МАЭСТРО АРЕНЫ И СЦЕНЫ
Жан Блонден, «чародей каната»
(По материалам Г. Черненко)
Прошло полтора века, а подвиг американского акробата-канатоходца Жана Блондена поражает до сих пор. Он совершил такое, что, кажется, невозможно повторить. Недаром большой знаток цирка Александр Куприн писал о Блондене: «Такие люди рождаются только раз в тысячу лет по особому заказу природы». Этот «чародей каната», как его нередко и справедливо называли, родился в феврале 1824 года во Франции в городе Сен-Омер на побережье Ла-Манша. Блонден – его цирковой псевдоним. На самом деле великого канатоходца звали Жан-Франсуа Гравеле. Любовь к цирку у него проснулась ещё в раннем детстве. Жану Гравеле исполнилось пять лет, когда в Сен-Омер приехала труппа странствующих циркачей. Мальчишка пропадал в их шапито. Особенно его поразило искусство канатоходцев, их умение сохранять удивительное равновесие, и он решил сам попробовать ходить по канату. К счастью, рядом жил старый моряк, кое-что понимавший в этом деле. Он-то и дал будущему Блондену первые уроки канатной эквилибристики. Ну а настоящим канатоходцем юноша стал, уже работая в цирковой труппе. С тех пор на афишах и замелькала фамилия Блонден, а весть о необыкновенно ловком и бесстрашном акробате разнеслась по всей Франции. Около двадцати лет Блонден выступал на аренах европейских цирков. Он достиг величайшего мастерства в трюках на канате. Один из современников канатоходца писал: «Нужно видеть ту уверенность и твёрдость в его движениях, чтобы судить, до какой степени этот человек усвоил подобного рода упражнения. Всегда весёлый, счастливый – он как будто бы и не допускает возможность сломать себе шею!» Отважному канатоходцу уже стало мало одной Европы. Когда ему исполнилось двадцать семь лет, он решил ехать за океан, чтобы покорить и Новый Свет. Антрепренёр американской труппы пригласил Блондена к себе на весьма выгодных для него условиях. И действительно, Блонден не прогадал. Гастроли в Нью-Йорке, Филадельфии, Бостоне и других крупных городах Соединённых Штатов проходили с огромным успехом. Изобретательность Блондена, казалось, не знала границ. Он выдумывал опасные трюки, которые с поразительным хладнокровием исполнял на канате. Мало того, он поднял канат на небывалую высоту и значительно его удлинил, сделав, как позже писали, «ставку на риск». Неустрашимого канатоходца постоянно преследовала мысль: придумать какой-нибудь невероятный, умопомрачительный номер. Идея пришла ему… во сне! Однажды Блондену приснилось, что он стоит у знаменитого Ниагарского водопада и смотрит, как со страшной высоты низвергаются потоки воды. Вдруг он взлетает в воздух и видит под своими ногами тонкий шёлковый шнур, туго натянутый над бездной. Он идёт по шнуру, достигает берега и в этот момент просыпается. С той ночи Блонден только и думал, как бы и в самом деле перейти по канату величайший водопад мира. Этот водопад, как известно, находится в Северной Америке на реке Ниагаре. Он разделён островом на две половины. Левая, канадская часть, имеет высоту 48 метров и ширину около 900 метров; правая часть высотой более 50 метров и шириной свыше 300 метров расположена в США. Над ней и решил пройти бесстрашный канатоходец. Он осуществил свой замысел летом 1859 года. За несколько дней удалось натянуть прочный канат из волокон тропических растений и на обоих берегах Ниагары выстроить амфитеатры. В газетах появились объявления о том, что акробат Блонден совершит переход через Ниагарский водопад по канату длиной более трёхсот метров. В день представления 30 июня 1859 года десятки тысяч зрителей собрались около водопада. Многие ожидали, что случится несчастье. Но Блонден смело ступил на канат и ровным мерным шагом двинулся вперёд. Для достижения противоположного берега ему требовалось совершить около 600 шагов! «Невыразимый ужас овладел публикой, – писал очевидец. – Фигура человека, двигавшегося в воздухе, то появлялась, то исчезала, окутанная облаком водяной пыли». На середине каната Блонден лёг на спину над кипящей пропастью, «подобно