Абсолютная свобода от? Начальства ? Заботы о детях необходимости нравится мужчинам Страстей Согласно исследованиям, подавляющее большинство современных беспризорников и не хотят возвращаться в тот мир, из которого они бежали. Беспризорность - это тоже своеобразная форма <социального отказа>, как и наркомания. В подвале им жить хуже, но в чем-то легче, чем во взрослом мире. В подвале беспризорника по крайней мере выслушают и поймут такие же, как он, бедолаги. А это очень важно для ребенка[169]. Поскольку ребенок слаб по своей природе, и у него нет таких стартовых возможностей, чтобы конкурировать с миром преуспевающих взрослых, он нуждается в социальной опеки родителей, принимающих удар судьбы на себя, как можно более длительное время. За этот период, продолжающийся до 17-18 лет, дети успевают социализироваться и подготовиться к взрослой жизни. Ничего подобного нет у детей-сирот. По своей воли (дети-бегунки) либо против своей воли они оказались на улице, т.е. на взрослом рынке труда, где выдержать конкуренцию за благоприятные и легальные вакансии они не могут. Открытой им остается лишь теневая экономика. Но и к ней они не готовы, так как в самый неблагоприятный и беззащитный момент им было отказано в социализации и подготовке к взрослой жизни. Органы правопорядка регулярно проводят рейды по столичным вокзалам, в метро, в других злачных местах, где привычно собираются дети-бродяжки. Зимой их численность обычно падает - просто холодно. Больше всего иногородних - из Молдавии, Чувашии, Украины, но много и из Подмосковья. За 2001 г. им удалось отправить из столицы домой 630 беспризорников. Из них 140 вернулись на столичные вокзалы, четверо совершили преступления, в том числе два убийства. Но чаще они сами становятся жертвами взрослых преступников. Например, на станции метро "Китай-город" промышляют гомосексуалисты и педофилы, на Ярославском вокзале - девочками-проститутками. Милиция, судя по всему, закрывает на это глаза, а бывает, и сама попустительствует извращенцам. Конечно, дети торгуют собой не от хорошей жизни. Многих заставляет нужда. Но кто-то уже вкусил "легких" денег и ездит в Москву на заработки[170]. В 2003 г. минимальный заработок беспризорного ребенка на вокзалах Москвы - 500 руб. и это лишь так называемый законный заработок - попрошайничество. Весьма распространены и дополнительные заработки, например, воровство. Некоторые везут их своим родителям на пропитание. Кое-кто тратит на себя, покупая вкусную еду и наркотики. Врезка Травицкий Э. Бродяжки Мы отворачиваемся, когда они жалостливыми голосами просят рубль на <хлебушек>. Равнодушно проходим мимо, когда они, сбившись в стайку, по очереди опускают голову в кулёк с ацетоном. Мы, озабоченные собственными проблемами, не замечаем их. Между тем, по некоторым данным, сегодня безнадзорных детей больше, чем в годы гражданской войны. Конечно, наша власть кое-что делает, чтобы повлиять на ситуацию. Одной из мер в областном центре является ежемесячный рейд <Бродяжка>, во время проведения которого безнадзорные дети изымаются с улиц и отправляются в приюты и детские дома. Но велика ли эффективность таких рейдов?
