ВВЕДЕНИЕ 24 страница

На вторую ночь Булава, наконец, скомандовал им остановиться и передохнуть. Келси даже не возражала, осознав, что загнала себя до изнеможения. Они устроили привал на цветочном поле сразу за устьем Крайза. Она впервые видела такое громадное поле: оно простиралось подобно океану, пестревшему всеми цветами радуги. Незнакомые ей цветы источали аромат, похожий на запах клубники, а трава была такой мягкой, что отряд даже не потрудился расставить палатки: все завалились спать просто на подстилках. Келси, ожидавшая, что будет часами ворочаться из-за головных болей, сразу же провалилась в сон. Проснувшись, она почувствовала прилив сил и сорвала несколько цветов, на удачу спрятав их под плащ. Все, казалось, проснулись в хорошем настроении, и многие стражники стали вести себя с ней как раньше, отпуская безобидные шутки. Даже Мёрн, избегавший её с того случая во время аудиенции, отъехал чуть назад, чтобы продолжить утреннюю скачку слева от неё.

― Утро доброе, Мёрн.

― Леди.

― Тоже хотите попытаться отговорить меня?

― Нет, Леди. ― стражник покачал головой. ― Я знаю, что вы говорите правду.

Она с испугом посмотрела на него.

― Откуда?

― Мёрн! – рявкнул Булава из авангарда. – Давай сюда!

Тот, послушавшись приказа, тряхнул поводьями, и его конь быстро обогнал нескольких всадников. Келси уставилась ему вслед, но потом покачала головой. Ехавший с другой стороны от неё Пэн хмурился, держа руку на мече, и Королева ощутила слабую волну сдерживаемого гнева. Она бы хотела простить его за тот поступок в её покоях, но просто не могла этого сделать. Из всех именно он должен был поверить ей: он же знал, что она не истеричка. Молодой стражник, казалось, почувствовал её злость и, повернувшись, посмотрел на неё с вызовом.

― Да, Леди?

― Если бы я была вынуждена покинуть Крепость в одиночку, если бы Лазарь не разрешил никому из стражников сопровождать меня, ты бы всё равно поехал со мной, Пэн?

― Я же дал клятву, Ваше Величество.

― Но кому? Если бы дело до шло до выбора между Капитаном стражи и мной, то кого бы ты выбрал?

― Не вынуждайте меня давать ответ на этот вопрос, Леди.

― Не буду, Пэн, не сегодня. Но ты либо доверяешь мне, либо нет. И если второе, то я больше не хочу, чтобы ты был моим телохранителем.

Он воззрился на неё с оскорблённым видом.

― Леди, я думал только о вашей безопасности.

Келси отвернулась, внезапно почувствовав новый прилив злости на него, на всех них… кроме Мёрна. Прошёл уже месяц, и многие познакомились с ней получше, но по сути ничего не изменилось. Для них она по-прежнему была девочкой, которую они в качестве поклажи забрали из коттеджа Барти и Карлин, девочкой, которая не умеет ездить верхом и которой нельзя доверить установку своей палатки. Они слушались Булаву, чьё слово имело вес и который при вынесении своего окончательного решения выставил её капризным ребёнком. Когда Пэн попытался снова заговорить с ней, она не ответила ему.

Ужасная тяга на восток только усиливалась с течением дня, воздействуя на Келси скорее не в физическом, а в психическом плане. Что-то неумолимо влекло её разум вперёд, не обращая внимания на то, следовало ли за ним её тело. Её грудь пульсировала, сапфир тоже, и они, камень и гнев, казалось, подпитывали друг друга: они оба всё разрастались вплоть до полудня, когда из-за Веллмера всадникам пришлось остановиться.

Взобравшись на маленький холм, покрытый пшеницей с точками фиолетовых цветов, путники натянули поводья. Горы Эллира и Уиллингэм заслоняли собой горизонт на востоке, образуя глубокое сумрачное V-образное ущелье Аргайвского перевала. Стражник указал на подножье гор, где Мортский тракт несколько раз пропадал из виду.

― Там, Леди.

Они встали в стременах, и Келси вытянула шею, чтобы лучше видеть. Примерно в десяти милях от них вверх вилась длинная чёрная тень, прятавшаяся у подножий.

― Это трещина в скале, ― пробормотал Дайер.

