Глава 11. Битва между соперниками разгоралась не на жизнь, а на смерть, и предвыборная гонка становилась все напряженнее и жестче.

 

Битва между соперниками разгоралась не на жизнь, а на смерть, и предвыборная гонка становилась все напряженнее и жестче.

– Нужно во что бы то ни стало победить в Огайо, – твердил Питер Тейгер. – Это двадцать один голос членов коллегии выборщиков. От Алабамы у нас девять, а от Флориды – двадцать пять.

Он торжествующе предъявил схему.

– Иллинойс – двадцать два голоса… Нью-Йорк – тридцать три, Калифорния – сорок четыре. Но пока еще чертовски рано предсказать что-то определенное.

Все, кроме сенатора, не находили себе места.

– У меня чутье, как у собаки, – усмехался он. – Победа у нас в кармане.

Оливер продолжал время от времени звонить во франкфортский госпиталь. Мириам Фридленд все еще не вышла из комы.

 

Выборы состоялись в первый вторник ноября. Лесли осталась дома и весь день не отходила от телевизора. Наконец в полночь были объявлены окончательные результаты. Оливер Рассел пришел к финишу с огромным отрывом, легко опередив противника, и стал главой великой страны. Влиятельным и могущественным лидером. И легкоуязвимой мишенью.

Никто не следил за избирательной кампанией пристальнее, чем Лесли Стюарт Чеймберс. Одновременно она продолжала укреплять и расширять границы своей империи и за последнее время успела приобрести целую сеть газет, телестудий и радиостанций как в Америке, так и в Англии, Австралии и Бразилии.

– Когда же вы успокоитесь? – вздыхала ее правая рука и верная помощница Дорин Солана.

– Скоро, – кивала Лесли. – Скоро.

Оставался еще один, завершающий этап, и случай представился на званом ужине в Скоттсдейле.

– Я точно знаю, что Маргарет Портмен разводится, – трещала какая-то гостья, пускаясь в довольно неприглядные подробности.

Именно Маргарет Портмен владела «Вашингтон трибюн энтерпрайзис».

Лесли со скучающим видом выслушала сплетницу, но уже на следующее утро связалась с Чедом Мортоном, одним из своих поверенных.

– Чед, узнайте, пожалуйста, собирается ли миссис Портмен продавать «Вашингтон трибюн».

Уже к вечеру адвокат перезвонил Лесли.

– В толк не возьму, когда вы успели все разузнать, миссис Чеймберс, но, похоже, так оно и есть. Миссис Портмен и ее муж действительно решили разъехаться без лишнего шума и заняты разделом собственности. Думаю, «Вашингтон трибюн энтерпрайзис» пойдет с молотка.

– Я покупаю.

– Но это многомиллионная сделка! Компания владеет множеством газет, журналов, сетью телевещания и…

– Встретимся с Маргарет и решим.

Вечером Лесли и Чед Мортон вылетели в Вашингтон. По приезде Лесли немедленно позвонила Маргарет Портмен, с которой встречалась как-то несколько лет назад.

– Я в Вашингтоне, – сообщила она, – и…

– Знаю.

Да, недаром говорят, что сплетни здесь разлетаются, как листья по ветру.

– Я слышала, что вы, возможно, заинтересованы в продаже «Трибюн энтерпрайзис».

– Возможно.

– Не согласитесь ли дать мне возможность посмотреть все своими глазами?

– Хотите купить, Лесли?

– Возможно.

Они распрощались, и Маргарет попросила Мэтта Бейкера зайти к ней в кабинет.

– Слыхали о Лесли Чеймберс?

– Как же! Снежная королева!

– Она сейчас приедет. Пожалуйста, устройте ей обзорную экскурсию.

Все в «Трибюн» уже знали о предстоящих переменах.

– Вы сделаете огромную ошибку, продав ей «Трибюн», – покачал головой Мэтт.

– Что вы имеете в виду?

– Прежде всего, готов поклясться, она ни черта не смыслит в издательском деле. Посмотрите, что эта ведьма сотворила с теми газетами, которые уже успела захапать! Превратила в бульварные листки, дешевые таблоиды! Она уничтожит «Трибюн». Эта…

Он поднял глаза. На пороге стояла Лесли Чеймберс, невозмутимо прислушиваясь к его пламенной речи. Первой опомнилась Маргарет:

– Лесли! Как приятно вновь видеть вас! Сколько лет, сколько зим! А это Мэтт Бейкер, главный редактор «Трибюн энтерпрайзис».

Они сухо поздоровались.

– Мэтт все вам покажет.

– Очень рада.

– Ну что ж, начнем, пожалуй, – пробормотал Мэтт.

Они вышли в коридор.

– У нас всем заправляет главный редактор, – снисходительно начал Мэтт.

– Насколько я поняла, это вы, мистер Бейкер.

– Совершенно верно. Следующим по должности значится мои заместитель, а потом и редакторы отделов: «Метро», «События в стране», «События за рубежом», «Светская хроника», «Книги», «Недвижимость», «Путешествия», «Кулинария»… все сразу не упомнишь.

