Название: Богатые на пять минут 12 страница

Билл счастливо улыбался, настроение Тома он ясно ощущал. Хотелось остановить где-нибудь машину, чтобы уже, наконец, можно было посмотреть в глаза. Почему-то говорить откровения, глядя на дорогу, Биллу не хотелось. Он всегда был уверен, что серьёзные вещи нужно произносить исключительно при зрительном контакте, а не куда-то в сторону. Лучше вообще промолчать, чем сказать что-то из того, что крутилось в голове, наблюдая за потоком автомобилей.

- Ты уже удовлетворился? – с ироничным смешком спросил Билл.

- Ну, мне, разумеется, мало, поэтому, будь добр, вдарь по газу сильнее.

Билл проигнорировал эту фразу, которую Том произнёс не по делу. Каким образом можно вдаривать по газу, только что затормозив на светофоре, Билл не представлял. Мысли Тома довольно часто расходились с действительными возможностями.

- Билл, пока мы не приехали, и я не забылся в экстазе, ответь мне на вопрос. Ты не смейся, это серьёзно, - Билл посмотрел на Тома беглым взглядом и снова сосредоточился на дороге. – У нас есть конечная остановка? Я сейчас не мотель имею в виду. Мы ещё прилично можем покататься по стране, но деньги, в конце концов, закончатся.

Билл это прекрасно понимал, но решил же не задумываться, вот и не задумывался. Где они достанут деньги потом, неизвестно. Ситуация выйдет просто отвратительная. Наверное, вот так и возвращаются в криминал те, кто однажды имел смелость попробовать от него избавиться. Билл не давал себе обещаний, что никогда не вернётся на преступную тропу, но очень бы хотел расстаться с криминальными делишками.

- Ты ведь знаешь, что никакой остановки у нас нет. Вылетать в другую страну попросту опасно, нас сразу перехватят. Пока будем колесить по Германии.

Билл промолчал о деньгах. Да Том его и без всяких слов понял. Зря он вообще об этом заговорил, только настроение испортил и себе, и Биллу. Конечно, настанет день и придётся задуматься, но что сейчас, что потом… Если вникнуть, особой разницы нет, вряд ли они сумеют придумать что-то по-настоящему стоящее. Если в данный момент их приютила беззаботность, безудержная радость, то когда-нибудь, так или иначе, станет плохо.

Атмосферу нужно было срочно разряжать, потому что созерцать печальный вид Тома Биллу ну никак не хотелось, тем более после пройденного испытания в качестве посещения тату-салона. Он вздохнул, точно собирался подняться на эшафот и включил радио, быстро найдя волну, на которой крутили рэп. Том улыбнулся и посмотрел на него исподлобья.

- И что это такое? – спросил он, прибавляя звук.

Биллу хотелось зажать уши от этой дряни, наверняка, людям на улице тоже, потому что Том слегка, а точнее слишком, переборщил с громкостью. Парень в задумчивости поглядывал на магнитолу, раздумывая, изменится ли намеревающееся подняться настроение Тома в отрицательную сторону, если убавить, или нет.

- Ну, это по твоей части. Если ты забыл, рэп.

Том расцвёл. Билл посмотрел на него и понял, что тот сейчас начнёт ржать, причём самым наглым образом – не стесняясь. С какого ему так весело стало?

- Это не рэп, - Том обворожительно улыбнулся, призывая всё своё обаяние. Никого обижать он не хотел, к тому же было приятно. – Это R’n’B.

Билл принял недовольный вид и вперил взгляд в дорогу. Всего пару минут наедине с Томом, этой чёртовой музыкой, которую он сам же и включил, но которую музыкой называть не было никакого энтузиазма. Просто чуть-чуть потерпеть, ещё главное, чтобы Том не начал проводить экскурс по музыкальному миру в этом направлении, у него ума хватит.

- Неважно. Ты слушай и успокаивайся, если сумеешь.