― Нет, сэр.
Лицо Веллмера побелело, но он сумел взять себя в руки и, сжав челюсти, повернулся к Королеве.
― Это клетки, Ваше Величество, все в ряд. Я вижу отсюда прутья.

― Сколько их?

― Восемь.

― Чушь! ― рявкнул Элстон из арьергарда. ― Как это Торн смог тайно построить клетки?

― Неважно как. Он уже это сделал.
Келси почувствовала на себе взгляд Булавы, но проигнорировала его. Справа от неё Пэн всматривался в подножия, скривив рот.

― Надо догнать их прежде, чем они пересекут Аргайв. Когда они спустятся с гор, там уже будут ждать мортские солдаты, чтобы сопроводить их до Демина.

― Откуда вам это знать, Ваше Величество? ― спросил Дайер необыкновенно смиренным голосом, поэтому его вопрос прозвучал почти искренне и без издёвки.

― Я просто знаю это.

Тут они все повернулись к Булаве, безмолвно спрашивая у него подтверждение. Ещё час назад это бы сильно взбесило Келси, но теперь она лишь могла следить за караваном, медленно передвигавшимся по подножиям. По меньшей мере в одной из клеток были дети. Сколько ещё деревень постигло то, что она видела? Сколько людей?

Капитан стражников медленно заговорил, избегая пристального взгляда Королевы.

― Я приношу свои извинения, Ваше Величество. Торн снова перехитрил меня, но я обещаю вам, что это в последний раз.

Она никак не отреагировала на его слова, лишь тряхнула поводьями, желая возобновить погоню. Не сводя глаз с тёмной линии, вырисовывавшейся на фоне подножий, и дрожа, она старалась не думать о том, как будет перебираться на другую сторону.

«На восток».

Голос раздался у неё в голове, но, казалось, он обволакивал её, заставляя её кожу пульсировать от своего звучания.

― Поехали. Надо догнать их до наступления ночи.

― У нас есть план, Леди? ― спросил Дайер.

― Конечно, ― ответила она, не имея при этом никакого плана. ― Вперёд, день подходит к концу.

 

Д

жавель вытер лоб, и его рука сразу же намокла от пота. Стояла невыносимая жара, не характерная для этого времени года, и тянуть мулов вперёд было поистине изматывающей работой. Согласно плану Торна основная часть их пути пролегала через Альмонт в обход наиболее населённых городов и деревень, что было довольно разумно, но в результате им иногда приходилось ехать по ужасным дорогам, которые уже давно не ремонтировали. К тому времени, как они достигли устья Крайза, стража Ворот начало охватывать недовольство по поводу всей этой затеи, но он лишь повернулся вперёд и подумал об Элли.

Люди в клетках не вели себя тихо. Конечно, вряд ли от них можно было этого ожидать, но когда заговорщики обсуждали это дело в Новом Лондоне, Джавель совсем не подумал о том, что рабы будут обращаться к ним с мольбами. Даже Торн, похоже, не подумал об этом, но он в любом случае не был бы собой, если бы его это хоть в малейшей степени волновало. Сквозь прутья клеток Джавель видел, как он ехал впереди, невозмутимо направляя своего коня, словно король, выбравшийся на прогулку. Молодой человек вытащил фляжку из кармана и глотнул виски, который обжёг его иссушённое горло. Торн бы как следует наорал на него, если бы увидел это, но Джавелю сейчас было всё равно. Он положил три полных фляжки в свои чересседельные сумки, зная, что выпивка понадобится ему во время поездки.

Торн отрядил четырёх человек на охрану каждой клетки. Помимо лорда Тэра, здесь было ещё несколько дворян, а также группа неплохих тирских солдат. Братья Бейденкурты привели с собой ещё двух кейденов, Дуайна и Авиля, довольно известных бойцов, благодаря чему остальные почувствовали себя спокойнее. При этом, даже будучи заговорщиками, они все были очень обособлены друг от друга, но ехали вместе, объединённые общей целью подобно странникам в кадарской пустыне. Между ними не было привязанности и какого-либо особого уважения. Между братом Мэтью и мелким карманником Аленом сразу возникла взаимная открытая неприязнь. Лорд Тэр держался в отдалении, играя роль разведчика. Джавеля раздражало присутствие Бейденкуртов, не удосужившихся протрезветь даже ради путешествия, а последние несколько дней он провёл, следя за своей клеткой и за клеткой Келлера, который начинал беспокоить его всё больше и больше.

