Модуль 1 15 страница

– Совсем забыл! У меня еще дела, девочки. Ключ завтра отдадите. И не задерживайтесь тут – через полчаса обход! – Последние слова долетели до удивленных подруг уже из коридора.

– Не нравится мне это! – буркнула ему вслед ведьма. – Пойдем отсюда, Кошка, пока еще кто-нибудь не явился.

Прихватив картонки, расстаться с которыми Адель оказалась не в силах, девушки аккуратно закрыли дверь и растаяли в облачке сизого дыма, вызванного скрижалью. А за поворотом темного коридора стоял, прислонившись к стене, их недавний компаньон и допивал из фляги последние капли волшебного зелья. Его заметно побледневший облик постепенно обретал былые краски, а в полуприкрытых глазах разгорался странный азарт.

Глава 37

Внимательно прислушиваясь к малейшим шорохам, Адель на цыпочках прокралась мимо номера Ритэра и, осторожно открыв свою дверь, юркнула в небольшую прихожую, за аркой которой располагалась комната. Объясняться с женихом из-за позднего возвращения в гостиницу девушка не хотела, прекрасно понимая, чем это закончится. А фея намеревалась хорошенько изучить честно… ну ладно, не совсем честно добытую информацию, прежде чем выяснять с ним отношения. Более того, она планировала тщательно обдумать свои претензии и составить список вопросов, потому что с этим изворотливым темным по-другому просто нельзя!

Закрыв дверь на ключ, Адель прислонилась к стене и устало вздохнула. Было темно и тихо – прекрасная обстановка для отдыха, если б от приоткрытого окна не тянуло чем-то вкусным. Фея невольно сглотнула, вспомнив, что последний раз обедала в университетской столовой, а потом было как-то не до еды. Однако спускаться вниз и просить явно бодрствующую кухарку приготовить и ей что-нибудь, она не стала. Утром на работу, а она еще не ложилась! Какой уж тут поздний ужин… в смысле, ранний завтрак.

Стянув с себя пропахший табаком плащ, Ада повесила его на крючок и, разувшись, переступила порог комнаты. Но не успела она сделать и пары шагов, как была крепко схвачена сзади и повалена на кровать. Крик, готовый вырваться из ее горла, перекрыла чужая ладонь.

– Явиласссь! – Горячее дыхание обожгло ей ухо. – Не дергайся, цветочек! – тихо, но уверенно приказал мужчина. – И не ори, если не хочешь, чтобы сюда зрители сбежались.

Услышав прозвище, которым называл ее только один человек, фея немного успокоилась и действительно перестала сопротивляться. А когда в комнате зажглись тусклые огоньки магических свечей, паника, накатившая сначала, отступила, оставив после себя странную смесь усталости, любопытства и непонятно откуда взявшегося азарта. Что он делает в ее комнате так поздно?

– И? – спросила Адель, когда Нир переложил руку на ее плечо. – Что дальше делать будешь?

– Дальше? – задумчиво протянул он. – Хм… Пороть?

– Что?! – Фея дернулась, намереваясь вскочить, но мужчина легко пресек этот порыв, продолжая удерживать ее на постели.

– А что? – нарочито-спокойно проговорил Нир. – Я как раз сегодня обещал твоему отцу…

– И он тоже здесь?!

– А нужен?

– Нет!

– Вот и я так подумал, заверив его, что ты в надежных руках. В моих! – Его пальцы переместились с плеча девушки ниже.

– Да уж, надежнее некуда! Только вот руки неизвестно чьи! Что ты вообще здесь делаешь среди ночи?

– Не поверишь! Жду загулявшую невесту. – Ладонь мужчины опустилась еще на несколько сантиметров и чуть сжала упругий холмик под тонкой тканью туники.

– А ну-ка убери свою «надежную» руку с моей… кхм… – Фея перевела дыхание, готовясь высказать нахалу все, что о нем думает.

– Не с твоей, а с моей. Ты моя невеста, без пяти минут жена… значит, и твоя «кхм» принадлежит мне, – со злой иронией заявил Нир.