Том решил пропустить мимо ушей намёк Каулитца, верно рассудив, что ссоры им ни к чему. Да и недовольство у Билла напускное. Сам ведь решил его развлечь, теперь поздно брать назад.

Том стучал пальцами по коленке, собираясь перейти на какую-нибудь панель, чтобы посмотреть, как на звук отреагирует Билл, если, конечно, он его услышит. Биты звучали серьёзно, приходилось немного повышать голос, но это не имело никакого значения. Паршивые мысли благополучно улетучились, решив, что этих двоих лучше не трогать до поры до времени. Слишком они непосредственными казались, быстро переключались с чего-то отрицательного, желая немедленно позабыть обо всём плохом и хоть как-то наслаждаться жизнью. Об их парочке сложно что-то говорить человеку со стороны, кто глубже не видит. Они так часто бывают похожи просто на друзей, без всякого подтекста. Ни одного, ни второго подобное положение дел ничуть не напрягало, даже наоборот добавляло что-то интересное в их отношения, которые так странно развивались.

Том вспомнил, как они первый раз переспали. Кажется, это был пятый день его пребывания в доме. Или шестой? Перед этим между ними установилось какое-никакое взаимопонимание, которое так неожиданно приобрело ту форму, какую приобрело. Впрочем, дружеская атмосфера проявлялась довольно часто, она никуда не делась. Пожалуй, да, в этом имелась своеобразная изюминка.

Странно всё сложилось, где-то даже слишком. Его похитили, выкуп требовал «друг» отца, похищала банда из четверых. И, надо сказать, довольно-таки быстро он нашёл общий язык с главарём этой шайки, переспал с ним – ей-богу, чушь! – а когда история собралась плохо закончиться для похитителей, и они намерились смыться, Том отправился с Каулитцем. Пожалуй, такой сюжет ни один режиссёр правдоподобным не сделает. А они снимаются в дорогом фильме, у самого крутого деятеля кино – жизни.

- Том, ты где завис? Выходи уже! Хотя если хочешь, можешь остаться в машине, я не против.

Том вынырнул из своих мыслей, поняв, что и музыка уже выключена, и Билл вышел на улицу. Конкретно он в себя ушёл, надо учиться думать, не выпадая при этом из реальности, такой навык будет очень даже полезен. Его всегда так одёргивали, поэтому иногда можно было подумать, что у него беспросветные проблемы, над решением которых он размышляет, но никак не может прийти к какому-то умозаключению.

- Нет, на сегодня у нас другие планы, хотя… Если ты хочешь, мы можем остаться в машине.

Том пошло улыбнулся, но всё же выбрался на улицу, видимо, рассудив, что парковка не самое лучшее место для любовных игр.

Они отправились в свой номер, чтобы скинуть вещи, по дороге решили, что неплохо было бы поесть чего-нибудь. Их распорядок завтрак-обед-ужин давно сбился, поэтому каждый приём пищи назывался только приёмом пищи и никак более. Было довольно сложно определить, чем они занимаются, допустим, в пять – поздно обедают или рано ужинают. Полдник сюда не подходил по той простой причине, что так много в обыкновенные перекусы не едят.

Парни сели к столику подальше от людей, которых сегодня было как-то много. Раньше, во всяком случае, здесь обедала пара человек и на этом ограничивалось. Праздник, что ли, устроили? Хотя для праздника хиловато.

Том быстро уплетал свою порцию, как оказалось, он серьёзно проголодался, к тому же в салоне потратил приличное количество нервных клеток. Надо вернуть себе спокойствие хотя бы посредством пищи. Билл в отличие от него не торопился, казалось, что у него вообще вся жизнь текла так же неспешно, размеренно. Он впал в удивительное состояние покоя, которое ему очень нравилось. Билл вообще любил, когда на него нападало такое настроение, и при этом его никто не трогал, поэтому в голове не билась мысль «что им всем от меня нужно?».

В памяти всплыло выражение лица Тома, которое Билл видел в зеркале, когда разглядывал новоявленное тату. А выглядел тот совершенно счастливым, точно мечтал о своём имени у кого-то на шее всю сознательную жизнь. Билл невольно улыбнулся.

