Классификация материалов. Выборка материалов по ассимиляции распределяется на три части: а) биологические аспекты ассимиляции; б) конфликт и слияние культур; в) американизация как

Выборка материалов по ассимиляции распределяется на три части: а) биологические аспекты ассимиляции; б) конфликт и слияние культур; в) американизация как проблема ассимиляции. Работы расположены от анализа природы ассимиляции к описанию ее про­цессов, по мере их исторического проявления и, наконец, — к про­блемам американизации.

А. Биологические аспекты ассимиляции. Ассимиляцию следу­ет отличать от амальгамации, с которой она, однако, тесно связана. Амальгамация — биологический процесс, слияние рас посредством спаривания и смешанных браков. Ассимиляция, с другой стороны, ограничена слиянием культур. Смешанные расовые браки, или сме­шение рас, — универсальное явление в истории рас. Другими слова­ми, нет расы, которая не смешивалась бы с другими. Аккультурация, или передача культурных элементов от одной социальной группы к другой социальной группе, однако, неизменно имела место в большем масштабе и на более обширной области, чем смешение рас.

Сплавление, будучи ограничено пересечением расовых характерис­тик в межрасовых браках, естественно, способствует ассимиляции или взаимообогащению социального наследия. Потомки от смешанных бра­ков не только биологически унаследуют физические характеристики и черты темперамента от обоих родителей, но и впитывают из семейной жизни установки, чувства, воспоминания и матери, и отца. Таким обра­зом, сплавление рас обеспечивает условия первичных социальных кон­тактов, наиболее благоприятствующих ассимиляции.

Б. Конфликт и слияние культур. Изучение процесса, называ­емого этнологами аккультурацией, в ходе его исторического прояв­ления в конфликтах и в слиянии культур указывает на целый ряд явлений в этой области.

1. Социального контакта, даже самого слабого и опосредован­ного, уже достаточно для передачи материальных элементов циви­лизации от одной культурной группы к другой культурной группе. Спиртные напитки и огнестрельное оружие очень быстро распрос­транялись благодаря их очевидным объективным воздействиям. Картофель американского происхождения, прежде чем попасть в Африку, прошел через руки белого исследователя.

2. Изменения в языке, происходящие в ходе контактов, конф­ликтов и слияний рас и национальностей, предоставляют данные для более адекватного описания процесса ассимиляции. При каких условиях господствующая группа навязывает свою речь массам или же в конце концов капитулирует перед вульгарным говором про­стонародья? В современную эпоху печатное издание, книга и газе­та способствовали закреплению языков. Печать сделала возмож­ным возрождение языка в связи с национальными движениями в той мере, в какой раньше это было невозможно.

Сосредоточение на языке как на посреднике в культурной переда­че основывается на вполне ясном принципе. Идиомы, в особенности идиомы разговорного языка, видимо, более точно отражают истори­ческий опыт народа, нежели сама история. Основанием единства боль­шинства исторических народов в большей мере является язык, неже­ли раса. Латинские народы представляют вполне подходящий пример этого факта. А эксперимент, проводящийся теперь на Филиппинских островах, очень важен в этом отношении. До какой степени государ­ственное и культурное развитие этих островов будет определяться местным темпераментом, испанской речью и традицией, с одной сто­роны, и английским языком и американской школьной системой — с другой?

3. Риверс, изучая меланезийскую и гавайскую культуры, был пора­жен устойчивостью основных элементов их социальной структуры. Основные модели семьи и социальной жизни остались практически неизменными, несмотря на глубокие преобразования в технике, в языке и в религиозных верованиях. Видимо, многие материальные приспособления и формальные выражения чуждого общества могут быть восприняты без существенных изменений в родной культуре.

Однако можно задаться вопросом: вызовет ли полное заимство­вание западной науки и организации производства необратимые изменения в социальной организации или нет? Направление эконо­мических, социальных и культурных изменений в Японии помогут ответить на этот вопрос. Даже если происходят революционные социальные изменения, вполне можно предположить, что они по­явились в результате новой экономической системы, а не вслед­ствие аккультурации.

4. Темпы и степень полноты ассимиляции непосредственно за­висят от тесноты социального контакта. Любопытный парадокс: рабство, в особенности домашнее рабство, было, вероятно, чем-то вроде многобрачия, наиболее действенным изобретением для про­движения ассимиляции.

Принятие и инициация у первобытных народов составляют це­ремониальный метод допущения чужаков и посторонних в группу, значение которого можно понять лишь более тщательно изучив церемониал вообще.

В. Американизация как проблема ассимиляции. Любые по­литические соображения, программы и методы американизации получают свою перспективу лишь в соотношении с социологией ас­симиляции. «Исследование методов американизации», проведенное Корпорацией Карнеги, определяет американизацию как «участие иммигранта в жизни сообщества, в котором он живет». С этой точки зрения, участие является и средством, и целью ассимиляции. Учас­тие иммигранта в американской жизни, в любой из ее областей, под­готавливает его к участию в любой другой ее области. Более всего иммигранту и чужаку нужна возможность участия. Первостепенное значение имеет, конечно, язык. К тому же ему надо знать, как исполь­зовать наши институты для собственной выгоды и безопасности. Но участие на самом деле должно быть непосредственным и продуман­ным: это означает в долгосрочной перспективе, что жизнь иммигран­та в Америке должна соотноситься с жизнью, которую он уже знает. Ассимиляция достигается не подавлением прошлых воспоминаний, но включением их в новую жизнь. Провал осознанной, насильствен­ной политики денационализации в Европе разительно контрастиру­ет в этом отношении с огромным успехом ранней, пассивной стадии американизации в этой стране. Из этого следует, что ассимиляцию нельзя подталкивать напрямую, но лишь неявно, т. е. создавая усло­вия, способствующие участию.

Не какой-то процесс, но сама жизнь сможет успешно вытеснить воспоминания иммигранта о его прошлом. Включение иммигранта в нашу общую жизнь лучше всего достижимо, таким образом, в сотрудничестве, которое направлено не столько в прошлое, сколько в будущее. Второе поколение иммигрантов сможет уже полностью разделять наши воспоминания, но фактически все, что мы можем требовать от рожденного за границей иммигранта, — это разделе­ние наших идеалов, наших чаяний и наших общих начинаний.