Петровские преобразования и российское общество в XVIII в

Петровские преобразования и российское общество в XVIII в.

На рубеже XVII — ХVШ вв. в России предпринимались попытки преодоления отсталости от западноевропейских странам в экономическом, политическом и культурном развитии. Глубокие преобразования, осуществленные в первой четверти XVIII в. затронули все сферы жизни российского общества, определили вектор модернизационных процессов и были связаны с деятельностью царя-реформатора Петра I (1682 – 1725).

Северная война (1700 — 1721) за выход в Балтийское море определила темпы, содержание и последовательность петровских реформ, главным результатом которых было превращение Московского государства в Российскую империю – мощную европейскую державу, обладавшую самой многочисленной сухопутной армией и сильным военно-морским флотом.

При Петре I были заложены основы российской тяжелой промышленности, изменилась система государственного управления и социальная структура общества, быстро развивалась внутренняя и внешняя торговля, утвердилось светское образование и новая культура. Однако полностью преодолеть отставание от Европы не удалось: в России сохранялись феодальные отношения и крепостное право. В результате реформ российское самодержавие окончательно утвердилось как абсолютная монархия.

Реформы Петра I вызывают дискуссию историков. В.О.Ключевский считал, что «реформы Петра I были борьбой деспотизма с косностью народа, когда самовластец шел напролом, не жалея собственных сил». Другие историки упрекают Петра I в том, что его реформы и насаждение мануфактур с крепостным трудом консервировали феодализм в России. Третьи считают, что в тот период не было условий для создания мануфактур иного типа и, тем более, для отмены крепостного права, однако петровские реформы продвинули Россию по пути буржуазного развития.

Преобразования ХVII-ХVШ вв. не были последовательны и не имели единого плана, "их порядок и особенности были продиктованы ходом войны, политическими и финансовыми возможностями в тот или иной период". О. А. Омельченко выделяет три этапа в реформах Петра I. Первый (1699-170910гг.) - изменения в системе государственных учреждений и создание новых; перемены в системе местного самоуправления; установление рекрутской системы. Второй (171011-171819гг.) создание Сената и ликвидация прежних высших учреждений; первая областная реформа; проведение новой военной политики, широкое строительство флота; учреждение законодательства; перевод государственных учреждений из Москвы в Санкт-Петербург. Третий (171920-172526) - начало работы новых, уже созданных учреждений, ликвидация старых; вторая областная реформа; расширение и реорганизация армии, реформа церковного управления; финансовая реформа; введение новой системы обложения и нового порядка государственной службы. Вся реформаторская деятельность Петра I закреплялась в форме уставов, регламентов, указов, которые имели одинаковую юридическую силу. 22 октября 1721 г. Петру I был присвоен титул Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого. Принятие этого титула соответствовало юридическому оформлению неограниченной монархии. Монарх не был ограничен в своих полномочиях и правах никакими высшими административными органами власти и управления. Власть императора в такой мере была широка и 1) Л. В. Черепнин "К вопросу о складывании абсолютной монархии в России (ХVI-ХVШ) сильна, что Петр I преступал сложившиеся обычаи, касавшиеся персоны монарха. В толковании к 20 артикулу Воинского устава 1716г. и в Морском уставе 1720г. провозглашалось: "Его величество есть самовластный монарх, который никому в своих делах ответа дать не должен, но силу и власть имеет свои государства и земли яко христианский государь по своей воле и благомнению управлять". В Регламенте духовной коллегии (1721,25 января) говорилось: "Монархова власть есть власть самодержавная, которой повиноваться сам бог за совесть повелевает". Монарх был главою государства, церкви, высшим судьей, верховным главнокомандующим, в его исключительной компетенции было объявление войны, заключение мира, подписание договоров с иностранными государствами. Монарх рассматривался как верховный носитель законодательной и исполнительной власти. В 1722 г. Петром I был издан Устав о престолонаследии, по которому монарх мог определять своего преемника "признавая удобного" и имел право, видя "непотребство в наследнике", лишить его престола "усмотря достойного". Законодательство того времени определяло действия против царя и государства самыми тяжкими преступлениями и всякий "кто какое зло умышлять будет" и те, которые "вспомогали или совет подавали или, ведая, не известили" наказывались вырыванием ноздрей, смертной казнью или высылкой на галеры - в зависимости от преступления.

