Для некоторых людей большое искушение -- доходить в своей доброте дослабости. Живое воображение позволяет им угадывать, какую радость вызовет уближнего уступка и как огорчит отказ с их стороны; они угадывают скрытые,глубокие причины, объясняющие прихоть или вспышку гнева, которые другой наих месте строго осудил. "Все понять -- значит все простить". Этипрекраснодушные люди только и делают, что прощают и приносят одну жертву задругой. В их поведении была бы святость, когда бы они приносили в жертву толькосамих себя. Однако люди созданы для жизни со святыми, и снисходительностьстановится непростительной, ибо она наносит непоправимый вред тем, к кому еепроявляют. Чересчур нежный муж, недостаточно строгий отец, сами того не желая и неподозревая об этом, формируют нрав своей жены или детей. Они приучают их нив чем не знать ограничений, не встречать отпора. Однако человеческоеобщество предъявляет к людям свои требования. Когда эти жертвы нежногообращения встретятся с суровой правдой жизни (а это неизбежно), им будеттрудно, гораздо труднее, чем тем, кого воспитывали без излишней мягкости.Они попробуют прибегнуть к тому оружию, которое до сих пор им помогало, ксетованиям и слезам, ссылкам на плохое настроение и недуги, -- но столкнутсяс равнодушием или насмешкой и впадут в отчаяние. Причина многих неудачныхсудеб -- неправильное воспитание. В каждом доме, в каждой семье все ее члены должны знать, что их любят,что родные готовы пойти ради них на многое, но что есть предел всякомутерпению и если они его переступят, то им придется пенять на себя. Поступатьпо-другому -- значит потакать порокам, которые для них же губительны, и,кроме того, ставить себя в такое положение, которое нельзя долго вынести.Уплачивая долги игрока или транжира, благодетель разорится, но не поможет ине излечит тех, кого хотел спасти. Женившись из жалости и без любви, человекобрекает на несчастье и самого себя, и свою спутницу жизни. "Братья мои,будем суровы", -- говорит Ницше. Поправим его: "Братья мои, сумеем бытьсуровыми"; фраза станет не такой красивой, но более человечной. То, что я говорю здесь о людях, приложимо, разумеется, и к нациям. Всемье наций существуют чересчур добрые народы. В международной политике,как и в "семейной политике", изречение: "Все понять -- значит все простить"-- вещь опасная. Сносить и оставлять без ответа действия, которые угрожаютчеловечеству войной, не значит служить миру. Тут также должны быть четкоустановлены пределы. Народы, как и отдельные люди, заходят в своихтребованиях слишком далеко и посягают на что-либо до тех пор, пока невстречают отпора. Система сил пребывает в равновесии, пока действие равнопротиводействию. Когда противодействия нет, равновесие невозможно. Теперь вы знаете, что вас ожидает. Я с вами мягок и снисходителен. Еслипонадобится, я смогу быть суровым. Оставайтесь же и впредь мудрой изагадочной незнакомкой, существующей только в моем воображении. Прощайте.
