Самый опасный человек в Европе

 

 

Я организую заговоры, чтобы заработать на жизнь — Сто тридцать один вопрос! — Подвергнутый денацификации заочно — Встречи с генералом Пероном, полковником Насером, королем Иордании Хусейном, президентами Вервердом и Форстером — «Дейли Скетч» наказана за клевету — Абсурдный вымысел: «Паук»

— Выдуманные похищения — Моя тайная армия в горах Тибести — Нападение на тюрьму в Шпандау! — Поезд из Глазго — Я являюсь генералом Даяном!

 

Журналисты охотно приписывали «самому опасному человеку в Европе» самые невероятные приключения, отрицательно повлиявшие на мою репутацию.

Я якобы возглавлял международный заговор. На самом деле я занимался заговорами, чтобы выжить. Потеряв все, как и огромное большинство моих соотечественников, мне пришлось начинать с нуля.

Прежде чем я смог бы начать зарабатывать на жизнь, меня должны были подвергнуть

«денацификации». Известно, что 3 300 000 немцев, представших перед

«денацификационными трибуналами», попали в волну административных чисток.

В лагере в Дармштадте (20 000 заключенных) работали примерно двенадцать гражданских судей, руководили которыми «члены движения Сопротивления» или же те, кто выдавал себя за таковых. Один из «судей» трибунала, перед которым я должен был предстать, славился своей особенной строгостью; в этом не было ничего удивительного: ранее он выдавал своих земляков в руки гестапо Мюллера.

Эти меры навязали западные оккупационные власти. Предполагалось, что каждый немец является виноватым; гражданскому населению предписывалось заполнить документы в полиции и ответить на сто тридцать один вопрос.

Вопрос № 24 звучал так: «Сообщите перечень преступлений, за которые вы были осуждены, даты, места, где они были совершены, и виды преступлений». Действия подобного рода позже осудили многие американцы, британцы и французы. Признание априори большинства немцев преступниками и соответствующее отношение к ним являлось не только несправедливым, но и бессмысленным.

Победители разделили немцев на пять категорий «виновных». В первой оказались члены НСДАП или одной из подчиненных ей организаций: Трудового фронта, профсоюзной организации, мужской и женской молодежных организаций и так далее. Граждане, занимавшие какие-либо посты в этих организациях, причислялись к двум другим группам. Любой бывший офицер войск СС фактически принадлежал к «четвертому кругу нацистского ада». В пятую группу входили «главные виновники», такие как министр доктор Хальмар Шахт, несмотря на это оправданный в Нюрнберге.

Дело оформлялось благодаря адвокату и трем «надежным» свидетелям, подтверждавшим, что обвиняемый «достаточно сильно сопротивлялся».

Только на Западе в 1945–1950 годы 13 000 000 немцев подверглись допросам, иногда их задерживали и заключали в тюрьму во время «самой большой судебной операции всех

 

 

времен», как заявил американский генерал Люциус Д. Клэй. В 1945 году более миллиона государственных чиновников оказались уволены: это явилось причиной неописуемого хаоса. Вскоре возникла нехватка «судей» — сорок членов денацификационных трибуналов в Баварии подали в отставку. Поэтому западные оккупационные власти назначили сто судей, в обязанности которых входило руководство специальными судами; девяносто три из них отказались. Действительно, рабочей силы не хватало.

Сегодня все признали, что денацификация явилась гигантским фарсом, предоставившим возможность легкой наживы не одному чиновнику. Не было и речи о том, чтобы мы, люди войск СС, участвовали в подобной комедии. К сожалению, без свидетельства денацификации можно было работать только простым рабочим, например, храбрый Хунке, чтобы прожить, оказался вынужден работать землекопом. В конце концов меня «денацифицировали» заочно в 1952 году и квалифицировали как «менее виновного».

После двух лет, проведенных в Германии, я нашел возможность работать по специальности в стране рыцарей Испании. Это оказалось нелегко, так как в моем в распоряжении не было, как утверждают некоторые хроникеры, «сокровищ СС». Благодаря нескольким верным друзьям, в частности, однокашнику по учебе (также инженеру, к счастью для себя никогда не вступавшему в ряды НСДАП), мне удалось собрать достаточно денег, чтобы открыть в Мадриде небольшое проектное бюро.

