СВЕТЛАЯ ПОЛЯНА МЫСЛИ

 

Память человеку не дана. Ее не было бы, если бы она зависела от природного материала: от нашей способности быть в определенном состоянии возбуждения и от нашей способности одерживать это возбуждение во времени. Не можем... рассеиваемся. И тогда... мы вдруг понимаем. Что понимаем? Что миф есть способ организации и конструирования человеческих сил или самого человека. Или иными словами, миф не есть представление о мире - правильное или неправильное. Мир перед нами предстает как предмет, который мы должны познавать. Мы в нем чего-то не знаем, но само незнание чего-то в мире есть исторически возникший факт, а не естественный, само собой разумеющийся. Миф не представление, а восполнение и созидание человека в таком бытии, в котором для человека нет природных оснований. То есть на место отсутствующих природных оснований становятся определенные машины культуры, называемые мифом.

Повторю пример, который я уже однажды приводил в одной дискуссии насчет субкультуры. Это мое детское переживание в грузинской деревне, где мне приходилось наблюдать выполнение ритуала оплакивания умершего. Вы знаете, что дети очень абстрактные существа. Мы сначала абстрактны, а потом конкретны, а не наоборот. Абстрактнее всего мыслят дети. Так вот, плакальщицы ведут определенную мелодию, которая, раскачиваясь, самим своим строем, способом выкриков и способом пения приводит слушающего почти в экстатическое, истерическое состояние, к какому-то пароксизму ощущения. Если бы, они переживали, то не могли бы профессионально выполнять то, что они делают. А ребенку это кажется лицемерием и бессмысленной архаической выдумкой. И только когда взрослеешь, понимаешь, что в этом есть смысл, потому что вот эта экзальтация чувств переводит свидетеля и участника ситуации в лоно действия культурной памяти, культурного механизма. То есть к условной, казалось бы, памяти - без этого ритуала, без механизма культуры, который ритуал должен привести в действие, сам-то человек не мог бы оставаться на уровне переживания. Огорчился - умер кто-то родной, и что сделал потом? Забыл. Посредством культурной памяти живут человеческие чувства - то, что мы называем в человеке человеческим.

Теперь мы понимаем, что человек - искусственное существо, рождаемое не природой, а саморождамое, через культурно изобретенные устройства: ритуалы, мифы, магию... Это не представление о мире, не теория мира, а только способ конструирования человека из природного, биологического материала. А человек состоит из этого материала. Мы состоим одновременно из праха. Не в том смысле слова, что наша жизнь конечна. Нет, прахом я называю то, как устроены наши нервы, кости, способность что-то помнить и не помнить, возбуждаться - не возбуждаться. Ничто человеческое на наших природных данных не могло бы держаться. То есть, что такое человеческое? То, что мы интуитивно узнаем в человеке как человеческое.

Значит, есть какие-то способы внесения порядка в нечто, что само по себе по законам природы порядком не обладает, а было бы хаосом. И эти способы внесения порядка в мир и в биологические состояния есть одновременно способ конструирования и воспроизводства человеческого существа. Я уже говорил, что животное полагается, в общем, на то, что заложено в его природном механизме. Человеку (в человеческих действиях) в этом смысле не на что положиться, нет этого.

ИТАК, мы сделали несколько шагов в движении и стоим прямо на пороге определения, которое, как ни странно, можно дать философии. Скажем, я описал вам какой-то культурный котел, в котором человек варится, и в этом котле продуцируется природой не порождаемое. А сам котел - тоже человеческое изобретение. Мифы, ритуалы, символы изобретались человеком. Только упаковано все это в тысячелетнюю историю, раскрутить которую почти невозможно. Есть какая-то твердая, на многие века и тысячелетия вглубь уходящая масса мифа, безымянного к тому же. Но какие-то свойства этого дела можно описать и понять. Допустим, мы описали какие-то свойства (я назвал это котлом) и поняли, зачем это. Вот такая особая упорядоченность, или порядок, на котором могут быть основаны человеческие состояния, сам феномен человек. Этот порядок не есть факт или акт природы. Актом природы, с точки зрения человеческих задач, возник бы во времени только хаос и распад. Поэтому, кстати, такое явление, как смерть, стало метафорой хаоса, да и время в мифе - синоним распада.

Человек уже понимает, что нечто человеческое в нем присутствует в той мере, в какой установлена связь с чем-то вневременным. А если есть человек, то есть и какая-то упорядоченность. Память - это разновидность порядка. Неупорядоченность - со стороны природы, а упорядоченность - с какой-то другой стороны. Теперь я называю эту сторону - обратите внимание, что я медленно меняю термины. Начинаю пользоваться теми, которыми не пользовался до этого. Например, термином - вневременное. Значит - какая-то связь с вневременным, и эта связь конструктивна по отношению к человеку. Она не просто представление о вневременности, а какая-то связь, конструктивная для человека, чтобы человек возникал и рождался.

