Глава 14. Когда Конрад, стиснув челюсти, медленно закрыл глаза, Наоми поняла, что он не собирается опровергать слова брата.

 

 

Когда Конрад, стиснув челюсти, медленно закрыл глаза, Наоми поняла, что он не собирается опровергать слова брата.

«Никогда не был с женщиной?» — девушка даже рот приоткрыла от изумления. Наоми и до этого невероятно влекло к Конраду, но теперь в её глазах он стал просто неотразим. Этот мужчина, с его потрясающим, словно созданным, чтобы дарить удовольствие женщине, телом — оказался девственником.

О! Вот только это разоблачение создало проблему. С его-то гордостью и скрытностью, Конрад теперь откровенно сгорал от стыда и не находил покоя в удерживающих его цепях. Жилы вздулись на напряженных руках, которые он, должно быть, с неистовой силой сжимал за спиной в кулаки. Для Конрада, конечно же, было унизительным то, что Наоми оказалась посвящена в его тайну.

Гордость вампира получила чувствительный удар. Наоми знала мужчин, и она знала, что любое проявление слабости перед женщиной, которую они находили привлекательной, уязвляло их самым сокрушительным образом.

У девушки сердце разрывалось от сочувствия к нему.

Мёрдок непонимающе нахмурился при виде реакции Конрада.

— Просто вообрази, если ты найдёшь свою Невесту на вечеринке, не далее как через неделю ты сможешь уложить её в постель. Неужели тебе даже не интересно, каково это?

— Уйди, — велел Конрад голосом, полным ярости.

— За океаном ситуация накаляется, так что никто из нас не сможет вернуться раньше, чем завтра к вечеру. Не хочешь попить, прежде чем я уйду?

— Вон с глаз моих, — прорычал вампир, изо всех сил натягивая цепи. Мышцы на шее мужчины напряглись до предела, и Конрад принялся раскачиваться из стороны в сторону на кровати. Наручники с такой силой врезались в его запястья, что на простынях уже алели пятна крови.

— Конрад, успокойся, — Мёрдок встал. — Я ухожу.

Когда Мёрдок исчез, Наоми собралась с духом и пристроилась ещё ближе под боком Конрада.

— Ты, кажется, смущён, но, право, не стоит, — начала она, стараясь говорить как можно более непринуждённо. — Et alors. Ce n’est pas grand-chose[45]. Подумаешь, большое дело…

— Уходи.

— Конрад, кажется, твой брат искренне полагает, что ты в самом скором времени сможешь найти свою Невесту и уложить её в постель. Однако я думаю, что он упускает один чрезвычайно важный момент — надо, чтобы и она захотела тебя. Я могла бы рассказать тебе обо всём, что нравится женщинам. Я могла бы научить тебя, как соблазнить её.

Её слова лишь со всей очевидностью ещё больше взбесили его, и девушка поторопилась добавить:

— Послушай, это твоя комната, и я уважаю твоё право на уединение, но, может быть, этой ночью я могла бы просто посидеть здесь с тобой? Я не скажу ни слова. Я просто не хочу оставаться одна…

Наоми уже успела заметить, что когда Конрад был разъярён, его клыки становились острее — и сейчас они выглядели именно такими.

— Что ж, ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — тихим, неестественно ровным тоном начал он. — Так что, будь хорошей девочкой и пообещай мне, — прорычал вампир и сорвался на крик, — что добудешь этот чёртов ключ!

— Ты сказал, что хочешь убить своих братьев. Ты сказал, что просто жаждешь сделать это.

— И что с того?

Она раздражённо фыркнула.

— А то, что если я освобожу тебя, ты можешь просто устроить им тут засаду и напасть на них. Тогда я стану соучастницей убийства.

У Конрада было такое выражение лица, будто он хотел её удушить и, представься ему такая возможность, он сделал бы это с превеликим удовольствием.

— Я не стану делать это здесь, — пообещал он сквозь зубы.

Наоми покачала головой.

— А я не собираюсь это даже обсуждать, пока ты не поклянёшься, что не причинишь им вреда.

— Да тебе-то какое дело?

— Я чувствую себя так, будто знаю их. И считаю их достойными мужчинами, — ответила Наоми. — Они не заслуживают смерти, и уж тем более, за попытку тебе помочь.

