ТРЕВОГАПрошло примерно десять лет после взрыва атомной бомбы в Хиросиме, когда Уистен Хью Оден изрек, что наша эра — это «век тревоги». Любопытно было бы подсчитать, сколько раз за историю человечества проницательные созерцатели человеческих судеб делали подобные заявления. Вполне возможно/что эти же слова произносились десятки тысяч лет тому назад, когда проблема выживания стояла перед человеком гораздо острее, чем сейчас. Во всяком случае, очевидно, что человек весьма часто пользуется понятием «тревога» для описания своего эмоционального состояния. Возможно также, что большинство людей, используя термин «тревога», даже не задумываются о том, что он в действительности обозначает. Очень многие люди, если их попросить вспомнить, что именно они чувствовали в состоянии тревоги, скажут, что были мучимы недобрыми предчувствиями, испытывали волнение, беспокойство, а возможно, даже дрожали. Все эти описания свидетельствуют о том, что в основе феноменологии тревоги лежит переживание страха. Страх, как любая базовая эмоция, может варьировать в своей интенсивности, соответственно и в тревоге он может быть выражен слабо, умеренно или сильно. Философ XIX столетия Сёрен Кьеркегор отмечал, что эмоции интереса и страха соперничают друг с другом за наше внимание и поведение. Это замечание хорошо иллюстрируется наблюдениями этолога Конрада Лоренца (Lorenz, 1966). Вкратце перескажем суть его наблюдения. Ворон, заметив на земле некий объект (труп ягненка), взлетает на верхушку высокого дерева, затем перемещается на нижнюю ветку и, быстро рассмотрев объект, взлетает обратно. Спустя некоторое время он снова решается покинуть свой пункт наблюдения, но на этот раз спускается еще ниже. Он повторяет свои опыты приближения и отступления до тех пор, пока не убеждается в том, что объект не представляет опасности, а наоборот, может принести ему наслаждение; лишь после этого он решается спуститься на землю, чтобы исследовать объект в деталях, Наверное, каждый из нас может припомнить похожие случаи из собственной жизни. Подобное поведение чаще всего наблюдается в ситуациях неудовлетворенного и жгучего любопытства. Исследователи-первопроходцы, скалолазы, парашютисты и любители спуска по горным рекам, пожалуй, лучше всех умеют контролировать конфликт между интересом и страхом. Поскольку эмоция интереса—возбуждения имеет позитивное значение, побуждая индивида к приближению к объекту и облегчая конструктивное взаимодействие с ним, она играет наиважнейшую роль в регуляции страха. Может быть, оттого что переживание страха иногда влечет за собой чувство изоляции и одиночества, некоторые люди включают в эмоциональный паттерн тревоги и эмоцию печали. Мы не исключаем, что в отдельных случаях печаль сама по себе может определять картину тревоги, но чаще все же ее роль в эмоциональном паттерне тревоги обусловлена ее взаимодействием с эмоцией страха. Комбинация страха и печали вызывает к жизни совершенно иные стратегии поведения, чем комбинация страха и возбуждения. Описывая состояние тревоги, некоторые люди упоминают о переживании стыда или вины. В нашем обществе взрослые приучают детей, особенно мальчиков, не выказывать страха. Таким образом, переживание страха и боязнь обнаружить свой страх могут вызывать у человека чувство вины и стыда. Комбинация страха со стыдом в эмоциональном паттерне тревоги особенно вредна для психического здоровья человека, так как ни одну из этих эмоций нельзя считать хоть сколько-нибудь благоприятным фоном для социального взаимодействия. Важно понимать, что в состоянии тревоги мы, как правило, переживаем не одну эмоцию, а некую комбинацию или паттерн различных эмоций, каждая из которых оказывает влияние на наши социальные взаимоотношения, на наше соматическое состояние, на наше восприятие, мысли и поведение.
|
