КАТЯ – 22 года

Стол. Перед ним стоит видеокамера на штативе. Входит КАТЯ, это молодая женщина с подростковой фигурой. Она включает камеру, садится на стол.

 

Привет, Дашк. Вот решила тебе прислать такое видеописьмо. Ты прости, что я с тобой толком не общалась, не писала тебе, просто мне казалось, что ты всегда на стороне мамы, что бы не произошло. Ты ж мне в принципе тоже не писала. (Улыбается.) Ну ладно, чего вспоминать теперь? Было и прошло. Просто мне кажется, пора с холодной войной завязывать. Ты ж мне близкий человек, как никак. А мне сейчас очень надо с кем-то поделиться. А у меня нет тут никого. Ответишь или нет, хрен знает. Надеюсь, ответишь.

Я, наверное, самая плохая родственница в мире. Или не самая? Хэ-зэ. Короче, решила тебе рассказать кое о чем, ты же не в курсе ничего. А мама тем более. Вы даже не знаете, как я с Володей начала встречаться. Я уже и сама забывать стала. (Смеется.) Мне иногда кажется, что я придумала это все.

Короче, я Володю в общаге видела, но замечать – не замечала. Ну есть старшекурсник и есть, и бог бы с ним. А тут восьмое марта, тусовка на седьмом этаже была, а я на все пьянки-гулянки вписываться старалась. Ты знаешь, если б с Володей все это не затеялось, я бы из универа все равно вылетела, потому что не училась ни фига: вечерами отрывалась – с утра отходила. И так постоянно. И всегда за чужой счет, мама-то вообще ничего не присылала. Мне просто казалось, что тусовки – это хоть какая-то польза от универа. От учебы-то меня выворачивало просто. Я ж, пока Ксюшка не родилась, детей вообще не переносила. А учителей еще больше не переваривала. А тут поступила – учитель младших классов, спасибо маме… Короче, пришла я на восьмомартовскую тусовку, знакомых вообще почти нет. Но мне пофиг. Сразу в дело включилась, очнулась только утром. В комнате у себя. Соседки нет, зато старшак какой-то на ее кровати сидит и на меня смотрит. Я говорю: «Ты отвернешься, может?» Он отвернулся, я майку натянула, спрашиваю его: тебя как зовут? А он говорит, знаешь, как бычок, мычит: Волооодя. И глазами своими кокер-спаниэльскими на меня смотрит. Я говорю: мил человек, че тут делаешь? А он, оказывается, меня ночью в комнату отвел и очень переживал, что я во сне захлебнусь. Рвотой. Сидел и отслеживал до утра, как я... (Смеется.) Я поржала, а он мне свидание на вечер назначает. А мне какая разница, где отрываться: в общаге или еще где? Я согласилась.

И вот там, на самом первом свидании, я и влюбилась. Сейчас-то понимаю, из-за чего. А тогда голову потеряла. Нет, поначалу было очень тупо. Полный букет романтической фигни: букеты, прогулка, «Рафаэлло» и прочая фигня. Я думала, сейчас из-за угла выскочит человек с камерой и заорет: «Стоп! Снято!» Короче, я делала вид, что млею, а внутри меня просто от хохота разрывало. В кафе сходили, в кино, прогулялись, пошли в общагу. Вот там-то он меня удивил. И я влюбилась. Вова мне стишок прочитал. Я его потом наизусть выучила. Вот этот.

 

Тут не звери, а боги живут!

Ослепленный любуется люд

павлинами, львами...

А меня почему-то привлек

ты, пушистый, ушастый зверек

с большими глазами.

Отыскал тебя в дальних краях

путешественник в синих очках,

в кокосовой шапке

и, с добычей вернувшись назад,

написал по-латыни доклад

о складке на лапке...

Ходит, ходит, не видя людей,

желтый лев за решеткой своей,

как маятник медный;

рядом – белый сияет павлин...

Кто заметит тебя? Ты один,

тушканчик мой бедный!

И с тоскою великой любви

я в глаза углубляюсь твои,

большие, больные:

в них вся жалоба жизни моей,

в них предсмертная кротость детей,

страданья родные...

 

А мне никто никогда стихов не читал, тем более, таких, про меня как будто. Я только потом узнала, что это Набоков написал, а тогда подумала, что Володя сочинил. И всё. Понеслась! Короче, то, что у Володи родители – богатенькие, ты и так знаешь. Они легко могли ему квартиру снять, он в общаге жил, чтоб поближе к народу быть. А тут мы решили вместе жить, а в общаге это нереально просто, если не женаты. Мама вовина сразу ему денег на карточку – хлоп, и мы квартиру сняли. И я тут же залетела. Мне кажется, как вселились, в тот же день, и залетела (смеется). И круто! Я так рада была, ну ты помнишь, наверное. А Володя, как тело́к, куда его поведешь, туда и идет. Я ему сразу сказала, что мне с ребенком нужна будет помощь, и что в Питере я, наверняка, буду себя комфортней чувствовать, чем в нашей глуши. И знаешь, в этом я точно права была. Я как вспомню наши поликлиники с обшарпанными стенами, плохо становится. Это ж кошмар. В них фильмы ужасов можно снимать, «Сайлент-хилл». И врачи еще… Ты видела, какой у них мрак в глазах? В Питере все-таки в тыщу раз лучше. Ну да ладно.

