Право на жизнь и право на смерть

К двум доминантным ценностям истинной духовности — любви и свободе — я прибавил еще две — право и созидание: все четыре — основа супружества и счастливого начала новой жизни. Правовые эмоции — вот что в первую очередь движет человеком на пути к браку, в самих брачных отношениях, в рождении и воспитании детей. Это право на жизнь.

Когда человек прибегает к эрзацам духовности, к извращенной эротике, к наркотикам и алкоголю, к преступным действиям, он реализует свое право на смерть, право на медленное или мгновенное умерщвление себя. В России, стране крайностей, особенно в смутные времена, самоистребление (самоудушение, самосожжение, самопотопление, самозамуровывание и т. д.) эпидемически вспыхивало, как пожар в жаркой степи. Сжигали себя семьями и даже деревнями. Сжигали себя в состоянии, если так можно выразиться, суицидального экстаза. Убивали себя с детьми — грудными, еще не рожденными, с подростками. Сегодня, наверное, мы лидируем по суицидальным настроениям во всем мире. На конференции по проблемам самоубийств, которая не так давно прошла в Ростове-на-Дону, отмечалось, что за какие-нибудь полтора года лишили себя жизни около пятисот молодых военнослужащих. Каждый год умерщвляют себя свыше двух тысяч молодых людей. Участились, как всем известно, групповые подростковые самоубийства. Среди своих живописных работ я выставил в Центральном Доме литератора несколько холстов, посвященных суициду. Никто даже внимания не обратил.

И когда, выступая с лекциями перед педагогами и родителями, касаешься этой зловещей темы, никто не реагирует, точно говоришь о капустной рассаде или о первом склонении имен существительных. Суицид стал делом обьщенным. Точнее, даже не суицид, а его вирус, который носится повсюду. И еще кто-то заметил: «Мы живем в бесслезное и бесчувственное время. Никому нет дела до того, кто как живет и кто по какой причине страдает от одиночества и других бед».

Иногда человек, оказываясь на грани жизни и смерти, пересиливает себя — и не совершает рокового шага в небытие.

Расскажу об одной из таких историй.

Светлана К., студентка третьего курса филологического факультета, была не просто очаровательной девушкой, она была умницей. Ее лицо, глаза, кожа излучали тот свет, который в собеседнике совершал своего рода катарсис. Она смотрелась как произведение искусства. Как говорят в народе, все было при ней.

Я познакомился с нею, когда она собиралась выйти замуж за своего однокурсника Василия Р. Я знал ее родителей, которые однажды и поделились своим горем. Василий изменил своей невесте с ее подругой Варей. Светлана — в отчаянии: не ест, не пьет, ни с кем не разговаривает. Целыми днями лежит на диване, глядя в потолок. А через неделю родители узнают, что их дочь беременна. Я разговорился с отцом:

— Вы-то сами что решили? Вы — отец и мать?

Мать молчит. Говорит: — Пусть сама решает... А я — за аборт. Не вынесу того, чтобы она рожала от этого мерзавца... Мы же с ним, как с родным, уже были. Он у нас на даче неделями жил. Я с ним на рыбалку, и в баньку, и в картишки играл... А он, сукин сын...

— Вы толкаете дочь на убийство...

— А что мне остается делать? Пусть начнет новую жизнь. Излечится она от своего горя...

— А если не излечится? — В ту пору я как раз опубликовал в журнале «Новый мир» свою работу о самоубийствах под названием «Право на смерть». Тогдашний президент Академии

педагогических наук сказал мне: «У нас нет и не может быть самоубийств». А, по подсчетам, уже тогда каждый десятый старшеклассник и каждый шестой студент были подвержены суицидальным настроениям. Я знал, что такое эффект суженного сознания. Это состояние, когда человек, кроме как о своей беде, своей смерти, ни о чем не может думать. Я рассказал об этом явлении отцу Светланы. Он помрачнел, пожал мне руку и на прощанье сказал:

— Думаю, что до этого дело не дойдет. Она у нас крепенькая девочка...

