БЕСЕДА СОРОК ДЕВЯТАЯ

 

 

Х орошо. Я пытался вспомнить этого человека. Я могу видеть сто лицо, но меня никогда не волновало его имя, поэтому я не помню его. Я расскажу вам всю историю.

Моя Нани, видя что меня трудно учить, а отправлять меня в школу значило лишь создавать проблемы, пыталась убедить мою семью, моих отца и мать, но никто не был готов услышать се. Но она была права, говоря: «Этот мальчик мешает тысяче других мальчиков, и каждый день он что-то придумывает. Лучше найти ему частного учителя. Пусть он «посещает» школу, как он называет это, иногда, но это не поможет ему выучить ничего стоящего, потому что он всегда создает проблемы для других и для себя. Ни на что другое времени не остается».

Она пыталась как могла обучить меня основам, но никто в моей семье не был готов найти мне частного учителя. В этом городе даже сегодня вряд ли у кого-либо есть частный учитель. Для чего? Вся семья говорила: «Зачем тогда школы, если нам нужно нанимать частных учителей?»

Она сказала: «Но этого мальчика нельзя сравнивать с другими, не потому что я люблю его, а потому что он вызывает настоящее беспокойство. Я прожила с ним много лет, и я знаю, что он сделает все, чтобы создать беспокойство. И никакое наказание не может этому помешать».

Но мои отец и мать, и все братья и сестры моего отца, вся семья, не соглашались с ней. И они все были шокированы, когда я согласился с. Нани.

Я сказал: «Она права. Я никогда не научусь ничему в этих третьеразрядных школах. Фактически, в то мгновение, когда я вижу учителей, я хочу преподать им урок, который они никогда не забудут за всю свою жизнь. И мальчики, так мною мальчиков, сидящих в молчании… Это неестественно. Поэтому я что-то делаю и сразу же природа берет вверх; и все воспитание и вся культура остаются далеко позади. Она права: если вы хотите, чтобы я знал язык, математику и что-то из географии и истории, послушайте ее».

Они все были шокированы больше, чем если бы я взорвал хлопушку… Потому что к этому все привыкли. Члены моей семьи, соседи — все ожидали каких-то неприятностей настолько, что они даже стали спрашивать меня: «Л что ты вытащишь из своего рукава сегодня?»

Я сказал: «Разве мне нельзя взять отпуск? А что в ваших рукавах? Вы что, платите за это? Я могу произвести все, что угодно в мире».

Лишь моя Нани была в самом деле заинтересована во мне. И я сказал моей семье: «Я должен знать основы. Слушайте ее. У меня должен быть учитель, согласны вы с ней или нет. И ей нужно только мое согласие. Я полностью согласен с ней».

Она сказала: «Вы услышали то, что вы ожидали? Вы этого не ожидали, но таково его основное качество — неожиданность. Поэтому пусть это вас не шокирует. Если это будет ваг шокировать, он будет продолжать делать то же самое. Просто делайте то, что я говорю: найдите ему частного учителя».

Мой бедный отец бедный, потому что все смеялись над ним -сказал: «Я хотел бы согласиться с тобой, но я боюсь всех в семье, в том числе и жену. Ты права, ему нужна какая-то тренировка в основных предметах. И реальная проблема не в том, нужна ли она ему или нет; реальная проблема в том, сможем ли мы найти учителя, готового учить его? Мы готовы заплатить; а ты найди ему учителя».

У нее был кто-то на уме. Она уже спросила меня, что я думаю об этом человеке. Я сказал: «Этот человек выглядит хорошо, но кажется, он подкаблучник».

Она сказала: «Это не твое дело. К чему ребенку беспокоиться об этом? Он хороший учитель. У него есть удостоверение, что он лучший учитель этой провинции. Па него можно положиться».

Я сказал: «Он зависит от своей жены. Его жена зависит от его слуги, а его слуга просто дурак — и я должен буду зависеть от пего? Интересная цепочка! Но этот человек хороший, просто не проси, чтобы я зависел от него. Лучше скажи, чтобы я был доступен ему, этого достаточно для обучения. К чему эта зависимость? И он мне не начальник, фактически, все наоборот».

Она сказала: «Посмотри, если ты скажешь это ему, он немедленно оставит нас».

Я сказал: «Ты ничего не знаешь о нем. Я знаю его. Даже если я ударю его по голове, он никуда не уйдет, потому что я знаю, кто взял его за уши».

В Индии ослов ловят за уши. Ведь у них длинные уши и так легче всего их держать. «Он осел. Может быть образованный, но я знаю его жену, и она настоящая женщина. Ей подчиняется много таких ослов. Если он создаст неприятности, я позабочусь о нем, не беспокойся. И помни, ежемесячные платежи ему пойдут через меня его жене».

