Братiя, отцы и чада!
О чемъ мнѣ теперь съ вами бесѣдовать, въ настоящемъ моемъ поученiи, какъ не о тѣхъ бѣжавшихъ трехъ окаянныхъ братiяхъ, которые отторглись отъ добраго нашего общества, съ одной стороны для того, чтобы вы были болѣе тверды, утвердившись паденiемъ ихъ, а съ другой дабы и мнѣ, оплакивая ихъ, облегчить печаль сердца моего. Ибо хотя я и недостоинъ, но все же я отецъ и пастырь вашъ; а ни одинъ отецъ не бываетъ безъ печали о сыновней погибели; если такъ бываетъ въ тѣлесномъ, то не болѣе ли въ духовномъ. И еще: ни одинъ пастырь, у котораго бы похитилъ волкъ овцу, не остается безъ печали, но много скорбитъ и ищетъ погибшую. Поистинѣ и нынѣ похитилъ звѣрь, не Iосифа, какъ о семъ написано (Быт. 37, 20), но чадъ моихъ Петронiя, Малха и Аетiа, звѣрь лукавый, мысленный волкъ, лютый драконъ, коварный змiй, изгнавшiй прелестiю и горькимъ вкушенiемъ древняго Адама и Еву изъ рая; нынѣ же подобнымъ образомъ изгналъ онъ сихъ братiй изъ общежитiя, какъ изъ другаго рая. А если онъ и иныхъ изгналъ, или отсюда, или изъ инаго мѣста, теперь не время говорить о семъ; ибо все подобное дѣлаетъ тотъ же дiаволъ отъ начала и до скончанiя мiра. Какъ же мнѣ не оплакивать ихъ и не стенать? Какъ не скорбѣть душѣ моей и не печалиться, помышляя о ихъ погибели? Трое отроковъ, трое юношей, непостоянныхъ, не наученныхъ. Не станетъ ли посему сатана водить ихъ туда и сюда, не вринетъ ли ихъ въ стремнину и не сокрушитъ ли кости ихъ, какъ бренные сосуды? Впрочемъ, я укорилъ ихъ не потому, будто брадатые и старые могутъ сохранить себя, отлучаясь отъ братства, но потому, что они, павши, еще въ большее зло могутъ пасть въ слѣдствiе юнаго возраста. О безразсудность и помраченiе мыслей! Чтожъ теперь дѣлать? Къ вамъ, здравымъ, которые еще стоите твердо и сохранили себя, обращаю теперь мое слово. Захотимъ ли и мы подобно имъ подвергнуться недугу? Будемъ ли домогаться погибели вмѣстѣ съ ними? Никакъ, о чада! Какъ же быть? Не нужно только принимать змiинаго совѣта и сокрыватъ въ сердцѣ змiя, но тотчасъ открывать его, и тогда онъ убѣжитъ отъ васъ, какъ отъ огня. Ибо если бы и тѣ братiя хранили себя, то не подверглись бы сему. Но вы, чада, остерегайтесь и будучи Христовыми овцами, не сдѣлайтесь самовольно добычею дiавола, и живя въ раю заповѣдей Христовыхъ, не поддайтесь какимъ-либо образомъ прелести лукаваго змiя, дабы не быть отверженными въ темное мѣсто грѣха. Живя по-ангельски, не омрачайтесь гибельнымъ самочинiемъ; терпите и претерпѣвайте все, и храните заповѣди Христовы. Пусть никто не ходитъ въ собранiе злыхъ, и не сидитъ вмѣстѣ съ нечестивыми. Нечестивый же и злый есть тотъ, который совѣтуетъ и уговариваетъ брата бѣжать, или исполнить другую какую либо страсть, на погибель свою и того, кто слѣдуетъ ему. Братъ! когда таковой отведетъ тебя, и наединѣ начнетъ языкомъ своимъ изливать свою отраву, отскочи отъ него, какъ я многократно говорплъ; стань вдали и зажми уши свои, чтобы тебѣ спасти и его и себя. Когда онъ увидитъ тебя скорбящимъ отъ приключившагося тебѣ искушенiя, тогда старается прельстить тебя. Но ты не слушай его, когда онъ будетъ увѣрять тебя, что ты вправѣ скорбѣть; ибо это — змiй, и злоумышляетъ изгнать тебя. Когда станетъ обвинять рай, т, е., общежитiе, или сподвижниковъ, т. е., братiй твоихъ, такого-то, или такое-то и такое дѣло; отгони его, и говори противъ него должное, чтобы тебѣ и его образумить, и себя спасти. А что таковые говорятъ: «Братъ! убѣжимъ, избавимся мѣста сего. Игуменъ здѣсь человѣкъ тяжелый, келарь неразсудительный, скупость большая; въ необходимомъ недостатокъ; всѣ повелѣваютъ, всѣ приказываютъ: кто можетъ снести тяжесть труда, или спасти, или спастися на семъ мѣстѣ? Итакъ, уйдемъ отсюда!» Куда? Къ анаѳемѣ. Ибо лишь только они выйдутъ, и если бы можно было кому видѣтъ, что у нихъ на душѣ, то всячески онъ увидѣлъ бы ихъ помраченными, въ мысляхъ устрашенными, бѣснующимися и ничего не имѣющими здраваго: ни намѣренiя, ни разсужденiя; они носятся туда и сюда, и претыкаются, какъ заблудшiя овцы. Не думайте, чада мои, что я говорю это по ненависти къ нимъ; да не будетъ! Но они подвергаются и еще лютѣйшему и несравненно большему, чего я не могу высказать. Молитесь и помолитесь за нихъ, дабы имъ обрѣстись и возвратиться, или самимъ, или чрезъ насъ. А вы, какъ я прежде говорилъ объ этомъ, будьте тверды, избѣгая случаевъ къ паденiю, и подвизаясь добрымъ подвигомъ, чтобы вамъ увѣнчаться на небесахъ. Слышалъ я, что нѣкоторые изъ васъ неосторожно говорятъ объ этихъ братiяхъ съ почтенiемъ, тогда какъ они недостойны и по имени называться; но вы называйте ихъ лишь простымъ именемъ, окаявая ихъ. Ибо и Апостолы не относились съ почтенiемъ къ предателю, и даже апостоломъ его не называли, но Iудою, предателемъ и татемъ. Это о тѣхъ. А изъ васъ каждый терпѣливо долженъ пребывать въ случившемся послушанiи, и пребывать, какъ повелѣно, будетъ ли то простая работа, или другое какое послушанiе. Искать же, домогаться и желать исполненiя своей воли, это — признакъ безчинныхъ, необученныхъ и лукавыхъ. Итакъ, познавши зло, пусть никто болѣе не совершаетъ чего-либо такого, чтобы не подвергнуться за безчинiе епитимiи. Знаете ли, что говоритъ Св. Дороѳей? Тотъ, кто достигъ отсѣченiя воли, достигъ совершеннаго покоя. Кто желаетъ и любитъ покой, тотъ долженъ держаться сего пути, т, е., отсѣченiя своей воли, и онъ скоро достигнетъ будущаго вѣчнаго покоя. Богъ же и Отецъ Господа нашего Iисуса Христа, молитвами Отца моего, да подастъ вамъ единенiе въ добромъ, и то, чтобы имѣть одинъ разумъ, терпѣть и переносить труды подвижничества до смерти, до исхода въ жизнь вѣчную, для наслѣдiя Царства небеснаго, о Христѣ Iисусѣ Господѣ нашемъ, Которому подобаетъ слава, и держава, и великолѣпiе, нынѣ, и присно, и во вѣки вѣковъ. Аминь.
