Глава 9. Вечером, когда вокруг Лоусон-Плантейшн сгустился туман, в особняк стали съезжаться гости

 

Вечером, когда вокруг Лоусон-Плантейшн сгустился туман, в особняк стали съезжаться гости. Родни Хоппер с недовольством смотрел на все, что творилось вокруг: сумятица была такая, будто здесь должен был выступать сам Барри Манилоу.

Последние двадцать минут Родни руководил парковкой машин возле особняка и с изумлением наблюдал за непрекращающимся потоком прибывавших гостей. Среди них Родни заметил докторов Бенсона и Трикета, дантиста Альберта, восемь членов городского совета, включая Тулли и Джеда, мэра и служащих торговой палаты. Здесь были также девять уполномоченных правления округа, школьный совет в полном составе, представители исторического общества, три бухгалтера, весь персонал «Гербса», бармен из «Эй, я тебя люблю!», парикмахер и даже Тоби, который, хотя и занимался очисткой канализационных резервуаров, всегда выглядел настоящим франтом. Столько народу в Лоусон-Плантейшн не собиралось, наверное, даже перед Рождеством, в первую пятницу декабря, когда вход в празднично украшенный особняк был открыт для всех желающих.

И что, собственно, стало причиной столпотворения? Сегодня люди пришли сюда не для того, чтобы пообщаться с друзьями накануне большого праздника. Это был вечер в честь человека, который не сделал для города ровным счетом ничего хорошего и которому вообще на все здесь было наплевать. Родни внезапно пожалел о том, что, отправляясь сюда, погладил рубашку и почистил туфли: пусть он и был приглашен как лицо официальное, едва ли стоило так прихорашиваться – ведь вряд ли Лекси это заметит.

Ему все уже было известно. После визита в библиотеку мэр заехал в ресторан к Дорис, которая готовила угощение для ужина, и рассказал про Джереми и Лекси, а Рейчел сразу же позвонила ему, чтобы сообщить ужасную новость. Рейчел и этом отношении была молодец – она всегда держала его в курсе. Она знала о его чувствах к Лекси, но никогда его не поддразнивала, как другие. Впрочем, ему показалось, она была не очень взволнована известием о том, что Джереми приедет на ужин с Лекси. Рейчел хорошо умела скрывать свои чувства, чего Родни не мог сказать о себе. Сейчас он проклинал себя за то, что пошел на поводу у мэра и согласился приехать. Его вообще жутко раздражала суета, связанная с чествованием журналиста.

Насколько он помнил, такого ажиотажа в Бун-Крике не было со времени приезда сюда корреспондента из «Роли ньюс энд обсервер», собиравшегося написать статью о Джампи Уолтоне. Этот Джампи растрезвонил всем, что занимается изготовлением копии легендарного самолета братьев Райт, чтобы совершить полет на праздновании столетия авиации в Китти-Хок. Джампи, у которого явно не хватало винтиков в голове, уже давно объявил о том, что изготовление самолета близится к завершению, но когда он с гордостью распахнул двери сарая, чтобы продемонстрировать свое детище, корреспондент понял: сенсации не получится. В сарае стоял не самолет, а какая-то гигантская курица из фанеры, обмотанная колючей проволокой.

А теперь все в городе были помешаны на привидениях и питали надежды на то, что, когда журналист напишет о них, весь мир обратит внимание на Бун-Крик. Однако Родни сильно в этом сомневался. Да и, собственно, ему не нужен был весь мир – ему нужна была Лекси.

Выйдя на террасу, Лекси увидела Джереми, идущего по дорожке к дому с букетом полевых цветов. «Как мило», – подумала она и приветливо улыбнулась.

