Иудейские корни, древние культы

«Первоначальной почвой, на которой возникла эта новая религия[260], было иудейское сектантство. В иудаизме, и в самой Палестине, и в диаспоре в I-II вв. существовал целый ряд сект; некоторые из них представляли собой вероучения, основанные на ожидании пришествия мессии — спасителя. Для евреев, которые больше, чем какой-либо другой народ, испытали бедствия иноземного владычества — греко-сирийского и римского — это ожидание мессии сделалось краеугольным камнем религии, в особенности для некоторых сект.

Если некоторые течения еврейской религии, например зелоты, понимали мессию как героя-воителя, который с мечом в руках освободит народ от римского ига (и эта надежда особенно обострилась в эпоху первой Иудейской войны и во время второго иудейского восстания), то крушение этих восстаний, первого и второго, должно было дать перевес другому направлению: тому, которое состояло в ожидании духовного мессии, духовного избавителя[261]. Таково было учение ессеев, живших монашескими общинами в уединённых местностях Палестины. Они вели аскетическую жизнь, проповедовали безбрачие, общность имущества, не допускали рабства, мессию понимали как «наставника справедливости». В остальном ессеи строго придерживались иудаистских предписаний.

Гораздо менее известна секта назореев, которая, видимо, всего ближе стояла к зарождающемуся христианству. Назореями издавна назывались у евреев люди, посвятившие себя на время или на всю жизнь Богу; они не стригли волос, не пили вина, не прикасались к умершим[262] и пр. Таким назореем изображён в евангелиях и Иисус. Слова «назорей», «назарянин» часто употребляются в евангелиях как прозвище Иисуса. Предполагают, что сама легенда о происхождении его из г. Назарета была сочинена позже для объяснения этого его имени. Можно думать, что так и называлась первоначально секта последователей Христа.

Впрочем, сами себя они называли чаще просто «верующие», «братья», «призванные» и т.п. Христианами их вначале называли только противники, и это звучало как одиозная кличка. Лишь примерно со второй половины II в. слово «христиане» становится и самоназванием приверженцев новой веры.

Можно и точнее установить социальную и этническую почву происхождения христианства. Местом его возникновения была не еврейская Палестина, а еврейская диаспора. Это видно из христианской литературы, которая написана не в Палестине и ясно обнаруживает, что авторы её были плохо знакомы с положением дел в Палестине»[263].

Приход человека-праведника Иисуса в Иерусалим, его необычные и смелые проповеди — были расценены верующими евреями согласно их мировоззрению (иудаизму), их культовым традициям, особенностям разных сект и ожиданиям Мессии. На этом (мессианстве)[264] впоследствии и была выстроена вся “христианская” идеология. К тому времени иудаизм вобрал в себя заимствования из других религий, которые нашли некоторое отражение и в понимании евреями миссии Иисуса. Таким образом библейское христианство это чисто иудейская инициатива от самого начала его образования.

«Что христианство возникло как одна из иудейских сект, лучше всего видно вот из такого факта: первый памятник христианства — Апокалипсис — насквозь проникнут духом воинствующего иудаизма и резко отличается от всей позднейшей христианской литературы. Там нет ещё основных христианских догматов: нет троичности Бога, нет Духа Святого, а самое главное, нет позднейшей христианской этики — проповеди терпения, смирения, прощения. Наоборот, как говорит Энгельс, это сочинение пронизано духом «здоровой и честной мести», ненависти к насильникам и угнетателям еврейского народа. В нём господствует «боевой дух и уверенность в победе»[265]. Автор Апокалипсиса, как подчёркивает Энгельс, даже не представляет себе, что он «нечто иное, чем иудей» [266]. В Апокалипсисе нет совершенно черт космополитизма [267], которые характерны для позднейшей христианской литературы.