- Том…

Трюмпер промычал что-то нечленораздельное, продолжая запихивать в себя еду. Билл поджал губы, ожидая, пока он дожует и когда же, наконец, подавится. Поперхнётся разок, будет нормально есть, а не так, словно его неделю не кормили.

- Том, посмотри на меня.

Том промокнул губы салфеткой, этот жест никак не вязался с той прытью, с которой он уплетал содержимое тарелки, видимо, под конец своей трапезы решил попытаться сохранить авторитет. Юноша вздохнул, видимо, посчитав свою миссию выполненной, и воззрился на Каулитца, который улыбался уголками губ.

- Том, я люблю тебя.

Билл улыбнулся шире, наблюдая за изменениями на лице Тома. А тот мечтал, чтобы в его тарелке хоть что-нибудь осталось, появилось чёткое желание подавиться, потому что просто сидеть было глупо. Очень глупо. Он схватил стакан сока у Билла – свой выпил ещё в самом начале, жажда его тоже замучила – и залпом влил в себя половину, наконец-таки, имея возможность подавиться, что Том и сделал. Билл внимательно наблюдал за его спектаклем, будучи уверенным, что это именно спектакль, плохо поставленный, правда, но исключительно для него.

Том вернул стакан на своё законное место и внимательно посмотрел на улыбающегося Билла. Он весь казался каким-то очень мягким, излучающим тёплый свет. В глазах плясали отблески от люстры, включенной зачем-то, было вполне светло.

- И я тебя люблю, - произнёс Том, внутренне ликуя отчего-то.

Давно пора было это произнести, подтвердить, что происходящее не дурацкое путешествие на машине с хорошей долей драйва, сказать, почему Том всё-таки согласился ехать. А если вдуматься, их история очень короткая – семь дней в доме, три неполных дня здесь… А столько всего случилось. Но это с одной стороны, с другой – события пронеслись со скоростью света. Том до сих пор отчётливо помнил, как впервые встретил Билла ранним утром, помнил свои ощущения и мысли. Как вчера. О любом дне после знакомства с Каулитцем можно сказать, что так кажется, это было вчера.

Билл перекинул спадающие волосы назад и вернулся к своему блюду. Как будто ничего и не произошло, Тому привиделось. А ведь, наверное, особый шик есть даже в этом. Появилось какое-то потрясающие чувство, что в их отношениях абсолютно всё выбивается из привычных сценариев. История совершенно необыкновенная, и никто её не повторит никогда. Том беззастенчиво передвинул к себе стакан и выпил остатки сока, в горле снова пересохло. У него сегодня, по всей видимости, все чувства и жизненно-необходимые потребности обострены. Надо сока ещё принести, жажда никуда не пропала, да и Билл, наверняка, не против смочить горло.

- Пойду ещё сока принесу, - Том поднялся из-за стола.

Билл глянул украдкой на Трюмпера, который шёл как-то неровно, точно пьяный, и открыто улыбнулся. Всё будет хорошо.

 

***

 

- Вот чёрт!

Гордон наклонился, поднимая с пола лист бумаги, исписанный цифрами и названиями на английском. Его всё достало. За прошедший день он вымотался так, как не выматывался, пожалуй, за всю свою жизнь, не говоря уже об этих чёртовых десяти днях, которые он провёл, пребывая в диком нервном напряжении. Безумно хотелось улететь на острова, позволить себе отпуск, отдых от всего произошедшего. А ещё лучше – пусть ему устроят амнезию каким-нибудь образом. Осточертело каждый день просыпаться с одними и теми же мыслями или не просыпаться вовсе, потому что не ложился всю ночь, а это происходило довольно часто, и спал он урывками, часто прямо среди бумаг, уронив голову на стол.