Воеводы назначались Сенатом и подчинялись коллегиям. Камериры и комиссары являлись органами Камер-коллегии на местах. Главной особенностью органов местного управления I четверти ХVШ в., было то, что они, наряду с административными, исполняли и полицейские функции. В ХVП в. посадское население находилось в подчинении приказов и местных органов власти, но введение в 1681г. стрелецкой подати подчинило городское население в финансовом вопросе Стрелецкому приказу. В 1699г. была проведена городская реформа. Была создана Бурмистерская палата (Ратуша) с подведомственными земскими избами. В их ведении находилась торгово-промышленное население городов по части сбора податей, повинностей и пошлин. Цель реформы - улучшение условий развития торговли и промышленности. Создание Ратуши способствовало обособлению городского управления от органов местной администрации, но губернская реформа 1708-1710гг. вновь подчинила земские избы губернаторам и воеводам. Однако в 20-х гг. ХVШ в. городское управление принимает форму магистратов. Были образованы (1722-1723гг.) Главный магистрат и местные магистраты при непосредственном участии губернаторов и воевод. Магистраты подчинялись им в вопросах суда и торговли. Провинциальные магистраты и магистраты городов, входящих в провинцию, представляли собой одно из звеньев бюрократического аппарата с подчинением низших органов высшим. Выборы в магистраты бурмистров и ратманов были возложены на губернатора. Иногда принцип выборности нарушался и назначение проводились царскими или сенатскими указами. В обязанности магистратов входили вопросы полицейской службы, благоустройство городов, продажа описного имущества, окладные и неокладные сборы, обеспечение мануфактур компанейщиками, учреждение полиции, контроль за правосудием. "... правительство стремилось подчинить интересы города интересам дворянского государства. Магистраты создавались как органы бюрократического управления... и находились под контролем правительственных учреждений. "1) Военные преобразования ХVШ в. имели целью создать новую организацию армии. К этому периоду правительство вооружило войска однообразным оружием, армия успешно применяла линейную тактику ведения боя, производилось вооружение новой техникой, проводилась серьезная военная подготовка, большое значение имели маневры 1689-1694гг. и Азовские походы 1695-1696гг. Русская стратегия отличалась активным ведением военных действий, большое значение придавалось генеральному сражению, линейной тактике и различной технике ведения боя для разных родов войск. Организация и устройство армии сложились в ходе Северной войны (1700-1721гг). Петр I превратил отдельные наборы "даточных людей" в ежегодные рекрутские наборы и создал постоянную обученную армию, в которой солдаты служили пожизненно. Указ 1699г. "О приеме в службу в солдаты из всяких вольных людей" положил начало наборам в рекрутскую армию. Оформление рекрутской системы проходило в период с 1699 по 1705 гг. Рекрутская система основывалась на классовом принципе организации армии: офицеры набирались из дворян, солдаты - из крестьян и иного податного населения. Всего за период 1699-1725гг. было проведено 53 набора, которые составили 284187 человек. Указ от 20 февраля 1705г. завершил складывание рекрутской системы. Были созданы гарнизонные внутренние войска, которые обеспечивали "порядок" внутри страны. Вновь созданная русская регулярная армия показала свои высокие боевые качества в битвах под Лесной, Полтавой и других сражениях. Реорганизация армии сопровождалась изменением системы ее управления, которую осуществляли Разрядный приказ, Приказ военных дел, Приказ генерал-комиссара, Приказ артиллерии и др. Впоследствии были образованы Разрядный стол и Комиссариат, а в 1717г. создана Военная коллегия. Рекрутская система дала возможность иметь 1) Л. А. Стешенко, К. А. Софроненко "Государственный строй России в первой четверти ХVШ в. " большую однородную армию, обладавшую лучшими боевыми качествами, чем армии Западной Европы. Одновременно с проведением военной реформы был подготовлен ряд законов, положенных в основу "Устава воинского".