– Без пяти минут жена? – оттолкнув его руку, взвилась девушка. – Я без года свободная женщина!

– Женщщщина, значит? – как-то недобро прошипел маг, прищурив свои серебристые глаза. – Моя женщина.

– Да пошел ты к демонам, темный! – окончательно взбесилась Адель.

По комнате пролетел вихрь вышедшей из-под контроля силы, а в глазах девушки вспыхнуло алое пламя ее дара.

– От темной слышу! – ухмыльнулся Нир.

– Я светлая, понял! Свет-ла-я! – закричала фея. Над кроватью раздался треск, и в полумраке комнаты отчетливо сверкнуло несколько белых молний.

– Проверим? Где, говоришь, твоя метка? – Мужчина приподнялся, чтобы перевернуть Адель, но та начала яростно отбиваться.

– Пусссти немедленно! – целясь в глаз наглецу, шипела девушка. – Пусти, иначе…

– Что? – уклонившись от удара, спросил Нир. – Разнесешь очередную комнату в щепки, моя «светлая» волшебница? Или уничтожишь сад возле гостиницы, моя «добрая» фея? – Он перехватил ее руку, посмотрел на перекошенное личико и, поцеловав сжатый кулачок, сказал: – Полно, малыш. Это все уже было, а потому не так интересно.

– Ах, «не так интересно»! – Адель прищурилась, замерла, затем решительно прижалась к жениху и, обвив его шею рукой, прильнула к его губам.

Мужчина медлил лишь секунду, давая ей возможность передумать. А потом полностью отдался во власть поцелуя. Злого и жадного, но с горькой перчинкой обмана.

Удар коленом в живот Нир пресек, не отрываясь от губ невесты. Легко перехватив ногу Адель, он прошептал на ухо драчунье:

– Это тоже уже было, малыш. Ты повторяешься.

– Пусти, и я покажу тебе, чего еще не было, – процедила Адель, кусая припухшие губы. Ей хотелось и ударить его, и обнять одновременно. И чего она больше желала, девушка пока понять не могла.

– Нет, цветочек, – проведя кончиком языка по ее мочке, выдохнул мужчина. – Это я покажу тебе, чего еще не было.

– Ты… – Фея проглотила готовые сорваться слова, когда Нир резко дернул ворот ее рубахи. Пуговицы с тихим стуком полетели на пол, разбавив повисшую тишину. – Ты спятил? – Вместо яростного рыка из уст девушки вырвался сдавленный писк.

– Спятил, – вздохнул Нир, касаясь губами нежной шеи. – И честно это признаю, – покрывая поцелуями ее ключицу и верх груди, не прикрытый нижним бельем, шепнул он. – А ты?

– Я? – Адель сглотнула, ее дрожащая от напряжения ладонь упиралась в плечо мужчины, готовая в любой момент оттолкнуть его. – Я тоже, кажется, спятила. – Девушка переместила руку на затылок своего жениха и сжала корни его волос. – Но ты ведь не собираешь… – прошептала она ему в губы, когда он чуть поднялся, желая заглянуть ей в глаза.

Но Нир предпочел закрыть рот Ады страстным поцелуем, не дослушав окончание фразы. А через несколько минут его темно-светлая фея уже и сама не помнила, что именно хотела сказать.

 

– Есть хочется, – пробормотала Адель в подушку, вновь уловив тот умопомрачительный запах, что застал ее в прихожей. – Аппетит как у волчицы. Это так всегда бывает после… ну… – покраснев, пробормотала она.

– По-разному бывает, моя темная волшебница, – отозвался Нир, продолжая выводить пальцем узоры на ее обнаженной спине, низ которой украшала метка Эраша в виде ажурного ромба. И если одна часть его состояла из плотной сети причудливых завитков, то вторая напоминала едва заметное кружево. И соотношение этих разных рисунков было практически равным.

– Все-таки темная? – вздохнув, спросила Ада и чуть приподнялась на локтях, чтобы заглянуть через плечо на метку.

– Пятьдесят на пятьдесят или около того.

