Глава 22. – В чем твоя проблема? – выпалила она, когда мы гнали по шоссе обратно в город.

– В чем твоя проблема? – выпалила она, когда мы гнали по шоссе обратно в город.

– Моя проблема? – Я был взбешен, и Тэйт это прекрасно понимала. – Ты пришла на вечеринку с этим идиотом Беном Джеймисоном, который не в состоянии остаться трезвым, чтобы отвезти тебя домой. Потом потащилась в темный лес одна, где тебя облапал Дитрих. Может, это у тебя проблемы?

Да, давай, накрути себя, идиот.

Когда я думал о том, что Нэйт мог с ней сделать – и сделал бы – у меня в голове оставалась одна мысль – убить его. Тэйт слишком своевольная. Слишком независимая.

Она переоценивала свои возможности, подвергая себя опасности.

– К твоему сведению, у меня все было под контролем, – ответила Тэйт с усмешкой. – Если ты думаешь, что оказал мне услугу, значит, просто удовлетворяешь собственный гнев. Меня сюда не впутывай.

Я втянул щеки, размеренно дыша и концентрируя внимание на дороге. Машина ревела у меня под ногами, унося нас вперед все быстрее, пока мои руки крепко сжимали руль.

– Скорость сбрось, – скомандовала она, но я ее проигнорировал.

– Тэйт, когда-нибудь ты попадешь в ситуацию, с которой не сможешь справиться. – Я пытался достучаться до нее, однако даже сам не знал, чего хочу добиться. Она не сможет до конца своих дней существовать в замкнутом пространстве, созданном мной; у меня не получится защитить ее от всего. Рано или поздно Тэйт уедет. – По-твоему, Дитрих благожелательно отнесся к тому, что ты с ним сделала? Ты подумала, чем это могло закончиться? Он бы снова на тебя накинулся. Ты в курсе, что Мэдок сгорал от желания сделать что-нибудь после того, как ты сломала ему нос? Он бы не нанес физического вреда, но хотел отомстить.

Она не осознавала, что некоторым парням не зазорно ударить женщину.

Очевидно.

– Тебе надо сбросить скорость.

– Нет, я так не думаю, Тэйт, – усмехнулся я. – Ты ведь хотела получить полноценный опыт старшеклассницы, верно? Бойфренд-футболист, секс без обязательств, безрассудное поведение?

Прежде чем она успела ответить, я выключил фары.

Дорога впереди нас погрузилась в темноту; Тэйт тихо охнула, вжавшись в сиденье.

От страха и волнения по венам разлился адреналин. Ради этого ощущения я жил, пока она была в отъезде. Оно заставляло меня почувствовать себя живым.

Тусклый, жалкий свет луны просачивался сквозь кроны деревьев, но для полноценного освещения его было недостаточно.

– Джаред, перестань! Включи фары! – Ее голос дрогнул. Тэйт боялась. Я не смотрел в ее сторону, однако все равно мог видеть, как она приготовилась к столкновению, упершись одной рукой в приборную панель. – Джаред, останови машину сейчас же! – Мне были ненавистны нотки мольбы в ее просьбе. – Пожалуйста!

– Зачем? Разве не весело? – подначил я, заранее предвидя ответ. – Знаешь, сколько визжащих идиоток сидело на твоем месте? Им понравилось.

А ты другая.

– Останови машину! – заорала Тэйт.

– Знаешь, почему тебе не нравится? – Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее, периодически бросая быстрые взгляды обратно на невидимую дорогу. – Потому что ты не такая как они, Тэйт. Никогда не была такой. Почему, думаешь, я никого к тебе не подпускал?

Мгновенно захлопнув рот, тихо зарычал.

Твою мать, зачем я об этом ляпнул?

Глаза Тэйт сначала расширились, но буквально через секунду грозно сузились. Ее взгляд пронзил меня подобно пуле.

Ну вот, сейчас начнется. Через 3-2-1…

– Останови чертову машину! – выкрикнула она, ударяя себя кулаками по бедрам, затем заехала мне по плечу.