путнику, решившему отдохнуть на своей дороге». Лежал он недолго, через несколько секунд поднялся и пошёл дальше. Миновали пять минут напряжённого ожидания, и вот смельчак наконец закончил свой смертельно-опасный переход! Громкими овациями и криками радости приветствовали зрители героя беспримерного циркового номера. Оркестр заиграл «Марсельезу». Переждав на канадском берегу минут двадцать, Блонден отправился в обратный путь. К счастью, и этот переход завершился благополучно. Скоро о подвиге бесстрашного канатоходца стало известно во всём мире. Понятно, что и Европа встретила Блондена с триумфом. В Англии, выступая в лондонском «Кристальном дворце» на высоте более 30 метров, он шёл по канату на… ходулях и при этом нёс за спиной человека! Он хотел везти в тележке и свою пятилетнюю дочь. Но вмешалась полиция и запретила трюк на том основании, что «взрослый человек имеет право сломать себе шею где угодно, у ребёнка же ещё нет собственной воли». Тогда Блонден решил прокатить по канату живого льва. Однако на середине пути тележка вдруг застряла! «Публика пришла в ужас, – рассказывал один из зрителей, – ждали падения и гибели льва, а, пожалуй, и самого акробата». Но Блонден с неизменным присутствием духа пошёл назад, пятясь к площадке; после устранения неполадки опять двинулся со львом в рискованный путь. Осенью 1864 года знаменитый канатоходец появился в Петербурге. Газета «Ведомости С.-Петербургской городской полиции» поместила большое объявление о его выступлении 11 августа. Увы, капризная петербургская погода сорвала выступление, и оно состоялось лишь пять дней спустя, в воскресенье 16 августа. На плацу Первого кадетского корпуса на Васильевском острове собрались тысячи петербуржцев. Они с любопытством рассматривали опоры 50-метровой высоты, к которым был прикреплён канат длиной более 160 метров. Особенно поражала высота. «Такой вышины, – замечала столичная газета, – не достигает ни один дом в Петербурге». От туго натянутого каната к земле шло множество тонких растяжек, а к ним, для стабилизации, были подвешены мешки с песком. По обоим концам каната виднелись площадки. На большом огороженном пространстве были устроены ложи для респектабельной публики, расставлены стулья и скамейки. Но больше всего зрителей стояло за оградой на дешёвых местах за полтинник. Немало зрителей, желавших бесплатно посмотреть представление, собралось на верхней галерее университета, а также теснилось на Первой линии у Большого проспекта и даже на Исаакиевской площади. Наконец в намеченный час на плацу показался Блонден, одетый в блестящий костюм, и быстро, ловко взобрался по верёвке на площадку перед канатом. «Гром рукоплесканий встретил всемирно знаменитого акробата», – писала газета. Раскланявшись с публикой, Блонден махнул рукой музыкантам, и те тотчас же заиграли весёлую польку, а он с тяжёлым шестом (балансом) в руках уверенно прошёл весь канат. На обратном пути он несколько раз останавливался, принимая рискованные позы. «И хоть делал он это чрезвычайно ловко и грациозно, будто шут, – отмечала газета „Петербургский листок“, – однако во многих местах среди толпы вырывались восклицания испуга, и некоторым дамам делалось дурно». Блонден становился на голову, ложился на спину и снова быстро вскакивал на ноги; не касаясь руками каната, кувыркался, ходил, завязав глаза плотной повязкой и вдобавок надев на голову мешок; висел, зацепившись за канат лишь одной ступнёй, и, наконец, пронёс на спине человека, который был значительно выше и тяжелее его. Замечательный акробат дал в Петербурге ещё пять представлений. Он показал упражнение со стулом, стоявшим на середине каната: акробат как ни в чём не бывало садился на него, положив ногу на ногу и спокойно покачиваясь, становился на сиденье, перепрыгивал через спинку. Исполнял Блонден и свой коронный номер – «завтрак в воздухе»: ставил на канат маленькую печку, разжигал в ней огонь и готовил для себя яичницу! В начале сентября 1864 года прославленный канатоходец уехал в Москву и там тоже дал несколько представлений.
