Способы взаимодействия людей в процессе общения

 

Основные аспекты социально-психологического взаимо­действия. Межиндивидуальное общение представляет собой единство двух противоположных тенденций: к сотрудничеству, к интеграции, с одной стороны, и к борьбе, к дифференциации — с другой.

Идея полярности всех способов человеческого взаимодей­ствия и дифференциации их на формы борьбы и противодей­ствия, с одной стороны, и способы сотрудничества, содействия — с другой, получила широкое распространение в зарубежной социологической литературе.

Так, Ф. Знанецкий делит все виды социальных действий на две общие категории: приспособление и оппозицию. К пер­вой относятся все те действия, которые вызывают желатель­ное поведение индивидов или групп без угрозы каким-либо ценностям или возможностям партнера по общению. Ко вто­рой — все те, которые связаны с угрозами и репрессиями. К приспособлению как способу воздействия Ф. Знанецкий отно­сит приглашение, вовлечение, руководство в совместном тру­де, подражание и т. д. Это общие типы действий, проявляющиеся во всех обществах, в которых чужое поведение подвергается желательному изменению без угрозы субъекту, на которого направлено действие. К видам оппозиции Ф. Знанецкий отно­сит противопоставление себя другим, репрессии и бунт, агрес­сию, враждебность, сопротивление и т. д. [32].

Американский социальный психолог Бейлс разграничил всю совокупность социальных воздействий на двенадцать ка­тегорий — от эмоциональных положительных проявлений со­лидарности и одобрения до эмоциональных негативных образцов поведения — оппозиции и агрессии [33, с. 468]. Пред­ложенное им разграничение выглядит следующим образом.

 

Таблица 3

Разграничение социальных воздействий

Характер отношений	Форма проявления отношений
Эмоциональные положительные отношения	1. Солидарность 2. Ослабление напряжения 3. Одобрение
Деловые, относящиеся к определенной задаче	4. Предложение 5. Мнение 6. Информация 7. Просьба об информации 8. Просьба о мнении 9. Просьба об обращении
Эмоциональные негативные отношения	10. Отклонение 11. Напряженность 12. Антагонизм

 

Однако приведенные выше попытки зарубежных авторов дать характеристику способов взаимодействия и взаимовлия­ния людей друг на друга в процессе общения страдают не только неполнотой и ограниченностью, но и недостаточной строгос­тью и логической обоснованностью.

Так, не совсем ясно, почему все виды действий могут быть исчерпаны либо приспособлением, либо оппозицией. Вряд ли, например, сотрудничество может быть исчерпано приспособ­лением общающихся индивидов друг к другу, а их борьба — оппозицией. В рамках сотрудничества действуют самые раз­личные механизмы групповой интеграции, которые не сводят­ся ни к одностороннему, ни к взаимному приспособлению. Таковы механизмы заражения, внушения, убеждения и пере­убеждения и т. д., которые вряд ли можно свести к простому приспособлению общающихся друг с другом.

Кроме того, как борьба, так и сотрудничество предпола­гают и в том и в другом случае единство двух тенденций — интеграции и дифференциации групповой деятельности.

В соответствии с этим можно выделить два основных ас­пекта рассмотрения способов общения как процесса интерак­ции: во-первых, со стороны исследования собственно форм и способов групповой дифференциации; во-вторых, со стороны определения способов и средств групповой интеграции.

Групповая дифференциация. Групповая дифференци­ация, или структура групповых взаимоотношений, может рассматриваться с различных сторон в зависимости от кри­териев, каковыми, на наш взгляд, могут быть: эмотивный, коммуникативный и функциональный. Так, с точки зрения эмотивного подхода в структуре групповых взаимоотно­шений принято различать отношения симпатии, безразли­чия и антипатии.

По уровню коммуникативности, то есть по степени сооб­щаемости и согласия членов группы друг с другом, можно раз­личать несколько категорий членства. Если распределить эти категории в порядке возрастания статуса индивида в группе, то получим такую последовательность: 1) изолированные; 2) не изолированные, но пассивные; 3) активные; 4) " звезды". С точки зрения функционального подхода правомерно раз­личать два плана в структуре групповых взаимоотношений — институциональный и неинституциональный. Под первым имеется в виду структура отношении, вытекающая из официаль­ного статуса, занимаемого каждым индивидом в той или иной социальной организации и в данной конкретной группе. Инсти­туциональные отношения предполагают обычно документаль­но закрепленные правила поведения индивидов по отношению друг к другу и к общему предмету деятельности.

Под неинституциональными же отношениями имеются в виду те личные отношения, симпатии или антипатии, между людьми, которые документально не регламентированы и ко­торые складываются между индивидами как в процессе непос­редственной производственной деятельности, так и за ее пределами.