Как все-таки трудно быть женщиной – вечно приходится решать какие-нибудь головоломные задачи. Во-первых, она до сих пор не могла ответить на вопрос, правомерно ли назвать свиданием предстоящую встречу с Джереми. Конечно, это больше походило на свидание, чем тот обеденный перерыв, который они провели вместе, однако и сейчас им предстоял не романтический ужин вдвоем (да и неизвестно еще, согласилась ли бы она на романтический ужин). И потом, нужно было решить, что надеть, ведь ее увидит не только Джереми, но и все, кто придет на вечеринку. С одной стороны, заявиться туда в джинсах, в которых она всегда чувствовала себя отлично, на этот раз было нельзя, но, с другой стороны, вечернее декольтированное платье тоже неуместно. Лекси долго ломала над этим голову и в конце концов остановилась на строгом стиле, выбрав коричневый брючный костюм с кремовой блузкой.

А Джереми, похоже, не слишком задумывался над тем, как он будет выглядеть, и беззаботно шагал сейчас по дорожке в своем костюме а-ля Джонни Кэш.

– Вы долго искали мой дом? – спросила Лекси.

– Да нет, это было совсем не трудно, – ответил Джереми. – Вы ведь показывали мне его, когда мы были на холме, помните? – Он протянул ей цветы: – Вот. Это вам.

Лекси взяла их и улыбнулась. Она выглядела просто обворожительно. Ну и, конечно, сексуально. Но слово «обворожительно» к ней подходило больше.

– Спасибо, – сказала Лекси. – Как ваша работа с дневниками?

– Нормально, – ответил он. – Правда, в тех дневниках, которые уже просмотрел, я не нашел ничего существенного.

– Ну, не все сразу, – улыбнулась Лекси. – Как знать, может, в других дневниках вы найдете что-нибудь важное. – Она поднесла букет к лицу. – Красивые цветы. Подождите секунду, я поставлю их в вазу, возьму пальто – и мы поедем.

– Хорошо, я вас жду.

Через несколько минут они уже ехали по городу. Туман продолжал сгущаться, и Джереми вел машину, следуя указаниям Лекси. Наконец они выбрались на извилистую дорогу, вдоль которой по обеим сторонам росли огромные дубы, посаженные, должно быть, не меньше ста лет назад. Дом еще не был виден, и Джереми остановился у высокой ограды. Он посмотрел по сторонам, размышляя, в какую сторону ехать.

– Машину можно оставить здесь, – предложила Лекси. – Боюсь, ближе не найдется свободного места. К тому же отсюда вы сможете спокойно уехать, когда захотите.

– Вы уверены, что это подходящее место? Отсюда даже дома не видно.

– Не беспокойтесь, до особняка вполне можно дойти пешком, – сказала она. – Кстати, на этот случай я специально захватила пальто.

Джереми не заставил себя долго уговаривать, и через пару секунд они уже шагали по дороге. Они прошли вдоль ограды, и за поворотом перед ними предстал великолепный старинный особняк, выстроенный в георгианском стиле.

Однако Джереми был больше поражен не его красотой, а огромным количеством машин, находившихся перед ним. На парковке царил настоящий хаос: припаркованные автомобили стояли как попало, и многие машины, кружившие перед особняком, не могли найти место. Кое-кто из водителей пытался втиснуться между припаркованными машинами.

Увидев все это, Джереми просто остолбенел.

– Вообще-то я думал, это будет небольшая дружеская вечеринка.

Лекси кивнула:

– Да, по мнению нашего мэра, это и есть небольшая дружеская вечеринка. Ведь он знает в округе практически всех и всех считает своими друзьями.

– Так вы знали, что здесь намечается?

– Разумеется.

– Но почему же мне об этом ничего не сказали?

– Да потому что вы меня об этом не спрашивали – я устала вам это повторять. Ну и потом я думала, что вы сами догадаетесь.

– Откуда мне было знать, что мэру взбредет в голову устроить такое грандиозное мероприятие?

Лекси улыбнулась и кинула взгляд на особняк:

– Впечатляют масштабы? Не знаю только, насколько весь этот размах оправдан.

Джереми усмехнулся:

– Знаете, я давно оценил ваше чувство юмора.