К исходу второй половины XVIII в. вооруженные силы России достигли высокого уровня развития. Русская армия являлась одной из наиболее боеспособных армий Европы, что получило выражение в ее победах на полях сражений. Важным условием их достижения были основы поенной системы, заложенные еще в первой четверти XVIII столетия и получившие широкое развитие во второй его половине, которые в данной главе составляют предмет непосредственного рассмотрения.

Российская военная система в своем становлении и развитии не могла избежать коренных противоречий, свойственных армии общества, основанного на антагонистических противоречиях. Печать этого противоречия лежит на всех сторонах процесса развития вооруженных сил. Но в данный период в русской армии сложилось и в целом одержало верх такое начало, которое обеспечило возможность наиболее успешного в тех исторических условиях решения вопроса о путях развития военного дела.

Острую борьбу школ, течений и подходов, развернувшуюся вокруг вопроса о путях строительства вооруженных сил во второй половине XVIII в., нельзя отрывать от двух важнейших аспектов — национального и социального. Связь их несомненна.

С точки зрения национальной речь шла о борьбе между сторонниками самобытного, российского пути раз-вития вооруженных сил и апологетами западного, прусского пути развития. Последний представлял собой стремление навязать России внутренне чуждые ей способы организации вооруженных сил и ведения войны. Что касается национального подхода, то он опирался на весь военный опыт предшествовавшего развития страны, своими корнями уходил в славное боевое прошлое народа, базировался на стремлении научно понимать особенности положения России в мире. Именно этот путь воплотил в себе правильное понимание существа главных целей в области внешней политики, которое было столь характерно для военной деятельности Петра I и которое получило развитие в деятельности П. А. Румянцева, Г. А. Потемкина, А. В. Суворова.

Но дело не только в этом. Развитие российской военной системы проходило на фоне коренного противоречия между профессиональной и политической сторонами существования армии как социального института. Преодолеть это противоречие в условиях классово антагонистического общества, разумеется, нельзя. Но способ его решения, способ сочетания этих сторон может и мог быть разным. Выражением этого противоречия было, с одной стороны, стремление создать боеспособную армию как орудие внутренней и внешней политики, с другой же — необходимость преодоления для достижения этой цели того факта, что солдатский «материал» армии оставался эксплуатируемым классом, а социальный антагонизм, разделявший общество, разъединял и вооруженные силы.

Указанное противоречие воплощается как различие между профессиональной и политико-идеологической сторонами военной деятельности общества, между профессиональной функцией армии и ее социально-политической природой. Профессиональное начало получает воплощение в системе действий, методов и приемов, обеспечивающих решение задач собственно военного характера. Вторая сторона воплощает в себе совокупность социально-экономических, политических, организационных и даже психологических факторов, т. е. условий, способствующих либо, напротив, препятствующих успешному решению первой задачи.

В силу того что социально-экономические условия развития России того времени оставляли возможности для экономического роста, а господствующие феодальные, отношения еще не исчерпали себя в историческом плане, существовали объективные условия для более или менее успешного соединения двух сторон создания вооруженных сил в единое целое. Профессиональная сторона, т. е. потребность в боеспособных вооруженных силах, властно диктовала наиболее дальновидным военным систему мер, имевших своим результатом создание мощной и победоносной армии. Именно в этом главный побудительный импульс деятельности П. А. Румянцева, Г. А. Потемкина, А. В. Суворова, остававшихся по своим взглядам сторонниками господствующих основ строительства вооруженных сил. Они объективно стояли на прогрессивных позициях. Национальное начало в сочетании с передовыми взглядами в сфере военного дела—-таков тот сплав, который обеспечивал движущие силы в развитии русской военной системы в сторону высокого профессионального уровня.

 

1. Особенности комплектования русской армии

Истоком русской военной системы XVIII в. была военная деятельность Петра Великого; основные положения системы были заложены на рубеже XVII—XVIII вв. Однако во второй половине века в ее развитие были привнесены и некоторые новые черты, сохранившиеся вплоть до буржуазной по своей классовой природе военной реформы 70-х годов XIX в.