– Поразительно. И сколько человек работает в «Вашингтон трибюн энтерпрайзис», мистер Бейкер?

– Свыше пяти тысяч.

Они как раз проходили мимо редакторской.

– Сюда редактор новостей приносит последние сообщения. Определяет снимки, которые пойдут в газеты, и какие заметки на каких страницах печатать. Остальные сотрудники сочиняют заголовки, редактируют репортажи и отправляют готовые макеты в наборный цех.

– Потрясающе.

– Желаете пройти в типографию?

– Конечно. Мне хотелось бы осмотреть все.

Мэтт что-то буркнул себе под нос.

– Простите?

– Я сказал: превосходно.

Они спустились вниз и направились к следующему корпусу. Типография оказалась очень светлой, высотой в четырехэтажный дом и размером в пять футбольных полей. Здесь все было автоматизировано. Тридцать тележек-роботов развозили огромные бумажные рулоны, которые сгружали у станков.

– Каждый рулон весит почти две с половиной тысячи фунтов, – пояснил Бейкер. – Если развернуть его, получится лента длиной восемь миль. Бумага проходит через станки со скоростью двадцать одна миля в час. Некоторые из тележек – те, что побольше, – могут перевозить до шестнадцати рулонов сразу.

В зале стояло шесть станков, по три у каждой стены. Лесли и Мэтт молча наблюдали, как газеты собираются, разрезаются, складываются, прессуются в стопки и подвозятся к грузовикам, доставляющим прессу к розничным торговцам.

– Теперь один человек легко выполняет то, что раньше было не под силу тридцати, – пояснил Мэтт Бейкер. – Век механизации.

Лесли пристально посмотрела на него:

– Век сокращений.

– Возможно, вы хотели бы узнать некоторые экономические данные? Ознакомиться со счетными книгами? – сухо осведомился Мэтт. – В таком случае вам следовало бы поговорить с адвокатами или главным бухгалтером…

– Вы правы, мистер Бейкер, меня это крайне интересует. Я знаю, что ваш годовой бюджет – пятнадцать миллионов долларов. Ежедневный тираж – около девятисот тысяч, а воскресный – чуть больше миллиона, объявления занимают шестьдесят восемь колонок.

Мэтт уставился на нее и недоуменно моргнул.

– Общий тираж всех ваших газет – свыше двух миллионов в будние дни и два с половиной миллиона – в воскресенье. Неплохо, но вы не самая большая газета в мире. Две такие печатаются в Лондоне. Тираж «Сан» – четыре миллиона, а «Дейли миррор» – три.

– П-простите, – промямлил Мэтт. – Я не представлял, что вы…

– Не говоря уже о Японии, где три газеты – «Асахи симбун», «Майнити симбун» и «Иомиури симбун»… Вы слушаете меня?

– Да, конечно. Простите, что вел себя так покровительственно…

– Ничего страшного, мистер Бейкер. Давайте лучше вернемся в кабинет миссис Портмен.

 

На следующее утро Лесли, Маргарет Портмен и с полдюжины адвокатов собрались в конференц-зале «Вашингтон трибюн».

– Обсудим цену, – предложила Лесли.

Переговоры длились несколько часов, а когда закончились, Лесли Стюарт Чеймберс стала новой владелицей «Вашингтон трибюн энтерпрайзис». Покупка концерна обошлась дороже, чем рассчитывала Лесли. Но не это было главным. Совсем другое.

Когда все бумаги были подписаны, Лесли пригласила Мэтта Бейкера.

– Могу я узнать о ваших планах? – осведомилась она.

– Я увольняюсь.

– Почему? – удивилась Лесли.

– Ваша репутация слишком хорошо известна. Люди не хотят работать с вами. Насколько мне приходилось слышать, говоря о вас, чаще всего употребляют эпитеты «безжалостная» и «жестокая». За эти дни мне предложили столько мест, что голова идет кругом. Поверьте, есть из чего выбрать. Так что распрощаемся по-хорошему.

– Сколько вы проработали здесь?

– Пятнадцать лет.

– И хотите все это взять и выбросить на ветер?

– Я ничего не выбрасываю на ветер. Просто…

Лесли спокойно посмотрела ему в глаза:

– Выслушайте меня. Я тоже считаю «Трибюн» хорошей газетой, но хочу, чтобы она стала лучше. Лучшей в мире. И прошу вас помочь мне.

– Нет, я не…

– Полгода. Останьтесь всего на полгода. И для начала я удваиваю ваше жалованье.

Мэтт долго настороженно изучал стоявшую перед ним женщину. Умна, ничего не скажешь. Красива и молода. И все же… все же что-то тут неладно. Иначе отчего у него так тяжело на душе?

– Кто будет здесь распоряжаться?

– Главный редактор, конечно. Кто же еще? – улыбнулась Лесли.

И Мэтт почему-то поверил ей.