Буквально пару минут назад Гордон вернулся из очередной поездки, ездил по пригородам, заезжал в отели, спрашивая, не останавливались ли там два парня. Когда он, забывшись, заплутал по этим самым пригородам и второй раз зашёл в гостиницу спросить о постояльцах, не узнав здание, на него посмотрели, как на идиота, и с видом, с каким разговаривают с маленькими детьми или психами, объяснили, что он сюда уже заезжал и спрашивал.

Объехать всё на свете было невозможно. Конечно, не один Гордон этим занимался, но надо всё прочёсывать очень тщательно, а данная операция казалась чем-то невозможным. Они не могли наткнуться на след, не могли найти хоть какую-то, пускай самую слабую зацепку.

Симона вернулась обратно в Берлин, было решено, что кроме Шпильмана на неё покушаться никто не станет, а Питер уже на том свете. Женщина вытребовала правду, но Гордон немного смягчил её, сказав, что Тома увезли силой. Вряд ли она оценила бы порыв сына уехать с новоиспечённой второй половинкой. Гордон и сам до сих пор не смирился с этой мыслью, но ошибки быть не могло, всё слишком чётко сходилось. А силой Тома никто бы увозить не стал, только обуза лишняя.

Мужчина выдвинул ящик, достал сигареты и закурил. Копаться в бумагах, разбирая промахи Шпильмана, чтобы не наступить на те же грабли, не хотелось, а снова заставлять себя представлялось чем-то невозможным. Он и так был практически уверен, что поднимет дело, Гордон с самого начала знал, что оно прибыльное, просто вникнуть надо, а Питер – придурок.

В кабинет вошёл Ральф с таким видом, точно ему нечем заняться. Взгляд рассеянно блуждал по помещению, задержался на бутылке коньяка, стоящей почему-то на полу возле дивана, там же находился бокал с остатками алкоголя. Видимо, Гордон серьёзными методами себя к жизни возвращал, хотя, если судить по его внешнему виду, это совсем не получилось.

- Брось ты эти бумаги, Гордон. Тебе с них сейчас никакого толку. А если ты всё ещё по деньгам заморачиваешься, то должен понимать, что не срубишь так быстро ничего, - сказал Ральф, доставая из шкафа бокал.

Его состояние тоже оставляло желать лучшего, он слишком вымотался. А ещё стал скучать по семье. Ральф был в разъездах уже давно, ещё до Гордона месяц мотался по городам, разбираясь с делами, которые резко пошли в гору.

Ральф не любил коньяк, но в этот момент ему было всё равно, что пить, а бутылочка казалась очень даже привлекательной. Гордон с безразличным видом наблюдал за его манипуляциями.

- От Тода ничего не слышно?

Ральф отрицательно мотнул головой. Тод сейчас разъезжал по пригородам, остальные в сотый раз пробивали авиарейсы. Если бы можно было обратиться к дорожным постам, дело сдвинулось бы с мёртвой точки гораздо быстрее, но нельзя связываться с органами, нельзя.

- Ральф, ну, что за дерьмо? Не могла же эта чёртова Ауди провалиться сквозь землю!

Лицо Ральфа прояснилось. Разгладилась складка на лбу, он поднял ясный взгляд на Гордона и тихо заговорил:

- Не могла. Ты помнишь, когда тебе Том звонил? Мы как раз в Берлин ехали, - Гордон кивал, пытаясь понять, к чему клонит Ральф. – Белых Ауди пруд пруди. Но мы, чёрт возьми, видели одну на трассе!

 

***

 

Утром парни собрались и выдвинулись дальше. Постоянные переезды раздражали, но ничего другого им не оставалось, во всяком случае, пока. Нужно уметь мириться со всем, что имеешь, пусть это и не самые приятные вещи. В конце концов, можно принимать поездку, как отдых. Вот такой вот странный, без конкретной остановки, но всё же… Ведь ездят люди. Да, обыкновенно такие выезды совершаются ещё и заграницу или с обязательным просмотром главных достопримечательностей и просто интересных вещей. В больших городах Билл останавливаться не хотел. Вот только сегодня они ехали в городок покрупнее тех, на окраинах которых кантовались ранее.