В 1953 году мне улыбнулось счастье: я получил крупный контракт на поставку промышленного оборудования и материалов для железной дороги; появилась возможность рассчитаться с долгами. Мне известен только один способ честной жизни человека: это труд. Я всегда так жил и живу по-прежнему. Конечно, сделали «открытие», что я представлял интересы немецких фирм и продавал немецкие изделия, — было бы странно, если бы я представлял советские фирмы.

Служебные поездки привели меня в Аргентину, где я был принят генералом Пероном. Мне довелось также побывать и в Каире. Президент Гамаль Абдель Насер сообщил мне, что очень хотел бы видеть Египет развитым государством в промышленном и экономическом отношении, — в этом плане он надеялся на помощь Запада, особенно Соединенных Штатов.

В 1951 году в Каире присутствовала немецкая военная миссия, которой руководил генерал Вильгельм Фармбахер, также после падения короля Фарука оставалась гражданская миссия, возглавляемая доктором Фоссом, бывшим директором предприятий «Шкода». И Фармбахер, и Фосс отличались осторожностью, они не хотели, чтобы в их группах оказались бывшие члены войск СС.

Во время моей второй поездки в Каир Насер дал мне прочитать толстую, состоящую из ста страниц машинописного текста тетрадь. Просмотрев несколько страниц, я сказал полковнику:

— Но ведь здесь речь идет о конфиденциальных вопросах, касающихся политики египетского правительства!

— Пожалуйста, прочтите до конца.

В тетради оказались напечатаны очень выгодные предложения русских, касающиеся строительства плотины в Асуане и большой военной помощи.

Когда я закончил читать этот документ, полковник Насер сказал примерно следующее:

«Мы, арабы, не торопимся и умеем ждать. Я абсолютно не опасаюсь, что наш народ привлечет полностью противоречащий нашей религии марксизм-ленинизм. Лично я являюсь сторонником Запада, и только в случае отказа в помощи со стороны Запада меня вынудят принять помощь с Востока. Предложения, которые вы прочитали, я не приму ни через месяц, ни через полгода».

Тогда я спросил полковника Насера, подтвердит ли он нашу беседу в случае, если у меня возникнет необходимость сослаться на нее в общих чертах. Он согласился.

Мне отлично было известно, что в Каире американские и британские спецслужбы не спускали с меня глаз. Я не очень удивился, когда после возвращения в гостиницу

«Семирамис» очаровательная гречанка по происхождению, но американка по духу вручила

 

 

мне приглашение от американского военного атташе на прием, устраиваемый этим вечером. Я отправился туда. После часовой беседы полковник спросил меня, можем ли мы поговорить с глазу на глаз. Мы прошли в его кабинет.

— Прошу прощения за бесцеремонность, — сказал он, — но мы солдаты, и лучше говорить откровенно. Мне известно, что сегодня после полудня вы встречались с президентом Насером. Аудиенция продолжалась более двух часов! Конечно, мне не хотелось бы выглядеть бестактным, но могу ли я спросить, о чем вы беседовали?

— Ваше любопытство мне понятно, и я могу его удовлетворить. Мной там было сказано немного, я в основном читал и слушал.

Вышло так, что сказанное мной подтвердило информацию полковника, полученную ранее и отправленную уже в Вашингтон. Он попросил разрешения сослаться на мою фамилию в телеграмме, которая будет отправлена этим вечером в Вашингтон. Я не имел ничего против.

Однако политика Соединенных Штатов в отношении Насера абсолютно не изменилась

— его считали коммунистом. Таким образом, Египет и арабский мир оказались впихнуты в советский блок. Через четырнадцать месяцев после нашей беседы полковник Насер подписал договор с СССР.

В 1969 году я также познакомился с Ибн Талал Хусейном, королем Иордании, властелином, вынужденным постоянно опасаться за свою жизнь, так как на него было уже совершено много неудачных покушений! В 1965 году мне довелось беседовать в Южной Африке с доктором Хендриком Вервером, убитым в резиденции парламента в сентябре 1966 года уборщиком залов, Димитром Цафендосом. Я также встретился во время той поездки с нынешним президентом, а тогда министром иностранных дел Бальтазаром Д. Форстером, интернированным во время последней войны в концентрационном лагере в Коффиефонтейн под номером 2 229 342, а позже посаженным под домашний арест, так как он принадлежал к числу наиболее активных сторонников независимости своей родины. Движение за независимость называлось «Брандвахт» и 80 процентов буров в возрасте 20–50 лет до конца войны находились в тюрьмах или под домашним арестом. Они получили независимость в результате референдума, проведенного 5 октября 1960 года, и Южная Африка вышла из Содружества. Буры, территорию которых включили в состав Британской короны в 1877 году, ожидали этот день более восьмидесяти лет.

