Часть II. Можно сказать, что вторая часть относится к переживанию ученика, уже испытавшего чувство умиротворения

Можно сказать, что вторая часть относится к переживанию ученика, уже испытавшего чувство умиротворения, наступающего после бури, и потому не имеет значения для ученика, еще не достигшего этой стадии. На это мы можем ответить, что существует весьма близкое соответствие между переживаниями высоко развитого ученика и опытом еще не достигшего такой ступени. Путь идет спиралью, и хотя странник восходит все выше и выше, но в то же время он описывает окружность, с каждым новым оборотом продвигаясь немного выше места, которое он миновал. Потому эти переживания аналогичны на высшем и низшем уровнях спирали. И мы считаем себя обязанными продолжить рассмотрение этого замечательного руководства, а также чувствуем, что ученик, стоящий на более низком уровне, сможет извлечь из него поощрение и понимание. Вторая часть содержит великие истины, которые могут быть полезны всем нам. Приступим же к их рассмотрению.

Многие наши ученики искали здесь указаний на упражнения йоги, имеющие целью достижение духовного просветления. В ответ на это мы должны сказать, что самые высокие авторитеты в области йоги не советуют предаваться многим из упражнений, применяемых их менее просвещенными собратьями. Наиболее высокоразвитые йоги считают, что подобные упражнения более или менее неестественны и вместо принесения ожидаемого истинного просветления вызывают психическое состояние, лишь зыбко отражающее то, к чему стремится ученик, получающий таким образом как бы лунный свет вместо солнечного. И эти психические состояния нисколько не помогают духовному развитию, хотя, несомненно, вызывают своего рода экстаз, приятный в момент переживания, – нечто вроде психического опьянения, если можно так выразиться.

Духовное размышление по линиям мысли, намеченным в этом или ему подобных сочинениях, разумеется, полезно. Многие изучающие йогу сопровождают его ритмическим дыханием, которое производит успокаивающее действие. Но в лучшем случае все это только подготавливает почву для роста побега, на котором распускается цветок. Само же растение появляется, когда приходит время, и его нельзя насильственно развить. Постарайтесь лишь подготовить наилучшие условия для его роста и расцвета. Радуйтесь, когда оно взойдет, а до тех пор трудитесь согласно высшему идеалу, что живет в вашей душе. То, что вас привлекает изучение этих вопросов, есть уже признак начавшегося духовного развития. Иначе вы не интересовались бы ими. Если эти слова находят отклик в вашей душе, будьте уверены, что вы близки к тому, чтобы обрести свое духовное наследие, и уже значительно продвинулись по Пути. Ищите Света, ибо он скоро осенит вас; старайтесь же быть достойными его проявления.

Прислушайтесь к словам Эдуарда Карпентера: «О, не дайте пламени угаснуть! Веками хранимое в темных пещерах и священных храмах, поддерживаемое чистыми служителями любви, – да не угаснет оно».

Из недр тишины, которая и есть мир, зазвучит голос. И голос этот возвестит: да совершится правда, ты пожал, теперь ты должен сеять. И зная, что голос этот – само Безмолвие, ты будешь повиноваться.

Голос, звучащий из недр тишины, – голос духа, пробивающий себе путь в поле вашего сознания. Он слышится не столь ясно, как в миг озарения, поскольку до слуха доходят колебания низших плоскостей разума и он не в силах так явственно различать высокие колебания, исходящие из высших областей сознания. Но голос настойчив, и если прислушаться, вы услышите его. Его не смешать с волнами мысли, наполняющими эфир, потому что, думая о духовном мире, мы возносимся разумом и колебания, исходящие из низших областей сознания, не так легко доходят до нас. Мы вскоре научаемся отличать ясный, чистый голос духа от более резких волн мысли, ударяющихся о нас. Голос духа всегда имеет склонность «возносить» нас, и влияние его неизменно направлено в сторону возвышенного.

Фраза «И голос этот возвестит: да совершится правда, ты пожал, теперь ты должен сеять» отражает то стремление, которое овладевает истинным оккультистом, испытавшим высшее состояние сознания. Оно побуждает его проводить в живую действительность воспринятую им истину – проявлять на деле, в общении с миром мысль, сошедшую на него в безмолвии.

Пусть душа в одиночестве ждет мгновения, когда истина осенит ее, но истина, однажды воспринятая и вселившаяся в сердце наше, наполняет душу божественной тревогой и побуждает ее войти в мир и жить жизнью духа среди людей и с людьми вместо того, чтобы жить врозь и вдали от них.

Тот, кого осенило духовное озарение, хотя бы и в самой малой степени, – уже другой человек. Он излучает мысль, не похожую на ту, что возникает в умах окружающих. У него иные идеалы, а следовательно, и другие помыслы. Волны его мысли влияют и на великий ментальный океан окружающего мира. Они возносят людей, они подобны потоку чистой воды, который вливается в мутный пруд и постепенно очищает его.

Мысли и присутствие такого человека нужны миру, и духовный разум побуждает его войти в мир и работать в нем, живя среди людей, а не врозь с ними.

