Ученье - свет, а неученье - тьма 27 страница

В процессе ухаживания и во время медового месяца некоторые различия очень подкупают, а некоторые рассматриваются партнерами как привычки, которые изменятся естественным образом с течением

времени по мере того, как они научатся более ровно взаимодейство­вать. Однако как только люди оказываются у алтаря и произносят «да», они начинают вести борьбу с отличающимися стилями коммуникации настолько активно, что это вызывает удивление. Они начинают посы­лать и получать запутанные сообщения о том, что им необходимо и чего они хотят. Они спорят, когда, где и как будут обсуждать что-то вместе. Первые годы брака хорошо известны ужасными столкновени­ями и спорами, которые свидетельствуют о том, что тот путь, который пары выберут для обсуждения стиля общения, и будет в итоге опреде­лять, что они представляют собой как пара.

Когда мужья и жены принимают решение о том, как им общаться, женщины стремятся научить мужчин своему стилю общения, а муж­чины пытаются сделать так, чтобы женщины уважали свойственный им стиль. Женщины общаются в социуме или склонны строить отно­шения так, чтобы как можно доходчивее донести до собеседника свои мысли и чувства. Они заинтересованы в том, чтобы узнать, что чув­ствует другой человек с тем, чтобы они могли «связать» свои пережи­вания и прийти к общему решению во время конфликта. Мужчины общаются в социуме или склонны говорить вещи, которые информи­руют другого человека, что они осведомлены и контролируют ситуа­цию. Мужские разговоры обычно имеют компонент статуса — сообще­ние, которое говорит, что человек имеет влияние, ноу-хау и власть. Когда супруги стремятся разработать метод, чтобы принять решение относительно того, куда отправиться в отпуск, или разобраться с тем, что у них что-то не ладится в спальне, женщина рассчитывает на пони­мание со стороны мужчины, а мужчина предлагает женщине решения и методы управления проблемами в будущем (Tannen, 1990).

Мужчины испытывают двойную фрустрацию, так как им не нра­вится или они не ценят женскую модель общения. Таннен (Tannen, 1990) говорит о следующей дилемме:

«Если женщины испытывают фрустрацию, потому что мужчи­ны не реагируют на их проблемы, предлагая соответствующие проблемы, то мужчины испытывают фрустрацию, потому что женщины переживают по этому поводу. Некоторые мужчины не только не чувствуют утешения в таких реакциях, они прини­мают это как оскорбление. Например, одна женщина рассказы­вала мне, что когда ее партнер поднимает в разговоре с ней какие-то вопросы, которые беспокоят лично его, - например, сетует на то, что он стареет, - она отвечает: «Я знаю, что ты

чувствуешь, потому что меня саму не покидают такие чувства». К ее удивлению и досаде, это вызывает у мужа раздражение, -у него появляется ощущение, что она пытается что-то забрать у него, отрицая уникальность его опыта».

Таннен также объясняет то, что мужчины сопротивляются своему желанию спросить совета и воспользоваться другими подобными ти­пами информации, коренится в этой метапотребности никогда не ста­вить себя в позицию подчинения.

Таннен (Tannen, 1990) описала различия в коммуникации женщин и мужчин как различия между разговором-раппортом и разговором-сообщением. Мужчины заинтересованы в разговорах на обществен­ные темы. Если оставить в стороне стереотипы, мужчины реально го­ворят больше, чем женщины, когда находятся в самой разнообразной обстановке, включая встречи, объединенные групповые обсуждения и обсуждения в классе. Женщины говорят больше мужчин в приватной обстановке, по телефону, дома и в кругу других женщин. В то время как женщины хотят обсуждать проблемы дома, мужчины заинтересо­ваны в том, чтобы поговорить о спорте с друзьями. Это выводит жену из себя и озадачивает мужа. Иррациональные споры неизбежны.

Сложился определенный стереотип, который выражается в том, что мужчины избегают вербального общения, а женщины делают больше и требуют большего. Наряду с тем, что этот стереотип содержит неко­торую долю правды, он подтверждает и значительный «вклад» жен­щин в возникновение многих супружеских проблем, связанных с об­щением. Давайте сначала проанализируем популярные объяснения эти­ологии различий в стиле общения между мужчинами и женщинами. Затем мы перейдем к анализу того, как некоторые женщины саботиру­ют попытки мужчин наладить общение.