В важнейшем вопросе строительства регулярной армии и флота—вопросе комплектования их рядового состава правительство Петра, опираясь на опыт предшествующего развития военной организации России, нашло наиболее эффективное для того времени решение: комплектование посредством рекрутских наборов. Рекрутская повинность, формально распространявшаяся на все податные сословия, фактически ложилась почти исключительно на крепостное крестьянство. Рекрутские наборы проводились без определенной периодичности: во время войны обычно ежегодно, а иногда по два раза в год. Норма набора устанавливалась каждый раз указом правительства2.

В середине столетия почти весь контингент рекрутов набирался в центральных (великорусских) губерниях. С начала последней трети столетия рекрутскими наборами постепенно охватывается население Украины, затем Белоруссии и Новороссийского края (присоединенные после 1 войны 1768—1774 гг. районы)3. Выбор рекрута из числа лиц, подлежавших рекрутской повинности, в первой половине века предоставлялся крестьянской общине; начиная со второй половины возрастает роль помещика в решении этого вопроса4. Солдатская служба для населения великорусских губерний до 1795 г. была пожизненной; с указанного года срок службы был ограничен 25 годами5, что не приносило существенного облегчения. Для населения Украины по мере распространения на него рекрутской повинности был установлен 15-летний срок службы6.

Рекрутская система, установленная в русской армии, вплоть до 90-х годов XVIII в. была передовой по сравнению с системой комплектования западноевропейских армий. Последние комплектовались рядовым и даже командным составом путем вербовки, представлявшей юридически добровольный, а фактически в значительной мере принудительный наем. Эта система зачастую собирала под знамена армии деклассированные элементы общества — бродяг, беглых, преступников, дезертиров из армий других государств и т. д.— и являлась неустойчивым источником пополнения.

Важнейшим преимуществом принятой в России рекрутской системы было то, что она формировала монолитную по своему социальному и национальному составу солдатскую массу с высокими моральными качествами, присущими русскому крестьянину, которого можно было вести в бой под лозунгами защиты Отечества.

Другое существенное преимущество рекрутской системы заключалось в том, что она обеспечивала государству возможность создания крупной армии и относительно доступный путь восполнения убыли личного состава из ее рядов. Штатная численность русской полевой армии (включая артиллерийский и инженерный корпус) и гарнизонных войск незадолго перед началом Семилетней войны составляла 259 тыс. человек; с учетом иррегулярных войск и ландмилиции* в армии было всего 331 тыс. человек7. К 1795 г. штатная численность полевых и гарнизонных войск (включая в полевые гвардию, артиллерийский и инженерный корпус, пехоту гребного флота) возросла до 463 тыс. человек (увеличение в 1,7 раза), а с учетом казачьих регулярных и иррегулярных войск суммарная численность составляла 502 тыс. человек8, т. е. возросла в 1,5 раза. Вплоть до 90-х годов русская армия была самой крупной в Европе (не считая турецкой). Существенным преимуществом рекрутского набора в сочетании с длительным сроком службы была возможность обеспечения высокой профессиональной подготовки солдата, военная служба для которого становилась в прямом смысле слова делом всей жизни.

Наличие такой армии, а также сильного флота позволяло правительству России вести в рассматриваемый период активную внешнюю политику, выдерживать такие длительные тяжелые войны, как Семилетняя 1756— 1763 гг., русско-турецкие 1768—1774 гг. и 1787—1791 гг., одновременно или почти одновременно с которыми шли другие войны меньшего масштаба. Всего за вторую половину XVIII в. Россия 21 год находилась в состоянии войны.

Однако внешнеполитические достижения давались России дорогой ценой. Расходование людских ресурсов было огромным, что видно из табл. 1. Для оценки приведенных данных следует иметь в виду, что население России за весь восемнадцатый век изменялось и возросло с 15,5 млн. человек (1710 г.) до 37,2 млн.9 Мобилизационное напряжение было явно чрезмерным; в результате этого в последние десятилетия XVIII в. обнаружилось расхождение между намеченной штатами и фактической численностью регулярных войск. К 1795 г. некомплект пехоты полевых войск составлял 60 211 человек (24%), кавалерии— 5750 человек 10 (9%), значительным был он и в гарнизонных войсках. В 1796 г. правительство признало нереальность своих расчетов и сократило к 1798 г. штатную численность регулярных войск до 358 тыс. человек ".