Тесная комнатёнка в опорном пункте милиции на Центральном рынке заполнена народом так, что и шагу ступить некуда. Приведённые дети ведут себя по-разному. Одни испуганно жмутся по углам, зыркая глазёнками, другие, развалившись на скамейках, чему-то смеются. В числе последних - три смугленькие девочки лет тринадцати-пятнадцати. Их взяли на рынке, когда они продавали самсу и чай. - Почему нас задержали? - довольно нагло спрашивает самая старшая из них у милиционера. - По закону вы не имеете право торговать. Малы ещё. Сами откуда приехали? - Из Киргизии. - А регистрация у вас имеется? - Мы же маленькие, - пожимает плечами девочка. - Нам регистрация не нужна. Одну из девчушек посылают за родителями. Если у них в документах не окажется штампа о регистрации на территории России, то детей отправят в приют, а родителей - в спецприёмник. Тем временем внимание милиционера привлекает мальчуган с мутными глазами, который прячет лицо в воротник куртки. - Давай сюда, - протягивает руку милиционер. - Да нет ничего у меня! После небольшого диалога из куртки извлекается зелёная пластмассовая бутылка с прозрачной жидкостью, которая издаёт резкий запах. Чистейший ацетон. Милиционер заводит в помещение ещё двоих оборванных мальчиков лет двенадцати. Один из парнишек садится на скамейку, другой забивается в угол, спрятав лицо в воротник куртки. После предварительного допроса с детьми начинает работать психолог. Его задача: установить личность ребенка, выяснить причины, почему он появился на улице и определить его дальнейшую судьбу. Если у ребёнка не окажется родителей, то его либо направят в один из пяти городских центров социальной реабилитации, либо в областной центр социальной адаптации. - Наша главная цель: убедить ребёнка, что в приюте его ждёт тёплая постель и четырёхразовое питание, - говорит инспектор подразделения по делам несовершеннолетних УВД Перми Елена Бессонова. - И это бывает весьма эффективно. Но, к сожалению, очень много подростков, которые, сколько их ни лови, всё равно будут убегать. Для них улица перевешивает все блага. - На сегодняшний день <в бегах> тридцать два воспитанника центров социальной адаптации, - продолжает начальник отдела социализации комитета по образованию и науке администрации города Перми Мария Дунаева. - Кроме этого, в Перми четыреста семьдесят один ученик не посещает школу. Чтобы выловить их, каждый месяц проводится общегородская акция <Бродяжка>. В ней принимают участие психологи, наркологи, представители отдела социальной защиты, городской администрации и другие специалисты. Между тем подростки продолжают прибывать. - Чё мы сделали, чё нас сюда привели? - возмущаются трое парнишек в грязной рваной одежде. - Нюхали сегодня что-нибудь? - спрашивает Елена Бессонова. Двое начинают мяться, третий утвердительно кивает. - Ты чё? - тыкает его в бок самый здоровый, судя по всему главарь. - Взял, сдал нас! Тут же он начинает плакать, вытирая слёзы грязным кулаком: - Я домой шёл, к маме. Отпустите меня. - Натурально ревёт, - говорит мне Елена Бессонова. - Прямо как профессиональный актёр. Тот, кто его не знает, может и поверить. На самом деле ни к какой маме он не шёл. И он, и двое его приятелей - из центра социальной адаптации. Они уже не первый раз сбегают. - У нас тоже проблема с воспитанниками, которые постоянно убегают, - рассказывает Алексей Пьянков, директор специальной школы-интерната N 126. - И ничего с ними поделать невозможно. Воспитатели их чуть не за руку водят до класса. А они пойдут в туалет и там в окно вылезают. Синдром дромомании - бродяжничества, слышали о таком? Этому синдрому особенно подвержены те подростки, которых впервые приводят в приют в тринадцать-пятнадцать лет. Они уже настолько привыкают бродяжничать, что практически невозможно отбить у них тягу к улице. ...