Вздрогнув, я нажал на тормоз. Мои зубы сжались при мысли о резине стоимостью в сотни долларов, которую я только что оставил на дороге.

Босс резко остановился, его повело из стороны в сторону, пока я старался совладать с рулем, чтобы нас не унесло в кусты на обочине.

Проклятье.

Понизив передачу, дернул ручник и вырубил зажигание.

Тэйт распахнула дверь, выскочила из машины. Я последовал ее примеру, готовясь рвануть за ней, если она вдруг сочтет гениальной идею о том, чтобы отправиться дальше пешком.

Однако Тэйт не убежала.

Судя по виду, она собиралась меня поколотить. Ее взгляд полыхал ненавистью, словно адским пламенем.

– Сядь обратно, – отрезал я, не дав ей шанса заговорить.

Мы стояли посреди дороги, в любую минуту мимо могла промчаться другая машина.

– Ты мог нас убить! – выкрикнула Тэйт.

Я бы никогда не подверг тебя опасности.

Моя рубашка соскользнула с ее плеча; я снова увидел порванную бретельку.

Ярость и любовь схлестнулись у меня в голове. Я ударил ладонью по крыше, проорав:

– Сядь обратно в чертову машину!

– Зачем? – тихо спросила Тэйт, срывающимся голосом.

Она серьезно?

– Затем, что тебе нужно домой.

Чего непонятного-то?

– Нет. – Тэйт покачала головой, едва сдерживая слезы и разбивая мне сердце. – Почему ты никого не подпускал ко мне?

– Потому что тебе не место среди нас, ни тогда, ни сейчас, – огрызнулся я.

Она лучше.

Судя по всему, такой ответ пришелся ей не по душе.

Прежде чем я успел ее остановить, Тэйт нырнула в салон и выдернула ключи из зажигания.

Я в замешательстве наблюдал, как она, обогнув открытую дверь, побежала по дороге к каменистому кювету, протянувшемуся параллельно обочине.

Мои ключи. Какого черта?

В пальцах покалывало от желания встряхнуть ее, либо поцеловать.

Медленно приблизился к ней, отчасти злясь, отчасти восхищаясь ее боевым духом.

Тэйт была прекрасна. Волосы падали ей в глаза, более короткие пряди трепетали вокруг лица, то ли от ветра, то ли от ее тяжелого дыхания. Ее страсть и гнев завели меня так же, как издевки над ней.

При мысли, что я мог бы ощущать все это просто находясь рядом с Тэйт, вместо того, чтобы причинять ей боль, меня приковал… нет, сровнял с землей груз сожаления о потерянном времени.

Будто камень лег на душу.

– Что ты делаешь? – спросил я, стараясь изобразить недовольство.

– Еще шаг, и останешься без своего ключа. Не уверена, от машины ли он, но постепенно до него доберусь. – Она подняла руку, отчего я замер.

Чеееерт.

– Я не сяду в твою машину, – произнесла Тэйт ровным, уверенным тоном. – И не позволю тебе уехать. Мы не сдвинемся с этой точки, пока ты не скажешь мне правду.

Мне показалось, что воздух вокруг стал густым, я словно в пещере оказался. Стены со всех сторон.

Я не мог рассказать ей обо всем.

Я мог извиниться. Попытаться объяснить.

Но не мог сказать…

Черт! Она замахнулась выше, намереваясь бросить ключ. Я сам вздернул руку, в надежде остановить ее жестом.

Запасной ключ обойдется, по меньшей мере, в пару сотен долларов. Мое сердце билось все быстрее, отдаваясь эхом в уши.

– Тэйт, не делай этого.

– Ответ неверный. – Она запустила ключ в сторону зарослей.

Я беспомощно проследил, как он исчез в кромешной тьме.

– Проклятье, Тэйт!

Сняв следующий ключ, она вновь приготовилась к броску.

– А теперь говори. Почему ты меня ненавидишь?