Отмеченные крупные положительные стороны рекрутской системы частично обесценивались практикой ее применения. Злоупотребления и бесчеловечное отношение к рекрутам со стороны лиц, ответственных за сбор и доставку их в воинские части, приводили к болезням, смертности и массовым побегам рекрутов до прибытия их к месту назначения. Известное значение для уменьшения этих потерь имело изданное в 1766 г. «Генеральное учреждение о сборе рекрут»п, которое предусматривало ряд мер по упорядочению рекрутских наборов и предотвращению злоупотреблений при их проведении. Однако, как и некоторые другие правительственные установления подобного характера, «Генеральное учреждение» в полном объеме реализовано не было. Об изнурении и гибели рекрутов на пути к армии доносил Румянцев в 1774 г.", об этом же и о злоупотреблениях начальников рекрутских команд докладывает императрице Потемкин в 1788 г.м Правительство не принимало мер для пресечения антигосударственных действий ответственных за проведение наборов чиновников и офицеров, хотя знало о них и видело вред, приносимый ими.

Офицерский состав русской армии комплектовался в основном из дворян — подданных Российской империи. Нормальным порядком производства в офицеры являлось производство кз унтер-офицеров армейских или гвардейских полков путем баллотировки в офицерском собрании данного полка. Правила производства в офицеры не закрывали доступ в офицерский корпус представителям других сословий и даже бывшим крепостным, вступившим в ряды армии в качестве рекрутов. Но практически такой доступ был крайне ограничен требованиями к стажу для лиц недворянского происхождения (не менее 12 лет службы унтер-офицером)", а особенно требованиями к происхождению, которые были основными при баллотировке |6. Гвардия являлась крупным источником пополнения офицерского корпуса, полностью отвечавшего требованиям к происхождению. Гвардейские полки того времени фактически представляли собой дворянские военные школы. Унтер-офицерский состав их был сплошь дворянским. Среди рядовых дворяне составляли также значительный процент. Унтер-офицеры гвардии выпускались в армейские полки с повышением через чин или даже иногда через два чина. Указанным путем заполнялось, по данным Д. Ф. Масловского, около 7з офицерских вакансий в армейских полках ". Это существенно увеличивало насыщение офицерского корпуса дворянами.

Однако вопреки мнению, встречающемуся в современной отечественной военно-исторической литературе, все же некоторая часть офицерского корпуса вплоть до 1798 г. состояла из лиц недворянского происхождения. В известной своей записке «Мысль» П. А. Румянцев, касаясь вопроса о праве офицеров на отставку, совершенно определенно пишет о лицах, «получивших чины обер- и унтер-офицерские из рекрут», что «сии подлежат общему об отставке простолюдимов определению»18. Очевидно, Румянцев не стал бы упоминать о «простолюдимах», имеющих обер-офицерские чины, если бы процент их был очень мал. В 1798 г. Павел I уволил из армии всех офицеров недворянского происхождения и категорически запретил шефам полков представлять к производству в офицеры унтер-офицеров не из дворян19. Только после этого офицерский корпус сделался чисто дворянским.

Известную роль в подготовке офицеров играли военно-учебные заведения, из которых прежде всего нужно назвать Шляхетский кадетский корпус (впоследствии— Сухопутный кадетский корпус), созданный в 1731 г. и реорганизованный в 1766 г. Корпус имел задачей подготовку дворянских детей не только к военной, но и к гражданской службе. Программы и характер обучения в корпусе, особенно после реорганизации 1766 г., носили в целом прогрессивный характер. Выпуск широкообразованных и воспитанных в умеренно просветительском духе офицеров был положительным явлением. Однако число выпускавшихся корпусом офицеров было невелико: по данным Л. Г. Бескровного, с открытия корпуса до 1800 г.— 2020 человек20 (т. е. в среднем 29 человек в год). Следующим по своему значению военно-учебным заведением был Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус, организованный в 1762 г. на базе соединенных в 1758 г. Артиллерийской и Инженерной школ21. Направленность обучения в этом корпусе носила практический характер; корпус выпускал хорошо подготовленных специалистов, из которых некоторые становились в дальнейшем общевойсковыми начальниками. С 1762 по 1801 г. корпусом было выпущено 1600 человек22. Другие военно-учебные заведения (Шкловское благородное училище, Греческий кадетский корпус и др.) имели второстепенное значение.