Она сказала: «Я тебя знаю. Теперь я понимаю всю твою логику».

Я сказал: «Тогда начнем».

Я позвал этого человека. Он был в самом деле подкаблучником, не немножко, а во всех отношениях. Когда я привел его к моей Нани, сначала он пытался уйти. Я сказал: «Слушай, если ты попытаешься ускользнуть, я пойду прямо к твоей жене».

Он сказал: «Что? Нет! Почему к моей жене?»

Я сказал: «Тогда молчи. И ту зарплату, которую будет платить тебе моя Нани, я буду в закрытом конверте относить твоей жене. Меня не волнуют деньги, по конверт должен приходить к твоей жене, а не к тебе. Поэтому прежде чем убегать, дважды подумай».

Он пытался торговаться, но с этим он моментально согласился. Я пошел к мое» Нани и сказал: «Смотри! Это учитель, которого ты нашла. Будет ли он учить меня, или мне нужно будет учить его? Кто будет кого учить? Его зарплата установлена и этот второй вопрос более важен для меня».

Учитель сказал: «Что это значит кто будет кого учить? Ты что собираешься меня учить?»

Я сказал: «Почему бы и нет? Я плачу вам; естественно, я должен учить, а вы должны учиться. Деньги могут делать все».

Моя Нани сказала ему: «Не пугайтесь, он не такой плохой. Он не будет создавать вам никаких трудностей, если вы не будете его провоцировать. Если же его провоцировать, я не смогу ему помешать. Фактически, мне приходиться убеждать его взять деньги на конфеты, игрушки и одежду, а он очень неохотно это делает. Поэтому помните, не провоцируете его, иначе вы попадете в беду». Но он сделал это в самый первый день.

Он пришел рано утром. Он был главным деканом школы в отставке, но я не думаю, что у него когда-нибудь была голова на плечах. Но именно так люди во всем мире делятся: на головы и руки. Рабочие называются рабочими руками, как будто бы за этими руками никого нет. А интеллектуалы, те кто называет себя интеллигенция, известны как «головы» — есть ли у них головы на плечах или нет. Я видел так много глав разных отделений, что мне кажется, что это закон - когда у кого-то нет головы на плечах, его делают главой отделения.

Когда этот человек пришел, чтобы начать обучение, он сделал то, что моя бабушка предупреждала его не делать. В то время я не мог понять всю психологию этого, но сейчас я понимаю, почему он так стал себя вести.

Чем больше я узнавал себя, тем больше я понимал «роботоподобность» людей. Они действуют как машины. Они в самом деле, кажется, состоят из механических частей.

Он вошел в мою комнату в доме моей Нани. Фактически, весь дом был моим, за исключением ее комнаты, а в доме было много комнат. Это был небольшой дом, но в нем было, но крайней мере, шесть комнат, ей нужна была лишь одна, остальные, естественно, принадлежали мне. Там больше никого не было.

Я разделил эти комнаты в зависимости от видов деятельности. В одной комнате я учился; я учился разным вещам: как ловить змей и учить их танцевать под музыку. Я учился разным магическим трюкам. Это была моя комната. Даже моей бабушке не разрешалось туда входить, потому что это было священным местом обучения, а она знала обо всем, кроме того священного, что происходило там. Па дверь я повесил записку: «Без разрешения входа нет».

Я нашел эту надпись на офисе Самбху Бабы. Я сказал ему: «Я забираю ее».

Он сказал: «Для чего?»

Я сказал: «На этой же надписи не написано, что за нее надо платить, она бесплатная. Ты понимаешь, Самбху Бабу?»

Тогда он рассмеялся и сказал: «Годами эта надпись висела перед моими глазами, и никто не сказал мне, что на ней не написана цена. Она висела на гвозде, ее мог взять любой. Ты можешь забрать ее».

И эта надпись висела на двери моей комнаты. Возможно, она еще висит там.

Этот человек, имя которого я никак не могу вспомнить, хотя все время пытаюсь, пока говорю с вами. Поскольку никто не может помочь, мы забудем о его имени. Важно было не его имя, а то из какого материала он был сделан — резины. Он пришел в костюме и галстуке в жаркий летний день! С самого начала он показал свою глупость.

В центральной Индии летом вы начинаете потеть еще даже до восхода солнца. Л он пришел одетым в носки, галстук, брюки — а вы знаете, я всегда не любил брюки. Возможно, именно такие люди создали во мне такое болезненное отношение к брюкам.