Значит, человеку мы завоевали две вещи. Человек рождается через какую-то соотнесенность с чем? - С вневременным. А что такое вневременное? Это, очевидно, другими словами воспользуемся - сверхприродное. Время - природно, а вневременное будет сверхприродно. А что такое сверхприродное? Это сверхъестественное, так ведь. Значит, какая-то фундаментальна связь человеческого феномена или существования как такового с сверхприродным или сверхъестественным, или вневременным, существенная для самого этого феномена - человек. Чтобы человек был, нужно с чем-то соотнестись - не в природе лежащим, а обладающим определенными свойствами, сверхъестественными свойствами. Например, они живут вечно, перевоплощаются, бросают перуны (воспринимаемые человеком молнии), извергают гром (проявляют гнев) и т.д. Все, что я сказал, ведь можно сказать иначе, и я назову это символом. Скажу так: человек от Бога.

То есть я вам изложил теорию Божественного происхождения человека. Не природного - а Божественного происхождения человека. Иными словами, я фактически сказал вам, что люди изобрели символы, Бог есть символ. Символ чего? В каком смысле слова? Символы есть иносказание того, что я перед этим описал без символа. Всякий символ есть не утверждение, а иносказание. Но раз иносказание совершено, человек может соотноситься с самим символом, не восстанавливая все то, что в него упаковано. Поэтому я могу сказать: мы от Бога. И все ясно, в общем. И если при этом еще разработать разные технические процедуры этого соотнесения себя с Богом, на этом основывать мораль - а ведь мы только что установили, что мораль на природе не может быть основана. Природно - забыть, а культурно - помнить. По природе я забуду... но помню. Следовательно, моя память, в данном случае нравственная, этическая связь между мной и предками, не на природе основана. А на чем? На чем-то вневременном или сверхъестественном. Тогда, значит, моральные нормы, которые действительно регулируют человеческое общение, имеют под собой Божественное обоснование. То есть могут быть религиозно обоснованы, и поэтому чаще всего мораль всегда и выводилась из религии. И это, следовательно, означает, что религия, первичная религиозная связь были тем котлом, в котором вырабатывались связующие людей моральные нормы. Все способы упорядочения (вопреки хаосу) соотносились с некоей, не природной или над природой лежащей основой.

Тем самым мы стоим уже на пороге философии. Я могу сформулировать вам основной вопрос философии. С акта задавания этого вопроса и датируется рождение философии и мысли - не мифа, не ритуала, а мысли. Вопрос следующий: почему в мире есть нечто, а не ничего. Кстати, этот вопрос есть в академических формулировках, скажем, в античных текстах. Но я пока текстами не пользуюсь, иду по смыслу. Переформулируем немножко этот вопрос: почему вообще в мире есть порядок или вообще хоть что-то упорядочено, а не хаос. Иными словами, я сформулировал определение философии, которое существует, вернее, подразумевается в самом слове философия, потому что философия - это любовь к мудрости. Употребляя это слово, греки обязательно соединяли его со словом удивление, считая, что любовь к мудрости, или философия, рождается из удивления. Только это удивление другого - не бытового - рода. С него действительно начинается философия. Не просто способность удивляться, а способность понять, чему мы удивляемся такому, что в связи с удивлением можно говорить о философии.

Философия начинается с удивления, и это есть настоящее удивление не тому, что чего-то нет. Скажем, нет справедливости, нет мира, нет любви, нет чести, нет совести и т.д. Не этому удивляется философ. Философ удивляется тому, что вообще что-то есть. Вот удивительно, что была хоть когда-то, что есть у кого-то - совесть. Удивляет не отсутствие совести, а то, что она есть. Не отсутствие чести удивительно, а то, что она все-таки есть. То есть удивительно то, что есть нечто. А под нечто подразумевается что? - Порядок. Нечто упорядоченное. Удивительно, что есть нечто, а не хаос. Потому что должен был бы быть хаос.

Я сейчас сокращаю свою речь, поэтому заменяю, символом Божественное все, что сказал не в религиозных терминах: так что вы понимаете, что, когда я говорю - Бог, - это философский Бог.