Сложной проблемой русской армии было массовое проникновение в офицерский корпус иностранцев, начавшееся с 30-х годов XVIII в., когда Бирон и Миних открыли им широкий доступ в ряды русской армии. В последующие два десятилетия приток их был в некоторой мере ограничен, но манифест Петра III от 18 февраля 1762 г. о вольности дворянства (подтвержденный в 1785 г. Екатериной II), освободивший дворянство от обязательной военной службы, создал условия для нового наплыва иностранцев. Уклонение некоторой части русского дворянства от военной службы на основе пожалованного им права открыло офицерские вакансии для чужеземцев. Эти люди в подавляющем большинстве не могли и не хотели понять коренных особенностей русской армии, переносили в русскую армию методы воспитания и обучения, характерные для наемных западноевропейских войск, а многие из них были просто авантюристами, заинтересованными только в легком и быстром продвижении по службе. Едкий отзыв П. А. Румянцева об иностранных офицерах-карьеристах, который встречаем в упомянутой его записке «Мысль»-3, ярко характеризует этот отрицательный момент военной системы России того времени. В процессе борьбы за утверждение специфического, национально; о подхода к строительству вооруженных сил определенной своей стороной его как раз и стало противодействие чуждому национальным традициям элементу. Влияние этих сил к концу века оказалось ослабленным, хотя полностью устранить его не удалось. Но следует сказать, что сущности русской военной системы эта мера никогда не выражала и ее не определяла.

Унтер-офицеры производились из рядовых армейских полков; право производства было предоставлено командирам полков24. Продвижение дворян из рядовых в унтер-офицеры было очень быстрым. Рядовые из других сословий, особенно из крепостных, должны были прослужить многие годы и десятки лет, прежде чем получить какие-либо шансы на производство в унтер-офицеры.

2. Организация русской армии во второй половине XVIII в.

Организация и состав армии тесно связаны с вооружением, тактикой и стратегией, со взглядами на военное искусство и уровнем развития военной мысли в данной армии в данный период. В русской армии в рассматриваемый период каких-либо коренных организационных перестроек не происходило. Однако в отдельных звеньях организационной структуры сдвиги имели место и, постепенно наращиваясь, приводили в конечном итоге к существенным изменениям.

К началу 50-х годов XVIII в. русская армия подошла, сохраняя основные черты устройства, сложившиеся в первой четверти столетия. К концу века наряду с количественным ростом армии в ее составе появились новые виды пехоты и кавалерии, значительно была преобразована организация артиллерии, исчезли некоторые виды поселенных войск, изменилось соотношение между родами войск. Рассматривая ход процесса, можно выделить следующие периоды.

Первый период охватывает время от начала работы Воинской комиссии 1754—1755 гг. до окончания Семилетней войны. Этот период ознаменован рядом организационных преобразований, из которых особенно существенные относились к устройству артиллерии.

Второй период — от начала работы Воинской комиссии 1762—1764 гг. до окончания русско-турецкой войны 1768—1774 гг. В эти годы началось развитие егерской пехоты, что послужило базой для возникновения некоторых новых явлений в тактике.

Третий период — от конца русско-турецкой войны 1768—1774 гг. до вступления на престол Павла I. В этот период развернулась работа по совершенствованию организации русской армии, руководил которой вначале П. А. Румянцев, а затем Г. А. Потемкин. Деятельность последнего была весьма успешной. Ряд проведенных ими преобразований носил прогрессивный характер.

Четвертый период- конец 1796—1801 г. период павловских преобразований- являлся попыткой прервать самостоятельный российский путь развития военного дела и насадить в русской армии чуждые ей формы и методы. Лишь в одной области- в организации артиллерии- произведенные изменения имели положительное значение.

Основной боевой силой русской армии, предметом внимания и забот правительства с начала XVIII в. являлись полевые войска регулярной армии, состоявшие из пехоты, кавалерии, артиллерийского и инженерного корпусов. К полевым войскам причислялась и гвардия, хотя по характеру использования ее полки, как это уже отмечалось, были специфическими частями. В походах на протяжении всего рассматриваемого полустолетия гвардия не принимала участия. С некоторой степенью условности к полевым войскам можно причислить полевые батальоны (первоначально—полевые команды, или когорты), которые несли пограничную службу на юго-восточных и восточных окраинах империи, но могли включаться и в состав полевых войск. Другой значительной частью сухопутных сил России являлись гарнизонные войска.

