ПИСЬМО ПАУЛЮСА МАНШТЕЙНУ ОТ 26 НОЯБРЯ 1942 г.

Командующий 6 й армией

Доложить командующему группой армий и его начальнику штаба

Ст Гумрак, 26 11 1942 г Записано офицером

Командующему группой армий «Дон» генерал-фельдмаршалу фон Манштейну

Глубокоуважаемый господин фельдмаршал!

I Покорнейше благодарю за радиограмму от 24.11 и обещанную помощь

II. Для оценки положения моей армии смею доложить следующее.

1 Когда 19.11 началось крупное русское наступление на пра
вого и на левого соседей армии, в течение двух дней оба фланга
армии оказались открытыми, в образовавшиеся бреши русские
стремительно ввели свои подвижные силы Наши подвижные
соединения, продвигавшиеся на запад через Дон (14-й танковый
корпус), натолкнулись своими передовыми частями западнее
Дона на превосходящие силы противника и оказались в очень
трудном положении, тем более что ввиду недостатка горючего
они были скованы в своих действиях Одновременно противник
зашел в тыл П-го армейского корпуса, который, согласно при
казу, удерживал все свои позиции фронтом на север Так как
для ликвидации этой опасности нельзя было более снять с фрон
та никаких сил, не оставалось ничего другого, как повернуть
левый фланг 11-го корпуса на юг, а в дальнейшем отвести кор
пус сначала на плацдарм западнее Дона, чтобы не оказались
отрезанными от главных сил те части,- которые находились за
паднее Дона

Во время проведения этих мероприятий был получен приказ фюрера наступать левым флангом 14-го танкового корпуса на Добринскую Но события опередили этот приказ Поэтому я не мог его выполнить

2 Утром 22 11 мне был подчинен также 4-й армейский кор
пус, входивший до тех пор в состав 4-й танковой армии. Правым
флангом 4-й корпус отходил с юга на север через Бузиновку
Тем самым оказался открытым весь южный и юго-западный

в я в й I-

S,

•е й

ы

M W

о й

M

У

1,

О

 

* Е M a n s t е 1 п Ор cit, S 649—651

фланг. Чтобы не позволить русским беспрепятственно выйти в тыл армии (направление на Сталинград), не оставалось ничего другого, как снять силы из Сталинграда и с северного фронта. Еще имелась возможность вовремя стянуть эти силы, в то же время это было уже неосуществимо по отношению к войскам, находившимся в районе западнее Дона.

При поддержке войск, снятых со Сталинградского фронта, 4-му армейскому корпусу удалось организовать слабую оборону с западным флангом в районе Мариновки, которая, правда, была прорвана 23.11 в нескольких местах. Исход пока еще нельзя определить. 23.11 вечером в районе западнее Мариновки были обнаружены крупные танковые соединения противника, в их составе только одних танков насчитывается не менее сотни. Эти сведения неоднократно подтверждались. Во всем районе между Мариновкой и р. Дон были выставлены лишь слабые немецкие подразделения охранения. Дорога в направлении на Сталинград, а также в направлении на Песковатку (к мосту через Дон) была свободна для русских танков и моторизованных войск.

От вышестоящих инстанций я не получал в течение 36 часов никаких приказов или сообщений. Через несколько часов я мог оказаться перед следующей дилеммой:

а) либо удерживать западный и северный участки фронта и
наблюдать, как фронт армии за короткий промежуток времени
будет уничтожен ударом с тыла, при этом формально послушно
выполняя данный мне приказ держаться, либо

б) принять единственно возможное в такой обстановке ре
шение обрушиться всеми силами на противника, который наме
ревался воткнуть нож в спину армии. Само собой понятно, что
при таком решении нельзя более удержать восточный и север
ный участки фронта, и в дальнейшем речь может идти только
о прорыве в юго-западном направлении.

В случае «б» я действую в соответствии с создавшейся обстановкой, однако нарушаю — уже во второй раз — приказ.

3. В этой тяжелой обстановке я послал фюреру радиограмму с просьбой предоставить мне свободу действий, если необходимо будет принять это последнее решение. В таких полномочиях я искал опору, которая предохранила бы меня от слишком поздней отдачи единственно правильного в создавшейся обстановке приказа.

То, что я отдал бы такой приказ только в случае самой крайней необходимости и не слишком рано, я не могу ничем доказать, я могу просить только о доверии.

На эту радиограмму я не получил прямого ответа.

Напротив, сегодня получены обе прилагаемые ниже радиограммы ОКХ (приложения 1 и 2¹), которые еще больше огра-

Приложения не публикуются

ничивают меня. Я смею доложить, что как я, так и все командиры проникнуты твердой волей стоять до последней возможности.

Однако, учитывая ответственность, которую и несу перед фюрером за вверенных мне приблизительно 300 тыс. человек, понятно, что я попросил дать мне разрешение действовать в зависимости от обстановки. Впрочем, подобная обстановка может сложиться ежедневно и ежечасно вновь.

III. Обстановка на сегодня пересылается на карте.

Хотя юго-западному участку фронта были переброшены новые силы, обстановка там продолжает оставаться напряженной. На южном участке фронта (4-й армейский корпус) положение несколько улучшилось, в последнее время там целыми днями отбивались тяжелые атаки пехоты и танков противника, правда, с большими потерями с нашей стороны и при высоком расходе боеприпасов.

Сталинградский фронт ежедневно выдерживает сильный нажим противника. На северном участке фронта особенно трудное положение в северо-восточном углу (94-я пехотная дивизия) и на западном фланге (76-я пехотная дивизия). Основные атаки против северного фронта, по-моему, еще только предстоят, так как противник имеет здесь железнодорожную линию и шоссейные дороги для подвоза подкреплений. В ближайшие дни я буду заниматься переброской подкреплений северному фронту с запада.

Проводимое в течение уже трех дней снабжение воздушным путем покрывает лишь незначительную часть подсчитанного минимального потребления (600 т = 300 «юнкерсов» ежедневно).

Уже в ближайшие дни в снабжении может наступить крайне серьезный кризис.

Но, несмотря ни на что, я верю, что армия некоторое время удержит свои позиции.

Правда, пока еще нельзя точно сказать, можно ли при ежедневно растущей слабости армии, к тому же при недостатке убежищ и помещений, строительного леса и дров, удержать длительное время район Сталинграда — даже если ко мне будет пробит коридор.

Так как меня ежедневно осаждают массой вполне понятных запросов относительно будущего, я был бы благодарен, если бы имел возможность получать больше, чем до сих пор, сообщений, которые я смогу использовать для подъема духа и уверенности моих солдат.

Я осмеливаюсь доложить, что в передаче вам командования, господин фельдмаршал, я вижу гарантию того, что будет сделано все, чтобы помочь 6-н армии.

Мои командиры и мои бравые солдаты со своей стороны сделают вместе со мной все, чтобы оправдать ваше доверие. Преданный вам, господин фельдмаршал,

Паулюс

Прошу, учитывая обстоятельства, извинить меня за плохое качество бумаги и неряшливость почерка.

66*