Я был в служебных поездках в Португалии, Конго (но именно в Мадриде встретился с живущим в изгнании несчастным президентом Моизе Чомбе), Кении, Греции, Парагвае и Ирландии, где хотел разводить овец. Однако мне приписывали совсем не мирные цели.

 

Тридцать лет существует что-то вроде «мифа Скорцени». Мне не удалось бы привести даже сотую часть абсурдных публикаций, чаще всего недоброжелательных, на тему моих мнимых подвигов. Признаюсь, что до 1960 года я старался просматривать публикации подобного рода, у меня даже хранятся тысячи газетных вырезок, рассказывающих о моих небывалых приключениях. Дело даже не в том, что у борзописцев иссякла фантазия, просто все эти байки надоели мне.

Только что я снова просмотрел их. Посмотрим, чем я занимался после 1950 года.

До того как мне довелось побывать в Аргентине, оказывается, я уже командовал сухопутными войсками этой республики, а генерал Адольф Голланд, бывший генеральный инспектор истребительной авиации Люфтваффе, и полковник Рудель командовали ее военно-воздушными силами.

После моего двухнедельного пребывания в Каире на страницах «Дейли Скетч» в 1954 году меня обвинили в том, что я обучал египетские подразделения «искусству убийства британских офицеров и солдат».

В Лондоне есть настоящие суды и строгий закон о печати, поэтому я возбудил дело против «Дейли скетч», в результате которого редакция вынуждена была выплатить 10 000 фунтов стерлингов компенсации и покрыть расходы на процесс. 5000 я передал английскому

 

 

Красному Кресту для британских военных инвалидов, а 5000 — немецкому Красному Кресту для немецких инвалидов.

После того, что мне сообщил отец Сикстус в Нюрнберге, я пришел к выводу, что существовало, по крайней мере, два Скорцени. Об этом также сообщалось в еженедельнике

«Вохененд» в июне 1950 года. С 1944 года у меня был двойник, немного ниже меня ростом, по фамилии (настоящей или фальшивой, не знаю) Фовинкель. После операции, во время которой какой-то доктор воспроизвел мои шрамы у него на щеке, нас невозможно было отличить. Автор этой сенсации утверждал, что он искал фотографию, где я и Фовинкель стояли бы рядом. Кажется, ему не удалось ее найти. Проблема заключалась в том, что никто не знал, то ли Фовинкель, то ли Скорцени колесят по миру.

Мировая пресса в водовороте горячих и холодных войн не сомневалась в том, что именно я подготовил кое-где несколько революций и организовал «Нацистский интернационал» или «Паука»281— таинственную мафиозную организацию, занимающуюся различной преступной и подрывной деятельностью.

В конце 1950 года «Рейнольдс Ньюс» и «Мюнхенер Иллюстрите» опубликовали сообщение, что руководителями «Паука» оказались: Серано Сунер в Испании, герцог Джунио-Валерио Борджио в Италии, великий муфтий Иерусалима в Северной Африке, Отто Штрассер в Канаде, сэр Освальд Мосли в Великобритании, Рудель в Аргентине, генерал де Голль во Франции, а также я с Мартином Борманом, погибшим в Берлине в 1945 году. Только после длительного расследования министерство внутренних дел ФРГ определило, что никакого «Паука» не существует.

Я не только затопил, но и выловил «сокровища СС» из озер Тёплиц, Хинтер и Нойзидлер (кто как желает); многочисленные приключения, связанные с этим, описаны не только в прессе, но передавались по радио и телевидению. После того, как «дуче допустил меня к секрету», я также стал владельцем конфиденциальной корреспонденции Муссолини с британским премьером, Уинстоном Черчиллем. Жаль только, что мне не известно, по какому вопросу.

В августе 1953 года после свержения султана Марокко Мохаммеда V ибн Юсуфа, властелина правящей с XVII века династии Алюитов, французское правительство депортировало его с семьей на Корсику. Французские власти тотчас же признали, что там он подвержен опасности. Во многих французских и швейцарских газетах утверждалось, что я должен был похитить султана и его семью по поручению Арабской лиги. Из определенного источника стало известно, что за эту операцию мне намеревались заплатить 1 000 000 долларов. Поэтому монарха перевезли в Форт-Лэми, 282 а затем на Мадагаскар. Правительство Жозефа Ланье прилагало все усилия для его спасения.