- И всё-таки я думаю, это плохая идея, - гнул свою линию Билл, сидя на пассажирском месте.

Да, Том ещё и привилегию вести автомобиль получил, правда, с обязательным условием за несколько километров перед городом без вяканий перебраться на своё законное место. Как они уже смогли убедиться, на въезде часто тусуются представители органов, вылавливая подозрительных.

- Ты даже не можешь толком объяснить, почему это плохая идея. Мне кажется, в большом городе гораздо проще затеряться. А ещё я предлагаю остановиться в приличном отеле, не на окраине. Там будут искать в последнюю очередь.

Том многие аспекты забывал. А потом полагал, что всё его высказывание не имеет ни одной мало-мальски отрицательной чёрточки, что, конечно же, было ошибкой. И Билл эти недочёты сразу видел, хотя сам удобный выход из ситуации предложить не мог. Идеальное решение, правда, без удобств, - ночевать в машине. И выбираться из неё в самых крайних случаях, чтобы люди их видели как можно реже. Он почему-то думал, что Шпильман его обязательно отроет, и людей своих он распихал по всей Германии. Может, кого-то, кстати, уже загребли.

Наверное, впервые Билл вспомнил о бывших напарниках. Затмевает чувство глаза, обо всём забыл, кроме Трюмпера и самого себя для порядка. Почему-то внутри что-то болезненно сжалось, напала грусть. Наверное, они с ними больше никогда не встретятся. А ведь так долго работали вместе, ругались, всё равно сходились, потому что иначе не получалось. Нельзя называть их друзьями, во всяком случае, так считал Билл, но внезапная ностальгия заставляла думать и о дружбе. С головы до ног закопавшись в криминал, Каулитц не знакомился с людьми, общался только с этими оболтусами и был вполне доволен общением. У них находились общие интересы, не требовалось что-то постоянно скрывать, лгать… Всё на ладони. Пожалуй, это была самая честная дружба за всю его жизнь. А с Томом у него самая честная любовь.

Больше всех хотелось увидеть Лутца. За него Билл волновался очень сильно, прикипел к этому мужчине, который так часто раздражался, кричал, замахивался пистолетом и стрелял холостыми. Он пророчил Лутцу Штебелю счастливую жизнь, красавицу-жену и ребёнка. Казалось, что последнее составляющее выбьет из него всю спесь, он образумится и перестанет впустую злиться, запугивать, рискуя своей же репутацией. Лутц умел быть хладнокровным. Когда он действительно собирался убить, на его лице не проявлялось ни одной эмоции, он был спокоен и равнодушен. Да кто ж убивает, будучи на нервах? Барышни, узнавшие об измене мужа и совершившие убийство в состоянии аффекта? Те, кто случайно в припадке гнева нажал на курок оружия, которое даже в руках не держал? Намеренно убивают с безразличием. И пусть внутри поднимается волна сомнения, сожаления и, быть может, вины, но на лице ничего из этого не отразится никогда.

Билл сжал зубы. Противный комок застрял в горле и никак не хотел проглатываться. А перед глазами стояли воспоминания. Вот они с Лутцем в бильярдной. Там всё обставлено на манер прошлых лет, и все отчего-то очень органично вписываются, атмосфера удивительная. Лутцу проиграл такой же вспыльчивый, как и он, подвыпивший мужик. Может, из-за выпивки он и осмелел. Воодушевился чем-то и предложил пострелять. Билл до последнего думал, что это шутка, но когда Лутц принялся палить по шарам, стало ясно, что анекдоты тут шутить никто не собирается. Он наорал на Штебеля и утащил его вон из клуба, а на улице Лутц принялся ржать каким-то лошадиным смехом. В тот вечер Билл, пожалуй, впервые за всё их знакомство услышал откровение от мужчины. Помахать пистолетом Лутцу предложил его когда-то лучший друг. Потом он его кинул на деньгах, Штебель нашёл другую криминальную компанию, то есть Билла, и перестал верить в какую-либо дружбу. Вдвоём они работали пару месяцев, потом столкнулись с двумя очень похожими на них преступниками, собирающимися грабить то же место, что приметили и Каулитц со Штебелем. Решили разделиться, оформить это дело вместе. Сработались. И на деньги никто никого не кинул.