Он чихнул, когда вошел в комнату, поправил галстук и сказал: «Послушай, мальчик, я слышал о тебе много историй, поэтому с самого начала я хочу сказать тебе, что я не трус». Он оглянулся, на тот случай если кто-то слушает и сможет передать его жене, а он не знал, что я дружу с его женой. Он постоянно оглядывался по сторонам.

Я думаю, что так ведут себя все трусы. Хотя любое обобщение не содержит все истины, включая и это, но какая-то доля правды в нем есть. Иначе, зачем смотреть по сторонам, если перед тобой сидит только один ребенок. И все же он смотрел куда угодно, но только не на меня: на дверь, на окно — и все же говорил со мной. Это было так забавно и достойно сожаления, что я сказал ему: «И вы послушайте. Вы говорите, что вы не трус, а вы верите в духов?»

Он сказал: «Что?» — и посмотрел кругом, даже за стул. Он сказал: «Духов? А причем тут духи? Я представляюсь тебе, а ты представляешь духов».

Я сказал: «Я еще не представлял их. Сегодня ночью я увижу тебя с духом».

Он сказал: «В самом деле?» И он выглядел таким испуганным, он начал потеть. Было раннее летнее утро, а на нем был туго повязанный галстук.

Я сказал ему: «Можете начинать меня учить. Не тратьте время, потому что у меня много других дел».

Он посмотрел на меня, совершенно не способный поверить в то, что я говорю — в то, что мне надо сделать многое. Но его совершенно не волновал я или вещи, которые мне нужно было делать или не делать. Он сказал: «Да, я начну учить, но что ты говорил о духах?»

Я сказал: «Забудьте о них. Вечером я представлю их вам».

Теперь он понял, что я говорил серьезно. Он начал так сильно дрожать, что я не мог слышать, что он говорит. Я мог только видеть, как трясутся его длинные брюки. После одного часа обучения я сказал: «Сэр, что-то не так с вашими длинными брюками».

Он сказал: «Что не так?» Затем он посмотрел вниз и увидел, что они трясутся, и они стали трястись еще больше.

Я сказал: «Мне кажется, что что-то трясется внутри них. По почему вы трясетесь? И ведь это не только ваши брюки, это вы».

Он ушел, не закончив урок, который начал, говоря: «У меня назначена другая встреча. Я закончу урок завтра».

Я сказал: «Завтра, пожалуйста, приходите и шортах, тогда мы сможем точно сказать, трясутся это штаны или вы. Тогда все будет точно — потому что сейчас это тайна».

У него были прекрасные брюки не знаю, принадлежали они ему или нет, потому что этим вечером все и окончилось; он больше никогда не пришел. Вот как покинул меня мой личный учитель. Я сказал бабушке: «Думаешь ли ты, что кто-нибудь хоть за какую-то плату, которую ты дашь, будет способен выдержать меня?»

Она сказала: «Тебе не нужно всему мешать. Как-то мне удалось убедить твою семью, и ты согласился. Фактически, я преуспела только из-за тебя».

«Но я ничего не делаю», — сказал я. «Но если что-то случается, что я могу поделать? Я обязан тебе сказать это, потому что сегодня вечером будет ясно, нужно ли тебе платить ему или нет».

Она сказала: «Что? Он что, собирается умереть? И так скоро? Он только начал работать этим утром и проработал всего лишь час».

Я сказал: «Он провоцировал меня».

Она сказала: «Я предупреждала его не провоцировать тебя».

Во дворе дома моей бабушки стояло большое дерево. Это было в самом деле большое, древнее дерево, такое большое, что оно закрывало весь дом. И в сезон цветения аромат цветов этого дерева был повсюду.

Я не знаю, существуют ли подобные деревья где-то еще, потому что им нужен очень жаркий климат. У цветов этого дерева очень резкий запах. Я не называю его ароматом, потому что он горький. В то мгновение, когда вы вдыхаете его, он резкий и сладкий, но потом во рту остается горький вкус. Чай из листьев этого дерева самый горький чай в мире. По вкусу он напоминает горький кофе. Но, чтобы его пить, к нему нужно привыкнуть. Это же характерно и для тысячи других вещей. К их вкусу надо постепенно привыкать. Если вы привыкли к аромату этого дерева и познали его со своею первого дыхания, тогда он для вас не горький, или горький и сладкий одновременно.

В Индии думают, что религиозным долгом является посадить таких деревьев только, сколько возможно. Очень странно! — но если вы знаете это дерево, его освежающий аромат, его очищающую силу, тогда вы не будете над этим смеяться.