– Спасибо. Ну а насчет вечеринки можете не переживать. Все пройдет гораздо спокойнее, чем вы ожидаете. Люди у нас дружелюбные, а вы почетный гость города.

 

* * *

 

«Дорис просто молодец. Кто еще мог бы так все организовать?» – думала Рейчел. Они удивительно быстро со всем управились и теперь могли с полным правом отдохнуть. Больше всего Рейчел радовало то, что этим вечером ей не придется подавать гостям угощение. В своем лучшем вечернем платье «под Шанель» она беззаботно прохаживалась в толпе и вдруг увидела поднявшегося на террасу Родни.

В своей тщательно отглаженной форме он выглядел очень внушительно – прямо как офицер морской пехоты со старого плаката времен Второй мировой войны, висевшего в здании добровольной пожарной охраны на Мэйн-стрит. У Родни в отличие от большинства других помощников шерифа не было даже намека на пивное брюшко: в свободное от работы время он занимался со штангой в своем гараже. Дверь гаража он всегда оставлял открытой, и по дороге с работы Рейчел иногда заглядывала к нему как к старому доброму другу. Когда они были детьми, их семьи жили по соседству. Так что они знали друг друга с пеленок, и у ее мамы хранилась фотография, на которой они плещутся в одной ванне. Далеко не все старые друзья могут похвастаться чем-то подобным.

Рейчел достала губную помаду и слегка подкрасила губы, чтобы предстать перед Родни как можно более привлекательной. С некоторых пор она почувствовала, что он стал ей небезразличен. На протяжении многих лет их связывали исключительно приятельские отношения, но два года назад она стала смотреть на него другими глазами. Это произошло, казалось бы, совершенно случайно. Однажды она сидела рядом с ним в баре, и ее поразила отразившаяся на его лице печаль, когда в выпуске новостей по телевизору рассказали о парнишке, погибшем во время пожара в Роли. Она не предполагала, что Родни способен так переживать из-за гибели совершенно незнакомого человека. А потом был еще один знаменательный случай: в прошлом году на Пасху, на городском празднике для детей,^[4] организованном управлением шерифа, Родни отвел ее в сторонку и, сияя от радости, стал рассказывать, где спрятал пасхальные яйца со сладостями. Глядя на этого полицейского с мощными бицепсами, который радовался как ребенок, Рейчел подумала, что он, несомненно, станет прекрасным отцом и семьянином.

Оглядываясь назад, она осознавала, что это и был тот самый момент, когда в ее отношении к Родни наступил окончательный перелом. Не то чтобы она влюбилась в него, вовсе нет – просто она перестала воспринимать его только как друга детства, в котором невозможно было видеть мужчину. Впрочем, шансы на то, что у них могли завязаться какие-то отношения, были невелики. Родни был давно влюблен в Лекси и, судя по всему, вовсе не собирался отказываться от своего выбора. Иногда Рейчел это было обидно, иногда – безразлично, однако в последнее время ее все чаще это беспокоило.

Протискиваясь сейчас сквозь толпу к Родни, Рейчел пожалела, что сегодня за ленчем заговорила с ним о Джереми Марше. Тогда она еще понятия не имела, чем он был так взволнован. Теперь же, казалось, весь Бун-Крик уже говорил о Лекси и Джереми: сначала о них рассказал продавец из магазина, где они покупали продукты, а потом явился мэр с еще более сенсационной новостью, которая, как огонь, тотчас охватила город.

Что же касается «приглашения» Джереми, то в Нью-Йорк, конечно, Рейчел все равно была бы не прочь поехать, однако, мысленно восстановив их разговор, она пришла к выводу, что он никуда ее не приглашал и она просто неверно истолковала его слова.

Но все-таки нельзя было не признать: Джереми Марш был… ну, почти принцем на белом коне.

Умный, образованный, обаятельный, известный и – что самое главное – из Нью-Йорка. В этом плане Родни просто не мог с ним соперничать, и Рейчел подозревала, что и сам он это прекрасно понимал. Однако Родни был всегда здесь, рядом, и никуда не собирался уезжать, что в каком-то смысле как раз было преимуществом. Кроме того, он был очень серьезным и в то же время весьма привлекательным молодым человеком.