— Клянусь, если ты не добудешь мне ключ, я сожгу эту прогнившую развалюху, которая тебе так дорога!

— Почему ты говоришь такие вещи? — воскликнула Наоми.

— Потому что я слов на ветер не бросаю. А теперь убирайся! И не возвращайся без ключа!

— Это мой дом, и ты не можешь выгнать меня отсюда!

— Ну, конечно! Ты не хочешь остаться одна. Полагаю, твой удел — таскаться повсюду за живыми, как жалкая собачонка.

— С-собачонка? — Наоми не могла поверить своим ушам, неужели он на самом деле посмел её так обозвать?

— Именно. Ты же из шкуры вон лезешь, вымаливая крохи внимания к себе. Выкидываешь эти свои трюки, раздеваешься, как стриптизёрша.

Девушка задохнулась от возмущения, борясь с желанием освежить в памяти вампира его знакомство с потолком.

— Беги-беги, привиденьишко! Или тех объедков, что я швырнул тебе, недостаточно? Послав ему испепеляющий взгляд, Наоми круто развернулась и исчезла из комнаты. Да будь он проклят, но она не желала оставаться одна. Только не сегодня!

Почему мужчины всегда так злятся при малейшем проявлении собственной уязвимости? Почему им так сложно позволить себе ослабить броню? Её совсем не трогало то, что Конрад был девственником. Ну, неправда, конечно, трогало, однако она определённо не реагировала на это так, как он думал.

«Что если я просто вернусь и скажу ему, что испытываю к нему влечение — и то, что я узнала о нём, нисколько не уменьшает этого чувства?» — подумала девушка.

Но зачем? Чтобы он снова принялся на неё орать и всячески оскорблять? Неужели она относилась к тому типу женщин, которые готовы терпеть унижения, лишь бы не оставаться в одиночестве?

Да ни за что!

«Что же теперь делать? Куда идти?» — обречённо размышляла Наоми. Жестокие слова Конрада эхом раздавались в ушах в то время, как она уныло бродила по коридорам дома.

В конце недели все братья собирались выбраться на вечеринку… ей же, как и прежде, придётся остаться здесь. Наоми любила ходить на вечеринки и обожала наряжаться для выхода в свет Всё, что было связано со светской жизнью, приводило девушку в восторг.

Наоми вспомнила, как весело когда-то проводила время — как танцевала вокруг костра на пляжных вечеринках на берегу залива, как плавала на яхте по Миссисипи и отмечала Марди Гра с такими же, как она, артистами и людьми искусства, весёлыми и жаждущими наслаждений bons vivants^[46].

Однажды на Четвертое июля^[47]она плескалась в фонтане на площади Джеке он-сквер^[48]. А потом целовалась с незнакомцем в озарявших небо отблесках разноцветных фейерверков. Она помнила привкус абсента на губах мужчины и чувственные звуки джазовой музыки, наполнявшей ту ночь.

«Когда-то я шла по жизни с высоко поднятой головой, и вся моя жизнь была сплошным праздником», — вздохнула Наоми. Но не теперь. Сейчас она не чуралась вымаливать для себя крохи внимания, как самая что ни на есть настоящая «жалкая собачонка».

Донёсшийся снизу голос немного развеял мрачные мысли Наоми. Оказалось, что Мёрдок ещё не ушёл. Наоми телепортировалась к нему и обнаружила вампира сжимающим трубку сотового телефона. Пока Мёрдок набирал какой-то номер, девушка решила проверить, не завалялась ли в его карманах ещё пар очка-другая таких же прелестных гребней для волос, как тот, что она обнаружила в прошлый раз.

— Возьми трубку, Дани, — пробормотал мужчина. Когда стало ясно, что Дани не ответит, он с грохотом ударил по стене кулаком.

«Да сколько можно?» — возмутилась Наоми. — «Пусть только ещё хоть один Рос попробует дырявить мои стены…»

Мёрдок был настолько поглощён своими мыслями, что при всём желании не смог бы заметить, как девушка забралась к нему в карман и…

Выудила оттуда ключ.