Они совершили набеги на двенадцать деревень, расположенных вдоль берегов Крайза. В поселениях почти не было молодых мужчин, поэтому им не оказали достойного сопротивления. Но Джавель заметил, что Келлер подолгу пропадал в домах и хижинах, и потом на некоторых из приведённых им женщин, особенно молодых, были видны следы насилия, а одежда их была порвана и запачкана кровью. Джавель подумывал поговорить об этом с Торном, намекая на то, что не снизится ли цена на порченый товар, но возможность для беседы наедине всё не предоставлялась, и, наконец, стражник подавил в себе это отвращение, шаг за шагом, так же, как ему пришлось подавить все остальные ощущения от этого предприятия. Это далось ему ужасно легко: один за другим рушились барьеры в его голове, подобно замкам из песка под напором прилива, пока он не начал беспокоиться, что однажды проснётся утром и сам превратится в настолько извращённого Арлена Торна, что будет готов пойти на всё для достижения своей цели.

«Элли».

Деревни были настолько удалены друг от друга, что вряд ли кто-нибудь организовал бы погоню за заговорщиками, но Торн всё равно настоял на дополнительных охранниках, и Джавель был вынужден признать его правоту. Из-за дождей уровень Крайза поднялся, и чтобы перевезти клетки через Бет Форд, нужны были ещё люди. При этом следовало обращаться с ними аккуратно: они легко могли получить повреждения, будучи сделанными из простого дерева и предназначенными лишь для пары поездок, и на них было удобно нападать.

― Пожалуйста, ― застонала женщина из клетки рядом с Джавелем, который даже подпрыгнул от неожиданности. ― Мои сыновья. Прошу вас. Верните их мне.

Страж Ворот закрыл глаза и затем снова открыл их. С детьми приходилось хуже всего, как и во время каждой отправки. Но Торн объяснил, что для Красной Королевы дети очень ценны, возможно, даже ценнее всего, что они могли бы привезти. Джавель собственноручно похитил нескольких: двух маленьких девочек из Лауэлла, малыша, едва научившегося ходить, и мальчика из Хейвена и одну малышку из Хеймаркета, взяв её прямо из колыбели. Клетки с детьми были четвёртой и пятой по счёту в ряду, прямо посередине, и он благодарил Бога, что его не назначили охранять их, хотя их обитателей всё равно было хорошо слышно. Малыши, особенно те, которых ещё рано было отнимать от груди, вопили почти непрерывно в течение первых двух дней поездки. Теперь они, к счастью, замолкли, так же как и остальные узники, у которых слишком пересохло в горле. У Торна едва хватало воды для охранников и мулов: по его словам, ещё несколько литров на каждого стали бы лишним грузом.

«Пока что ты мне нужен, ― подумал Джавель, глядя на Торна сквозь прутья клетки. ― Но если попадёшься мне как-нибудь ночью один, в Кишке... то больше меня не одурачишь».

― Пожалуйста, ― прохрипела женщина. ― Дайте мне моего младшего, моего малыша. Ему же нет ещё и полугода.

Джавель снова закрыл глаза: жаль, что он не посадил её в другую клетку. У неё были такие же светлые волосы, как и у Элли, и когда он вырывал сына у неё из рук, его внезапно поразила страшная уверенность: Элли видела его. Она видела всё, что он натворил. Эта уверенность немного ослабла, пока караван продвигался вперёд, а рассвет уступал место утру, но потом возникла новая проблема, о которой он не подумал раньше: как объяснить Элли её освобождение? Она была хорошей женщиной и скорее бы умерла, чем купила свою свободу страданиями других. Что она скажет, если узнает, что он сделал?

Когда Джавелю было десять, его отец отвел его на скотобойню, в приземистое здание из дешевой древесины, где он работал. Возможно, отец хотел таким образом научить его чему-нибудь, или он хотел, чтобы Джавель последовал по его стопам, но в любом случае этот поход привел к противоположному результату. Десятки молодых бычков, стоявших в ряд, молча ждали своей очереди на вход в это здание через огромные ворота. Но вот коровы внутри здания совсем не были тихими. Оттуда разносилась какофония звуков, мычание и визг, а за всем этим слышались тяжелые удары.

― Куда они уходят? ― спросил Джавель.
Но отец не отвечал и просто смотрел на него до тех пор, пока он не понял.

― Ты убиваешь их?