– Привет, Родни, – с улыбкой сказала Рейчел.

Родни повернул голову и посмотрел на нее:

– А-а, привет, Рейч. Как дела?

– Спасибо, хорошо. Как тебе вечеринка?

– Потрясающе, – ответил он, не скрывая сарказма. – Ну а как там в доме?

– Отлично. Только что подняли плакат.

– Какой еще плакат?

– Плакат, приветствующий Джереми Марша. Его имя написано на нем большими синими буквами.

– Потрясающе, – вздохнув, повторил Родни.

– И ты не представляешь, что еще приготовил мэр. Думаешь, он ограничится одним плакатом и ужином? Нет! Он собирается вручить нашему гостю символический ключ от города.

– Я уже слышал об этом, – сказал Родни.

– И «Махи-Махис» тоже здесь, – сообщила Рейчел.

Это был местный квартет парикмахеров, знаменитый на весь округ. Они выступали вместе уже сорок три года, и, хотя двое уже ходили с палочками, а у третьего был нервный тик, из-за которого ему приходилось петь с закрытыми глазами, они по-прежнему не теряли популярности.

– Шикарно, – сказал Родни.

Рейчел спохватилась, уловив его ироничный тон.

– Похоже, ты не в восторге от всего этого?

– Еще бы я был в восторге!

– Зачем ты тогда сюда пришел?

– Том меня убедил. Он ведь на это мастер.

– Да не переживай, все будет нормально, – сказала Рейчел. – Посмотри, сколько собралось народу – и все жаждут поговорить с Джереми Маршем. Так что у него с Лекси не будет никакой возможность посекретничать где-нибудь в уголке. Готова поспорить, они за вечер и десяти слов друг другу не скажут. Да, вот еще что, Родни: я припасла для тебя угощение – на тот случай, если ты будешь все время занят и не сможешь поесть.

Тронутый ее заботой, Родни наконец улыбнулся:

– Спасибо, Рейч.

Только сейчас он обратил внимание на ее платье и сверкавшие в ушах маленькие золотые колечки.

– Ты сегодня потрясающе выглядишь, – добавил он.

– Спасибо.

– Составишь мне пока компанию?

Рейчел улыбнулась:

– С удовольствием.

Пробравшись через заставленную машинами парковку, Лекси и Джереми подошли к особняку. Поднимавшиеся по ступеням гости на несколько секунд задерживались у дверей, прежде чем войти. Присмотревшись, Джереми сразу узнал и стоявшем у дверей человеке Родни Хоппера. Родни тоже его увидел, и улыбка тотчас исчезла с его лица. Вид у него бы и довольно грозный, и к тому же он был вооружен, что не могло не вызывать у Джереми некоторого беспокойства.

Проследив за взглядом своего спутника, Лекси поспешила его успокоить:

– Не волнуйтесь из-за Родни – вы ведь со мной.

– По-моему, как раз из-за этого и стоит волноваться, – сказал Джереми. – Похоже, этот парень далеко не в восторге от того, что мы пришли вместе.

Лекси знала: Джереми прав, но ее ободряло то, что рядом с Родни стояла сейчас Рейчел. Она умела успокаивать его, когда он готов был взорваться. Лекси давно думала, что Рейчел и Родни стали бы хорошей парой, однако она не представляла, как намекнуть ему на это, не задев его чувств. О таком ведь нельзя было сказать вскользь, как бы между прочим – например, во время танцев на благотворительном балу.

– Если хотите, я возьму светскую беседу на себя, – предложила Лекси.

– Буду вам очень признателен. Рейчел засияла, увидев их на ступеньках.

– Эй, привет! – закричала она и, когда они приблизились, радостно кинулась к Лекси. – Великолепный костюм, Лекс!

– Спасибо, Рейчел, – сказала Лекси. – А ты в этом платье сегодня просто неотразима!