Женщины во многих мировых культурах и обществах сталкивают­ся с вопросом, как обеспечить спокойствие в доме. Ответ заключает­ся в том, что это удается сделать наиболее эффективно, когда один принимает на себя роль хранителя мира. Это ролевое назначение струк­турирует границы, характер и частоту общения. Когда хранитель мира в семье, усваивает это, ищет другой путь и пытается на эмоциональ­ном и поведенческом уровне компенсировать что бы то ни было, в результате отмечается больше спокойных периодов, чем характерно для большинства других стратегий. Тот, кто чрезмерно компенсирует, получает подкрепление. Эта стратегия оказывается эффективной для краткосрочной терапии, но она приводит к тому, что женщины нагова-

ривают на мужчин, разочаровываются в них и ощущают эмоциональ­ную изоляцию. Это дилемма, которая стоит перед женщинами.

Не будем забывать и о том, что в браке существует множество си­туаций, когда важно избегать конфликтов. Альберте (Alberts, 1990) говорит о том, что в некоторых ситуациях партнер или сам человек не может или не должен изменяться и что необходимо найти способ, по­зволяющий терпеть различия между двумя людьми. Когда не пред­ставляется возможным эффективно разрешить вопрос (например, муж­чина любит путешествовать по воде, а жену начинает укачивать при одном только виде волн), лучше вообще не говорить на эту тему.

Если стереотип утверждает, что многие женщины поглощены об­суждением спокойствия в семье, то обратной его стороной становит­ся то, что многие мужчины склонны к обсуждению своей мужествен­ности и силы (Pittman, 1991). Мужественность по-прежнему опреде­ляется как наличие контроля, сила, активность и решительность. Муж­чины, которые строят все свое общение вокруг иерархии ценностей, доказывающей их мужественность, могут столкнуться с самыми раз­ными дисфункциями. Некоторые из них с головой уходят во флирт (чтобы еще раз подтвердить свою мужественность количеством сек­суальных побед). Другие делают акцент на том, что они действуют как конкуренты (прибегая к силовым, интеллектуальным и деловым играм, чтобы доказать свою силу). Третьи производят отталкиваю­щее впечатление, становясь грубыми типами, которые доказывают свою мужественность, сокращая свои эмоции, чувства и побужде­ния, потому что они женские и иррациональные. Питтман считает, что жизнь всех этих мужчин наполнена страхом того, что контроль над ними возьмут женщины, потому что они не знают ролевых моде­лей, которые может использовать мужчина для успешного и незави­симого взаимодействия с женщинами. Они вырастают в мире, где быть мужчиной приравнено к тому, чтобы «убежать от мамочки» (либо физически, либо эмоционально; либо и то, и другое). Слова и чув­ства являются признаки слабости, а важными считаются поступки и решения.

Вне зависимости от того, почему это происходит, имеются доста­точные подтверждения того, что близкое общение намного важнее для большинства женщин, чем для многих мужчин, и что женщины значи­тельно более осведомлены о том, как понять и донести сложные эмо­циональные сообщения. Несмотря на то, что и мужчин, и у женщин центры, отвечающие за речь, находятся в левом полушарии, женщины

намного чаще, чем мужчины, имеют тенденцию использовать оба по­лушария, даже когда речь идет о самых простейших вербальных зада­чах. В результате чего способность ощущать тонкие различия в обыч­ной речи у женщин углубляется аффективными, эстетическими и ви­зуальными подтекстами и нюансами. Поэтому женщины, в отличие от мужчин, намного больше колеблются перед тем, как оценивать эмо­ции на основании речевых высказываний.

Повышенное внимание женщин к вербальным высказываниям зас­тавляет их раскрывать сугубо личную и интимную информацию, осо­бенно когда они фрустрированы (Stein and Brodsky, 1995), что отлича­ет их от мужчин. Но мужчины иначе реагируют, когда их жены откры­ваются им. Мужчины, состоящие в браке, больше раскрываются сво­им женам, чем любому другому человеку. Эти взаимные раскрытия важны для близости в браке. В исследованиях приводятся открытия, что существует позитивная связь между уровнем самораскрытия муж­чины и женщины и супружеским удовлетворением. Это верно вне за­висимости от возраста, этнической принадлежности или социального класса (Berg-Cross, Kidd, and Carr, 1990).