Кирк Зацманн был невероятно спокойным человеком, причём это была не маска криминальной личности, а настоящее спокойствие, которое он либо не потерял, либо приобрёл. На счёт Кирка и Даниэля за время до встречи пришлось по паре-тройке убийств. У Дэна одно наёмное. Лутц в то время, как и Билл, в крови руки не марал, всё началось, когда пошли похищения. У Кирка следовало поучиться хладнокровию убивать. Всё-таки ограбить что-то – одно, а вот пришить человека – совсем другое. Зацманн обучался когда-то боевым искусствам, поэтому без проблем вёл рукопашный бой, в этом плане он оказал всей их банде неоценимую помощь. А ещё он был тонким психологом. Об этом сложно догадаться по его внешнему виду, и обнаружился данный факт не сразу, Даниэль вякнул когда-то. Тогда Билл и стал спрашивать у него советы и успокаивать душу. Позже выяснилось, что Кирк учился на психолога, а потом его вытурили, денег, чтобы платить за учёбу, не было.

Но с Зацманном Билл не нашёл того единения, что было с Лутцем, хотя считал Кирка человеком с ценными качествами характера. А вот Дэн Сауэр с ним чётко общался. Сам он был довольно коммуникабельным, без труда находил общий язык с людьми, среди которых и жертвы были. Билл и Даниэль часто работали на пару, когда требовалось заговорить или окрутить человека. Правда, Сауэр в окучивании мальчиков не участвовал. Последнее и для Билла являлось сложной задачей, они же не по геям работали. Дэн представлял собой подвижного парня, умеющего развлекаться, молчать, когда надо, проявлять жёсткость. После месяца работы с ним создалось впечатление, 3что он может крутиться в любой сфере, принимать любой вид – от пушистого котёнка до гадюки. Потом установили парную работу. Так было удобнее, надёжнее и просто привычнее.

Прошло всего несколько дней, а Билл почему-то начал по ним скучать. Не по тёмным делишкам, а именно по своим напарникам, с которыми бок о бок прошёл сложный путь, с которыми многое выдержал.

- Эй, Билл, ты чего? – каким-то излишне ласковым голосом спросил Том.

Билл дёрнулся и перевёл на него непонимающий взгляд, а в следующую секунду почувствовал, что по щеке скользит слеза. Потрясающе. Вот вам и горе-преступник. Билл поспешно стёр мокрую дорожку и откинул чёлку.

- Том, а ты по родителям, друзьям не скучаешь?

Том задумался, прислушиваясь к себе. Почему-то он до сих пор не ощущал чувства, которое подходит по определению «скучать». Скорее ему было совестно за то, что так поступает, но страстного желания увидеть близких в нём не находилось. Наверное, он слишком привык к Биллу, слишком чётко ощущал, что это практически выбор – либо семья, либо Каулитц. Два разных мира, и пока Том глушил чувства к одному из них. Если дать им волю, то начнёт разрываться, метаться в мыслях, мучиться, пытаясь определиться хотя бы для себя, чтобы не считать свою персону дрянью.

- Я не знаю, - честно ответил Том. – Думаю, если увижу их, то многое поднимется. Просто сейчас стараюсь не думать. Так что случилось?