Джереми ничего не сказал и избегал смотреть на Родни, который бросал на него злобные взгляды. Когда после взаимных приветствий воцарилось молчание, Лекси выразительно посмотрела на Рейчел, и та, поняв все без слов, повернулась к Джереми.

– Вы не представляете, как я рада вас видеть, мистер Знаменитый Журналист! – широко улыбаясь, защебетала она. – В нашем городе все от вас без ума. Лекси, ты позволишь мне украсть твоего спутника? Я провожу его в зал – мэр заждался нашего дорогого гостя.

– Конечно, – сказала Лекси и кивнула Джереми: – Идите, я приду в зал через минуту.

Она понимала, что обязательно должна хоть недолго поговорить с Родни.

Рейчел взяла Джереми под руку и, прежде чем тот успел опомниться, потащила его за собой. Он заметил, как Лекси беззвучно, одними губами сказала ей «спасибо», а Рейчел подмигнула в ответ.

– Ну что, вам здесь нравится? – спросила Рейчел Джереми. – Вы, наверное, не ожидали увидеть такой шикарный особняк?

– Честно говоря, не ожидал, – ответил он, с тоской думая о том, что ему предстоит провести весь вечер в обществе многочисленных жителей Бун-Крика, жаждущих перекинуться с ним парой слов.

Когда Рейчел увела Джереми, Лекси повернулась к Родни.

– Это не то, что ты думаешь… – начала она, но Родни не дал ей договорить.

– Послушай, – перебил он, – можешь ничего не объяснять. Я уже видел однажды нечто подобное. Ты сама разве забыла?

Лекси знала, что он имел в виду Мистера Ренессанса, и первым ее побуждением было убедить его, что он не прав. Она хотела сказать, что не собирается давать волю чувствам… однако однажды она уже говорила то же самое. Она уверяла в этом Родни, когда тот пытался предупредить ее: Мистер Ренессанс не имеет ни малейшего намерения оставаться в их городе.

– Родни, не знаю, что я должна сказать, – наконец произнесла Лекси, с неудовольствием чувствуя виноватые нотки в своем голосе.

– А ты и не должна ничего говорить.

Она знала, что Родни прав. Они никогда не были парой, их не связывали никакие обязательства, но сейчас у нее возникло странное ощущение, будто они бывшие супруги, встретившиеся вскоре после развода, когда раны в сердце еще свежи. «Ну почему он так серьезно ко всему этому относится?» – подумала Лекси, и внутренний голос тут же напомнил ей, что она сама в последние два года позволяла ему надеяться, не отвергая его ухаживания. Причем делала она это, скорее, просто для того, чтобы не оставаться одной.

– Знаешь, больше всего я сейчас хочу, чтобы все в нашем городе снова стало хорошо, – проговорила она.

– Я тоже, – откликнулся Родни.

Оба замолчали. Лекси отвела глаза и посмотрела в сторону, досадуя, что Родни был столь постоянен в чувствах.

– А Рейчел сегодня великолепно выглядит, правда? – наконец нарушила она молчание.

Родни опустил голову и потом снова взглянул на Лекси. Его лицо впервые за время их разговора осветила улыбка.

– Да, правда.

– Кстати, ты не знаешь, она все еще встречается с Джимом? – поинтересовалась она.

Джим работал в фирме «Терминикс»,^[5] и однажды Лекси видела, как они с Рейчел ехали на праздник в Гринвиль на его зеленом пикапе с огромным жуком на крыше.

– Да они и не встречались, – сказал Родни. – Рейчел хватило одной поездки на его машине, пропитанной запахом пестицидов. Как она мне рассказывала, от этого запаха она потом весь вечер чихала без остановки.

Несмотря на некоторую натянутость их разговора, Лекси не смогла удержаться от смеха:

– Да, такое могло произойти только с Рейчел!

– Пожалуй. Но ты же ее знаешь – она никогда не унывает и до сих пор надеется встретить принца.