Такое дерево росло за моим домом. Я обычно звал дом моей Нани «моим» домом. Другой дом был для всех, для разных людей, я не был его частью. Иногда, я ходил туда, чтобы увидеть моих отца и мать, но уходил оттуда настолько быстро, насколько это было возможно. Я имею в виду, как только формальности оканчивались, я уходил. И они знали, что я не хотел приходить в их дом. Они знали, что я называл это «их» дом. Итак, мой дом с этим большим деревом был по-настоящему прекрасным местом, но я не знаю, кто сотворил мир, и я не знаю также, кто создал легенду об этом дереве.

Она гласила, что дерево ним имеет силу ловить духов. Как оно это делает, я не знаю, и мое просветление в этом не помогает. Фактически, это первое, что я хотел узнать после просветления. Но ответа не приходило. Возможно, оно ничего не делало. В Индии любая история становится правдой, а вскоре и высшей правдой.

Но история гласит, что если какой-нибудь дух овладел вами, просто пойдите под дерево ним, сядьте под него, возьмите гвоздь в руки чем больше, тем лучше и затем скажите дереву ним: «Я прибиваю моего духа». Также возьмите молоток или используйте любой большой камень, лежащий рядом, и сильно ударьте по гвоздю. Когда дух прибит, вы свободны от него. В это дерево было вбито, по крайней мере, тысяча гвоздей.

Каждый день люди приходили, и на противоположной стороне улицы открылся магазин для продажи гвоздей, потому что они пользовались таким спросом. По что еще более важно, это то, что дух почти всегда исчезал. Естественным выводом было то, что дух был пригвожден к дереву. Никто никогда не вынимал гвоздь, потому что если бы вы сделали это, дух освободился бы и, найдя вас рядом, завладел бы вами.

Моя семья очень беспокоилась обо мне и этом дереве. Они говорили Нани, что: «Хорошо, что он спит у тебя, мы ничего не имеем против этого. Он ест у тебя и редко приходит в свою семью, но мы знаем, что о нем заботятся и это хорошо, но помни об этом дереве и мальчике. Если он вынет гвоздь, у него будет много несчастий всю жизнь».

А легенда гласит, что если дух освобожден от уз дерева, вы не сможете прибить его второй раз, потому что он знает трюк и не будет обманут дважды.

Поэтому моя Нани постоянно следила за тем, чтобы я не подходил близко к этому дереву. По она не знала, что я выдергивал гвоздей столько, сколько мог; иначе кто бы снабжал ими лавочника на противоположной стороне улицы? Мой бизнес процветал. Сначала даже лавочник был очень испуган. Он сказал мне: «Что! Ты выдернул эти гвозди из самого дерева?»

Я сказал: «Да, и никаких духов. Они дружелюбны, очень дружелюбны». Я не хотел, чтобы он волновался, потому что если бы моя бабушка узнала об этом, возникли бы неприятности. Поэтому я сказал ему: «Духи меня очень любят. Мы в очень дружеских отношениях».

Он сказал: «Это очень странно. Я никогда не слышал, чтобы духи любили таких маленьких детей как ты. Но бизнес есть бизнес…»

Я поставлял ему гвозди за полцены по сравнению с рыночной. Это была настоящая сделка. Он думал, что если я мог вытащить гвозди и духи меня не беспокоили, значит они были со мной в дружеских отношениях и мне не надо противоречить. Мальчик и так не подарок, а если духи помогают ему, никто не может быть в безопасности от него.

Он давал мне деньги, а я давал ему гвозди. Я рассказал своей бабушке: «Правду говоря, это все ерунда. Духов нет. Я продаю гвозди с этого дерева уже целый год»

Она не могла в это поверить. На мгновение ее дыхание прервалось. Затем она сказала: «Что! Продавал гвозди! Ты не должен был даже близко подходить к этому дереву. Если твои мать и отец поймут это, они заберут тебя».

Я сказал: «Не беспокойся, я дружу с духами».

Она сказала: «Скажи мне правду. Что в самом деле происходит?» Она была простой, совершенно невинной женщиной.

Я сказал: «Все это правда. Именно так и было дело. По не будь против бедного лавочника, потому что это деловой вопрос. Весь мой бизнес окончится, если он уедет или испугается. Если ты в самом деле хочешь защитить мой маленький бизнес, ты можешь просто сказать ему, как будто случайно что-то вроде: «Странно, как эти духи любят этого мальчика. Я никогда не видела, чтобы они дружили с кем-то еще. Даже я не могу подойти близко к дереву». Просто скажи ему это, когда будешь проходить мимо».