Господи. Один ключ потерян. Возможно, от машины. Может, от дома. И черт меня подери, если это ключ от школы.

Я покачал головой, чуть не рассмеявшись.

– Ненавижу тебя? Я никогда не испытывал к тебе ненависти.

Тэйт прищурилась в замешательстве, и заговорила тише:

– Тогда почему? Почему ты так поступал?

Почему я был настолько жесток? Почему изолировал тебя? Почему разрушил нашу дружбу? Объяснение какого из этих мерзких поступков она хотела услышать первым?

– Когда мы были в девятом классе, – начал, сделав глубокий вдох, – я услышал, как Дэнни Стюарт трепался перед всеми, что собирается пригласить тебя на танцы в честь Хэллоуина. Я сделал все, чтобы этому воспрепятствовать, потому что, помимо всего прочего, он говорил своим дружкам, как ему не терпится выяснить, поместятся ли твои груди у него в ладонях.

Я ему и нос разбил вдобавок. Стюарт до сих пор не знает, почему.

– Я даже не задумался о своих действиях, – продолжил, когда она промолчала. – Пустил сплетню про Стиви Стоддарда, потому что Дэнни тебе не подходил. Он был придурком. Все они были.

– То есть, ты думал, что защищаешь меня? – возразила Тэйт. – Но зачем? Ты уже ненавидел меня к тому времени. Это случилось после каникул, после твоего возвращения от отца.

– Я тебя не защищал, – заявил, встретившись с ней взглядом. – Я ревновал.

Если бы я ее защищал, то не обернулся бы против нее, не стал бы обижать той сплетней. В мои намерения не входила ее безопасность. Мне просто не хотелось, чтобы к ней кто-либо прикасался.

– Мы перешли в старшую школу, и вдруг ты стала нравиться всем парням. Я справился с этим единственным известным мне способом.

– Издеваясь надо мной? – возмутилась она. – Где тут смысл. Почему ты не поговорил со мной?

– Не мог. Не могу.

Я не мог тебе доверять.

– Пока ты довольно неплохо справляешься, – выдавила Тэйт. – Я хочу знать, из-за чего все началось. Почему ты захотел меня обижать? Розыгрыши, черные списки? Дело не в других парнях. Почему ты на меня разозлился?

Глубоко вздохнул, пытаясь выиграть немного времени. Я не мог затронуть данную тему. Не сейчас. Не с ней.

Шумно выдохнув, солгал:

– Потому что ты попала под руку. Потому что я не мог обидеть того, кого хотел, поэтому причинял боль тебе.

Пожалуйста, не допытывайся, оставь все как есть.

– Я была твоим лучшим другом, – медленно произнесла она, явно демонстрируя свое отвращение. – Столько лет… – Ее глаза заблестели из-за непролитых слез.

– Тэйт, я провел поганое лето со своим отцом. – Сделал шаг в ее сторону. – Я вернулся другим. Совершенно другим. Мне хотелось всех ненавидеть. Но с тобой… я по-прежнему в какой-то степени в тебе нуждался. Мне было нужно, чтобы ты про меня не забыла.

В чем-то была повинна моя тяга к контролю, в чем-то – моя злость, однако по большей части я просто был не в состоянии отпустить Тэйт. Мне было необходимо присутствовать в ее жизни. Необходимо, чтобы она меня видела.

– Джаред, я думала об этом снова и снова, гадая, чем могла спровоцировать такое поведение. А сейчас ты говоришь мне, что не было никакой причины?

Я продолжал приближаться.

– Ты никогда не навязывалась и не надоедала, Тэйт. В день, когда вы переехали на нашу улицу, я увидел тебя и подумал, что ты самое красивое создание на свете, – произнес едва ли не шепотом, опустив взгляд в землю. – Черт, я тебя любил. Твой папа выгружал вещи из машины, и я выглянул в окно, посмотреть, из-за чего такой шум. И тут заметил тебя. Ты каталась на велосипеде по дороге… в комбинезоне, красной бейсболке, с распущенными волосами.

Уже тогда я понял, что Тэйт станет важна для меня.