― А откуда, по-твоему, берётся говядина, сынок? Если уж на то пошло, то откуда, по-твоему, берутся деньги?

Когда они вошли в здание, запах крови и сильная вонь гниющих внутренностей тут же ударили в нос Джавеля, от чего его стошнило завтраком прямо на отцовскую обувь. Он запомнил этот запах на всю свою жизнь, но именно дверь скотобойни оставила глубокий отпечаток на детской психике Джавеля: широко открытая дверь, а за ней всепоглощающая тьма. Бычки зашли внутрь, они кричали в темноте и больше никогда не вернулись обратно.

Шесть лет назад, когда Элли забрали в Мортмин, Джавель тихо ехал позади отправки несколько дней, не зная, что планирует делать. Он мог видеть Элли в четвертой клетке, ее яркие светлые волосы были видны даже на расстоянии, но из-за решеток между ними словно лежала бесконечность. И даже если бы он смог успешно атаковать отправку, чего никому никогда еще не удавалось, куда бы они затем пошли?

Бычки, по крайней мере, не знали, что их ждало. Судьба же Элли всё лето отражалась у неё в глазах: это было то немногое, что Джавель помнил отчётливо. В Мортмине такой красивой женщине нашли бы только одно применение, так же как на скотобойне было лишь одно применение бычкам. Они заходили и больше не возвращались. Но теперь он заберёт её обратно. Он почти видел её сейчас, будто смутный силуэт в тёмном дверном проёме, и больше не слышал мольбы той женщины позади о своих сыновьях. В концов концов, она утихнет.

С каждой минутой становилось всё жарче, и мулы начали упрямиться. Они были кадарской породы, приученные к напряжённой работе и палящему зною, но, похоже, груз нравился им не больше, чем Джавелю. Ему не приходилось погонять их плетью во время пути, но сейчас уже не было иного выхода, и он вместе с Арном Бейденкуртом расположился перед третьей клеткой с плетьми наготове, если вдруг животные начнут притормаживать. Пользы это не принесло. Движение каравана постепенно замедлилось настолько, что Торн подъехал к клеткам и заорал на Йена, отвечавшего за мулов.

― Надо добраться до Демина к завтрашней ночи! Что такое с твоими мулами?

― Не знаю! ― крикнул он в ответ. ― Наверное, это всё из-за жары! Им нужно больше воды!

«Вот уж повезло», ― подумал Джавель. Они вчера миновали устье Крайза и уже проехали больше половины пути по подножьям гор Клейтон. На такой высоте даже после дождей не было воды. Через несколько сотен футов их ждал Аргайвский перевал, после чего оставалось лишь спуститься по Пиковому холму до Демина. Если бы только проклятые мулы продержались ещё пару-тройку часов, все бы смогли отдохнуть и легко преодолеть последний переход.

Жара достигла своего апогея и не спадала до тех пор, пока солнце не начало клониться за горизонт. Несколько раз Джавель видел, как Ален, ехавший рядом с клеткой впереди него, тайком передавал узникам чашки с водой. Страж Ворот подумывал было жёстко высказать ему за такое дело, ведь если Торн заметит, что карманник, попросту говоря, крадёт воду у мулов, то все бы об этом узнали, но он не произносил ни слова.

Ближе к закату женщина в клетке, которой, по-видимому, повезло обладать железной глоткой, возобновила свои мольбы. Её становилось всё труднее игнорировать ― особенно после того, как Джавель узнал, что её сыновей зовут Джеффри и Уильям, муж погиб в результате несчастного случая на строительстве пару месяцев назад, а сама она вновь ждёт ребёнка, и на этот раз ― девочку. Последнее беспокоило его больше всего, хотя он и не мог понять, почему. Элли никогда не была беременна: Стражники Ворот хорошо позаботились о том, чтобы обеспечить людей средствами контрацепции, да и оба они считали, что заводить детей в такое неспокойное время слишком рискованно. Тогда этот вопрос считался раз и навсегда решённым, но сейчас Джавель чувствовал лишь сожаление и тоску, несмотря на все те разумные доводы. Он удивлялся, как Торну не пришло в голову то, что им может попасться беременная женщина. Очень скоро, когда её отдадут в рабыни, она потеряет всякую ценность: работать она не сможет, и ни один мужчина не возьмёт её, беременную, в качестве игрушки.

«Это проблема Торна, пусть он с этим разбирается».

