УСТРАНИТЬ ИСТОРИЧЕСКУЮ АНОМАЛИЮЕдва ли кто из серьезных людей не согласится с тем, что исторической аномалией является то состояние советско-китайских отношений, в котором они находились на протяжении трех последних десятилетий. Много раз советское руководство заявляло, что СССР готов к политическому диалогу с Китаем по вопросам двусторонних отношений, а также по узловым проблемам, связанным с укреплением мира и международной безопасности. Положительное развитие советско-китайских отношений, которые должны строиться с учетом и при взаимном уважении интересов каждой из сторон и, понятно, без ущерба для третьих стран, пошло бы на благо обоим народам и послужило бы улучшению политической атмосферы в мире. Мао Цзэдун — широко известная в мире политическая фигура. Я не ставлю своей задачей анализировать его мировоззренческие концепции, его взгляды на общественное развитие. Марксистско-ленинская наука в основном уже оценила их и поставила на свое место, как и практическую деятельность Мао Цзэдуна, оказавшую сильное влияние на внутреннюю обстановку в Китае. Четкие оценки со стороны КПСС и братских партий подавляющего большинства государств даны также и внешнеполитическим взглядам Мао Цзэдуна. В исторической литературе очень мало сказано о том, что представлял собой Мао Цзэдун как деятель, оказавший влияние и на развитие международной обстановки. Ведь в течение десятков лет внешнюю политику Китая магнитизировали его идеи, его философские воззрения. В связи с этим думается, что отдельные высказывания Мао Цзэдуна в моем присутствии либо непосредственно в беседе со мной могут представлять определенный интерес. Впервые я встречался с Мао Цзэдуном в декабре 1949 года во время его визита в Советский Союз (декабрь 1949 г.— февраль 1950 г.). Китай торжествовал победу. Под руководством Коммунистической партии народ вырвал власть из рук буржуазии и помещиков. Армии Чан Кайши оказались разгромлены. Страна ликовала, так как открылась возможность строить независимое государство, идущее по пути социалистических преобразований в экономике и общественной жизни. Когда Сталин и другие советские руководители приветствовали лидера китайской компартии, то тем самым они отдавали дань уважения великому китайскому народу, которому советские люди сочувствовали на всех этапах его борьбы против колониализма и внутренней реакции. Красное знамя взвилось в октябре 1917 года над Россией, и это событие оказало мощное воздействие на страны Востока, в том числе и на Китай. Национально-освободительное движение в нем приобретало все большую силу. А после разгрома гитлеровской Германии и милитаристской Японии сила этого движения приумножилась, и в конечном счете китайская революция победила. Мао Цзэдуна встретили в Москве в высшей степени дружественно. Кроме выражения взаимных симпатий и хозяева и гости готовились к тому, чтобы скрепить дружбу между двумя странами политическим договором. Очень тепло прошел устроенный 14 февраля 1950 года в ресторане гостиницы «Метрополь» обед в связи с пребыванием Мао Цзэдуна в СССР, на котором присутствовало советское руководство во главе со Сталиным. Атмосфера на приеме царила торжественная. Вместе с тем мне и не только мне, как участнику этих бесед и встреч, бросилось в глаза, что между двумя лидерами — Сталиным и Мао Цзэдуном разговоры завязывались, так сказать, с заминкой. Обменивались они несколькими фразами, разумеется, через переводчика, а затем наступала пауза, которая, однако, длилась далеко не минуту. Это отмечалось и за обедом, где два лидера сидели рядом. Сидя напротив, с другой стороны стола, я пытался помочь им завязать разговор. Но особого успеха не имел, поскольку через переводчика все это выглядело как-то тяжеловесно. Главное, на мой взгляд, заключалось в том, что и Сталину и Мао Цзэдуну явно не хватало чего-то персонального, что помогало бы им в установлении необходимых контактов. Видимо, только тонкий психолог, если бы он наблюдал эту сцену, мог бы дать какое-то близкое к истине определение состояния одного и другого руководителя. Но и в этом случае следует сделать оговорку. Когда объектом наблюдения являлись Сталин и Мао Цзэдун, то всякие обычные психологические трафареты все равно не смогли бы помочь разобраться в деталях и, видимо, ничего бы не дали. После этой встречи у меня осталось чувство, что Сталин и Мао Цзэдун еще друг к другу «не притерлись». Однако этого мнения я никому из наших товарищей не высказывал, полагая, что, возможно, и ошибаюсь. Время, наверное, кое-что прояснит. Лидия Дмитриевна на выходе из зала мне шепнула: — Сталин и Мао Цзэдун почему-то мало.разговаривали между собой. А ведь она была их соседкой по столу и видела все великолепно. Я ответил: — У меня тоже такое впечатление. На следующий день я услышал от других товарищей, что, по их мнению, за обедом у «большой двойки» не хватало сердечности. Через несколько дней атмосфера в общем не изменилась. Тем не менее в Кремле 14 февраля 1950 года подготовленный договор торжественно подписали. Отношения между двумя державами превратились в отношения союзников, их общие интересы получили свое отражение в договоре. Подписание договора ознаменовало собой крупный шаг на пути обеспечения безопасности не только Советского Союза и Китайской Народной Республики, но и безопасности на Дальнем Востоке, в Азии, да и в мире в целом. Этот Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи не был направлен против кого бы то ни было. Позже, когда Китай занял иную позицию в отношении СССР, он, как известно, отказался продлить договор по истечении первого тридцатилетия.
|