– Папа будет счастлив, – хмыкнула девушка, пряча глаза за спутанными волосами.

– Угу, – согласился темный, отведя в сторону светлые пряди. – У него вообще много поводов будет для счастья. Если ты, конечно, снова не решишь разорвать нашу помолвку…

– Нир! – перебила его девушка. – Ты серьезно думаешь, что после всего случившегося я позволю тебе опять исчезнуть?

– Об этом я должен был подумать раньше, когда ты пришла ко мне в комнату девственность свою предлагать, – фальшиво-печально вздохнул мужчина.

– Вот и думал бы, – снова пряча вспыхнувшее лицо в подушке, пробубнила фея.

– Обиделась? – Он сильнее прижался к ней и по-собственнически обнял. – Глупая моя девочка, голодная… – чмокнув ее в висок, протянул жених. – Давай сделку: ты не дуешься по пустякам, а я угощаю тебя вкусным ужином в постель.

– И отвечаешь на вопросы, – добавила Адель, тут же забыв о своем недовольстве.

– Ужин и три вопроса, – сдался Нир.

Он легонько щелкнул пальцами, снимая заклинание «отвода глаз» с небольшого столика, на котором стояли поднос с аппетитными блюдами, бутылка красного вина и пара фужеров.

– Еда?! – радостно воскликнула фея и, подтянув повыше мятую простыню, быстро в нее завернулась. – Я тебя обожаю, темный!

– Правда?

– Ага. – Притащив поднос с ароматным содержимым на кровать, девушка стянула с тарелки кусочек запеченного мяса и, блаженно прикрыв глаза, надкусила. – Десять вопросов.

– Пять.

– Девять.

– Адель!

– Ну, Ни-и-ир… – потянувшись по-кошачьи гибко, протянула фея. – Ты же не хочешь, чтобы мы с Жози в следующий раз в поисках информации о тебе отправились взламывать не архив, а кабинет ректора?

– Нет, – взяв с подноса тарелку, сказал мужчина.

– Тогда отвечай, – улыбнулась девушка.

– Спрашивай.

– Мм… – пригубив вино, Адель покосилась на темного и задумчиво произнесла: – Так кто такая Ита, Рин?

– Моя сестра, – ответил он серьезно, а потом неожиданно улыбнулся и добавил: – А еще она была возлюбленной Рина.

– Ри…тэр?

Фея закашлялась, подавившись вином, а ее собеседник бережно похлопал девушку по спине и не без ехидства заметил:

– Это были два вопроса мастерски замаскированные под один. Влияние дракона налицо! – Он трагично покачал головой и вздохнул: – Не забудь утром навестить его и Ирвина, цветочек. Ты обещала дать понять обоим, что они уже вне игры.

– А остальные?

– А остальные выбыли по умолчанию.

– И кто победитель в твоем бредовом тотализаторе?

– Хм… тот, кто получит куш? Значит, ты.

Они так и не уснули до утра, чередуя разговоры с поцелуями и объятиями. А когда за окном забрезжил рассвет, Адель засобиралась на работу. Нир хотел проводить невесту, но она уговорила его остаться, чтобы не смущал ее своим присутствием. Хотя бы сегодня. На прощанье маг дал невесте почтовый медальон, точно такой же, как его собственный, и попросил предупреждать запиской, если она снова решит задержаться.

А спустя два часа он получил послание, побледнел и, открыв проход в Тритэру, шагнул в мир игры. До университета Адель в этот день так и не добралась. До палат, где лежали дракон и рыцарь, тоже.