Но отец ошибался. И если бы не Светланин брат, который на три года был старше сестры и который вбежал в дом как раз в тот момент, когда Светлана уже накинула на шею петлю. Так вот, если бы не он, вызволивший ее из цепких лап смерти, ее не было бы в живых. Светлана все время плакала, а родители не отходили от нее. Затем последовал и второй случай: Светлана проглотила все имеющиеся в доме таблетки. Снова удалось ее спасти. Лечащий врач-психиатр высказал мнение после ряда бесед со Светланой, что вряд ли ее удастся излечить от этого навязчивого решения.

Вспоминаю свой разговор со Светланой:

— Прекрасно, что это случилось сейчас, а не позже. Ты просто узнала своего бывшего друга таким, каков он есть на самом деле. Впрочем, его не нужно так жестоко наказывать и обвинять. Что поделаешь: он увлекся или полюбил другую девочку. Разве он виноват в этом? И твоя подруга, которой он так увлекся, не виновата. Конечно, получается так, что и она тебя предала. Но на самом деле здесь нет никакого предательства. Любовь свободна, она не терпит насилия, зависти, гневливости, жестокости. Очевидно, ваши отношения не были отношениями истинной любви, и слава богу, что они завершились, Мне вспомнились слова песни: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло...». Ты знаешь эту песню?

Мне надо было, чтобы она улыбнулась, хотя бы на миг...

Лишение себя жизни — это самое тяжкое преступление и самое гнусное предательство по отношению к близким. Убить в себе душу — значит убить Бога, который в глубинах человеческого «Я». Это не мое мнение. Я почти цитирую Иммануила Канта. Он еще сказал, что распоряжаться своей жизнью как средством для любой цели, в том числе и для отмщения, — значит унижать достоинства человечества в своем лице. Человек — самоцель, а не средство. Его предназначение — жить, любить. Его смысл — в благоговении перед всем живым, перед своим бессмертием, наконец. Ценность человеческого бытия — это и есть залог бессмертия. Бессмертие наших предков в том, что они нам дали жизнь, чтобы мы продлили род человеческий. Решив убить себя, подросток убивает и будущих своих детей.

Я сравнивал наших и зарубежных молодых людей из Соединенных Штатов, из Англии, Японии и других стран. У наших ребят самая низкая самооценка. Девушка может быть красавицей, но у нее тысяча комплексов: «Я не такая, как все, у меня и нос не такой, и походка никудышняя...».

И вновь мой разговор со Светланой. Она тихо произнесла:

— Ну, а если мне невыносимо тяжело.

— Я и сейчас вижу, что ты готова зарыдать. Хочешь, предскажу тебе твою судьбу?

— Предскажите, — прошептала Света.

Я предложил Светлане цветовой экспресс-тест — про-ранжировать четыре цвета: красный, синий, желтый и зеленый. Она поставила на первое место синий, на второе — желтый, на третье — красный и затем — зеленый. Это психологический тест, но не в нем дело. Было важно, чтобы девушка увидела краски так, как до сих пор не видела: не просто тюбики или ванночки, а средство самовыражения. Выразить себя в цвете — значит сбросить с сердца тяжкое бремя.

— Ты рисовала когда-нибудь масляными красками на холсте?

— Нет...

— Так вот, я иду с семинара, и у меня с собой краски, кисти, холстики. Сейчас ты напишешь маслом пейзаж, которому позавидовал бы Матисс или Шагал...

В такого рода затеях у меня не было «проколов». Сотни семинаров-тренингов позади. Я и рамочку с мольбертом прихватил с собой. Все это действо творилось наедине со Светой: я объявил родителям об этом. И каково было удивление мамы, папы и бабушки, когда разрумянившаяся Светлана показала им свои два великолепных пейзажа! А я им сказал, абсолютно уверенный:

— Через месяц, об этом мы договорились со Светой, у нас будет домашняя выставка, а еще через пару месяцев мы выставимся в Центральном Доме художника.

На следующий день мы ходили со Светой к известному художнику. Мы показали ему пейзажи. Света сияла, когда художник профессионально стал анализировать достоинства ее работ.

Долгое время девушка еще не показывалась в институте. К ней приходили ее товарищи. Пришла с покаяниями и Варя. Перед тем, как пришла Варя, Светлана позвонила мне с тем, чтобы посоветоваться, как ей быть в отношениях с бывшей подругой. Я разъяснил свою точку зрения.