В позднейшем христианстве сохранилось много еврейских элементов: личность основателя христианства Иисуса Христа, который изображается как еврей; место действия евангельских событий — Палестина; все действующие лица — евреи; Библия — еврейская священная книга — включена в состав христианского канона как боговдохновенная; еврейский Бог Яхве адаптирован христианством под именем Бога-Отца; основные догматы еврейской религии, представление о создании Богом мира и человека включены в состав христианского вероучения; отдельные еврейские обряды вошли в состав христианского культа — прежде всего Пасха. Некоторые чисто иудаистские обряды в течение долгого времени удерживались в христианских общинах, в том числе празднование субботы и обрезание, которое считалось вначале обязательным для христиан и лишь постепенно вышло из употребления.[268]

Таким образом, на первой стадии своего развития христианство было лишь одной из иудейских, в самом прямом смысле слова, сект. Но уже к концу I в. в христианские общины вливаются элементы нееврейского происхождения. Притоку их содействовало то обстоятельство, что в самих языческих культах также складывались течения, приближающиеся к духу мессианистских сект иудаизма. Восточные культы знали образы богов-спасителей, почитание которых имело широкое распространение, особенно среди угнетённых классов.

Мы знаем о многочисленных культах божеств-спасителей в Египте, Вавилоне, Сирии, позже в Греции. Таковы Осирис, Таммуз, Адонис, Аттис, Дионис. Они были и богами природы и олицетворениями духа растительности, но в массовом сознании они пользовались особым почитанием в качестве таких богов, к которым можно обращаться с просьбами о спасении.

В эпоху разложения античных и восточных государств там развивались религиозные мистерии, таинства, которые представляли зачатки религий, перераставших племенные и национальные рамки. Мистерии представляли собой религиозные общины, объединённые не национальной или племенной принадлежностью, а вероисповеданием, добровольным включением в данное религиозное сообщество.

Очень важно, что мистерии были связаны с представлениями о загробной жизни. Участие в них как бы обеспечивало лучшую участь в загробном мире. Это было ничто иное, как учение о спасении души. Наличие подобных культов на почве эллинизма благоприятствовало распространению того мессианизма, учения о спасении, которое сложилось в иудаизме.

Христианское учение о смерти и воскресении Бога есть отражение восточных культов умирающих и воскресающих богов. Христианская пасхальная обрядность повторяет известные обряды смерти и воскресенья Аттиса[269]. Даже отдельные подробности пасхального богослужения скопированы с древних ночных обрядов по случаю смерти и воскресенья Аттиса.

Культ бога Митры тоже послужил христианам образцом для заимствования: день рождества Христова приурочен к 25 декабря — моменту зимнего солнцестояния, в который праздновали и рождение Митры.[270]

Почитание христианской божьей матери скопировано с культа египетской Исиды. Надо сказать, что культ Исиды имел очень сильные шансы на распространение в качестве мирового культа благодаря своей эротичной окрашенности[271]. Чтобы успешнее бороться с подобного рода религией, христианство должно было установить культ женского божества, без которого оно не могло помериться силами с культом Исиды[272]. Отсюда появился культ богоматери в христианстве, совершенно невиданный в древнееврейской религии и в самом христианстве до IV в. не существовавший[273]. Появились апокрифические жизнеописания Девы Марии (Книга Марии девы. Книга младенчества).

Целый ряд других элементов был заимствован из египетской [274] или других религий.

Культ креста, например, ничего не имеет общего с предполагаемым орудием казни Христа. На крестах действительно распинали, но они имели форму буквы «Т». Христианский крест — это чрезвычайно древний религиозный символ, который встречается на древнеегипестких, критских и других изображениях. Происхождение его установить пока трудно[275], но во всяком случае культ креста никоим образом не связан с легендой о крестной смерти Спасителя[276]. На древнейших христианских памятниках (погребениях) в качестве священных символов встречается не крест, а другие изображения: агнца, пастуха с агнцем на плечах, рыбы и др. Позже появляются кресты разных форм, но без всякого распятия. Изображения распятого на кресте Иисуса начали делаться только с VIII-IX вв.

Идея непорочного зачатия Иисуса Христа Девой Марией от Святого Духа чужда иудаизму; но это верование о половой связи бога со смертной женщиной широко распространено в целом ряде восточных и античных культов. Корни же этой идеи лежат в глубочайшем прошлом — древних тотемических верованиях.

Таким образом, в христианстве наряду с еврейскими элементами имеется ряд элементов, заимствованных их древневосточных религий».