Глава 38

Под кронами деревьев было темно. Сквозь густую листву едва просачивались слабые отблески лунного света. Но мужчина, пробиравшийся через заросли, в свете не нуждался: эту дорогу он знал наизусть, хоть и давно… очень-очень давно не возвращался сюда. Если бы дело не касалось его феи, Нир, пожалуй, мог бы оценить тот особый цинизм, с которым было выбрано место встречи. Много лет назад именно здесь он познакомил приятеля с факультета алхимии со своей сестрой. Это место располагалось на самом краю обрыва, куда молодой маг, недавно приехавший в столицу, забрел однажды вечером, когда исследовал окрестности университетского городка. Обычный с виду клочок земли, зажатый между тихой рекой и мрачным лесом, обладал замечательным свойством – он начисто глушил все заклинания извне, в том числе и поисковые. Благодаря чему и стал излюбленным местом для прогулов трех студентов, недавно поступивших в ОМУТТ и уже успевших сдружиться. Только на этом обрыве они могли укрыться от вездесущего ока Элери. На небольшом пятачке под раскидистым дубом с шикарным видом на водную гладь действовали только те чары, которые там же и создавались.

Ну что ж, похоже, их снова будет трое. Вот только место Иты займет Адель. Нир, подавив нервную дрожь в пальцах, с силой стиснул почтовый медальон, который еще утром сам надел на шею своей девочке. Доигрался! Мастер расчетов допустил всего одну ошибку! Одну – зато такую, которая может очень дорого обойтись и ему, и его фее! Полвека прошло с тех пор, как он лично присутствовал на похоронах бывшего друга. Он и та странная женщина с изуродованным лицом, скрытым под густой вуалью. Именно она прислала сообщение о смерти Рина в замок Маркуса, а тот, в свою очередь, передал печальную новость Ниру. Его ассистентка, подруга или еще кто? – маг не уточнял. Со смертью алхимика обрывалась последняя ниточка, связывающая его с трагедией в лабораторном корпусе, и Нира это устраивало. Почти пятьдесят лет минуло, а Мастер Иллюзий по-прежнему отлично помнил, как стоял на старом кладбище и со странным чувством слушал стук земли, падающей на черную крышку гроба. В груди теснились грусть, сожаление, злость и… облегчение. Простить другу то, что он не предотвратил смерть его любимой сестры, Нир так и не смог. Он собственными глазами видел бездыханное тело того, с кем не общался после той ужасной истории. Используя свой дар, маг убедился, что смерть Некроса – не иллюзия, а тело – не фальшивка с измененной внешностью. И только когда последняя горсть земли упала на свежую могилу, Нир почувствовал себя свободным. А еще пустым, словно высохший колодец, и усталым, будто прожил не тридцать три года, а все триста. Тогда он окончательно понял, что Ритэр Вестмар «умер» так же, как и все остальные участники эксперимента, а его бледная копия по кличке Нир превратилась в тень, у которой нет ни дома, ни семьи. Только старый друг-тролль… но и его магу видеть не особенно хотелось. Оборвав все старые связи, за исключением редких встреч с бывшим опекуном, Ритэр-Нир с головой погрузился в водоворот новой жизни. Он менял имена и маски, совершенствовал способности, приумножал состояние и развлекался, играя с людьми и нелюдями. А еще он продолжал исправно кормить Тритэру, наладить связь с которой смог только через несколько лет после взрыва.

И вот теперь, когда пришла пора выйти из тени, раз уж решил обзавестись собственной семьей, объявился «покойный» друг с непонятными претензиями. Значит, смерть была всего лишь уловкой, призванной усыпить бдительность Нира. Как именно это удалось провернуть Некросу, маг не знал. Впрочем, фанатичный экспериментатор, которым рыжий был всегда, вполне мог что-нибудь придумать для спектакля с погребением. Но чем он занимался все эти годы?! Верить в то, что Рин свихнулся настолько, что решил лишить бывшего друга невесты так же, как был лишен сам, маг не хотел. И тем не менее он боялся за фею, попавшую в руки рыжего, настоящего рыжего, характер и помыслы которого так сильно отличались от его, Нировой, альтернативы. Если «воскресший» алхимик умудрился взорвать карету Маркуса, что ему стоит убить Адель?