Вскоре после их переезда мне стало известно, что у нее умерла мама. Я рос без отца, поэтому мы с Тэйт быстро нашли общий язык. Нам нравилась одинаковая музыка и фильмы.

Остальное было не в нашей власти. Мы нашли друг друга.

– После монолога на прошлой неделе, я… – Опять вздохнул. – Я понял, что довел тебя, но вместо удовлетворения ощутил злобу на самого себя. Все эти годы мне хотелось тебя ненавидеть, кого-нибудь ненавидеть. Но на самом деле я не хотел причинять тебе боль, только не понимал этого, пока не услышал твой монолог.

Когда остановился перед ней, волоски на руках встали дыбом. Из-за нашей близости я ощущал тепло, исходившее от ее тела. Стоило огромных усилий не обернуть руки вокруг талии Тэйт, не заключить ее в свои объятия. Воспоминания о той ночи, о том, каково было к ней прикасаться, лишь заставили думать обо всех моих желаниях.

– Ты мне не все рассказал. – Она выглядела так, словно у нее кружилась голова, словно ее мысли то концентрировались, то уносились вдаль.

Протянув руку, положил ладонь ей на щеку, вытер одинокую теплую слезу.

– Нет, не все. – Мой ответ прозвучал едва слышно.

Веки Тэйт практически сомкнулись, но она попыталась продолжить:

– Шрамы у тебя на спине. Ты сказал, что плохо провел то лето, а когда вернулся, хотел всех ненавидеть, только ни к кому не относился так же плохо, как…

– Тэйт? – перебил я, сокращая дистанцию, оставшуюся между нами. Мы дышали синхронно; ее грудь соприкасалась с моей. Я не видел ничего, кроме ее полных, мягких губ. – Я больше не хочу об этом говорить.

Она стояла, наблюдая, как я приближаюсь. Еще мгновение, и все либо сложится, либо полетит к чертям.

Тэйт хотела, чтобы я ее поцеловал, только ей могло не понравиться то, чего она хотела.

Пожалуйста, не останавливай меня.

Ее кожа на ощупь – словно прохладный шелк – гладкая, нежная. Я запустил пальцы ей в волосы.

Вдруг Тэйт вздрогнула, будто очнувшись ото сна.

– Не хочешь больше говорить? – Ее сильный голос разрушил чары. Я напрягся, ожидая очередного удара. – Что ж, зато я хочу, – прокричала она.

Заметив, что Тэйт приготовилась выбросить в кусты второй ключ, я отреагировал молниеносно.

Черт!

Обхватив ее тело руками, притянул к своей груди, несмотря на сопротивление.

Проклятье! Я же объяснил! Знал, что Тэйт не простит сразу, только почему она по-прежнему была так расстроена?

Чего еще ей нужно?

Никогда не извиняйся. Никогда не умоляй!

Мантра моего отца, повторенная несчетное количество раз тем летом.

Я ненавидел практически все, чему он меня научил, однако лишь этот урок применял на практике.

Извинение – признак слабости.

Но я хотел вернуть Тэйт.

Мое сердце билось лишь для нее. Уж лучше я проведу свою жизнь ненавидя, любя, трахая, дыша ею, чем потеряю ее.

Тебе нужно извиниться, козел.

– Шшш, Тэйт, – прошептал ей на ухо. – Я тебя не обижу. Я больше никогда не сделаю тебе больно. Прости меня, – сказал, глотая горькую пилюлю с закрытыми глазами.

Она дернулась из стороны в сторону.

– Мне наплевать на твои извинения! Я тебя ненавижу.

Нет.

Все еще сжимая Тэйт в объятиях, разомкнул ее пальцы и выхватил ключ. Затем отпустил ее. Шагнув вперед, она обернулась ко мне лицом.

– Ты меня не ненавидишь, – ухмыльнувшись, сказал с вызовом, не дав ей шанса заговорить первой. – Если бы ненавидела, то не расстроилась бы так.