Многие терапевты, работающие и с мужчинами, и с женщинами, призывают нас принять то, что мужчины и женщины используют раз­ные способы выражения. С другой стороны, многие терапевты, рабо­тающие с супружескими парами, принимают модель общего эмоцио­нального языка в качестве цели развития общения супругов. Они рас­сматривают мужской стиль коммуникации, связанный с осуществле­нием действий, в качестве оружия. Это тот же самый тип ракушки, который защищает омара или моллюска. Мясо внутри вкусное, но вы никогда этого не узнаете, если не снимете раковину.

Мужчины или женщины, которые становятся необщительными или изначально отрицают любой личный вклад в супружеский конфликт, могут научиться реагировать на разногласия, ведя здоровые дебаты, переговоры и демонстрируя интуицию. Когда эмоционально уверен­ный в себе супруг имеет желание проявлять бдительность до тех пор, пока не будет найдено решение и пока он не достигнет большего пони­мания со стороны другого супруга, это часто приносит хорошие пло­ды. Многие мужчины или женщины, которые уделяют большое вни­мание внешним обстоятельствам, могут прийти к пониманию того, как они способствовали возникновению конфликта. Они могут понять глу­бокое эмоциональное желание супруга иметь свою точку зрения, ко­торая признается им важной.

Когда супруги, которые до этого были ориентированы на задачу, пе­реживают этот более эффективный тип взаимодействия, они также учат­ся и больше его ценить. Это основное гуманистическое предположение, которое лежит в основе всех стилей супружеского общения. Предпола­гается, что и мужчины, и женщины, которые могут цельно общаться со своими супругами, будут сохранять взаимное очарование и ценить друг друга, что сразу бросается в глаза даже случайным наблюдателям.

Несмотря на то, что консенсус должен научить мужчин быть вер-бально экспрессивными, мне кажется, что не менее важно научить жен­щин действовать и принимать решения. Женщина, которая хотела бы обсудить с мужем вопрос о приобретении лодки, может попытаться выяснить, насколько ему хотелось бы иметь такую «игрушку». Она мо­жет также сообщить ему о том, что ничего не имеет против этой покуп­ки, которая не ударит по их бюджету, или что приобретение лодки позво­лит им совершать разные путешествия. Эти действия намного более ти­пичны для мужчин. Если женщины могли бы научиться избавляться от слов, направленных на примирение, и говорить об идеях и действиях, они были бы намного более успешны в ведении бесед. Им следует рас­ширять свои навыки в той же степени, в которой они просят мужчин делать это. Обоим полам необходимо учиться друг у друга.

ПРОБЛЕМЫ В ОБЩЕНИИ Влияние отношения на коммуникацию

Мы не пререкаемся, бьемся или скандалим. Мы коллекционируем злобу. Мы втянуты в гон­ку вооружений и запасаемся боеголовками для местного Армагеддона.

Хью Леонард

Если и существует одна характеристика, которая является почти универсальной для дисфункционального супружеского общения, то она соответствует схеме: «Со мной все в порядке, а с тобой нет», «Оп­равдание себя/обвинение партнера». Характер конфликта не важен, люди обычно делают акцент на своих самых лучших намерениях, надавли­вая на внешние сдерживающие факторы и внутренние эмоциональные потребности. При этом они не обращают внимания на эти же самые факторы, когда оценивают своих супругов. Напротив, они сосредото-

чивают свое внимание на недостатках поведения партнера и, как след­ствие, на его негативных намерениях. В сущности, все терапевтичес­кие подходы стараются разрушить эту схему взаимодействия. Сис­темные терапевты фокусируются на циркулярном характере таких вза­имодействий, показывая, как обвинение одного партнера вызывает чув­ство вины у другого партнера, и самооправдание одного партнера по­давляет самооправдание другого партнера. Отмечается бесконечный повторяющийся характер взаимодействия супругов, который приво­дит к тому, что они начинают видеть, что оба не правы, и в то же самое время считать, что оба правы. Сложность потребностей и ограничений каждого человека замещается простыми и скоропалительными оцен­ками правильно/неправильно.

Очень важно помочь клиентам в процессе общения между собой научиться использовать «ситуационные» атрибуции, вместо «диспо-зиционных». Ситуационные атрибуции объясняют причины для тако­го поведения с позиций внешнего стресса и напряжения, а также кратковременных состояний человека. Диспозиционные атрибуции объясняют причины поведения с точки зрения долгосрочных неиз­менных личностных диспозиций. У многих людей отмечается тен­денция прибегать к ситуационной атрибуции, для того чтобы объяс­нить свое поведение, и к диспозиционной атрибуции, для того чтобы дать объяснение поведению своих супругов. То есть люди выглядят в собственных глазах гибкими и реагирующими на изменение окру­жающих условий. Они рассматривают своих супругов как более ригидных людей. Классический пример - муж, который объясняет, что причиной его опоздания была автомобильная пробка, а его жена опоздала, потому что она такой неорганизованный человек.