Есть три великие ступени духовной и умственной жизни человечества и, подобно тому, как ребенок до рождения проходит через все телесные видоизменения, очертания и формы, через которые человечество проходило в течение долгих веков роста, так и человек, восходящий духовно, проходит все ступени умственного и духовного развития человечества. Но каждый человек, развиваясь, претерпевает лишь те изменения, которые соответствуют общей степени его развития. Он может достигнуть только первой ступени, если принадлежит ей. Если же это человек второй ступени, то он проходит первую и переходит на вторую. А если его душа на третьей ступени развития, то он необычайно быстро минует первые две ступени и затем постепенно восходит к следующей. Рассмотрим теперь все три ступени.

Первая ступень – это та плоскость жизни, где господствует инстинктивный ум, так как интеллект еще не достаточно развит, чтобы вполне вступить в свои права, а проявления духовного разума едва заметны. На этой ступени находятся первобытные народы и малые дети. Стоящие на этой ступени развития озабочены почти исключительно тем, что касается их телесной жизни. Их мысли главным образом направлены на добывание пищи, устройство крова и удовлетворение иных телесных потребностей. У них наблюдается некоторый демократизм и отсутствие чувства превосходства одного человека над другим («я лучше тебя» или «я святее тебя»), что делает их жизнь свободнее, легче и счастливее, чем у тех, кто находится на следующей, более высокой ступени. Они очень мало или ничего не знают о «грехе» и обычно удовлетворяют свои желания, не задаваясь вопросом об их законности. У них наблюдается что-то вроде инстинктивной веры в высшую Силу, но они не особо тревожатся мыслями о том, что это за сила, и не думают, что соблюдение известных обрядов и правил угодно Божеству и что неисполнение их может вызвать Его гнев. Они не слишком беспокоятся о своих шансах на «спасение» и инстинктивно расположены представлять себе, что высшая сила, которая опекает их здесь, будет заботиться о них и в потустороннем мире.

Вторая ступень достигается тогда, когда начинает заявлять свои права рассудок. Тогда у человека пробуждается сознание «добра» и «зла». Он открывает в себе нечто таинственное, проистекающее из более возвышенной области его ума, вызывающее чувство стыда при совершении некоторых эгоистических поступков и чувство удовлетворения при совершении альтруистических шагов. Но рассудок не останавливается на этом. Он начинает измышлять «добрые» и «злые» деяния. Появляются жрецы и пророки, которые говорят, что некоторые поступки (обыкновенно принесение кем-либо в дар храму части своего имущества) относятся к делам «добрым» и угодным Божеству; и наоборот, другие поступки (как, например, отказ от посещения храма или содействия его процветанию) являются «злом» и неизбежно навлекают на человека кару Божества. Эти жрецы и пророки придумывают райские обители, соответствующие желаниям их последователей, и преисподнюю, наполненную всем тем, чего особенно боятся пасомые ими. Все делится на «доброе» и «злое», причем список «злого», по-видимому, оказывается несравненно обширнее.

Большая часть приятных вещей помещена в списках «злого» только потому, что они доставляют удовольствие. Точно так же перечень «доброго» заключает в себе большую часть неприятных вещей, так как господствует убеждение, что Божество радуется, видя, как дети его совершают неприятные для них действия, и преисполняется гневом, если им удается доставить себе какое-либо удовольствие. Измышляются различные вероисповедания и секты, и жестокое наказание предназначается тем, кто не соглашается с общепринятыми вероисповеданиями и присоединяется к сектантам. При этом исходят из того, что все несогласные с известными взглядами на Божество идут «против Бога», становятся Его «врагами» и поэтому должны быть и будут караемы Им. Но люди часто предпочитают освободить Бога от обязанности карать неверных и берут это на себя.

Люди на этой ступени духовного развития часто проявляют немало фанатизма. Они объявляют некоторые дни «священными» (будто не все дни таковы) и настаивают на предпочтительной святости одних мест перед другими. Они изъявляют притязания на то, что известные народы или племена «избраны» Богом и находятся под Его исключительным покровительством, тогда как остальные ненавидимы Им. Они настаивают на том, что только горсти людей суждено быть «спасенной» и что большинство чад Божьих предопределено к вечному проклятию и наказанию. С точки зрения людей второй ступени, ад пышет жаром. Непримиримость, возникающая из чувства собственной праведности, является самым ярким признаком этой стадии.

Образуются секты, а между ними возникают ненависть и зависть. Люди почти утрачивают представление о Божественной любви, и среди них царит страх. Братство является пустым звуком на этой ступени развития. Все братские чувства проявляются исключительно по отношению к людям, принадлежащим к какой-либо отдельной секте, а находящиеся за пределами ее – не «братья», а «язычники», «идолопоклонники», «неверные», «отщепенцы», «еретики» и т.п. Всеединство, которое инстинктивно ощущается на первой стадии (и ясно постигается на третьей), по-видимому, даже не ощущается и не понимается на второй ступени.