Щедрость души — одно из главных достоинств настоящего человека. Едва ли не главная черта истинной ЛЮБВИ. На вопрос: «Сколько раз я могу еще прощать?» есть только один ответ: «Бесконечно». Тебе и только тебе решать, как тебе быть...

И как удивились родители, когда застали у себя дома Варю, плачущую в объятиях дочери!

Любопытен финал этой истории. Друзья Светланы уговорили подругу устроить маленькую выставку в одной из аудиторий института. Светлана долго не соглашалась, но я склонил ее к этому решению, и выставка состоялась. Больше всех были восхищены работами «Мое одиночество», «Цвет и свет моей души», «Ангел во мне», «Нечаянная радость», пейзажами под общим названием «Весна тревоги нашей» Вася Р. и

два его друга. Говорят, Вася места себе не находил: просил у Светы прощения, клялся и божился, что будет любить ее вечно... И Света простила его...

Глава вторая Трансцендентальные основы педагогического искусства

Педагогическое искусство трансцендентно¹ по существу. Педагогическое искусство — всегда прорыв в сферу духовно-высшего, в сферу никому не ведомой универсальности. Оно открывает новые пути в теории и практике образования, развития и воспитания, обогащая традиционную дидактику оригинальными формами мастерства и новыми приемлемыми технологиями.

В философии, гуманитарных науках, в культуре духовно-высшее, или универсальное, обозначается категориями «трансцендентное» и «трансцендентальное». Рассмотрим трактовки этих категорий известными мыслителями XX века. Н. А. Бердяев: «Я никогда не шел имманентным, т. е. обычным, путем, всегда трансцендентным, т. е. творческим». С. Н. Булгаков: «Вся истина философия по существу транс-цендентна». А. Маслоу: «Трансцендентность — это полное слияние с Богом». К. Юнг: «В категории «трансцендентность» нет ничего мистического».

Трансцендентность применительно к педагогике — это идеал воспитания и образования, достигаемый с помощью педагогического искусства. Если трансцендентность как идеал характеризует сферу до конца не познаваемых явлений, то трансцендентальность жестко обозначает ступени приближения к идеалам учебно-познавательной и воспитательной деятельности, к идеалам становления творческой духовно-правовой личности — как педагога, так и учащегося.

¹ Трансцендентальный — путь к идеалу посредством знаний, опыта. Трансцендентный — лежащий за пределами опыта и познания. В педагогике характеризует идеал.

Назначение трансцендентальной педагогики — стимулировать духовно-творческие процессы, которые в силу иррациональности не охватить логическими методами (сознанием, мышлением, логикой). Такие важнейшие явления, как озарение, интуиция, творческий порыв, жизнелюбие и человеколюбие, любовь к своим потенциальным возможностям, к людям, любовь к Отечеству, к родному краю, часто бывают неподвластны разуму, а постигаются лишь в недрах иррациональных глубин: «Умом Россию не понять...» (Ф. Тютчев).

В известном смысле трансцендентальная педагогика является синонимом педагогического искусства, педагогики высших ценностей, педагогики любви и свободы, творчества.

Структуру трансцендентальной педагогики составляют духовность и право, объединенные третьей силой — интуитивно-творческим потенциалом воображения, воли и мощного биоэнергетического основания самореализации личности. Духовность как сила интеллектуально-эстетических, нравственно-волевых и физических данных личности есть основа человеческого права на разностороннее творческое самораскрытие, в котором заинтересован каждый учащийся и каждый педагог нашей страны. Заметим также: никогда, ни в какие времена право и духовность не объединялись, напротив, противопоставлялись друг другу как царство кесаря и царство духа.

Исходя из этого, можно сформулировать принципиально новую, приемлемую для государства, семьи, самой личности цель воспитания — становление духовно-правовой личности лояльного просвещенного гражданина, любящего семьянина и мастера своего профессионального дела.

Лояльность, или законопослушность, или смиренномудрие, или дружественность, не есть покорность и слепое послушание. Больше того, в лояльности (смиренномудрии), как в Мадонне или в Христе, заключено абсолютное неприятие зла, бесправия, принижения человеческого достоинства, бездуховности.

Мы охотно присоединяемся к толкованию названных выше категорий на психологическом, социологическом, космологическом и даже теологическом уровнях. Духовность, или трансцендентность, — это открытие в себе предельного источника значимости и счастья, это служение другим, это бытие в единстве со Вселенной, это видение Бога во всех вещах и обстоятельствах... (См.: Уайт Д. Что такое просветление? — М., 1998. — С. 193).