Установка на исследование малой группы, ее структуры, взаимоотношений между лидером и другими членами группы, на изучение социальной дистанции между ее членами, а также социальных стереотипов восприятия, предрассудков и ценнос­тей, стандартов и норм группового поведения, группового дав­ления, функций и ролей личности в группе и многих других вопросов оказала, несомненно, большое положительное влия­ние на развитие зарубежной социологической и социально-пси­хологической мысли, привела к накоплению большого и интересного фактического материала и заслуживающим вни­мания выводам.

Однако наряду с ценным эмпирическим и эксперимен­тальным материалом работы микросоциологов содержат и ряд спорных положений, например, представление о механизме со­циально-психологического общения, развиваемое в работах американского социального психолога А. Хэйра. Все влияния социальной среды на человека, по мнению последнего, обяза­тельно опосредованы через психологическую структуру ма­лой группы, которая выступает в таком случае в качестве фильтра и аккумулятора всех воздействий социальной среды на индивида.

При такой абсолютизации роли и значения малой группы в процессе социально-психологического отражения человеком воздействий социальной среды совершенно необоснованно упус­кается из виду возможность прямого воздействия на индивида (помимо малой группы) традиций, настроений, ценностей и норм поведения как больших социальных групп, так и непреходящих социальных ценностей в целом.

За абсолютизацией роли малой группы как фильтра, че­рез который проходит вся идущая к личности информация, не трудно видеть и факт недооценки самой личности как факто­ра, опосредующего поток внешних влияний.

Между тем из признания факта значимости микросре­ды вовсе не вытекает вывод о том, что личность абсолютно слепо, автоматически отражает психологические воздействия других людей. Личность соотносит, во-первых, различные воздействия между собой и, во-вторых, соотносит эти влия­ния с социальной практикой. Социальная практика служит основным критерием истинности знаний, впечатлений, в том числе отражения личностью социально-психологических вли­яний (А. Г. Ковалев).

Групповая интеграция. Одним из важнейших аспектов ин­теракции является интеграция групповой деятельности и отно­шений. Последняя представляет как большой научный, так и бесспорный практический интерес, поскольку от уровня интег­рации групповой деятельности, от степени согласованности ак­тов индивидуального поведения в коллективе самым прямым образом зависит эффективность усилий группы в целом.

Не случайно поэтому различные аспекты групповой ин­теграции являются предметом пристального внимания иссле­дователей. Разрабатываются вопросы интегративной оценки групповой активности, психологической совместимости инди­видов в группе, конформности (податливости групповому мне­нию) и гомфотерности (сбитости, сплоченности) группы и др.

Большое значение для понимания факторов интеграции групповой деятельности имеют исследования конформности, осуществленные в 20-е гг. (Ф. Г. Оллпорт, В. М. Бехтерев, В. Меде, С. Аш и др.) и позднее, в 60—70-е гг. (М. Гомелаури, А. П. Сопиков, Н. В. Голубева, М. И. Иванюк и др.).

Ценны результаты исследований (осуществленных в эти же годы) и степени организованности группы и социально-психологической природы последней (Л. И. Уманский, А. С. Чер­нышев, А. Н. Лутошкин, И. С. Полонский и др.).

Эксперименты, проведенные в социально-психологической лаборатории Курского педагогического института под руковод­ством Л. И. Уманского (1960—1970 гг.) позволили установить, в частности, что организованность группы определяется следу­ющими основными факторами группового взаимодействия: а) общностью межличностных отношений; б) организационной зависимостью; в) психологическим настроем на деятельность; г) сенсомоторной согласованностью реакций.

Весьма существенный свет на механизмы групповой ин­теграции был пролит экспериментальными исследованиями Н. Ф. Масловой, (1968) объектом изучения у которой была не искусственно организованная извне группа, как это имело ме­сто в экспериментах В. Меде, С. Аша и др., а стихийно, спон­танно, самопроизвольно возникающие группы. Исследование Н. Ф. Масловой показало, что процесс образования группово­го мнения здесь качественно отличается от явления конформиз­ма, сознательного желания приспособиться, внешне согласовать свои действия с суждениями и поступками других лиц.

В отличие от конформизма как результата одностороннего давления группы на отдельного индивида механизм образования мнения в самопроизвольно возникшей группе характеризуется процессом взаимодействия и взаимовлияния друг на друга мне­ний группы и отдельных индивидов, группы и лидера.

Наряду с эффектом групповой интеграции, проявляющим­ся в самых различных формах — от внутренней согласованно­сти, спонтанной гомфотерности коллективных действий до внешней подогнанности совокупного поведения под общий об­разец (эффект конформизма), — следует различать сами меха­низмы, посредством которых достигается эта согласованность групповой деятельности.

Последние, в свою очередь, нужно подразделять на меха­низмы влияния и отражения влияний в процессе группового вза­имодействия. К ним следует отнести прежде всего заражение, внушение, убеждение. Соответственно к способам отражения влияний, или воздействий, относятся подражание, мода и др.