В действительности не стоило так волноваться, так как я никогда не намеревался освобождать достопочтенного заключенного и его семью. Впрочем, мне даже не известно, смог бы я это сделать или нет, так как Мохаммед V с триумфом вернулся в Рабат в 1955 году, а через два года был провозглашен королем Марокко.

Мне также пришлось опровергать информацию, что я якобы хотел когда-то похитить алжирского руководителя Бен Белла и Фиделя Кастро на Кубе. Еще до того как руководитель революционного «Движения 27 июля» взял власть в свои руки в феврале 1959 года, некоторые американские репортеры сообщили, что я являлся его «советником» в партизанской войне против Батисты.

Вскоре стало очевидно, что если бы я захотел официально опровергать всю

 

 

281 Авторы, занимающиеся расшифровкой деятельности «Паука», считали, что эта организация, в частности, помогла нелегально переправить скрывавшихся в Германии членов СС в Южную Америку и на Ближний Восток.

 

282 Сегодня Нджамена, столица Чада.

 

 

информацию, публиковавшуюся в мировой прессе, и преследовать в судебном порядке всех клеветников, то мне пришлось бы посвящать этому большую часть своего времени. У меня такой возможности не было. Впрочем, я имел случай убедиться, что единственной страной, где закон позволяет эффективно защищаться от обмана, наветов и постоянной клеветы, является Великобритания. Это также страна, где главные редакторы газет лучше всех знают закон о печати.

В пятидесятые годы «Санди График» не повторила ошибки «Дейли Скэтч». Она отправила за мной двух бывших (кажется) офицеров «Интеллидженс Сервис», майора Стэнли Мосса и капитана Майкла Льюка. Их целью было обнаружить меня, что, вопреки видимости, являлось нелегкой задачей, так как я «перемещался со скоростью молнии», а затем склонить к рассказу о своих приключениях.

Конечно, Мосс и Льюк имели в своем распоряжении самолет. Им везло до такой степени, что они обнаружили мой след в Баварии, Швеции, Франции, Италии, Египте, Багдаде и некоторых других местах. В результате неудачного стечения обстоятельств, как только они прибывали на место, где я должен был находиться, меня там уже не оказывалось пару часов. Это знаменитый «Паук» предупреждал меня.

С огромным интересом я следил за своими вымышленными приключениями, сидя за письменным столом в Мадриде (убежден, что Ян Флеминг также читал их). Оказывается, я останавливался исключительно в самых великолепных дворцах мира, был окружен восхитительными блондинками или таинственными брюнетками и использовал их красоту в своей опасной деятельности.

Мне также стало известно, что я командую тайной армией, находящейся «около Мурсука» в Ливийской пустыне, «в 4000 километров от цивилизации», на высоком, скалистом плоскогорье, «несколько вершин которого превышают отметку 3000 километров». Еженедельник «Замстаг» опубликовал 13 октября 1956 года рассказ о приключениях старого иезуитского миссионера, преподобного Жана-Батиста де ла Гревье. Отец, «знавший Сахару, как собственный карман», оказался во время одного из своих походов гостем таинственного

«города» в пустыне в массиве Тибести.283Этот Белый город являлся столицей своего рода военного королевства, где владыкой был я.

«Преподобный де ла Гревье» признался, что с ним обходились очень хорошо. Я собрал под свое командование некоторые части Африканского корпуса Роммеля, примерно 10 000 человек, организовал их и оснастил. В моем распоряжении имеются бронированные транспортные средства и самолеты, которые «спускаются, как хищные птицы с голубого со стальным отливом неба, совершая посадку на небольшом участке плоской поверхности» этого испещренного трещинами края.

Моя столица защищена «полосой самого современного сигнального оборудования», в том числе экранами с инфракрасным излучением, контролирующими окрестности ночью и обнаруживающими любой приближающийся подозрительный объект. Организация экспедиций туда, отмечает «Замстаг», оказалась бы очень дорогостоящим мероприятием. И наверняка, не обошлось бы без сражения. Французское 2-е бюро Генерального штаба сухопутных сил (Отдел изучения разведанных) вынуждено было отказаться от этого плана… Впрочем, «если город-призрак до сих пор не обнаружен, то только благодаря тому, что он закрыт для женщин». Жалко.