В Индии вокруг деревьев строят маленькие заграждения из кирпичей, чтобы сидеть на них. Платформа вокруг этого дерева была огромной — на ней могло сидеть, по крайней мере, сто человек, и, по крайней мере, тысяча могло уместиться в его тени. Оно было в самом деле большим.

Я сказал Нани: «Пожалуйста, не пугай бедного лавочника. Он мой единственный источник дохода».

Она сказала: «Дохода? Какого дохода? Что происходит? И мне об этом даже не говорят!»

Я сказал: «Я не хотел тебя беспокоить, но теперь я могу тебя уверить, что духов нет. Пойдем со мной, я выдерну гвоздь и покажу тебе».

Она сказала: «Нет, я верю тебе».

Я сказал: «Нет Нани, это не правильно. Пойдем со мной. Я выдерну гвоздь. Если что-то случиться не так, это случиться со мной, и я все равно буду выдергивать гвозди, придешь ты или нет. Я выдернул уже сотни гвоздей».

Она подумала мгновенье и сказала: «Хорошо, я пойду. Конечно, я предпочла бы не идти, но ты тогда всегда думал бы обо мне как о трусихе, а я не могу это принять. Я пойду».

Она пошла. Конечно, вначале она наблюдала с небольшого расстояния. Это был большой двор. Когда-то в этом доме было маленькое поместье. Мод деревом были в самом деле прекрасные статуи, и несколько штук было в доме. Двери были старые, но с прекрасной резьбой. Они сильно скрипели, но это другое дело. Дом, должно быть, планировал какой-то старый архитектор. Он был куплен для бабушки очень дешево из-за духов. Кто захочет жить в доме, если в дереве рядом живет столько много духов? Мы купили его почти бесплатно, за номинальные деньги. Хозяин был рад от него избавиться.

Мой отец сказал моей Нани: «Ты там будешь одна с этим маленьким мальчиком, от которого больше беспокойства, чем от любого духа.

Возможно, с этим мальчиком и духами у тебя возникнут проблемы. Но я знаю, что тебе понравится река, вид и тишина этого места».

Это было почти как храм. Никто годами не жил там, кроме духов. Я сказал моей Нани: «Не беспокойся. Пошли со мной, но не надо тревожить бедного лавочника. Он живет с этого, я живу с этого, и я помогаю многим бедным ребятам из моей школы из-за этих духов».

Но все же она стояла немного в стороне. Я сказал ей: «Давай…» Вот что я говорил всем с тех пор: «Подходите, подходите немножко ближе, не беспокойтесь, не бойтесь».

Она подошла и увидела, что все это было выдумкой. Затем она спросила: «Но как это работает? - потому что я видела тысячу людей… они приходили из дальних мест и духи исчезали. Когда они приходили, они были сумасшедшими; когда они уходили, после того как гвоздь был вбит в бедное дерево, он были совершенно здоровыми. Как это работает?»

Я сказал: «Сейчас я не знаю, как это работает, но я пойму. Я уже на пути к тому, чтобы понять это. Я не могу оставить духов одних».

Это дерево находилось между моим домом и соседними домами, выходя на маленькую улицу. Конечно, ночью никто не проходил по этой улице. Для меня это было очень хорошо; ночью пас никто не беспокоил. Фактически, уже до заката люди стремились попасть домой. Кто знает, когда так много духов…

Бедный учитель жил в нескольких домах от дома Нани. Он должен был проходить по этой улице; по-другому он пройти не мог. И вот к вечеру я все подготовил. Это было трудно, потому что в течение дня все проходили по улице, а днем трудно было убедить духов сделать что-то, но ночью я мог все организовать.

Я послал мальчика в дом учителя. Мальчик должен был пойти, потому что любой мальчик в округе старался следовать моим советам, чтобы не попасть в беду. Поэтому все, что я говорил, они делали, хотя и знали, что это опасно, потому что они тоже верили в духов.

Я сказал ему: «Пойди в дом учителя и скажи ему, что его отец -который жил на соседней улице — серьезно болен. И, возможно, долго не Проживет. И скажи это совершенно серьезно».

Естественно, когда ваш отец умирает, кто помнит о духах? И учитель немедленно пошел. А у меня все было приготовлено - я сидел на дереве. Это было мое дерево. Учитель проходил мимо с керосиновой лампой — должно быть, он подумал, что нужно, по крайней мере, взять керосиновую лампу, чтобы духи не подходили близко, или если они подойдут близко, он увидит их и убежит вовремя.

Я просто прыгнул с дерева на учителя! И то, что произошло дальше, было великолепно, в самом деле здорово! Случилось то, чего я никогда не ожидал… (громкий смех) Его штаны упали! Он побежал без штанов! Я все еще могу видеть его… (смех)