Исходя из цели воспитания, мы конструируем целостную систему ускоренного разностороннего развития личности, где технология, первая подсистема, пронизанная трансцендентными началами, указывает, за какие предельно сжатые сроки развернутся мощные потенциальные силы личности.

Вторая подсистема — социально-психологические факторы — заключает в себе отношение личности к высшим ценностям, к деятельности, к людям, к самому себе, самосознание личности, где на первом месте вера в свой дар, в свои потенциальные возможности.

А третья подсистема характеризует результат воспитания — развитие духовно-творческих начал личности. Это открытие рождается в ситуации просветления, в этом главный биоритм трансцендентальной педагогики, непременно в творческой, в частности в художественной, деятельности, выступающей в качестве стимулирующего средства для самораскрытия дарований, заложенных в человеке.

Не все в педагогическом искусстве поддается вербализации, т. е. не все можно описать и предложить в виде рецептов. Здесь действуют законы искусства, как, скажем, в живописи, театральном или музыкальном творчестве. Поэтому главным нашим методом является семинар-тренинг, состоящий из двух частей.

Первая часть — теоретическая, где участники тренинга за один-два часа усваивают суть таких явлений, как отключение и включение подсознания, погружение в иррациональные глубины своего «Я».

Вторая часть, которую можно условно назвать «созданием шедевра», начинается с экспресс-тестов, в том числе цветовых, с помощью которых определяется сущность и направленность личности, возможности создания желающим живописных работ, как правило, в двух планах: абстрактном, выражающем сущность тех или иных высших ценностей, и реалистическом, связанном с глубинными настроениями и переживаниями личности.

Вот тренинг в Московском государственном университете культуры и искусств — пятьдесят человек в возрасте от 18 до 70 лет — студенты, профессора, доценты, аспиранты. Психотерапевтические упражнения: «Снятие тревоги, «Отключение сознания», «Доверься руке». Перед каждым — палитра, краски, кисти, разбавители, холсты. Почти все участники тренинга до этого не прикасались к масляным краскам. В ходе занятия участников кратко знакомят с живописными техниками разных мастеров, вопросами жанра, композиции, цвета, света, бликов, рефлексов. Поощрения, щедрые оценки, моральная поддержка, тонкость характеризующих суждений (так называл Кандинский творческую трепетность), бережное отношение к «душевным вибрациям»— вот психологически оптимальные способы стимулировать увлеченность и самораскрытие. Итог — множество прекрасных живописных работ.

Так был преодолен миф об уникальности явления искусства. Иначе не было бы художественных или научных работ Рубенса, Тициана, Моне, Крамского, Шаляпина, Вернадского и т. д.). Есть, конечно, «дурная повторяемость», «зряшное» копирование. Всего этого надо избегать. Участница семинара Вера Ивановна Черниченко, профессор, доктор наук, провела аналогичный семинар-тренинг у себя дома со своими детьми и внуками. Получила результат, превосходящий даже результаты нашего семинара. Картины семьи Черниченко выставлялись в Третьяковской галерее, на международных выставках в Москве. Директор школы № 1804 г. Москвы Л. А. Курбатова создает, как и остальные сорок педагогов, великолепный философский пейзаж под названием «Анданте», а затем сочи-

няет и проигрывает одноименное музыкальное произведение. Интересные работы создают ее ученики: стихи, живопись, музыку, философские эссе. Синтез искусств для каждого из них оказывается тропой к глубинам человеческой личности Л. А. Курбатова провела семинар с воспитателями детского сада — предлагалось распахнуть свою душу, сделав ее доступной миру цветов и звуков.

Отзывы педагогов были такими: «Во мне будто бы что-то открылось», «Я пришла усталой, а ушла окрыленной, точно во мне кто-то свет новый зажег».

Живопись — не самоцель, а средство раскрытия основных профессиональных дарований, которые непременно проявятся, дадут о себе знать в общении с детьми, родителями, в классной и внеклассной деятельности.

Основная направленность трансцендентальной педагогики — вселить в каждого абсолютную уверенность в своем даровании, снять страхи и неуверенность в себе, разбудить мощную потребность творить...