От Жюль Верна, творчество которого объединено с романом Пьера Бенуа «Атлантида», мы переходим к совершенному в 1959 году хищению драгоценностей в Индии, которое совершил якобы я. В то время некоторые газеты отметили, что во время войны мною были похищены находившиеся в Лиссабоне герцог и герцогиня Виндзорские. Если бы эти газеты потрудились проверить эти факты, то установили бы, что летом 1940 года я в составе дивизии «Рейх» размышлял над захватом Британских островов. К сожалению, это вторжение

 

 

283 Горный массив в Сахаре, прежде всего в Чаде.

 

 

также не произошло!

Также все указывает на то, что я нахожусь в постоянном контакте с Мартином Борманом. Мы с ним встречаемся или в лесу на чешско-баварской границе, или в верховьях Амазонки, или же… в Израиле, что, конечно же, наиболее оригинально.

Я живу на широкую ногу и имею множество замков, виллу на французском Лазурном побережье, яхту, а также скоростные автомобили. К сожалению, это песочные замки! Когда звонит телефон в моем мадридском бюро, собеседники заказывают, как обычно, свареные спиральные трубы, листовое железо, цемент, смету станка и тому подобное.

Зато в 1962 году для «Америкэн Уикли» было ясно, что я хочу взять штурмом тюрьму в Шпандау, чтобы освободить Рудольфа Гесса. На следующий год, 8 августа, произошло

«нападение столетия». Поезд Глазго — Лондон остановили ложным красным фонарем вблизи какого-то моста и ограбили почтовый вагон. Добыча превышала два с половиной миллиона фунтов стерлингов! План был подробно разработан «гением» и отлично выполнен.

«Кто может быть этим гением, — спрашивал парижский еженедельник «Нуар э Блан», — если не Отто Скорцени?

Ведь это же очевидно!» Ради справедливости добавлю, что на этот раз в журнале опубликовали мое письмо с протестом, отправленное мною тотчас же после появления этой статьи.

В 1957–1970 годы я организовал одновременно армии в Индии и Конго, снабжал и помогал советами алжирскому фронту национального освобождения и французской тайной военной организации (ОАС), а благодаря моим ирландским овцам мог заинтересоваться деятельностью ИРА. Одновременно меня замечали в Стокгольме (с Муссолини!), Мюнхене, Сан-Франциско, Токио, Каире, Карачи, Лос-Анджелесе, Йоханнесбурге, Дублине, Сан-Паулу и так далее… Я пришел к выводу, что существует не два Скорцени, а, по меньшей мере, дюжина, и все они без устали перемещаются со «скоростью молнии».

Четыре или пять последних лет пресса по отношению ко мне стала более объективной. Би-би-си и французское телевидение вели себя честно, и я хотел бы выразить им свою признательность за беспристрастность.

Какая информация была самой нелепой? Ее опубликовали в 1967 году в польской газете «Глос Роботничы» и тотчас же перепечатали в «Дойче Вельвохе»: согласно мнению автора, израильский генерал Моше Даян и полковник Отто Скорцени являются одним и тем же человеком!

Воистину, человеческая глупость безгранична!

Большевистские пропагандисты стали мастерами в искусстве камуфляжа: преступления выдуманного «Паука» послужили делу сокрытия того, что в действительности происходило в Чехословакии, странах Балтии, Польше, Венгрии, Болгарии, Румынии и СССР.

Не коммунистическая пропаганда создала миф Скорцени, «самого опасного человека в Европе», но она его сразу же использовала, чтобы извлечь выгоду в своей прессе и в прессе

«попутчиков».

Однако этим послушным «товарищам» следует быть более осторожными. Ведь они знают, что вожди Кремля, независимо от того, пользуются они их услугами или нет, не будут колебаться и грубо их ликвидируют, если возникнет необходимость. Все еще сохраняет актуальность определение Ленина: «Мы держим социал-демократов, как веревка висельника».

 

 

Эпилог

 

Подводя итоги своего монументального труда на тему второй мировой войны, на который я уже ссылался несколько раз, сэр Безил Лиддел Харт отметил, что требование безоговорочной капитуляции, осуждающее немецкий народ на смерть, было глупым и опасным. Он констатирует, что «эта ненужная война была, таким образом, напрасно

 

 

продлена», а приобретенный мир «оказался полезным исключительно для Сталина, так как Центральная Европа осталась под коммунистическим господством».