– Да, только, наверное, ей следовало бы выбирать себе принцев получше. По крайней мере тех, кто не ездит на машинах с огромным жуком на крыше.

Родни усмехнулся, выражая согласие. Их взгляды на мгновение встретились, и Лекси тут же сказала:

– Знаешь, наверное, мне пора идти.

– Да, понимаю.

– А ты еще не идешь?

– Даже не знаю. Вообще-то я не собирался здесь долго задерживаться. У меня ведь работа – сама понимаешь. Мне нужно поскорее вырваться отсюда, я ведь оставил весь округ на одного Брюса.

Лекси кивнула:

– Ну что ж, если мы сегодня больше не увидимся, то пока. Удачи!

– Спасибо. Пока.

Она направилась к двери.

– Постой, Лекси! – внезапно окликнул ее Родни.

– Да?

– Ты сегодня очень красивая.

Грусть, с которой он это произнес, тронула ее сердце, и на глаза едва не навернулись слезы.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Рейчел и Джереми прохаживались в стороне от толпы гостей, и Рейчел показывала ему висевшие на стенах портреты членов семейства Лоусон. Все они были настолько похожи, что казалось, будто все эти представители нескольких поколений, независимо от пола, были на одно лицо. Мужчины обладали некой женственностью, а женщины, наоборот, заметной мужественностью, как будто все портреты были написаны с одного-единственного гермафродита.

В общем, Рейчел развлекала Джереми как могла, и, хотя она до сих пор не отпускала его руку, он был рад, что по крайней мере благодаря ей его пока еще никто не взял в оборот. До него долетали обрывки фраз гостей, он слышал, что все говорили о нем, и это несколько льстило его самолюбию. Ведь на вечеринку для просмотра ток-шоу с его участием Нейт сумел собрать раз в десять меньше народу, чем было сейчас здесь, – и это при том, что агенту тогда пришлось еще потратиться на угощение.

Здесь же все оказалось по-другому. Наверное, иначе и быть не могло в маленьком городке, где люди играли в бинго, боулинг и смотрели повтор сериала «Мэтлок» на канале Ти-би-эс.

Пока Джереми размышлял об этом, Рейчел стиснула его руку, чтобы привлечь внимание.

– Приготовьтесь, господин журналист. Наше ток-шоу начинается.

– Что, простите?

Рейчел указала взглядом куда-то за его спину, и в следующую секунду на ее лице появилась широкая голливудская улыбка.

– Добрый вечер, Том, как дела?

Джереми обернулся. Рядом стоял мэр Геркин. Его вспотевшая лысина сверкала при свете ламп, хотя в зале было вовсе не жарко. Если мэр и удивился, увидев Джереми вместе с Рейчел, то не подал виду.

– Рейчел, ты, как всегда, очаровательна! – воскликнул Геркин. – И я вижу, ты знакомила нашего дорогого гостя со славной историей этого дома.

– Старалась не позволить ему скучать.

– Замечательно, замечательно. Рад это слышать.

Они перебросились еще несколькими незначительными фразами, прежде чем мэр решил наконец перейти к делу.

– Мне очень жаль прерывать вашу экскурсию, Рейчел, – сказал он, – но, надеюсь, ты не будешь на меня в обиде, если я уведу мистера Марша? Все просто сгорают от нетерпения познакомиться с нашим гостем.

– Ну что ж, уводите, – вздохнула Рейчел, и через несколько секунд мэр, держа Джереми под руку, уже вел его через толпу.

Когда они шли, толпа расступалась перед ними, как воды Красного моря перед Моисеем. Одни смотрели на Джереми, широко раскрыв глаза, другие – вытянув шею, чтобы лучше его увидеть. Все кругом охали и ахали, шепча друг другу, что, наверное, это и есть он.

– Вы не представляете, как мы рады, что вы почтили нас своим приездом, – тихо говорил ему мэр Геркин, не переставая широко улыбаться. – А я уж, честно говоря, начал беспокоиться, что вы не придете.