Люди, которые прибегают к диспозиционной атрибуции во время ведения споров, часто пытаются «наказать» другого человека, пока­зывая этому человеку моральные дефекты его личности Люди, кото­рые все время делают диспозиционную атрибуцию своим супругам, становятся «заложниками своего собственного «разума», они не мо­тивированы к обсуждению разумных изменений. Они не способны подходить к изменениям творчески, так как считают, что изменения невозможны. Рхли Мэри просто неорганизованный человек, никакие разговоры или обсуждения не заставят ее приходить вовремя. Тем не менее, если Мэри также застрянет в пробке или домашние дела заста­вят ее задержаться, тогда становится ясно, что альтернативные пути и упражнения на развитие в перспективе возможны.

^ и

ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ 1:

МЕТОД УИЛЛИ

Хорошо известный аналитический метод помощи супругам в том, чтобы они начали понимать или проявлять эмпатию к сложным факторам, которые оказывают влияние на каждого партнера, был разработан в Цюрихе доктором Юргом Уилли и его коллегами (Willi, Grei, and Limacher, 1993) Они использовали работу известного аме­риканского когнитивного психолога Джорджа Келли, для того чтобы сформулировать различные модели мышления партнеров Вмес­то того чтобы фокусировать свое внимание на взаимодействиях, профессионалы, использующие метод Уилли, сосредоточивались на работе с каждым партнером отдельно, но в присутствии другого Ставились задачи вербализировать и понять конструкции, которы­ми человек руководствуется в своем поведении, выявить ригидный или амбивалентный характер этих конструкций и направить каждо­го супруга к созданию новых способов мышления и представлению проблем пары на концептуальном уровне Терапевты стараются разобрать как диспозиционные факторы, влияющие на поведение, так и важные ситуационные факторы

Процесс начинается с того, что терапевт говорит «Сегодня я хочу, чтобы мы непосредственно рассмотрели некое событие пос­ледних нескольких дней Было ли в том, что вы недавно пережи­ли, что-то такое, что обеспокоило или затронуло бы вас обоих?» После выявления конфликта терапевт пытается получить факты этого инцидента и восстановить цепь событий Затем терапевт начинает анализировать то, о чем думал каждый человек на каж­дом этапе этого инцидента

Клиенты обычно начинают с того, что рассказывают терапевту, что они чувствовали, а не то, что думали Тогда терапевт может спросить «Если бы эти чувства могли говорить, что бы они сказа­ли?» Терапевт подталкивает их к тому, чтобы расширить внутрен­ние голоса и темы Затем терапевт задает определенные вопро­сы, чтобы подтвердить противоположные мысли, возникающие в одно и то же время Например, мужчина может заметить, что ког­да его жена собирается в гости, у него возникают мысли о том, что на самом деле она могла бы и лучше выглядеть и что ее внешний вид свидетельствует о том, что ей совершенно наплевать на него Она относится к такому типу людей, которые во всем проявляют небрежность Затем терапевт может спросить этого мужчину, не говорила ли какая-то другая его часть совершенно противополож­ное Например, что его супруга на самом деле хочет выглядеть великолепно, но что-то мешает ей, она хотела бы сделать своему мужу приятное, но чувствует себя в изоляции, потому что он посто­янно делает акцент на ее внешности

Терапевт поощряет клиента облекать в слова все разнообраз­ные и противоречивые мысли об этом сценарии, а не только ту пер­вую мысль, которую выбрал клиент, чтобы поделиться ею с терапев­том Таким образом, многие клиенты легко подходят к осознанию сложных и амбивалентных мыслей, которые у них возникают

I -Mjlt

Некоторые люди одномерны в своем мышлении. У них нет де­тально разработанных концепций, даже когда их побуждают к это­му. Тогда человека можно подтолкнуть к тому, чтобы он пробовал мыслить иначе, попросив его ответить на вопрос: «Если бы вы чувствовали совершенно противоположное тому, что вы ощущали в действительности? Какие мысли могли бы у вас возникнуть, ког­да ваша жена вышла за дверь?»