Анализ относящихся к пехоте данных, позволяет ясно проследить на протяжении первого, второго и третьего из выделенных выше периодов две основные линии—развитие гренадерской и егерской пехоты за счет снижения почти в 2 раза относительной численности пехоты основного—мушкетерского типа.

В чем же смысл первого из этих явлений? Гренадерские полки, существовавшие в первые десятилетия XVIII в. и расформированные в 1731 г., были восстановлены в 1756 г.25, после чего начинается быстрый рост этого вида пехоты, продолжающийся до 1796 г.

После того как ручная граната — оружие, от которого гренадеры получили наименование,— к середине века -готически утратила боевое значение (в связи с увеличе--ием эффективности огня ручного огнестрельного ору-::ч), а затем, в 1763 г., была снята с вооружения26, они гедставляли собой по существу отборную пехоту, подготовленную к штыковому бою. Положительная оценка тогдашнего разделения пехоты на два типа (не считая гтерей), встречающаяся в отдельных отечественных военно-исторических трудах, вызывает некоторое сомнение. В;- словиях русской армии необходимости выделять специальную ударную пехоту не было, а между тем такое выделение влекло снижение боевых качеств остальной -гхоты и создавало предпосылки для отказа от использования этой части пехоты в штыковых атаках. При общем вязком моральном уровне западноевропейских наемных армий того времени и значительной пестроте их состава выделение гренадеров имело смысл, но в русской армии оно было, как представляется, не вполне обоснованным заимствованием. Преодоление однобокой увлеченности огнем в тактике пехоты и широкое внедрение ударных действий для пехоты в целом, что было характерно для тактических взглядов Суворова, логически приводило к выводу о ненужности специальных ударных пехотных частей. При рассмотрении данного вопроса в ходе анализа деятельности Суворова (что сделано ниже) видим, что у него различия в боевом использовании гренадерских и мушкетерских частей стираются. Суздальский, Апшерон-ский, Смоленский полки, покрывшие себя славой в сражениях под командованием Суворова, были обычными пехотными полками.

Несомненно прогрессивным, имевшим значительные последствия явлением было зарождение и развитие в русской армии егерской пехоты—легкой пехоты, способной к ведению боя в рассыпном строю. В русских войсках егеря появились в 1761 г., в период осады прусской крепости Кольберг. Командуя войсками, осаждавшими Кольберг, П. А. Румянцев сформировал из охотников добровольно вызвавшихся) два легкопехотных батальона. Боевое применение их было удачным, и, хотя после войны батальоны не сохранились, опыт их действия был учтен в дальнейшем. В 1764 г. в одной из дивизий русской армии была сформирована небольшая егерская команда, в 1765 г. егерские команды были учреждены в полках четырех дивизий, в 1769 г.— во всех пехотных полках. В 1777 г. егерские команды были выделены из пехотных полков и сведены в отдельные батальоны (это применялось в войсках П. А. Румянцева еще раньше — в ходе войны 1768—1774 гг.), а затем батальоны сведены в четырехбатальонные корпуса28. Рядовые егерских частей были вооружены ружьями улучшенного качества, унтер-офицеры— нарезными ружьями. Боевая подготовка егерей специализирована в соответствии с их назначением. Это были качественные сдвиги в организации пехоты применительно к новым условиям.

При Павле I первая из указанных тенденций была заторможена: относительная численность гренадерских частей была снижена (как это видно из табл. 2). Однако следует иметь в виду, что во время войны из полков, выступавших в поход, выделялись гренадерские роты и сводились в отдельные батальоны. Таким образом, в условиях войны относительная численность гренадерских частей мало отличалась от той, которая имелась в предыдущий период. Шагом назад было решение вопроса о егерях; егерские корпуса были расформированы (егерские батальоны обращены в полки неполного состава); относительная численность егерской пехоты была сокращена приблизительно в 1,5 раза (см. табл. 2). Это мероприятие полностью отвечало общему, консервативному духу павловских преобразований.