Одолев последнюю мучительную милю вверх по склону, они завершили подъём уже в сумерках и вместе с клетками въехали на Аргайвский перевал. Крутые, но не отвесные стороны ущелья были усеяны валунами и резко выступавшими из земли на склоне каменными пластами. Дно долины было усыпано раздробленной каменной кладкой, остатками Аргайвской башни. Растительность давно исчезла с земель Аргайва, а постоянные перевозки товара окончательно уничтожили последние ростки. В полутьме сумерек перевал казался тёмно-коричневой расселиной длиной в милю, с тусклым пурпурным небом в вышине.

У мулов почти не осталось сил, но Джавель воздержался от того, чтобы доложить об этом Торну. Он сам довольно скоро об этом догадается, когда бедные животные просто встанут и не пойдут дальше, сколько их не бить. Им придется сделать остановку на ночь, хотя Джавель даже не надеялся, что ему удастся уснуть, по крайней мере, точно не рядом с этими клетками. Он снова подумал об Элли. Что бы он ей сказал? Конечно же, не правду, ведь иначе она бы посмотрела на него слабым, непонимающим взглядом, которым Элли выражала свое разочарование.

«А что, если ей всё равно?»

Джавель отказался думать о том, как Элли могла бы измениться за все эти годы, проведенные в Мортмине. О том, чтобы рассказать ей все, не могло быть и речи. Ему придется что-нибудь ей соврать.

С заходом солнца небо заволокли тучи. Страж Ворот услышал неясное ворчание: это Дуайн, предводитель наёмных убийц, не очень разборчиво говорил своим соратникам о том, что теперь удобно прятаться в тени, когда солнце село. Кейдены проделывали этот путь множество раз во время правления Регента, и присутствие Дуайна и Авиля, в отличие от беспутных Бейденкуртов, успокаивало. Хотя даже их главарь выглядел обеспокоенным. Тучи собрались быстро, и теперь темнело с удвоенной скоростью. Если ночью разразится гроза, это замедлит передвижение каравана по Пиковому холму. Но при этом у узников хотя бы будет вода. Может, когда они остановятся, Джавель даст беременной женщине немного побыть с сыновьями. Торн бы этого не разрешил, но ведь Ален весь день делал, что хотел, у него под носом. Возможно, Джавелю стоит поступить так же. Он выпрямился в седле, при мысли об этом почувствовав себя лучше. Это была малость, но её он, по крайней мере, мог сделать.

Тучи неумолимо сгущались в небе, и в тот же момент, почти без предупреждения, перевал накрыла тьма.

 

-С

 

колько их? ― прошипел Булава.

― Я насчитал двадцать девять, ― прошептал в ответ Веллмер. ― Ещё нескольких я не вижу из-за клеток. Подождите...

Келси ждала, чувствуя себя неуютно в окружении теней стражников. И хотя рядом с ней были Булава и Пэн, кто угодно мог метнуть в неё нож под покровом темноты. Здесь её никто не мог защитить. Она ждала со всё возрастающим беспокойством, пока Веллмер не заполз обратно за валун, где притаилась половина отряда.

― Там кейдены, сэр. Дуайн и ещё один, не известный мне.

― Чёрт, они никогда не работают парами. Их там, наверняка, ещё больше.

Безуспешно поискав карман несколько секунд, Веллмер засунул свою подзорную трубу за ворот военной формы. Оставив коней далеко позади, у входа на Перевал, и они вдруг все одновременно обнаружили, что в их одежде не было карманов. Келси потянула за ворот своей формы, сшитой из дешёвого материала, от которого зудела её кожа. Стражникам было явно неуютно в воинских нарядах: она весь день замечала, как они вертелись и пытались привыкнуть к новой одежде, в том числе и Пэн, который, казалось, мог подобно хамелеону смешаться со всем, что бы его ни окружало.

Но эта форма благодаря своему чёрному цвету идеально подходила для маскировки, пока в небе оставался едва видимый проблеск холодной жёлтой луны. Остальные стражники Королевы находились приблизительно в пятнадцати футах за другим валуном, и их даже нельзя было различить: они казались непонятной тёмной массой у стороны ущелья. Келси больше переживала о том, как спрятать свой сапфир. Как только они въехали на Аргайвский перевал, нестерпимый жар в её груди спал до холодной слабой пульсации, которая была сравнительно приятной. Исходивший от камня свет также потускнел, но она подозревала, что он всё равно будет просачиваться через тонкую ткань формы.