К сожалению, эта «ненужная война» имела место. Я постарался представить ее причины и основные события. Мне хотелось бы отметить тех, кто в невероятном историческом хаосе мужественно сражался — русских и немецких солдат.

Русский солдат выдержал шок 1941 года с примерной стойкостью и мужеством. Его плохо кормили, у него были плохие командиры, начиная с уровня дивизии и выше, но, несмотря на все это, он защищался и переходил в контратаку, часто в критических условиях. Его упорство и энергия достойны наивысшего восхищения. Вместе со своим противником, немецким солдатом, он является неизвестным, анонимным героем этой великой войны.

Кто не воевал в России, при жаре или морозе, доходящем до -40 °C, на равнинах, в лесах, болотах, в грязи, снегу и на льду, с трудом может представить себе мужество солдат. Немцы воевали пять лет и восемь месяцев, а с июля 1944 года до апреля 1945 года они сражались с убеждением, что их предали.

Национал-социалистская Германия родилась в Версале 28 июня 1919 года. Какое чудовище родилось в Нюрнберге 30 сентября 1946 года? Этого еще никто не знает. Во время самого большого и странного судебного процесса в истории победители признали себя верховными судьями, чтобы наказать побежденных.

Откуда я мог знать в 1939 году, что добровольная служба в войсках СС является преступлением? Бывший министр Британской короны, член Военного совета лорд Морис Хэнки констатировал в своей книге «Политика, испытания и ошибки» (1949), что это опаснейший прецедент для будущей истории человечества: «когда победители могут придумывать преступления постфактум» и вводить нормы закона, действующие назад, «что само по себе является отрицанием права». Лорд Хэнки также одним из первых заявил, что судья не может быть смертельным врагом подсудимого.

«Побежденного, — пишет он, — нельзя убедить в том, что будут осуждены справедливо такие преступления, как депортация гражданского населения, грабеж, убийство пленных, разрушения без военной необходимости, так как ему известно, что аналогичные обвинения, выдвинутые против одной или нескольких стран-победительниц, никогда не будут сформулированы».

Иные важные персоны со стороны союзников также решительно выступили против существования Нюрнбергского трибунала и его приговоров: сэр Реджинальд Пейдж, защитник фельдмаршала фон Манштейна, сенатор Тафт, профессор Гильберт Мэрри, герцог Бедфорд были наиболее известными из числа протестовавших в 1945–1949 годы.

Нюрнбергская хартия имела целью предотвратить в будущем преступления против мира и человечества, а также военные преступления. Организации Объединенных Наций казалось, что она добьется того, чтобы война признавалась незаконным действием и решения хартии уважались. Несмотря на то, что многие немецкие солдаты оказались жертвами ложных обвинений, мы, остальные заключенные, считали вначале, что ООН взяла на себя благородную миссию.

Гитлера и Муссолини, признанных двумя главными виновными, нет среди живых. Тем временем с 1946 года более пятидесяти военных конфликтов обагрило планету кровью.

Франция, захватившая Мадагаскар в 1896 году, вынуждена была подавить сопротивление и сильное восстание в 1946–1947 годы. Несмотря на жестокие репрессии против местного населения, в 1960 году остров получил независимость. В войне в Индокитае (1946–1954) Франция потеряла 57 687 человек, но вынуждена была оставить колонию. Соединенные Штаты ввязались в 1961 году в бесконечную и дорогостоящую войну во Вьетнаме. Нидерланды также воевали (в 1946–1963 годы), чтобы сохранить свою территорию в Индонезии, и с таким же успехом, как Франция и Бельгия, вынужденная оставить Конго.

Военные действия в Конго оказались очень стремительными, что повторилось затем в Северной Анголе, Занзибаре, Судане, Уганде, Бурунди. Действия голубых касок ООН резко

 

 

и, возможно, правильно критиковались. Межплеменные войны, погромы, массовое бегство населения кровью заливают африканский континент, где государственные перевороты в течение последних двенадцати лет повторяются систематически.

К сожалению, нельзя предвидеть «нормализацию» господствующих политических и общественных систем.

В войне в Корее (1950–1953) погибло 54 246 американцев, а 104 000 было ранено.

Франция потеряла в Алжире 30 000 солдат, число раненых превысило 55 000. Алжирский фронт национального освобождения оценивает, что «число всех жертв составляет примерно один миллион человек». Неизвестным остается число жертв конфликта на островах Квимой (Джинмен) в 1958 году, арабо-израильских войн, партизанской войны в Сирии, Ираке, Мозамбике и так далее, а также кровавых конфликтов на расовой и религиозной почве, произошедших в Индии в 1947 году.