Операция подходит к концу. Всего на рынке и прирыночной площади было задержано пятнадцать детей. Одних направляют домой к родителям, других - в центры социальной адаптации. За киргизками приходят родители. С документами у них, оказывается, всё в порядке. Споро собрав лотки с самсой, девочки уходят. - Давай быстрее, - торопят они друг друга. - Может, успеем ещё что-то продать. Когда помещение пустеет, иду к выходу вместе с милиционером, который силой тащит упирающегося мальчика. - Не пойду в приют!!! - истерично вопит он. - Не надо!!! Отпустите меня!!! - Ты мужик или нет? - спрашивает милиционер. - Чего боишься? - Не пойдууу!!! Через час он, как и другие пойманные сегодня дети, окажется в приюте. Интересно, сколько он там пробудет? День? Два? Неделю? А потом - распахнутое окно в туалете, и пьянящий запах улицы. И так будет продолжаться из месяца в месяц, из года в год. Время от времени его будут ловить и вновь отправлять в приют. И так до тех пор, пока мальчик не станет совершеннолетним. А что потом? Размышляя, подхожу к хлебному киоску. И только засовываю руку в карман за деньгами, как слышу за спиной жалостливый голосок: - Дяденька, дайте рубль на хлебушек. Источник: Травицкий Э. Бродяжки // Звезда-online.07 июня 2002 Ведя бродячий образ жизни, дети быстро приспосабливаются к нему и попадают в своего рода психологическую зависимость от уличной "свободы". Побыв недельку в комфортных условиях приюта, отмытые и отъевшиеся, они уходят снова на улицу к помойкам, к грязи, к боли, к смерти. Дети, прожившие на московских вокзалах более двух лет, меняются неузнаваемо: попрошайничают, воруют, пробуют все - от табака и водки до клея и анаши. С ними произошла повторная социализация, или, правильнее сказать, ресоциализацию. Она стирает прежнюю личность ребенка и формирует новую, которую вряд ли угадают родители. Сотрудники одного из тюменских приютов рассказали о девятилетнем мальчике, который поступил к ним истерзанным, изнасилованным. Его отмыли, подлечили. Через неделю этот пацан побежал на рынок, туда, где его за деньги насиловали и мучили. Как по-другому жить, он не знал. Беспризорность неизбежно сопутствуют тяжёлые социальные последствия: рост правонарушений, преступность несовершеннолетних, детская проституция, алкоголизм, наркомания. Беспризорные дети не включены в систему ценностей общества, они становятся лишь наблюдателями чужой жизни. Постоянный страх перед окружающей средой в свою очередь порождает в детях агрессивность, стремление найти защиту в группах (шайках, бандах и т.п.), где дети также часто подвергаются эксплуатации (в т.ч. сексуальной), втягиваются в преступный бизнес. Беспризорные дети отличались от своих сверстников из нормальных семей более сильным инстинктом самосохранения, повышенной возбудимостью, привычками к наркотикам, алкоголю и т.п., некоторые из них преждевременно начинали половую жизнь. Беспризорник рано включается в жестокую уличную борьбу, при отсутствии воспитывающей помощи взрослых и нормальной детской среды. У беспризорных очень развит инстинкт самосохранения, что не наблюдается у других детей. Выражена эмо-циональная возбудимость, которая часто развивает привычку к искусственным возбуждениям: наркотикам, алкоголю, азартным играм. Чувственные элементы половой жизни пробуждаются раньше обычного. Наблюдаются авантюристические устремления, взращиваемые уличной жизнью, что резко увеличивает трудовую неустойчивость и недисциплинированность. Люди шарахаются от них, брезгливо отворачиваются, бояться: голодные дети иной раз агрессивны, бесцеремонны, жестоки. И только единицы видят в них не озлобившихся волчат, а детей: ущемленных, обиженных, брошенных на произвол судьбы на улицу, которая своими хваткими когтями затягивает беспризорников в свои сети.
Опасны не беспризорники - это просто дети, как правило, из неблагополучных семей. Вот стандартная судьба: мальчик из Казахстана, папа запил, мама бросает отца и переезжает с сыном в Петербург, где выходит замуж. В итоге ребенок оказался лишним. Опасна криминальная среда, в которую они попадают. Ежегодно милиция регистрирует около 17 тысяч заявлений по поводу исчезновения детей: более 92% беглецов находят[171]. Это как раз и есть безнадзорные и беспризорные дети. Родители многих пьют, бьют, не работают. Но существуют и другие мнения. Найти удается лишь ничтожную часть пропавших. Если до 1992 г. пропадал ребенок, то буквально на следующий, я подчеркиваю, уже на следующий день его искали три системы: социальная служба, школа и инспекция по делам несовершеннолетних. В настоящее время, по официальным данным, у нас в стране ежегодно пропадает 60-70 тысяч человек, и добрая половина из них - это дети[172].
|
Фото В.Бикмаева
Советская Россия, № 18 (12361), 15 февраля 2003