Развитие русской регулярной конницы во второй половине XVIII в. было весьма сложным процессом. На протяжении этого полустолетия в руководящих кругах русской армии неоднократно менялись взгляды на роль кавалерии и принимались различные решения по вопросу ее организации.

В конце XVII — начале XVIII в. при создании русской регулярной армии был принят единый — драгунский тип для всей кавалерии. Основное свойство драгунской кавалерии— способность вести бой и в конном и в пешем строю. В соответствии с этим драгун вооружался кроме палаша и пистолетов ружьем со штыком. Выбор данного пути развития кавалерии был обусловлен главным образом характером театра военных действий Северной войны: с одной стороны, очень большие пространства его и стремление к широкому оперативно-стратегическому маневру на нем; с другой стороны, лесистый характер местности, который затруднял в ряде случаев тактические действия кавалерии в конном строю. Классическим образцом использования драгунской кавалерии является маневр корволанта (драгуны и пехота, посаженная на коней и подводы) Петра I против корпуса Левенгаупта в сентябре 1708 г. и бой при Лесной 28 сентября, который драгуны вели в пешем строю.

Условия последующих войн России во второй четверти и середине XVIII в. во многом отличались от условий Северной войны. Одно это обстоятельство служило причиной пересмотра решения о полной унификации регулярной конницы. Обучение драгун действиям в пешем строю, которому уделялось большое внимание, шло за счет времени для обучения конному строю. Это не могло не отражаться на подготовке их для действий в конном строю. Вполне понятным образом возник вопрос о введении тяжелой кавалерии, предназначенной исключительно для атак холодным оружием на поле боя. В начале 30-х годов были сформированы первые кирасирские полки; к 1756 г. их было шесть, однако большая часть армейской кавалерии (24 полка) продолжала оставаться кавалерией драгунского типа30.

Воинская комиссия 1762 г. пошла на решительное изменение общего характера регулярной кавалерии: 19 драгунских и конно-гренадерских полков были превращены в карабинерные. Карабинеры предназначались для действий только в конном строю; ружье со штыком было заменено карабином. Оставшиеся в штатах полевых войск несколько драгунских полков фактически, по-видимому, несли службу на положении гарнизонных войск31. Решение Воинской комиссии подверглось острой критике в ряде трудов отечественных военных историков32. Полностью согласиться с этой критикой нельзя: недостаточная численность тактической конницы в сражениях Семилетней войны ощущалась. Ошибочным было почти полное устранение драгун из состава полевых войск: разумеется, стратегическая конница значительной численности была необходима (впрочем, возможно, что ведущую роль в этой области Воинская комиссия отводила гусарам, численность которых предполагалось в перспективе увеличить). Правильное решение заключалось в подборе оптимального соотношения между типами конницы33.

После окончания русско-турецкой войны 1768— 1774 гг.—третий из выделенных выше периодов — Румянцев, а затем и Потемкин (возможно, под давлением Румянцева) провели мероприятия по облегчению вооружения и снаряжения кирасиров и карабинеров, усовершенствованию конского состава, что сделало эту конницу высокобоеспособной.

В этот же период Потемкин (фактически возглавивший Военную коллегию) взял курс на восстановление и широкое развитие стратегической конницы. При этом Потемкин исходил главным образом из условий предполагавшейся войны с Пруссией, а руководящей идеей его было использование стратегической конницы для воздействия на сообщения противника34. В соответствии с этим Потемкин обратил внимание на необходимость создания легкой конницы и конно-егерских полков. Это не был тип кавалерии, близкий к драгунскому: легкая конница и конно-егеря, вооруженные карабинами (конно-егеря — отчасти нарезными карабинами) без штыков, предназначались для маневра и боя в конном строю. Реорганизованная Потемкиным русская кавалерия хорошо показала себя во время похода Суворова в Польшу в 1794 г. Однако полной проверки на практике указанная идея Потемкина не получила, поскольку ожидавшаяся война с Пруссией не состоялась.

Павловские преобразования носили диаметрально противоположный характер: легкая кавалерия (кроме гусар) была упразднена, наиболее тяж