Несколько часов подряд Конрад порывался позвать Наоми обратно. Он всё не мог выбросить из головы выражение её лица перед тем, как она ушла — смесь страха и обречённости, словно у приговорённой к виселице. В глазах девушки было столько печали — даже не верилось, что это те самые глаза, которые ещё недавно сияли восторгом и радостным возбуждением, когда она расспрашивала его о русалках и обо всём остальном, что ей не терпелось узнать.

В том, что она подслушала постыдный секрет Конрада, не было её вины. Однако он обошёлся с ней так, словно она была в чём-то виновата. Потому что его тошнило от собственного бессилия и импотенции. Ему опротивела такая жизнь. Рос уже почти решился наступить на горло собственной гордости и позвать Наоми, когда почуял запах зажжённых свечей и ощутил… какую-то энергию?

У Конрада волосы зашевелились на затылке. Что-то происходило, что-то, о чём Наоми знала, и что подстерегало её. Вампир вспомнил, как она была напугана. Всё, чего девушка хотела, это остаться сегодня рядом с ним. Чего она боялась?

А он безжалостно отослал её восвояси. Неожиданно Конрада охватила необъяснимая паника. Чувства, затопившие вампира, потрясли его и совершенно сбили с толку. Конрад весь покрылся испариной от напряжения. В голове пульсировала лишь одна мысль:

«Наоми не должна бояться. Никогда».

Пока в его теле есть ещё силы, он этого не допустит.

Внезапно Конрад услышал доносящуюся с нижнего этажа музыку. Зрачки вампира расширились и он прислушался. Что-то было не так. Совершенно точно не так. Он лихорадочно забился в цепях, раскачиваясь взад и вперёд, пытаясь вырваться из удерживающих его оков. В конце концов, навалившись всем телом на одну руку, он принялся тянуть изо всех сил, пока… с отвратительным щёлкающим звуком не вывихнул себе плечо.

Это позволило ему протянуть скреплённые цепью руки через ноги и отсоединить свои оковы от кровати. Конрад встал и с силой ударил плечом о дверной проём, чтобы вставить сустав на место, а затем опрометью устремился вниз. Вампир пытался следовать за ароматом роз и оказался в бальном зале.

Эта часть дома сильно обветшала под воздействием времени — и немало пострадала от рук самого Конрада. Однако сейчас всё здесь выглядело так, как, должно быть, было восемьдесят лет назад. Мраморные полы казались невредимыми и мерцали, отражая свет не менее тысячи свечей. Зал украшала дорогая мебель, накрахмаленные скатерти красовались на столах, и повсюду стояли вазы со свежесрезанными розами. И, словно сама по себе, лилась откуда-то та самая мистическая музыка, которая привлекла внимание Конрада.

Невероятная, сюрреалистическая картина. Всё, что он видел перед собой, смахивало на галлюцинацию в чистом виде. Только Конрад не верил, что это была галлюцинация. А потом он увидел, как Наоми, словно в трансе, вошла в комнату.

— Наоми? — позвал Конрад, но она, не ответив, начала танцевать.

Девушка взмахнула ногой и принялась медленно вращаться вокруг собственной оси, каким-то невероятным образом удерживая высоко поднятую голову, распрямлённые плечи и руки в неподвижном состоянии. Затем скорость её вращений возросла, и Наоми принялась вскидывать руки выверенными, чёткими, но удивительно плавными движениями, создававшими ощущение струящихся переливов шёлка, словно руки были напрочь лишены костей.

— Tantsija, — ошеломлённо пробормотал вампир.

Даже он смог узнать в её танце некоторые элементы, характерные для классического балета, однако Наоми удавалось наполнить эти движения особой чувственностью. Что-то в том, как она двигалась, наводило на мысли… что этот танец был немного более волнующим, чем ему следовало, что она танцевала так, словно хотела соблазнить мужчину.

«И у неё это получается», — подумал Кон, наблюдая за девушкой.

Кружась в танце, под определённым углом Наоми выглядела полупрозрачной, тем не менее, Конраду казалось, что он никогда прежде не видел ничего более прекрасного. Кожа девушки мерцала, её бледные губы чувственно изогнулись. Дымчатые тени вокруг глаз лишь подчёркивали их синеву и делали линию скул ещё более утончённой.