– А где Лекси? Может, стоит ее подождать? – спросил Джереми, чувствуя, что краснеет. Вся эта ситуация заставляла его ощущать неловкость – особенно то, что мэр вел его под руку, как «королеву бала». Даже для маленького провинциального городка это было слишком, не говоря уж о некоторой двусмысленности ситуации. – Она ждет нас там…

– Где это «там»?

– Сейчас вы познакомитесь со всеми членами городского совета. Вы уже знаете Джеда, Тулли и тех двоих, с которыми я познакомил вас сегодня утром, но есть еще и другие, а также уполномоченные правления округа. И вы не представляете, как все они – все мы – рады вашему приезду, и, что самое главное, почти все присутствующие могут поделиться с вами своими историями о привидениях на кладбище. То есть вы сможете услышать, так сказать, свидетельства очевидцев из первых уст. Надеюсь, вы захватили с собой диктофон?

– Да, он при мне.

– Замечательно, замечательно. И вот еще что… – Мэр повернулся к Джереми. – Я так полагаю, вы собираетесь сегодня на кладбище?

– Да, собираюсь и хотел бы узнать…

Мэр продолжал энергично продвигаться вперед, словно совершенно не слыша Джереми. Он без остановки кивал и помахивал рукой, приветствуя собравшихся гостей.

– Как мэр города, я со всей ответственностью заявляю: наши привидения абсолютно неопасны, можете быть спокойны. Ну а само зрелище, конечно, впечатляет, что и говорить. До сих пор не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь пострадал – если не считать Бобби Ли Говарда, который, возвращаясь с кладбища, врезался в дорожный знак. Конечно, оттуда все возвращаются под впечатлением от увиденного, но тогда все-таки виноват был сам Бобби – ведь он сел за руль, вылакав шесть банок пива.

– А… – Джереми принялся, подражая мэру, всем кивать и махать рукой. – Буду иметь это в виду.

Когда мэр стал представлять Джереми членам городского совета, к нему наконец подошла Лекси и он вздохнул с облегчением. Большинство «отцов города» были настроены дружелюбно – за исключением Джеда, который стоял со скрещенными на груди руками и хмурился. Джереми исподволь поглядывал на Лекси: она казалась рассеянной, и ему хотелось спросить ее, что случилось (вероятно, причиной был ее разговор с Родни).

Однако в течение следующих трех часов у него не было возможности не только поговорить с Лекси, но даже хотя бы на секунду расслабиться. Программа мероприятия оказалось чрезвычайно плотной. После знакомства с членами городского совета, каждый из которых, за исключением Джеда, повторил ему, что «город крайне заинтересован в привлечении туристов» и что «статья о привидениях непременно станет сенсацией», Джереми заставили подняться на сцену, над которой был натянут транспарант со словами «Добро пожаловать, Джереми Марш!».

Впрочем, на самом деле это была вовсе не сцена, а длинный деревянный стол, покрытый блестящей пурпурной скатертью. К нему был приставлен стул, поднявшись на который Джереми, а за ним и мэр взобрались на эту импровизированную сцену. Снизу на них смотрели взволнованные гости. Дождавшись, когда все успокоятся, мэр начал многословную речь, в которой восхвалял Джереми за профессионализм и честность, говоря о нем с таким видом, как будто они знакомы много лет. Не преминул мэр упомянуть и об участии Джереми в ток-шоу «Прайм-тайм» (что вызвало оживление среди гостей: одни заулыбались и закивали, старательно показывая, что знают, о чем речь, другие, наоборот, удивленно заахали). Он также перечислил получившие наибольший резонанс его статьи, включая и ту, где он писал о проводимых в Форт-Детрике исследованиях по созданию биологического оружия.

Нельзя было не признать, что мэр отлично подготовился и умел польстить журналисту. В конце выступления он вручил Джереми символический ключ от города, после чего «Махи-Махис», стоявшие на другом столе у стены, исполнили «Каролина в моем сердце», «Нью-Йорк, Нью-Йорк» и песню из «Охотников за привидениями», наверное, наиболее подходившую для данной ситуации.