Цель этих сессий состоит в выявлении альтернативных реалий и реалий, которые определяются многими факторами. Когда темы повторяются и расширяются, когда меняется формулировка этих тем, то направляющие философские принципы экстернализуются для того, чтобы все могли руководствоваться ими и/или высказы­вать о них свои суждения. Благодаря этому методу каждый супруг слышит то, что переживает его партнер, без ограничений во вре­мени и препятствий. Каждый начинает понимать точку зрения другого, что бывает невозможно сделать, потому что обычно это­му препятствуют враждебные остроумные ответы, прерывания или физические уходы. Анализируя индивидуально созданные систе­мы, партнеры начинают признавать свои собственные разногла­сия, и у них начинает возникать большее взаимное уважение.

Самое важное, что партнеры достаточно много времени зат­рачивают на обдумывание того, что они прибегают к ситуационной атрибуции в беседе со своими супругами. Диспозиционные атри­буции уже не возникают; напротив, они представляют собой одну из многих составляющих, объясняющих причины того, почему парт­нер действовал именно так. Подобным образом ситуационные атрибуции того, кто говорит, украшаются через какое-то время не­которыми диспозиционными атрибуциями. Таким образом, пара на уровне игры развивает общее поле, которое позволяет им по­нять и разрешить конфликтные ситуации. Так можно выявить, кто из двух слабых людей пытается работать над отношениями.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ 2:

ПОНИМАНИЕ СУПРУГА ЧЕРЕЗ ИССЛЕДОВАНИЕ ЕГО ЛИЧНЫХ МОТИВОВ

Для того чтобы партнеры в паре могли перейти диспозицион-ных к ситуационным атрибуциям, обычно требуется использова­ние более одной обучающей стратегии в течение времени, которое не ограничивается единственной сессией. Другой способ смеще­ния фокуса с «плохого» супруга на «понятные» реакции, с учетом той ситуации, которая сложилась между супругами, состоит в том, чтобы помочь осуждающему человеку проанализировать то, что побуждает его партнера действовать именно так, как он или она поступает. Женщине, которая утверждает, что ее муж холодный и закрытый человек, необходимо разъяснить, какое влияние оказы­вается на него дома и какие отношения делают его «холодным». Чтобы преодолеть сопротивление, заставляющее ее определять

своего мужа именно таким образом, имеет смысл устроить расши­ренную беседу. В ходе разговора следует выяснить тип ситуаций, в которых она в большей мере открыта, расслаблена и чувствует себя в безопасности, и тип ситуаций, которые заставляют ее эмоцио­нально закрываться. Можно взять лист бумаги и написать на одной стороне список условий, облегчающих ситуацию, а на другой сторо­не изложить те условия, которые задерживают решение пробле­мы. Когда факторы, способствующие теплоте и открытости, проти­вопоставляются факторам, которые препятствуют этой теплоте и открытости, и при этом ситуация хорошо понимается, бывает по­лезно взять другого члена исходной семьи, с которым у женщины сложились хорошие отношения, и провести такой же анализ. За­тем те же самые принципы применяются и к мужу. Клиента просят экспериментально оценить, будут ли эти факторы действительно оказывать влияние на ее супруга или нет. Подробные планы интер­венции могут устанавливаться так, чтобы в них четко прослежива­лись контролирующие методы. Задача таких интервенций состоит в том, чтобы ответить на вопрос, изменяется ли поведение супруга в нужном (для жены и других членов семьи) направлении, когда вы­полняются соответствующие условия. Для жены здесь важно рас­смотреть пагубное поведение ее мужа с точки зрения ситуацион­ных, а не диспозиционных факторов.

Этот анализ не отрицает того, что существуют личностные разли­чия, а действия людей зачастую обусловлены очень враждебными и нелицеприятными мотивами. Тем не менее, можно с уверенностью предположить, что анализ ситуации только на этом уровне не приве­дет к более эффективному взаимодействию или изменению базовой мотивационной структуры человека, с которым трудно.

СЛУЧАИ 1: ИНЦЕСТ. ОБЩЕНИЕ И ПРИМИРЕНИЕ

Кому-то рядом с вами была причинена боль, несправедливость, кто-то рядом с вами голо­ден, испуган; кого-то бьют; кто-то унижен; кого-то изнасиловали. И все же этот кто-то выживает.