Так вот я залетела, мы тут же расписались и поехали к вам в гости. Ну дальше ты знаешь: мама нос вверх, фыр-фыр-фыр, как это так? дочь ничего не сказала? уже замужней приехала, и с пузом. Ой, как я тогда взбесилась, ты не представляешь! Мы вам сказали, что Володю срочно в универ вызвали, но хрен там! Это я просто решила срулить побыстрее. Короче, Вовчик диплом получил, я академ взяла, и мы в Питер свалили. Блиин, Дашка, я до этого в Москве пару раз была, да и то как-то быстро-быстро, а тут в таааакой город попала. Прикинь, я́! да с деньгами! да после нашего сельпо! Это просто чума! Одно нездорово: мамаша Володина меня возненавидела сразу. Как же, любимого ее сыночка от сиськи материнской отрывают? И ладно я хотя бы из Москвы родом была, а то «дерёвня». Райцентр, блин, двадцать тыщ человек.

Ты знаешь, я вообще не понимаю, как это свекруха Володю отпустила в другой город? Мы приехали, она его чуть не на коленки к себе усадила: «Ну рассказывай, как добрались? Ой, повзрослел-то как!» Я потом у него спрашивала, че ему в Питере-то не училось? Он сначала пургу нес, типа чувствовал, что со мной встретится, потому и уехал. Но один раз он мне сказал, что от материнской заботы устал просто, потому и свалил. Знаешь, наша мама по сравнению со свекрухой – ангел просто. Подумаешь, идея фикс – дочка-училка. Тю! это ж ерунда. А вот тотальный контроль – это пипец просто.

Вот не зря мне слово «свекровь» с детства не нравилось. Ты вряд ли помнишь, мы с тобой маленькие еще были, я в школу еще не ходила. Мама взяла нас на какой-то праздник к тете Гале, юбилей какой-то или еще что, и народу там была тьма-тьмущая. Короче, я запомнила с того праздника только отбивные какие-то и тетку одну. Противная она такая была, шумная, с фиолетовыми волосами, и все ее свекровью звали. Не знаю уж кому она там свекровью была, но я тогда уже поняла, что ничего хорошего от этого слова ждать не приходится… Свекровь, кровь... Как в воду глядела. Если б я беременной не была, меня б свекруха вообще с говном сожрала. Короче, начались у нас с ней контры. Но такие… Без скандалов. Улыбаемся друг другу, слова хорошие говорим, а за словами – ад какой-то. Например, с утра проснусь, на кухню пойду, чай заварить и чую: в затылке жгет как будто. Обернусь, точно, стоит в дверях. Улыбку на лицо нацеплю: «Здрасте, Евгения Андреевна. Доброе утро». А она тоже с улыбочкой: «Катенька, я ж вам вчера белье свежее дала, что-то я не видела, чтоб ты его гладила». Дашк, ну зачем, блин, простыни-наволочки гладить? Они ж после первой ночи уже все мятые, тем более, если на них молодые спят, а не старичье. Я ей про это и говорю. А она головой качает: «У нас в семье испокон веков белье гладили. Володенька привык на выглаженном спать». Выть хочется просто!

Я этого всего не хотела вам говорить, потому что… просто не хотела, и всё! Я должна была быть счастливой. Вот так вот. А тут получается, что и наша мама нос от меня воротит, и володина. Я мужу знаешь, за что больше всего благодарна? За то, что он сразу просек, что его мамаша меня ненавидит и квартиру нам снял. Он, правда, сомневался: я ж ему до этого говорила, что мне по́мощь нужна… Но тут я поняла, что если мы с его родителями в одном доме останемся, то быть мне разведенкой. Так что мы уже через неделю стали отдельно жить… Не то что в другой район, на другой конец города переехали. Но знаешь в чем кошмар-то: свекруха-то все равно как будто рядом с нами, как будто за стенкой живет. Как в триллере каком, я прям чувствовала, что она рядом. Хотела Володе рассказать, потом подумала: ну, нахрен, в ду́рку еще сдаст. Еще Ксюша на подходе была.

И поговорить про это всё не с кем… На всякие мамочкины форумы я не ходок, какой-то проститней это попахивает, вываливать свои проблемы, чтоб все про них знали. А знакомых нормальных у меня в Питере нет. Володя хотел, чтоб я с подругами его друзей затусила, но они ж гордые. Нос задирают, не хуже свекрухи. Я один раз с ними попыталась, другой… А потом забила…

Детский голос: Па-па!

 

Вот и Ксю! Проснулась. Всё! Вечером тогда тебе это видео пришлю, а до конца всё завтра расскажу. Пока. (Выключает камеру, уходит.)