Сначала Билл пожал плечами. А потом откинулся назад, закрыл глаза, прошептав: «Останови, пожалуйста». Том без промедлений заехал на обочину и заглушил мотор. Билл сидел неподвижно ещё какое-то время, затем выбрался из машины, с удовольствием вдыхая свежий воздух, и обошёл автомобиль, остановившись со стороны водителя. Том тоже вышел, и его незамедлительно заключили в объятия. Билл позволил себе эту слабость, потому что безумно хотелось почувствовать, что он не один, что не оставят его, не выкинут в одинокий водоворот. Он вспомнил свои мысли в самом начале их поездки. Думал, что сумеет уйти после определённого времени. Внутри всё противилось, и Билл сильнее прижимался к Тому, дарящему столь необходимую сейчас силу. Их единение очень остро воспринималось, хотелось зажмуриться, разрыдаться от души, чтобы что-то выпустить наружу. Но слёзы-то точно не помогут, нечего сырость просто так разводить. Он же сильный человек, всегда им был, эту истину признавал даже Лутц, который редко разбрасывался подобными замечаниями. Из него вышел бы очень строгий учитель, но высший балл у Штебеля можно было бы считать настоящей заслугой, победой.

Том больше и не ждал ответа. С головой накрыло понимание того, что Билл вспоминает. Память порою творит чудеса, возвращая человека в счастливые моменты жизни, вызывая улыбку на лице; а иногда убивает изощрённым способом, хорошие воспоминания в определённое время навевают грусть, и это в лучшем случае. В худшем хочется удушиться, ибо то значимое потерял.

Они стояли на обочине, обнимаясь, немного рискуя, но не могли отойти друг от друга. Билл – потому что не хотелось терять тепло и эту безмолвную поддержку, Том – потому что просто не мог.

- Том, обещай, что обязательно позвонишь родителям, - произнёс Билл, начиная расслабляться.

Том кивнул, ещё не зная, когда это обещание выполнит. В обыкновенном звонке нет ничего сложного, но слышать укоряющие нотки в словах не было никакого желания, ведь всё сказанное родителями окажется правдой о нём. Наверное, Том действительно плохой сын. Пусть вслух об этом никто не сказал, но так казалось ему самому.

- Завтра позвоню.

Они постояли так ещё немного, а потом всё же расселись по местам, только Том сам изволил перебраться на пассажирское сидение, город было близко. Остановились в этот раз не на окраине, но и не там, где хотел Том. Он что-то доказывал про один отель, в котором однажды жил пару дней, когда ездил с отцом в этот город, но Билл был непреклонен. В итоге им достался номер с двумя комнатами, хорошо обставленный, уютный. Там было приятно находиться, всё казалось каким-то близким.

Том сразу с блаженством растянулся на диване, воздержавшись от желания закинуть ноги на низенький столик, так удачно походивший на скамеечку для ног. Как только они зашли в гостиную, его посетила идея, которую он собирался озвучить чуть позже. Билл вытаскивал из чемоданов нужные вещи, постоянно что-то рассказывая. Он повеселел, но тему своих воспоминаний не оставил.

- …А потом мы оттуда ломанули. Здорово было. Ни у меня, ни у Лутца в тот день оружия не нашлось, а эта шайка нас бы точно покалечила, если бы не убила.

Билл хихикнул и зашвырнул в Тома белой кепкой, которую тот всё утро не мог найти. Он был очень раздосадован, в конце концов, решил, что забыл где-нибудь.

- Кепка! – с детским восторгом воскликнул парень. – Билл, ты волшебник.

Том улыбнулся и подскочил к зеркалу, скидывая ту кепку, что ему пришлось надеть. Эта белая входила в число его любимых, и он бы всерьёз устроил траур тогда, когда окончательно убедился бы в её пропаже. Билл особого шика в ней не видел и вообще не понимал, что у Тома с ней связано. Он утверждал, что сам выбрал её, сам купил и носил тоже сам, просто эта вещь стала любимой.

- Так что там с пивом?

Билл покачал головой. Кажется, его не слушали. Впрочем, он ничуть не обиделся, не расстроился, и улучшившееся настроение не поползло вниз.

- Я говорю, Лутц взбесился, облил их главного пивом. Драка началась, кого-то задели… Массовое мероприятие было, а когда до большинства, в частности до шайки, которая на нас наехала, дошло, что мы типа нарываемся, пришлось ломануть куда подальше. Вовремя, надо сказать.