Металл заскрипел по коже позади неё подобно звуку вытаскиваемого ножа, и девушка вся сжалась, пытаясь стать как можно меньше. В ушах у неё так громко стучала кровь, что, казалось, всем было слышно это. Её лоб покрылся испариной, а рана в плече заныла, будто напоминая ей о той страшной боли. Чей это был нож?

― Нас превосходят числом, Леди, ― сказал ей Булава. ― Не критично, но нельзя просто атаковать в лоб. Особенно пока там кейдены.

― Веллмер, вы можете подстрелить их?

― Только двух или трёх, Леди, прежде чем они спрячутся и потушат костры.

Булава слегка хлопнул Веннера по плечу и, прошептав ему что-то, отправил его к другому валуну.

― Помимо Веллмера у нас есть ещё трое неплохих лучников. Они рассредоточатся по всему перевалу, чтобы никто не смог спрятаться от их стрел за клетками. Если мы сначала уберём кейденов, это немного уравняет шансы.

― Они могут потушить костры в любой момент, ― тихо предупредил Пэн. ― Надо действовать быстро, пока у нас есть такое преимущество.

Келси схватила Капитана стражников за запястье.

― Наша главная задача ― спасти людей в клетках. Убедитесь, что все понимают это.

Веннер приполз обратно, сопровождаемый тремя силуэтами. Они собрались вокруг Булавы, понизив голоса до шёпота. Девушка вытерла пот со лба, решившись не поддаваться паранойе, которые накрыла её во тьме.

― Веллмер, дайте мне вашу подзорную трубу.

Восемь клеток были поставлены в виде полукруга, их двери были обращены внутрь него. Келси с облегчением увидела, что они сделаны не из железа. Казалось, их строили наспех из обычного дерева, а прутья, или скорее перегородки, представляли собой толстые деревянные планки. Даже если клетки и были из тирлингского дуба, то вот прутья, наверняка, не выдержат слаженного удара несколькими топорами.

Веллмер заметил караульных вокруг каравана, но основная часть людей Торна находилась внутри полукруга из клеток. Келси прищурилась, сфокусировав подзорную трубу на людей у костра. Многие были ей не знакомы. Среди них выделялся хорошо одетый грузный мужчина, по виду дворянин, которого она помнила по своей первой аудиенции, но его имя начисто стёрлось у неё из памяти. Ещё несколько человек, судя по всему, были из Комитета по переписи. Кроме них, она разглядела довольно крупный отряд своих собственных солдат, которые в своей беспечности даже не потрудились переодеться в гражданское. А прямо посередине круга находился Арлен Торн собственной персоной. Её сапфир слегка задрожал. Вряд ли от этого чиновника можно было ожидать чего-то хорошего, но всё же Келси почувствовала себя преданной, преданной тем справедливым миром, который она познавала с самого детства. Все её планы, всё хорошее, чего она хотела достичь… Неужели даже одному человеку под силу это разрушить?

― Элстон, ― она передала ему подзорную трубу. ― Прямо вперёд, у костра.

― Ублюдок, ― буркнул тот, вглядываясь через трубу в сторону костра.
Булава лишь вздохнул: он уже бросил следить за тем, чтобы стражники не выражались во время похода. Келси узнала много новых слов за последние пару дней. Из подслушанных разговоров она поняла, что Элстон ненавидел Торна: дело касалось женщины, но всей истории ей никто не поведал.

― Элстон, я хочу получить его живым, ― пробормотала она. ― Приведите его ко мне, и я разрешу вам обустроить для него темницу.

Несколько стражников фыркнули.

― Ещё пять минут, Леди, и можем выступать, ― прошептал Булава. ― Том и Кибб должны успеть занять свои позиции.

Она кивнула, чувствуя, как у неё в крови бурлит адреналин. Воины постарались вытащить мечи как можно тише, но всё равно слышала скрип каждого из них о кожу, пытаясь подавить ощущение удушья. Сапфир словно молотом застучал у неё на груди или, возможно, уже в груди: теперь она не могла распознать это.

― Леди, я в последний раз прошу вас остаться здесь с Пэном и Веннером. Даже если мы потерпим поражение, вы сможете спастись.

― Лазарь, ― Королева мягко улыбнулась стоявшему рядом с ней Капитану, который сейчас был лишь силуэтом в темноте. ― Вы не понимаете.