Майя Ангелоу

Терри и Говард прожили вместе двадцать пять лет, несмотря на то, что официально брак был зарегистрирован только пять лет назад. Супруги обратились за терапевтической помощью по на-

стоянию тридцатилетней дочери Терри от первого брака, которая больше четырех лет подвергалась сексуальным домогательствам со стороны своего отчима Говарда. Говард появился в семье, ког­да девочке было четыре года. Когда ей исполнилось двенадцать лет, отчим стал осуществлять с ней развратные действия, и это продолжалось до тех пор, пока ей не исполнилось шестнадцать. Терри узнала о сексуальных домогательствах своего мужа к де­вочке, когда последней было четырнадцать. С того времени Тер­ри считала, что ей удалось положить этому конец. Когда же доче­ри исполнилось шестнадцать, она опять обратила на это внима­ние матери, и потребовалось несколько месяцев для того, чтобы уже навсегда покончить с проблемой. До недавнего времени в семье вообще не обсуждался этот вопрос, несмотря на то, что все трое признавали, что жизнь с этим грузом была для них тяжкой пыткой.

Говард испытывает очень сильные угрызения совести и раска­ивается. Он говорит, что тогда ему казалось, что он не делает ниче­го плохого - он помогает дочери научиться принимать прикосно­вения мужчины. Сейчас, конечно, он знает, насколько ужасными были его действия. Хотя тогда он думал, что поскольку он не всту­пал с девочкой в прямой сексуальный контакт и был с ней ласков, это говорило о том, что он проявлял отеческие чувства.

Позволяя себе такие игры с домерью, Говард одновременно прибегал и к физическому насилию! по отношению к Терри. Это происходило не каждую неделю, но несколько раз в год случа­лось. Терри так и не смогла избавиться от душевных ран женщи­ны, которую избивали. Она считала, что Говард в душе остался ребенком и что ему необходимо вырасти. Терри полагала, что он находился во власти злых духов, и считала своим долгом помочь ему освободиться от них. В то же время она порой представляла себе, что он выходит на улицу и попадает под колеса автомобиля. И это приводило ее в ужас.

Прошло больше десяти лет с тех пор, когда Говард в последний раз ударил Терри, а с момента последнего эпизода с дочерью прошло около четырнадцати лет. Основная задача терапия зак­лючалась в том, чтобы найти способ объяснить все произошед­шее членам семьи. Шана (дочь) недавно вышла замуж, и все были обеспокоены тем, что если не разобраться с этим, то семья раз­валится Шана обратилась за терапией с целью примирения Тер­ри также стремилась к восстановлению хорошей атмосферы в семье, и если это окажется невозможным, она не исключала, что расстанется с Говардом, чтобы не потерять Шану навсегда

Сначала мы пришли к соглашению, что все модели поведения, даже самые ужасные, мотивируются многими факторами. Приня-

тие ответственности за свое поведение не мешает человеку при­знать существование многочисленных факторов, которые способ­ствовали такому развитию ситуации. Говард подошел к тому мо­менту, когда он смог допустить, что его поведение было результа­том беспомощности и желания осуществлять контроль, что он ис­пользовал свою падчерицу для того, чтобы наказать свою жену за отсутствие эмоционального участия с ее стороны. К тому же он освобождался от волнующих его вопросов и ужасных воспомина­ний о собственном детстве. В своем воображении он нарисовал себе образ того, что получение любви от ребенка будет отвечать его - взрослого человека - потребностям в любви. Он также при­знавал, что, должно быть, происходила диссоциация его самого и его поведения, поскольку Шана помнила сотни эпизодов, а он был способен вспомнить не более десяти.

Было проведено исследование и повторный анализ каждого элемента семейной истории. Члены семьи начали понимать не только то, что основной причиной нарушений в семье было нерав­номерное распределение власти, но и то, что тайны, небезопас­ные альянсы и вопросы, затрагивающие несколько поколений, также являлись важными факторами. Когда Терри и Говард рас­сматривали свои генограммы, они оба увидели, что в предшеству­ющих поколениях в их семьях практиковалось жестокое обраще­ние, отмечалась скрытность и проекции ненависти к себе. Тем не менее, в каждой диаграмме были те, кому удалось вырваться из этого порочного круга Наглядный пример выбора, который был сделан разными членами их семьи, имел очень большое значе­ние для всех троих

Вместо того чтобы рассматривать поведение Терри как преда­тельство Шаны, рефрейминг был проведен так, что рассматрива­лась проблема Терри - женщины, которая сносила побои мужа, считая, что избавление невозможно. К тому же она чувствовала себя экономически связанной с Говардом и боялась потерять единственного взрослого в своей жизни, который дал ей любовь и уважение. В связи с тем, что Терри сама, будучи ребенком, столк­нулась с насилием, нельзя было исключить вероятность того, что она имела эмпатическую диссоциативную реакцию. Она могла не признавать сексуальные домогательства по отношению к своей дочери, что во многом объяснялось тем, что она долгое время отрицала свой собственный опыт инцеста.