Жан-Этьен Робер-Гудэн, «поэт волшебства»
(По материалам Г. Черненко)
Жан-Этьен Робер был сыном часовых дел мастера. Он родился в городе Блуа, в центре Франции. Больше всего Жан-Этьен увлекался механикой, точнее, часовыми механизмами. Да это и неудивительно, если учесть, что вырос он в мире часов, окружавших его с самого раннего детства. Молодым человеком Жан-Этьен перебрался в Париж и открыл там часовую мастерскую под названием «Точное время». Вскоре её уже хорошо знали во французской столице. Дело в том, что Робер прославился не только как искусный часовщик. Ещё больше он стал известен благодаря своим замечательным изобретениям. Один за другим появлялись его автоматы, вызывавшие восторг и удивление: поющие птицы, двигающиеся куклы, автоматические музыканты. На одной из парижских выставок в 1844 году Робер демонстрировал механического писца и рисовальщика. Посмотреть на это чудо механики приезжал сам король Луи-Филипп! Однажды Жан-Этьен Робер выставил на всеобщее обозрение созданные им таинственные часы. Корпус их, изготовленный из хрусталя, был совершенно прозрачным и пустым. И тем не менее стрелки двигались по циферблату, точно показывая время. Пожалуй, это был первый иллюзионный трюк, придуманный Робером. Его загадочные часы появились неслучайно. Робер уже подумывал об иллюзионных трюках, когда в его руки попала книга Карлсбаха «Энциклопедический словарь научных развлечений». Она, можно сказать, круто изменила судьбу Робера. Но особенно важную роль в его жизни сыграл известный тогда фокусник Торрини, зашедший однажды в мастерскую «Точное время», чтобы отремонтировать какой-то аппарат из своего реквизита. Встретил его сам владелец мастерской, Робер. Разговорились, и Торрини с удивлением узнал, что часовой мастер мечтает стать иллюзионистом, придумывает иллюзионные номера и обладает подвижными, ловкими руками прирождённого фокусника. Торрини даже раскрыл перед Робером секреты некоторых своих трюков. А вскоре состоялось и первое выступление молодого иллюзиониста-любителя. Он был приглашён на вечер к парижскому архиепископу. Один из трюков, показанных тогда Робером, выглядел следующим образом. Он вручил хозяину дома большой, тщательно запечатанный конверт и дал листок бумаги, попросив написать что-нибудь. Сложенный листок Робер разорвал на мелкие клочки и тут же сжёг их. Затем попросил архиепископа вскрыть конверт. Каково же было удивление всех присутствовавших, когда оказалось, что в конверте лежал лист с надписанным архиепископом, обращением к Роберу: «Я не прорицатель, но предсказываю вам великое будущее». До сих пор остаётся загадкой, как удалось Роберу всё это сделать. Ясно было лишь одно: в Париже появился новый замечательный иллюзионист и манипулятор. В дальнейшем он стал выступать под фамилией Робер-Гудэн, присоединив к своей ещё и фамилию жены. Под этим двойным именем он и вошёл в историю иллюзионного искусства. Спустя несколько лет, будучи уже известным мастером, Робер-Гудэн основал в Париже необыкновенный иллюзионный театр – первый в мире. Афиши гласили: «Представление будет состоять из совершенно неизвестных ещё номеров, изобретённых господином Робером-Гудэном, таких как „каббалистический маятник“, дерево, вырастающее на глазах зрителей, таинственный букет, послушные карты, чудодейственная рыбная ловля и многих других не менее загадочных». Успех иллюзионного представления превзошёл все ожидания. Билеты на «фантастические вечера», как называл Робер-Гудэн свои выступления, стоили дорого. И всё же театр всегда был полон. «Вечера» привлекали не только своей загадочностью и мастерством исполнения трюков, но и той изящной манерой, с которой они выполнялись. Публике нравились обаяние артиста, всегда элегантно одетого, его