Лицо Наоми светилось от удовольствия и какой-то безрассудной радости. Конрад успокоился, наблюдая, как она танцует, и его волнение улеглось. Зрелище настолько заворожило вампира, что чужие воспоминания впервые за много столетий полностью отступили, не в силах пробиться на поверхность его сознания. Они постепенно затихали у него в голове с каждой секундой, пока не исчезли окончательно.

Мёртвая танцовщица с озарённым радостью лицом наполнила его… надеждой. У Роса появилось ощущение ожидания чего-то большего от их отношений — он хотел смотреть, как она танцует, ему хотелось говорить с ней обо всём на свете.

Конрад уже смирился с тем, что, возможно, скоро умрёт, и он верил в то, что заслуживает смерти. Он был вампиром, существом, которое Конрада учили ненавидеть на протяжении всей его жизни.

Сейчас же… он понял, что не готов умереть.

«Я, наверное, не смогу отказаться от возможности быть с ней рядом», — подумал Конрад, продолжая наблюдать за девушкой. Зрачки вампира сузились, когда пришло осознание. — «Я… хочу эту танцовщицу».

Ещё тогда в душе ему пришлось признать, что эта девушка каким-то особым образом воздействовала на него. Этим вечером его подозрения, что именно она была его Невестой, лишь укрепились. А теперь Конрад больше не мог отрицать очевидное. Она не вдохнула в него жизнь, должно быть, лишь потому, что формально сама не была живой.

«Наоми — моя!»

Обладать такой женщиной…

Мог ли он отказаться от своих планов мести за возможность быть с ней? Мог ли поверить, что ему не обязательно умирать?

Наоми тем временем без видимых усилий кружилась на носочках, заставляя развеваться свою чёрную юбку и длинные волосы. Девушка была так прекрасна, что у Конрада всё сжалось в груди при взгляде на неё.

Да, понял Рос, ради неё он мог.

«Она моя. И я добьюсь того, чтобы мы были вместе», — решил вампир. И хотя для этого существовали определённые препятствия, Конрада это не смущало. Вампир достиг непревзойдённого мастерства в вопросах устранения того, что стояло между ним и тем, чего он желал.

Тем временем темп движений девушки ускорился. Она вращалась всё быстрее и быстрее. Что-то не так, почувствовал Конрад. За окнами засверкали молнии, прорезая небо, освещённое почти полной луной. Ветер застонал в ветвях деревьев, обрывая с них листья. Комната прямо на глазах начала изменяться, ветшая и разрушаясь. Музыка резко оборвалась, и розовые лепестки рассыпались, устилая полы.

Конрад бросился к Наоми, неспособный телепортироваться из-за цепей, в то время как её движения сделались ещё более быстрыми.

— Наоми? — позвал вампир.

Воздух вокруг сгущался. Выражение лица девушки постепенно менялось от мечтательно-обольстительного к искажённому ужасом.

— Наоми, прекрати! — закричал Конрад, добравшись до неё, наконец.

Она даже не взглянула на него, и казалось, просто не могла это сделать. Глаза девушки остекленели, дыхание стало прерывистым. Когда Конрад попытался остановить её, Наоми беспрепятственно скользнула прямо сквозь него, заставляя вампира содрогнуться от окатившей его волны электрических разрядов.

Все инстинкты Роса всколыхнулись внутри него. Он должен был её защищать. Он должен был позаботиться о её безопасности… удержать возле себя.

Но у него не получалось. Конрад заревел от отчаянья, когда Наоми прошла сквозь него в очередной раз.

«Как долго она сможет удерживать этот темп?» — думал он, беспомощно наблюдая, как девушка кружится всё быстрее и быстрее, удаляясь от него всё дальше и дальше, пока… не исчезла, как и не бывало.

Конрад медленно обернулся кругом, оглядев весь зал, и не обнаружил и следа её присутствия.

— Наоми! — закричал мужчина и услышал то, чего не хотел слышать и не хотел задумываться, что должны были означать эти звуки — скрежет лезвия, с хлюпающим звуком входящего в тело и задевающего кость, крик Наоми — и потом оглушающая тишина.

Внезапно кровь растеклась по полу у него под ногами, заливая розовые лепестки.

А затем всё исчезло.