Мужчина передернул плечами, отгоняя мрачные мысли, сломал в сердцах толстую ветку и, швырнув ее под ноги, пошел дальше. До места встречи оставалось совсем немного – каких-то метров двести, не больше. Но густые заросли перекрывали вид на обрыв. Где-то там, за темной стеной из кустов и деревьев, его ждал старый друг, непонятно когда превратившийся во врага. Теперь Нир понимал, что след, по которому он шел в поисках своего убийцы, оказался ложным. Некросу не нужно было изучать записи Иты, чтобы доработать заклинание, привязанное к метке Эраша. Оно обездвиживало жертву, соприкоснувшуюся с предметом или существом, к которому крепились чары, и одновременно указывало на цель. Маркус перенаправил его на себя, сорвав часть кожи с меткой с груди Нира. Ему следовало просчитать вариант мнимой смерти алхимика, когда, получив дневник сестры, он обнаружил, что никто, кроме мертвецов и дракона, его не открывал. Но вместо этого мужчина начал подозревать ящера, который, ко всему прочему, подбивал клинья к его фее, что сильно раздражало. В свое время Маркус, не пожелавший уничтожить тетрадь, передал ее Золотому дракону с условием, что она не попадет в чужие руки. Признаком «не чужих» рук должен был служить тот самый семейный артефакт, с которым Нир явился в логово Арэта. Поэтому ящер и отдал ему дневник без лишних вопросов. Впрочем, нет, вопросы как раз были… по поводу того, сколько стоит этот самый семейный артефакт. Дррраконы… охота за диковинками у них в крови! Вот только поиск и покупка артефактов не то же самое, что убийство. И Арэт Эльт-Ма-Ри, как понял Нир впоследствии, не тот, кто ему нужен. Ведь кроме самого заклинания необходимо было знать рисунок метки, а с ним из ныне живущих был знаком только «воскресший» алхимик. Сегодняшнее послание, отправленное через медальон Ады, лишь подтверждало это. Знакомый почерк и подпись… Проклятье! Надо было рассматривать все варианты, даже самые невероятные.

Нир зажмурился, тряхнул головой и, резко распахнув глаза, вгляделся в темноту. Зрение мага не нуждалось в ярком свете, он четко видел очертания разросшихся кустов, за которыми маячил обрыв. Совсем немного… еще несколько шагов, и… он снова встретится лицом к лицу со своим прошлым в образе Рина Нердока. Если бы еще это самое прошлое не покушалось на настоящее…

Подумав о том, каково сейчас его нежной девочке, Нир заскрипел зубами и, мимоходом спалив попавший под руку куст, ринулся через заросли. До назначенного похитителем времени оставалось всего несколько минут. А Мастер Иллюзий не любил опаздывать. Особенно когда речь шла о жизни самых близких ему существ. То, насколько дорога ему маленькая фея, Нир по-настоящему осознал, лишь когда получил посылку с ее локоном, кусочком платья и тем самым медальоном, через который алхимик прислал записку: «Ничего не терял, приятель? Скажи адрес, и, может быть, получишь назад свою пропажу. Твой старый друг Некрос». Связь между брачными браслетами не работала, а Мурзика фея оставила в комнате, поэтому обнаружить ее местоположение мужчина не смог, как ни старался. В посылке лежало и приглашение на «ночную встречу в секретном месте» с целью обмена «пропавшей невесты» на «незатейливое украшение».

Зачем через столько лет этому сумасшедшему алхимику понадобилось кольцо-ключ? Решил обогатиться за счет Тритэры? Или мечтает уничтожить игру, забравшую жизни наставника и любимой? Наивный! Впрочем, неважно: кольцо так кольцо. Тритэра всего лишь один из проектов, пусть и превосходящий все прочие начинания по размаху. Нир предупредил ее обитателей, а значит, они сумеют за себя постоять. И если Рин Нердок действительно думает, что, заполучив перстень, сумеет диктовать им свою волю, ему предстоит убедиться, как он заблуждается. Единственное, что сможет сделать этот псих, – перекрыть игре доступ к «пище». Но на ближайший год Тритэра уже насытилась, а за такой срок Двуликий что-нибудь да придумает. А вот Адель… За нее Нир по-настоящему боялся. Это раньше Некросу не была свойственна бессмысленная жестокость. Но раньше он не взрывал кареты и не похищал людей.