Акцент был сделан на том, что Терри любит Шану и имеет определенные обязательства перед ней, а также на том, что дей­ствия Говарда, которые он предпринимал в настоящем, были направлены на то, чтобы защитить их обеих По мере того как супруги начали признавать свои ограниченные навыки, а также

эмоциональные ограничения, с которым они сталкивались все эти годы, у них появилась возможность совместного обсуждения стыда, гнева и самобичевания. Терри уже не говорила о том, что не знала о случаях сексуального домогательства. Напротив, она проанализировала, что оказалась в ловушке, убедив себя в том, что этого на самом деле не было. Говард перестал настаивать на том, что он прекрасный отец. Он также пытался понять, как мог­ло произойти, что он использовал любимого ребенка. Мы не ста­вили перед собой задачу добиться абсолютного прощения, а ста­рались найти такие способы, чтобы родители смогли защитить чувство безопасности Шаны в будущем. Терапия завершилась исцеляющим ритуалом, в результате чего было дано новое ис­черпывающее объяснение тому, что представляло непередава­емый ужас их прошлого.

В течение последующих шести месяцев все трое участников терапии продолжали работать, стараясь простить друг друга, и прекрасно проводили время всей семьей, не испытывая стресса. Правда, иногда их беседы заканчивались продолжительными бо­лезненными обсуждениями. Обратите внимание на то, что дан­ный подход, несмотря на весь его потенциал в лечении семей, переживших травмы, будет подходить лишь для тех семей, глав­ной целью которых является примирение. В отдельных случаях требуется сделать перерыв или установить жесткие границы для того, чтобы обеспечить физическую и/или психологическую безо­пасность разных членов семьи.

Анатомия супружеских споров

Супруги используют для общения между собой не только слова, но и поступки, проявления эмоций и язык тела. На самом деле слова часто являются наименее ценной составляющей общения. Семейные терапевты всегда отслеживают, насколько соответствуют или не соот­ветствуют друг другу слова, поступки и поведение на уровне тела. Когда все названные составляющие общения не согласуются между собой, терапевт должен экспериментировать, чтобы разобраться, по­чему средства общения мешают друг другу - что препятствует прямо­му и открытому взаимодействию. Очень часто это вызвано тем, что пары разработали сложные соглашения, когда каждый поступок или жест направлен на то, чтобы сообщить «истинные» чувства и в то же время выполнить условия этого соглашения. То есть человек пытается одновременно сообщить все переживания, в то время как очень часто

существуют едва уловимые нюансы, которые должны передаваться через другие каналы (например, взгляд, который корректирует все то, что говорится).

Все супруги разрабатывают такие «скрытые» контракты друг с дру­гом, которые лежат в основе их моделей общения. К двум наиболее распространенным формам такого супружеского соглашения можно отнести контракт «услуга за услугу» и «добросовестный» контракт. В контракте «услуга за услугу» супруги имеют незафиксированное и часто несознаваемое соглашение, которое уточняет серию трансакций «око за око, зуб за зуб». Это понимается так, что когда один партнер демонстрирует позитивные и внушающие любовь модели поведения, другой будет отвечать взаимностью, то есть таким же позитивным и внушающим любовь поведением. Таким образом, если жена помога­ет своему мужу и занимается газоном, когда у мужа болит голова, она также сообщает ему свое ожидание, что он в свою очередь возьмет на себя стирку, когда она будет занята с детьми. Введение проективной идентификации, которую мы уже рассматривали ранее в теоретичес­кой части, это другой тип такого соглашения «услуга за услугу». Иногда «услуга за услугу» проявляется открыто, но чаще всего это скрытый контракт (Jackson, 1965). Например, мужчины, которые эмоциональ­но самораскрываются и обсуждают вопросы, связанные с отношени­ями, в течение определенного времени, часто «получают вознаграж­дение» в сексуальных отношениях.