и злых,

Последний ряд оставив для других —

Умеренные люди середины.

 

В грязь втоптаны знамена, смятый шелк,

Фельдмаршальские жезлы и протезы.

Ах, славный полк!.. Да был ли славный полк,

В котором сплошь одни головорезы?!

 

1971

 

* * *

 

Так дымно, что в зеркале нет отраженья

И даже напротив не видно лица,

И пары успели устать от круженья, —

И все-таки я допою до конца!

 

Все нужные ноты давно

сыграли,

Сгорело, погасло вино

в бокале,

Минутный порыв говорить —

пропал, —

И лучше мне молча допить

бокал…

 

Полгода не балует солнцем погода,

И души застыли под коркою льда, —

И, видно, напрасно я жду ледохода,

И память не может согреть в холода.

 

Все нужные ноты давно

сыграли,

Сгорело, погасло вино

в бокале,

Минутный порыв говорить —

пропал, —

И лучше мне молча допить

бокал…

 

В оркестре играют устало, сбиваясь,

Смыкается круг – не порвать мне кольца…

Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, —

И все-таки я допою до конца!

 

Все нужные ноты давно

сыграли,

Сгорело, погасло вино

в бокале,

Тусклей, равнодушней оскал

зеркал…

И лучше мне просто разбить

бокал!

 

1971

 

* * *

 

Не заманишь меня на эстрадный концерт,

Ни на западный фильм о ковбоях:

Матч финальный на первенство СССР —

Мне сегодня болеть за обоих!

 

Так прошу: не будите меня поутру —

Не проснусь по гудку и сирене, —

Я болею давно, а сегодня – помру

На Центральной спортивной арене.

 

Буду я помирать – вы снесите меня

До агонии и до конвульсий

Через западный сектор, потом на коня —

И несите до паузы в пульсе.

 

Но прошу: не будите меня на ветру —

Не проснусь как Джульетта на сцене, —

Все равно я сегодня возьму и умру

На Центральной спортивной арене.

 

Пронесите меня, чтоб никто ни гугу:

Кто-то умер – ну что ж, всё в порядке, —

Закопайте меня вы в центральном кругу,

Или нет – во вратарской площадке!

 

…Да, лежу я в центральном кругу на лугу,

Шлю проклятья Виленеву Пашке, —

Но зато – по мне все футболисты бегут,

Словно раньше по телу мурашки.

 

Вижу я все развитие быстрых атак,

Уличаю голкипера в фальши, —

Вижу все – и теперь не кричу как дурак:

Мол, на мыло судью или дальше…

 

Так прошу: не будите меня поутру,

Глубже чем на полметра не ройте, —

А не то я вторичною смертью помру —

Будто дважды погибший на фронте.

 

1971