Нир отвел рукой низко свисающую ветку и слегка поморщился от лунного света, показавшегося после сумрака слишком ярким. На поросшей мхом коряге посреди небольшого пятачка вытоптанной травы сидел рыжеволосый мужчина и небрежно перекидывал из ладони в ладонь флягу. Строгий светло-серый камзол мало сочетался с его яркой шевелюрой, как, впрочем, и с черными перчатками. Лицо алхимика хоть и являлось копией того, что использовал Ритэр последние несколько дней, но морщинки возле глаз и сжатые в линию губы придавали ему совсем другое, неприятное выражение. Подняв голову, живой и здоровый Рин Нердок внимательно посмотрел на приглашенного им на встречу и… улыбнулся. Вот только не было в его улыбке прежних искренности и очарования. Зато там таилось что-то другое, и это «что-то» настораживало Нира, заставляло его ладони, с которых готов был сорваться магический огонь, гореть.

Не заметив вокруг ничего подозрительного, темный решительно шагнул вперед.

– Ну, здравствуй, Некрос! – сказал он тихо и мрачно добавил: – Где Адель?

– А как же традиционное: «Как дела? Как жизнь после похорон и прочее, прочее, прочее»? – поднимаясь на ноги, усмехнулся похититель.

– Я с удовольствием выпью с тобой вина, предварительно проверив его на яд, но после того, как ты отпустишь девушку, – ответил Нир, окидывая цепким взглядом место встречи. – Где она, Некрос? Ты обещал обмен.

– Твоя неприветливость меня убивает. Мы же друзья. – Рыжий подкинул на ладони фляжку и, открыв ее, сделал глоток.

Нир проследил за его действиями, повнимательней пригляделся к собеседнику и, скривившись, ответил:

– Друзья иначе в гости приглашают. Где Адель? И к чему эта жалкая иллюзия на тебе? Я же все равно вижу, что она есть. Твое мастерство в этой области по-прежнему оставляет желать лучшего.

– Напротив, – растянул губы в загадочной улыбке алхимик, – я достиг многого. – И, изобразив тяжелый вздох, пояснил: – Последний опыт слегка подпортил мне лицо и руки, к счастью, эти «украшения» временные. Так что извини, но иллюзия останется при мне. Не хочется после полувековой разлуки щеголять перед тобой изуродованной рожей. А что касается твоей невесты – вот она! – По щелчку его пальцев чары невидимости спали, и у самого края обрыва вспыхнул яркий огненный шар, который осветил корявое дерево с привязанной к нему девушкой. Пленница не шевелилась. Голова ее была опущена, из-под низко надвинутого капюшона виднелся лишь кончик подбородка в обрамлении светлых локонов, которые резко выделялись на черной ткани плаща.

– Что с ней?! – Нир непроизвольно шагнул вперед, но огненный шар предупреждающе полыхнул и переместился ближе к девушке.

– Спокойнее, друг мой, спокойнее! Ты же не хочешь получить свою подружку в слегка поджаренном состоянии? Нет? Так я и думал. Она просто спит. Пока…

– Чего ты тянешь? – Нир в который раз за вечер сжал кулаки, стремясь погасить жар в ладонях.

Как же ему хотелось разнести здесь все в клочья, вместо того чтобы вести эти идиотские беседы, когда она там, у обрыва, неизвестно в каком состоянии. Но он сдерживался. Обмен так обмен, а дальше пусть с новым «кормильцем» разбирается Тритэра.

– Я не тяну! Просто пытаюсь завязать с тобой беседу, Ритэр. – Некрос снова уселся на корягу и, убрав флягу в сумку, скрестил на груди руки.

– Неподходящий момент, тебе не кажется?

– Если бы ты не бегал от меня, да и от себя тоже… мне бы не пришлось похищать твою невесту, чтобы поговорить, – став совершенно серьезным, заметил рыжий.

– Хочешь сказать, что мы тут только для этой цели? – криво усмехнулся Нир.