Том сочувственно закивал. Драка началась не из-за них, а из-за Лутца, это стопроцентно. Видимо, настроение у него было задиристее, чем обычно. Том в массовых драках в общественном месте не участвовал, однажды затащили, но не в бар.

- Да это Лутц завёлся, - сказал Том, на что Билл с улыбкой пожал плечами. – Я большой компанией дрался один раз. Нет, два. Первый в классе восьмом или девятом, но это глупости. А вот лет в восемнадцать меня пьяного друзья на какой-то пустырь вытащили, народ собирали, а мне было плевать, для чего, я к обществу поближе быть хотел, в голове дурман. Вскоре стало ясно, что шли стенка на стенку. А вообще было круто, и плевать, что меня потом дома латали неделю. Впечатления-то незабываемые.

- А про Лутца говоришь, - хмыкнул Билл. – Может, он за впечатлениями и охотился, просто увлёкся.

Том покачал головой и снова принялся осматриваться. Эта комната как нельзя лучше подходила для какого-нибудь интересного ужина с не менее интересным завершением. Особенно этот столик, который Том пощадил, когда решил не класть туда ноги. Надо бы с Биллом согласовать и что-то придумать.

Билл в свою очередь осмотрел уже всё, но никакие идеи касательно комнаты его не посетили. Он думал о том, чем бы заняться, чтобы прошло с толком. Том ведь опять затащит на кровать или к телевизору, он какой-то чересчур ленивый, надо эту черту у него выбивать. Бывают проблески сознания, но редко, вот и сейчас он сидит и в сотый раз рассматривает номер. Билл вздохнул и перенёс чемоданы в спальню, нечего им на проходе валяться.

- Билл! – донеслось из комнаты, когда парень решил, что часик сна действительно не помешает.

Он недовольно оторвал голову от подушки, не собираясь тащиться в гостиную.

- Чего тебе? Том, теперь я спать буду.

Трюмпер хохотнул и сам направился к Биллу, понимая, что тот на роль комнатной собачки ну никак не годится. Он раскинулся поперёк кровати, даже не утруждая себя снять обувь, взять подушку или накрыться одеялом, хотя последнее сюда не подходит - Билл был в одежде.

- Ты так спать собираешься?

Том дёрнул его за ногу, вызвав у Билла недовольный возглас. Он тут же развернулся на постели, понимая, что Том по-любому заставил бы его принять нормальное положение. Чисто из принципа достать человека.

- Если хочешь, заваливайся рядом.

Идея явно была заманчивая. Никакой тебе мороки, просто лежи, спи. Если не спится, то разговаривай. Том не любил всякого рода приготовления, даже если они заключались в звонке по телефону и минуте мыслей. Но сделать приятное очень хотелось. Хотя… Пусть Билл тоже участвует, и дело пойдёт быстрее. В конце концов, он постоянно дёргал Тома, когда тот тщетно пытался уснуть.

- Билл, поднимайся, сегодня тебе не удастся от меня отвертеться, - радостно сказал Том, снова дёргая Билла за ногу так, что тот съехал вниз, благо спинки у кровати не было.

Билл окинул его сначала возмущённым взглядом, потом скептическим. Развлечения от Тома Трюмпера могли и напугать, всё-таки его креатив довольно странный и очень часто переползает в сторону водных процедур. Купаться на полу сегодня не хотелось, хотя воспоминания на этот счёт были довольно-таки приятными.

Том с нежностью смотрел на Билла, который расплывался в мечтательной улыбке. Либо что-то вспомнил, либо это такой манёвр, чтобы Тома отвлечь и заснуть под шумок, пока никто не контролирует его бодрствование.

- Слушаем мою команду! – провозгласил Трюмпер, хлопнув в ладоши. Билл обратил на него глубокие глаза, в которых плескалось множество самых лучших чувств. Было приятно. – Та комната очень подходит для каких-нибудь посиделок.