юмор и поэтический дар. Ассистент подавал артисту бутылку с вином. По заказу зрителей Робер-Гудэн наливал из неё в бокалы то белое, то красное вино, ликёр или шампанское. И всё это, ещё раз отметим, из одной и той же бутылки! Ассистенты относили бокалы в зал, и зрители убеждались, что заказы их выполнены точно. Но вдруг иллюзионист замечал, что у него к вину нет фруктов. По мановению «волшебной» палочки на сцене вырастало деревце с чудесными апельсинами на ветках. Удивительным был также трюк, изобретённый Робером-Гудэном и называвшийся «сон в воздухе». Исполнял его шестилетний сын артиста. Мальчик становился на скамеечку, опираясь руками на две вертикально стоящие палки. Скамейку убирали, потом – одну из палок. Юный исполнитель оставался висеть в воздухе. Дальше – больше. Робер-Гудэн поворачивал сына за ноги до горизонтального положения, и тот «засыпал» в воздухе, опираясь локтем на единственную палку. Но самым поразительным являлся следующий трюк. Робер-Гудэн появлялся на сцене с папкой для бумаг; он ставил её на лёгкий деревянный мольберт, и начинались чудеса: иллюзионист доставал из тонкой папки несколько картин, затем – две дамские шляпки, украшенные цветами и перьями, живых голубей, три медные кастрюли, одна из которых была заполнена дымящимся кипятком, клетку с живыми птицами, а в довершение всего «из папки» выпрыгивал… маленький сын иллюзиониста. Безусловно, Роберу-Гудэну помогали талант и умения механика-изобретателя. Его реквизит – столы, шкатулки, коробки и прочее – был насыщен сложными механическими приспособлениями. Он первым начал исполнять телевизионные трюки с деньгами – металлическими и бумажными. Они возникали на глазах зрителей, казалось, из ничего, падали вниз дождём, и артисту оставалось лишь ловить их в ведёрко. Робер-Гудэн складывал целые охапки банкнот в сундук, поставленный на эстраде, обещая отдать это богатство тому, кто сможет сундук поднять. Зрители пытались, но, разумеется, безуспешно. Тяжесть была слишком велика. Тогда за дело брался сам Робер-Гудэн. К удивлению всех, он легко поднимал свой сундук и уносил за кулисы под гром аплодисментов. В заключение иллюзионист предлагал зрителям выстрелить в него из пистолета. Предварительно пулю метили. Стреляли, и – о чудо! – пуля оказывалась… во рту артиста. Улыбаясь, он выплёвывал её на поднос и отдавал зрителям, чтобы они могли убедиться: обмана никакого нет, пуля та самая, с меткой. Были у Робера-Гудэна и номера из арсенала факиров. Он бесстрашно опускал руку в расплавленное олово, умывался им, более того, полоскал расплавленным металлом рот, пил кипяток, прикладывал к своему лицу раскалённый докрасна железный прут. Секреты придуманных им трюков и фокусов он строго хранил, и это позволяло ему с успехом демонстрировать их много лет. Только оставив сцену и поселившись в Сен-Жерве, близ своего родного города Блуа, он принялся за мемуары, в которых рассказал о своей необыкновенной жизни, а также написал несколько книг по истории иллюзионного искусства. Робер-Гудэн умер в 1871 году, в возрасте шестидесяти шести лет. Основанный им иллюзионный театр ещё некоторое время продолжал существовать. На его сцене выступали зять и сын ушедшего из жизни артиста. Однако такого успеха, которым пользовался Робер-Гудэн, у них не было. Преемники «поэта волшебства», увы, не обладали ни его талантом, ни обаянием, ни мастерством. Театр угасал и в конце концов прекратил своё существование. А вот память о великом французском иллюзионисте жива до сих пор. Его именем названы улицы в Париже и Блуа. Современные иллюзионисты и фокусники продолжают использовать созданные им трюки. Приезжая во Францию, они всегда стремятся побывать на родине своего великого учителя и поклониться его могиле.
|