– И для этой тоже. Так что расслабься, пока не потолкуем по душам, к девочке я тебя не подпущу. Так… о чем мы? Ах да. Нехорошо, мой дорогой друг, вот так вот разом хоронить все воспоминания, – укоризненно покачал головой алхимик. – Они, воспоминания эти, иногда возвращаются и бьют по голове.

– Угу, или взрывают «живую» бомбу, привязанную к метке Эраша. – За злой иронией слов скрывалась обида. – Зачем ты пытался меня убить, а, «друг»?

– Я? – Рин изумился так искренне, что Нир нахмурился. – О чем это ты?

– О взлетевшей на воздух карете Маркуса.

– И? Я-то здесь при чем?

– Тот, кто прислал почтового голубя, начиненного магической взрывчаткой, предварительно обездвижил меня заклинанием, над которым работали ты и Ита. Тем самым… завязанным на метку.

– И что дальше? – не меняя позы, спросил Некрос. – Во-первых, мы не закончили тот проект, а во-вторых, мне делать больше нечего, кроме как убивать тебя таким изощренным способом! Я фальсифицировал свою смерть, чтобы уединиться для работы над совсем иными вещами. Так что… Ищи недоброжелателя среди других своих друзей. Маркус, к примеру. Это ведь его карета была, так?

– Не лги мне и не трогай Маркуса! – взвился Нир, но быстро взял себя в руки и уже более спокойно добавил: – Он погиб, содрав с меня метку.

– Печально, – без особых эмоций, пробормотал рыжий. – Но и я этого не делал, поверь. А так как ты вряд ли выбрал бы такой способ самоубийства… делай выводы. Кому, кроме нас, ты демонстрировал свою метку?

– Никому.

– Да ладно, – недоверчиво повел бровью алхимик. – А как же все те красотки, которые вешались тебе на шею в студенческие времена? Наверняка ты не тосковал в одиночестве и последние шестьдесят лет. Так что ищи злодея, вернее, злодейку, среди своих многочисленных пасс… Хотя стой! Ты же теперь обручен. – Некрос издал тихий смешок, а потом и вовсе расхохотался. – Может, это маленькая фея тебя грохнуть пыталась? Уж она-то явно успела изучить метку своего жениха.

– Заткнисссь, – прошипел Нир.

– Как скажешь! – резко оборвав смех, сказал Некрос. – Знаешь, это было забавно… – задумчиво протянул он, искоса глядя на собеседника, – забавно наблюдать, как ты бесишься, когда твоих близких обвиняют в предательстве. Трудно в такое поверить, верно? – Грустная улыбка скользнула по его губам. – Вот и мне было трудно вынести твое недоверие тогда… когда я потерял из-за вашего с Элери проекта любимую. Это твоя вина, Ритэр Вестмар! Это ты придумал чертову игру, используя наработки профессора по параллельным реальностям. И это из-за тебя погибла Ита.

– Она погибла, потому что вы трое, а точнее, четверо, активировали Тритэру раньше времени, предварительно отослав меня подальше. Я ведь запретил это делать! А ты… – Нир скривился, пытаясь не утонуть в нахлынувшей волне болезненных воспоминаний, – ты должен был остановить их.

– Это ты не должен был ставить ловушки на свою демонову игру! – Бешенство, промелькнувшее в зеленых глазах Некроса, навело мага на мысль, что тот все-таки спятил. – Ладно! – встряхнул кудрявой головой алхимик. – Давай сюда перстень, забирай невесту, и разойдемся с миром! – Поднявшись на ноги, он взял трость, прислоненную к соседнему дереву, вздохнул и, немного помолчав, добавил: – В память о нашей былой дружбе.

Нир стащил с пальца кольцо, зажал его в кулаке и кивком указал на Адель:

– Сперва свою огненную пугалку убери от Ады и разбуди ее!

– Не могу. Она под чарами «спящей красавицы», – не без ехидства сообщил похититель. – Либо поцелуй любимого заставит очнуться, либо… сама встанет часов через десять.

– А если это не она? Где браслет? – прищурился темный.

– Закатай рукав и посмотри, – пожал плечами собеседник. – Хотя нет, сначала отдай мне кольцо, а потом уже ощупывай свою кралю, – с неприятной усмешкой добавил он.