― Я понимаю больше, чем вы думаете, Леди. Можете вешать всех собак на ваш проклятый камень, если хотите, но я-то понимаю, что это из-за тени вашей матери вы оба поддаётесь гневу и безрассудству. Эта опасная смесь навлечёт на нас беду.

У Келси сейчас даже не оставалось сил, чтобы злиться на него: вся её энергия была направлена на лагерь заговорщиков.

― У вас тоже есть недостатки, Лазарь. Вы упрямы и, проведя много лет жизни в боях, будто отгородили стеной какую-то часть своего разума от внешнего мира. Но я стала доверять вам, несмотря на всё это. Может, и вам пора довериться мне?

Ответом ей во тьме была лишь тишина.

― Пэн и Веннер всё время будут находиться рядом со мной, верно?

― Да, Леди, ― тихо сказали они.

― Я бы хотела, чтобы вы тоже остались со мной, Лазарь. Хорошо?

― Ладно. Но не вмешивайтесь в битву, Леди. Веннер говорит, что вы всё ещё ужасно работаете ногами.

― Я не возьму в руки оружие, Лазарь. Даю вам слово.

Спустя несколько минут Булава издал пронзительный свист, который был быстро заглушен ветром. Стражники рассредоточились среди валунов и начали тихо спускаться вниз по склону ущелья.

 

В

кои-то веки Торн последовал совету Джавелю, и они разбили лагерь в самой узкой части Аргайва, в которой на караван могли напасть лишь с двух сторон. Молодой человек не хотел ложиться, чтобы попробовать помочь беременной женщине и дать ей немного побыть с сыновьями, но сильная усталость в итоге пересилила. Он решил поспать хотя бы пару часов, а затем уже заняться этим делом. Свернувшись калачиком на подстилке у огромного костра, он расслабил ноги, ощутив приятное тепло. Стражам Ворот редко приходилось преодолевать больше нескольких миль, и нынешний долгий поход стал серьёзным испытанием для слабых мышц Джавеля. Его начало клонить сон; он погружался в дремоту всё сильнее и уже почти впал в забытье, когда его разбудил первый вопль.

Джавель рывком сел. В тусклом свете от костра он видел лишь других людей, которые подобно ему сонно и растерянно озирались.

― Лучники! ― закричал кто-то из-за клеток. ― Они...
Но этот крик резко оборвался, сменившись неприятным булькающим звуком.

― К оружию! ― скомандовал Торн.
Он уже был на ногах с таким видом, будто и не ложился вовсе. Из-за костра появились двое человек и направились в темноту, но не успели пробежать и нескольких футов, как один из них упал, сбитый стрелой в спину.

«Лучники, ― ошарашено подумал Джавель. – На склоне».
Ему даже показалось, что он всё ещё спит. По словам Элли, ходить во сне не было для него редкостью. Мысль об Элли придала ему сил, и он резко вскочил, вытаскивая меч и лихорадочно оглядываясь, но не видя ничего за светом от огня. Над его головой просвистела ещё одна стрела.

― Потушите костёр! ― рявкнул Дуайн. ― Мы здесь как на ладони!

Страж Ворот поднял свою подстилку и бросил её на костёр, но ткань была слишком лёгкой и начала тлеть, пропуская свет через слои шерсти.

― Нужно ещё! ― он махнул людям вокруг, которые никак не могли прийти в себя. ― Давайте свои подстилки!

Всё ещё сонные, они начали подниматься и сворачивать одеяла. Джавелю хотелось завыть от бессилия.

― Живее! ― Дуайн протолкнулся мимо него, неся целую груду подстилок, и бросил их в костёр.
Свет потускнел и затем погас, воздух наполнился запахом палёной шерсти. В темноте за клетками раздался звон мечей, вспоротый невыносимым пронзительным визгом раненой лошади.

― Всадники на западе! ― крикнул кто-то. ― Я слышу их!

― Мы окружены, ― проворчал Дуайн. ― Я же говорил этому проклятому чинуше, что здесь никудышное место для привала.

Джавель покраснел, надеясь, что наёмный убийца не узнает, кто именно предложил эту идею. Ему раньше никогда не приходилось иметь дело с кейденами напрямую: они принадлежали более высокому классу людей, недосягаемому для него. Возможно, это было глупо, но он по-прежнему хотел заслужить уважение влиятельного человека в красном плаще.