– Катись ко всем чертям! – огрызнулась Тэйт, после чего развернулась и зашагала в обратную от машины сторону.

Эээ, и куда она собралась?

Если Тэйт думала, что я позволю ей добираться домой в одиночку, в темноте, по пустынной дороге, то она выжила из ума.

Я пустился следом за ней, развернул ее и закинул себе на плечо, как и собирался сделать ранее. Она приземлилась жестко, мое плечо врезалось ей в живот. Вариант отправиться домой именно так казался все заманчивей.

К черту машину.

Ну, не совсем.

– Отпусти меня! – Тэйт начала брыкаться, бить меня по спине, поэтому мне пришлось обхватить ее покрепче, в то же время не давая воли пальцам.

Ее задница располагалась рядом с моей головой, и, черт возьми, мне хотелось воспользоваться такой позицией, раз уж она в короткой юбке.

Только учитывая ее нынешнее настроение, Тэйт, скорее всего, меня кастрирует.

– Джаред! Сейчас же! – скомандовала она грозно.

Дойдя до машины, опустил ее, усадив на капот. И тут же приблизился к ней, положив руки по сторонам от ее бедер. Наклонился вперед. Очень медленно.

Знаю, мне следовало оставить ее в покое.

Дать ей время. Завоевать ее доверие обратно.

Но я попробовал Тэйт, и уж лучше откажусь от кислорода.

Правила по-прежнему устанавливал я сам. Мы больше не будем зря терять время.

– Не пытайся убежать, – предупредил. – Ты ведь помнишь, что я могу удержать тебя на месте.

Это не угроза. Я просто хотел, чтобы она помнила. То, как жадно отвечала мне, сидя на кухонной стойке, испытывая желание, ничуть не уступавшее моему.

Тэйт опустила подбородок, заколебавшись.

– А я могу пользоваться газовым баллончиком и разбивать носы, – возразила она, откинувшись назад, с осторожностью увеличивая расстояние между нами, словно не доверяла сама себе.

Я видел, как пульс бился у нее на шее, но она не попыталась сбежать. Лишь наблюдала за мной, пока я наблюдал за ней. Время остановилось. Грудь Тэйт вздымалась и опадала от частых вздохов.

Она хотела меня не меньше, чем я хотел ее, но злилась на себя из-за этого. Тэйт пребывала в совершенном раздрае, и меня это радовало.

Только я так действую на тебя. Больше никто.

– Я не Нэйт, и не Мэдок… И не Бен.

Наши носы практически касались, пока я изучал ее лицо. По спине скатилась капля пота, член пульсировал. Я словно в огне горел.

– Не смей, – прошептала она, когда между нашими ртами остались буквально миллиметры.

О, не посмею. Сама все сделаешь.

– Обещаю. Только если ты попросишь. – Будет хреново, если завтра Тэйт пожалеет, что уступила. Я не возьму на себя еще и эту вину. Мы разделим ответственность за свои действия поровну. Я хотел, чтобы она запуталась, сходила по мне с ума. И только потом сдалась.

Наверно, именно этого я добивался с самого начала.

Провел губами над ее кожей, повторяя контуры лица, шеи, однако так и не поцеловал. Хотя все равно ощущал ее вкус.

Мои губы невесомо коснулись нежной щеки Тэйт, я уже собирался ее поцеловать, когда она тихо застонала.

Черт.

– А теперь я могу тебя поцеловать? – произнес, отчасти спрашивая разрешения, отчасти умоляя. Тэйт не сказала "да", но и не отказала. – Я хочу прикоснуться к тебе, – прошептал напротив ее губ. – Хочу почувствовать то, что принадлежит мне. Что всегда было моим.

Пожалуйста.

Она затаила дыхание. Я видел, как Тэйт боролась сама с собой, однако в итоге слабо оттолкнула меня и спрыгнула с машины.

– Держись от меня подальше, – сказала она, подходя к пассажирскому сиденью.

Ага, еще чего.

Тщетно попытался сдержать смех.

– Сама держись, – поддразнил я.