– И ответь мне на один вопрос, – немного поколебавшись, попросил Нир.

– Спрашивай, – разрешил Некрос и, приблизившись, протянул вперед раскрытую ладонь, всем своим видом демонстрируя, что ждет обещанное кольцо.

– Зачем тебе Тритэра?

– За Элери переживаешь? – прищурился алхимик. – Напрасно! Скажем так, ты у нас мастер, наделаешь себе еще игрушек, если захочешь, а мне эта игра дорога как память!

– Я тебе не верю. Ты всегда презирал азартные игры.

– А кто тебе сказал, что Тритэра останется игрой после того, как я заключу договор с ее ведущим? Восхищение может «кормить» искусственную реальность не хуже азарта. Сделаю из игры музей или… даже храм. То, что надо для увековечивания памяти!

«Твегги будет в шоке, – подумал Нир и отдал Некросу кольцо, – или наоборот. Магистр Элери всегда отличался странным чувством юмора и большими амбициями. Храм… хм… ему понравится. И ей, наверное, тоже».

Рыжий щелкнул пальцами, огненный шар съежился до размеров яблока и с тихим хлопком лопнул, разлетевшись разноцветными искорками.

– Прощай, Ритэр! – странно улыбнулся он и, насвистывая, направился прочь. – Прощай, – повторил он тихо, оглянувшись на темного, который сломя голову бросился к пленнице. – До встречи на небесах, – прошептал одними губами и скрылся в тени деревьев.

Нир попробовал разорвать путы с помощью магии – безрезультатно! Рванул грубую веревку, но та не спешила поддаваться, продолжая стягивать стройный стан «спящей красавицы».

– Сейчас, Ада… – прошептал мужчина. В попытке успокоить больше себя, чем ее, он схватил девушку за руку и замер. Или это замер мир вокруг?

По коже мага разлился холод, тело перестало слушаться, а метка Эраша обожгла грудь, будто свежее клеймо. Такое с Ниром случалось лишь однажды, тогда, в карете Маркуса. Секунда… и мир вокруг Мастера Иллюзий вспыхнул багряным заревом. Вторая – и его отбросило взрывной волной вниз, в то время как тело пленницы рассыпалось бурой пылью, выпустив наружу тысячи острых игл. Привязанные заклинанием к метке, они готовы были преследовать добычу до конца.

Падая с обрыва, Нир поймал себя на мысли, что рука «живой бомбы» была вовсе не такой нежной, как у его любимой феи.

Услышав позади звуки взрыва, рыжеволосый остановился и, скинув с себя временную иллюзию, оскалился: ловушка сработала, как он и планировал. Люди, даже самые умные и проницательные, становятся такими рассеянными, когда дело касается их близких. Забавная черта… а главное, полезная для тех, кто желает этим воспользоваться. Готовя покушение на Нира, которого удалось выследить через Маркуса, он рассчитывал, что кольцо Некроса, гораздо более слабое, чем то, которое носил на пальце автор Тритэры, поможет ему получить игру. Но ничего не вышло. И вот теперь в руках Трикки оказался настоящий ключ к вожделенной «реальности». Не подделка (это он определил без труда), а то самое кольцо, которого ему не хватало для осуществления плана. И, что самое приятное, проклятого мага, сорвавшего эти планы шестьдесят лет назад, на свете больше не было. Ведь на этот раз рядом с ним не оказалось того, кто сорвал бы его метку Эраша, рискнув собственной жизнью.

Глава 39

Вода ласково омывала лицо, приглушая саднящую боль от многочисленных порезов. Холод и боль отступили, а мокрая одежда, стеснявшая движения, больше не ощущалась. Сейчас, наоборот, было тепло и удобно: тело словно парило в пушистых облаках.

«Наверное, я умираю», – подумал Нир и открыл глаза.

Обшарпанный потолок мало напоминал звездное небо. Мужчина попытался приподняться на локте, чтобы осмотреться, но маленькая ладошка мягко толкнула его обратно на подушки.