Как бы то ни было, мысль-то все равно - материя, природа. Посмотрите, как мир устроен... Вот есть островки космоса, а человек бессмысленно воюет, предает, убивает, умирает. Не может собрать свою жизнь, вообще не понимает ничего. Варвар, одичал. Это хаос. Удивительно, что что-то есть. Ведь вообще ничего не должно было бы быть, потому что человек есть человек. Природа! А все-таки что-то есть. Вот откуда начинается мысль. Она в мифе - что-то само собой разумелось и делалось через формальный механизм, знаковые культурные механизмы. Проследить, каким образом сама мысль о том - что вот это так - стала орудием теории и философствования, очень трудно. И даже если бы я попытался это выполнить, это ввело бы меня в очень сложное рассуждение, которое невозможно было бы на слух удержать. Поэтому я просто повторяю: удивительно не то, что люди бессовестны, так должно быть, а вот совесть - это удивительно!

ВОТ ЭТО и есть первый основной и последний вопрос философии. Все остальное организуется вокруг него. Но что мы должны теперь понимать? Теперь мы должны понимать, что философия тоже оказывается способом самосозидания человека как человека. Это одно из орудий самоконструирования человеческого существа в его личностном виде. Ведь, скажем, фраза Сократа - познай самого себя - означает, что звезды мы можем, конечно, познавать, но это очень далеко от нас... Но то же самое, столь же существенное, что вытекает из познания звезд, мы можем извлечь, углубившись в близкое, в себя. В каком смысле? Как мы можем быть людьми.

Познай самого себя - и через это мы познаем основания человеческого бытия, потому что, узнавая это, мы будем отвечать на вопрос, почему есть нечто, а не - ничто. Почему не хаос, а иногда - все-таки какие-то космосы, т.е. островки порядка. Сейчас мы под космосом понимаем всю необъятную вселенную по терминологии современных космических полетов, а в действительности космосом - и в языке, и в греческой философской традиции - называлась маленькая фитюлька (космос не обязательно большой), если она органично устроена и содержит в себе всю свою упорядоченность.

Так вот, человек есть микрокосм, углубляясь в который, мы можем, войдя в маленькое, где-то, на каком-то его уровне вынырнуть в большое: почему вообще есть нечто, а не - ничто. Потому что основания-то - не- то что в человеке - не эмпирические, не природные, в каждом человеке отдельно данные, а как я сказал - вневременные, соотнесенные с вневременным. Потом в философии это вневременное назовут разными терминами, в том числе кантовскими - трансцендентальное. Это уже и есть первый акт философствования. Значит, первый акт философствования представляет собой определенного рода технику. И если я говорю, что философия есть очередное изобретенное средство человеческого самосозидания, то тем самым я и предполагаю, что есть какая-то техника; потому что, если что-то делается, то делается технично, техникой.

Важно первое свойство этой техники, первая ее характеристика, которая потом будет повторяться все время в истории философии и в содержании философии как таковой.

ДАВАЙТЕ вдумаемся в тот путь, который мы уже проделали в ходе этой беседы. Значит, я сказал, что природа нам не дает чего-то; мы на это пустое место не данности чего-то должны суметь подставить какое-то природное основание, и оно в нас будет порождать человеческий эффект.

Что же здесь происходит - ритуальные пение и пляски, экстаз, шаманство. Шаман пляшет и уходит в себя, а потом после какого-то шаманского путешествия, выныривает с какой-то истиной или предсказанием, предвидением. Смысл был такой, что, фактически философствуя, первые философы поняли, что здесь, по отношению к природным силам человека, качествам его психики, способности возбуждаться, испытывать определенные чувства, помнить что-то, происходит то, что потом философы и назвали - акт трансцендентирования. Что такое трансцендентированне? Это выход или выпрыгивание человека за его собственные качества или за данную, стихийно и натурально, ситуацию. Причем такой выход, чтобы, выйдя в эту трансцендентирующую позицию, можно было бы из этой позиции чем-то в себе овладеть. То есть, установить порядок...

Мамардашвили М.К. Светлая поляна мысли

// Учительская газета, № 10-11, 17 марта 1992.

 

Вопросы и задания для самостоятельной работы

1. Составьте тезисный план статьи.

2. Какое место отводит автор религии в формировании моральных норм?

3. Что понимает М.К.Мамардашвили под философией автор статьи?

4. Как можно прокомментировать следующую позицию автора: философия – «одно из орудий самоконструирования человеческого существа в его личностном виде». Считаете ли вы, что философия является способом самосозидания человека как человека? Аргументируйте вашу точку зрения.

5. Почему автор считает, что философия начинается с удивления? О какого рода удивлении идёт речь?

6. Каким образом можно доказать, что «человек есть микрокосм». Что понимает автор под трансцендентированием?

7. Как соотносится акт философствования с техникой, по мнению автора статьи? О какой технике идёт речь?

 

 

Г.П. ЩЕДРОВИЦКИЙ

«ПРАКТИКА», «ИСКУССТВО» И «НАУКА»