В большинстве случаев военные действия продолжались, несмотря на указания ООН. Никогда поджигателя войны не судили согласно требованиям Нюрнбергской хартии за преступления против мира, военные преступления и геноцид. Только несколько офицеров американской армии, обвиненных в совершении бойни во Вьетнаме, предстали перед обычными военными судами, но их осудили не согласно требованиям хартии.

Каждый день мы замечаем, насколько изменились операции, проводимые спецподразделениями: если раньше они были направлены против военных целей, то теперь их жертвами часто становятся безоружные гражданские лица. В настоящее время мы видим, что религиозные объединения и политические фракции используют в качестве оружия не только силу, но также террор, шантаж и запугивание. Человечество участвует в кровавых конфликтах, которые не в состоянии остановить какой-либо закон или резолюция ООН. Иногда в Африке и Азии мы имеем дело с систематическим уничтожением одних этнических групп другими, которые более лучше вооружены. Сжигаются и сравниваются с землей целые деревни; сотни тысяч людей обречены на голод и смерть.

Средиземное море стало замкнутым полем, где десять народов противостоят друг другу. Одновременно Европа находится под угрозой большевизма. Как только по этой причине начинают бить тревогу, ее тотчас же глушат протесты тех, кто в 1974 году вспоминал об опасности «фашизма» и «Паука».

Из всех преступлений, совершенных во время второй мировой войны, только те, в которых обвиняются побежденные, не имеют срока давности 30 лет. А остальные? Как быть с преступлениями, совершенными после 1945 года, с совершенными сегодня?

В Польше, Восточной Германии, Венгрии, Чехословакии, Югославии, странах Балтии попытки освобождения из-под коммунистического ига оказались кроваво подавлены. Какова была реакция держав? Никакой.

Победители во второй мировой войне совершили ту же самую ошибку, что была сделана в Версале 1919 года, с той лишь разницей, что они увеличили во всем мире причины конфликтов, любой из которых может перерасти в мировую войну.

 

Внушается мнение, что в следующей войне «человеческий фактор» будет априори лишен значения. Я не разделяю эту точку зрения.

Ни одно человеческое сообщество не согласится на свое уничтожение. Это сильное чувство являлось в течение 1944 и 1945 годов импульсом для немецкого народа, приговоренного к безоговорочной капитуляции. Державы, располагающие ядерным оружием

— Советский Союз, Соединенные Штаты, Великобритания и даже Китай, Франция и Индия

— знают, что ведение войны с применением всех современных средств уничтожения будет самоубийством.

При данных обстоятельствах применение подразделений специального назначения могло бы, вопреки обманчивому впечатлению, выполнять функции предупредительных действий. Допустим, что из подтвержденных данных следует, что руководитель какого-нибудь сильного государства намеревается начать атомную войну.

 

 

Спецподразделение похищает его. Мир спасен.

Генерал Телфорд Тейлор уже в 1955 году представил ситуацию, при которой специально обученное подразделение похищает президента Соединенных Штатов во время партии в гольф. Операция выполняется с помощью самолета с вертикальным взлетом и посадкой и проводится с такой быстротой, что неизвестно, кто является похитителями — русские, китайцы, чехи или немцы. По-моему мнению, даже американцы могли бы быть ими, хотя генерал Тейлор не представил такой гипотезы.

Чарльз Уайтинг284идет в совершенно противоположном направлении: он допускает, что в один прекрасный день одновременно исчезнут все члены Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза и главные военачальники Варшавского Договора…

Даже если бы началась атомная война, ничто не указывает на то, что (как утверждают некоторые) специальные операции сделались бы бесполезными. Когда оказалось бы, что массовые атаки обречены на провал, специальные подразделения могли бы сыграть решающую роль.

Штабы, доверившиеся только точности и силе поражения своих «технических роботов», могли бы об этом пожалеть.