К удивлению Джереми, «Махи-Махис» оказались вовсе не так плохи, как он ожидал, однако, глядя на них, он никак не мог понять, как им удалось забраться на стол. Все с восторгам принимали их выступление, и в какой-то момент Джереми осознал, что сам улыбается и наслаждается музыкой. Посмотрев на Лекси, он заметил, что она ему подмигнула, и все происходящее стало казаться ему просто фантастическим.

После торжественной части мэр провел Джереми на отведенное ему место и усадил за столик. Все оставшееся время, восседая за старинным столиком на удобном старинном стуле, Джереми слушал одну за другой истории жителей города, видевших привидения, и записывал все на диктофон. Мэр выстроил рассказчиков в очередь, и они оживленно болтали, с нетерпением дожидаясь возможности пообщаться с Джереми, как будто он был знаменитостью, раздававшей автографы.

Впрочем, ничего ценного из их рассказов ему почерпнуть не удалось. Каждый очевидец утверждал, что наблюдал огни лично, но все описывали их по-разному. Одни клялись, будто огни выглядели как человеческие фигуры, другие утверждали, что это были просто световые вспышки, а один человек уверял, что привидения напоминали костюмы для Хэллоуина. Наиболее оригинальную версию высказал парень по имени Джо, заявивший, что видел огни раз десять и что они, несомненно, напоминали знак супермаркета «Пиггли-Виггли» на дороге номер 54 возле Вансеборо.

Пока Джереми слушал рассказы очевидцев, Лекси вращалась среди гостей, беседуя то с одним, то с другим. У них с Джереми не было возможности сказать друг другу ни слова, но когда время от времени их глаза встречались, она приподнимала брови и заговорщицки улыбалась, словно спрашивая: «Ну что, видите, во что вы ввязались?»

Лекси, думал Джереми, не походила на тех женщин, с которыми он был близок последнее время. Она не скрывала того, что думала, не старалась произвести на него впечатление и не придавала никакого значения его прошлым заслугам. Лекси он был интересен таким, какой он сейчас, в данный момент, вне зависимости от его прошлого и будущего.

Именно это качество привлекло его некогда в Марии. Он выбрал ее, увидев в ней женщину, которая была ему нужна. Джереми понял это не только потому, что его увлекла буря чувств, когда они впервые были вместе, но и прежде всего потому, что она очаровала его своим поведением в обычных обстоятельствах. Многое в ней его покоряло: искренность в общении с людьми, требовательность к нему и в то же время терпение, с которым она выслушивала его, когда он рассказывал о какой-то своей проблеме. Что же касается Лекси, то, хотя узнал ее совсем недавно, он не мог избавиться от мысли, что она обладала во многом теми же качествами, которые ему так нравились в Марии.

Сейчас, глядя на нее, Джереми чувствовал, что она искренне любила свой город, а жившие в нем люди были ей очень дороги. Общаясь с ними, она с неподдельным интересом слушала все, что они ей говорили. Лекси никого не перебивала, ни от кого не пыталась улизнуть, и во время разговора ее лицо то и дело озаряла открытая доброжелательная улыбка. Поговорив с человеком, Лекси сердечно обнимала его и жала руку, произнося что-то вроде «как я рада была вас увидеть». Она ни на кого не смотрела свысока и как будто не считала себя в чем-то отличной от других жителей города. По манере держаться она напомнила Джереми его тетю, которая была всеобщей любимицей на всех праздниках по той простой причине, что умела слушать других.

Поднявшись из-за стола, чтобы размять ноги, Джереми увидел, что Лекси направляется к нему. Он смотрел на нее, очарованный легким покачиванием ее бедер, и на мгновение – всего на одно мгновение – ему показалось, будто все, что он видел сейчас, происходило не в настоящем, а в будущем – одна из множества дружеских вечеринок в маленьком южном городке, затерявшемся где-то на краю света.