В начале семидесятых годов нам стало известно об акции британского спецподразделения во время немецко-польской войны 1939 года. Полковник Фредерик Уинтербоутхэм являлся до 1945 года руководителем авиационной разведки британских спецслужб. В первые дни польской кампании была добыта и немедленно доставлена в Англию немецкая шифровальная машина «Ультра», благодаря которой англичане могли получать данные о немецких планах концентрации войск и успешно им противодействовать. Упомянутый офицер разведки пишет в своих мемуарах, что пропаганда союзников обманывала до этого времени, утверждая, что вторая мировая война явилась своего рода

«триумфальным эпосом героев», и поэтому в ней была одержана победа. Лучше подумайте, что случилось бы, если бы оборудование «Ультра» не попало в руки британцев?285

Подразделения решительных, отлично экипированных и обученных солдат, с толковыми командирами, всегда готовы захватить врасплох неприятеля и тем самым решить исход конфликта, даже, возможно, как я уже вспоминал, до его начала. Во время военных действий подразделения техников, пропагандистов и так далее могли бы сеять в лагере противника замешательство и даже хаос.

Конечно, использовать подразделения специального назначения необходимо только тогда, когда их действия, четко скоординированные, будут являться составной частью крупных военных операций.

 

Операция «Лэйкок-Кейс» в Беда-Литтория в ноябре 1941 года закончилась неудачно по многим причинам, прежде всего потому, что генерала Эрвина Роммеля не оказалось на месте. Однако она была лишь элементом целого плана, состоящего из следующих пунктов:

1. Сэр Клод Очинлек, главнокомандующий британскими силами, заменивший генерала Уэвелла, обладает планом наступления, которое генерал Роммель должен начать 23 ноября.

2. 17 ноября ночью спецподразделение «Лэйкок-Кейс» выполняет задание по исключению из игры Эрвина Роммеля.

3.18 ноября Очинлек начинает наступление, думая, что генерала Роммеля уже

 

284 Английский писатель, известный по многочисленным публикациям, посвященным второй мировой войне и Третьему рейху, автор книги «Скорцени. Самый опасный человек в Европе». Лондон, 1972,1998.

 

285 Речь идет, конечно же, об авторской копии немецкой «Энигмы», созданной польскими математиками, давшей возможность механически расшифровывать содержание немецких телеграмм. На основе достижения польских декриптологов англичане создали центр по перехвату и расшифровке содержания немецких телеграмм, работавший до окончания второй мировой войны.

 

 

ликвидировали.

Вот еще один пример объединения специальной акции и обычной военной операции:

1. 10 июля 1943 года войска союзников высаживаются на Сицилию и 23 июля занимают Палермо.

2. В субботу, 24 июля, на заседании Великого фашистского совета дуче провален при голосовании. На следующий день руководителем подразделений специального назначения становится сам король Италии, заманивший главу своего правительства в ловушку. При выходе из королевского дворца дуче арестовывают и увозят в санитарной машине.

3. Фюрер приказывает генералу Штуденту и мне найти и освободить Муссолини. Разумеется, что дуче был арестован по соглашению с западными союзниками.

 

Что случилось в начале лета 1944 года?

1. Американцы и британцы высадились 6 июня в Нормандии.

2. Ночью с 19 на 20 июня на Восточном фронте сотни специальных подразделений русских заминировали железные дороги, взорвали мосты, перерезали телефонные провода и так далее нашей группы армии «Центр». 22 июня началось наступление русских.

3. Западные союзники вошли 27 июня в Шербур, 18 июля в Сен-Ло. Советские армии заняли Пинск 15 июля, Вильнюс на севере 16 июля, Гродно в центре 17 июля.

4. 20 июля Штауффенберг подложил бомбу, его сообщники сообщили командующим группами немецких армий на Востоке и Западе: «Фюрер мертв».

Можно здесь говорить о стечении обстоятельств?

Если бы западные союзники были уверены, что покушение на Гитлера действительно произойдет 20 июля 1944 года, возможно, они предприняли бы действия, а, может, остались бы бездействовать, несмотря на повторяющиеся предупреждения Даллеса. Покушение так часто откладывалось, что они просто-напросто в него не поверили. Англичане и американцы никак не отреагировали, предоставив заговорщиков самим себе.

20 июля ночью на Бендлерштрассе я ожидал появления двух или трех английских и американских батальонов стрелков-парашютистов, приземляющихся в Берлине. Несколько подразделений, переодетых в немецкую форму, в течение двух или трех дней внесли бы полный хаос. В критической ситуации, в которой находились наши армии на Западе, американцы и англичане могли перейти Рейн в конце августа или в начале сентября 1944 года.

Настойчивость неприятеля, решившего заставить Германию принять условия безоговорочной капитуляции, не позволила ему в полной мере использовать свои отличные спецподразделения в общей стратегической системе, что могло бы ему обеспечить победу на семь — восемь месяцев р