Здесь основным тоном является обособленность. По мере того, как человечество подвигается вперед на этой ступени и рассудок развивается все больше и больше, он заставляет отбрасывать многие суеверия и нелепые установки, которые некогда казались священными. Изношенные и негодные покровы срываются один за другим, и обычно наступает полоса безверия и скептицизма. Старые верования отбрасываются, не заменяясь новыми. Но затем духовный разум как бы сосредоточивает все свои усилия на внедрении в поле сознания самоочевидности истины учений Духа. И тогда человек переходит на третью ступень развития.

Теперь люди видят добро в каждом человеке, во всех вещах и на всяком месте. Некоторые явления видятся более совершенными, чем другие, но все они образуют часть великого мирового плана. Развитая душа расстается с некоторыми вещами в силу отсутствия желания обладать, отбрасывая их подобно негодным орудиям или изношенной одежде. Но такой душе ясно, что те же самые вещи для других являются ценнейшим достоянием, что вещи эти несравненно лучше многого из того, от чего эти неразвитые люди отказались еще раньше. Ей также ясно, что все живущие находятся на Пути: одни подвинулись немного дальше других, но все идут в одном направлении. Ей ясно, что все учат уроки жизни и извлекают пользу из своих ошибок. Ей ясны проявления как «добра», так и «зла» (понятия лишь относительные) во всяком человеке, но она предпочитает искать «добро» в грешнике, а не «зло» в святом. Она видит в «грехе» главным образом ошибки, дурно направленную энергию и неразвитый ум.

Такая душа видит хорошее во всех формах религии – и настолько ясно, что ей становится трудно следовать узким верованиям какой-либо одной из них. Она видит поклонение Абсолюту и признание его во всех понятиях о Божестве, когда-либо возникавших в человеческом разуме, начиная с каменного истукана и кончая высшей идеей о Божестве, принятой в любой из церквей, – ибо все различия между высшими и низшими понятиями о Боге сводятся всецело к разнице в степени духовного развития последователей конкретных верований. С развитием человека его представление о Боге совершенствуется – и это всегда лишь возвеличение, идеализация того понятия, которое он имеет о самом себе. Бог высокоразвитого человека ничего не скажет сердцу дикаря, а Бог дикаря не будет привлекателен в глазах первого. Но каждый из них делает все, что в его силах, создавая себе понятие о Боге, соответствующее своей фазе развития. Один писатель очень удачно выразил эту мысль в следующих словах: «Бог всякого человека есть то лучшее, что есть в нем самом, а диавол – совокупность всех его худших черт». Впрочем, когда понятие о Божестве расширяется, диавол исчезает.

Но главной отличительной мыслью на третьей ступени развития является сознание всеединства. Человек видит и чувствует, что весь мир живет и преисполнен разума в различных ступенях проявления. Он чувствует себя частью этой великой жизни, чувствует свое тождество со всем живущим. Он ощущает взаимодействие со всей природой во всех ее проявлениях. Во всех формах жизни он видит частицу самого себя, сознает, что всякая особая форма соответствует чему-то в нем самом. Это не значит, что он столь же кровожаден, как тигр, хвастлив, как павлин, ядовит, как змея. Но тем не менее он чувствует, что все свойства этих животных присущи и ему; хотя они подчинены и управляются его высшим «Я», но все же все они налицо. Соответственно этому он может сочувствовать этим животным или людям, в которых эти животные свойства еще заметно проявляются. Он жалеет, но не осуждает своего брата, как бы ни были ему неприятны и нежелательны черты его характера. Он ощущает в себе все свойства как высшей жизни, так и низшей, и сознает, что он развивается и переходит в высшие формы и что придет день, когда он уподобится им.

Он чувствует трепет великой жизни, частью которой является сам, и сознает, что это его жизнь. Сознание собственной обособленности покидает его. Он испытывает чувство безопасности, происходящее от сознания своего тождества со вселенской жизнью, и потому он не ведает боязни. Он бесстрашно смотрит как в нынешний, так и в грядущий день и радостно идет навстречу Божественному событию, ожидающему его. Он чувствует себя в мире как в родном доме. Разве вся вселенная не родственна ему? Разве он не всегда среди своих близких?

Такое сознание избавляет человека от страха, ненависти и желания осуждать кого бы то ни было, оно учит быть добрым. Оно учит человека видеть в Боге Отца, а во всех людях – братьев. Оно заменяет слепую веру знанием. Оно как бы творит человека заново и подвигает его, ставшего теперь другим существом, на следующую ступень жизненного пути.

Нет ничего удивительного, что человек, стоящий на третьей ступени, непонятен достигшим лишь второй. Не удивительно, что они часто смотрят на него как на стоящего лишь на первой ступени, поскольку он не видит «зла» в том, что им кажется таковым. Не удивительно их изумление тому, что он видит «добро» там, где они его не усматривают.

Он подобен иноземцу в чужой стране и не должен роптать, если о нем судят несправедливо и не понимают его. Но таких людей с каждым годом становится все больше и больше, и когда их окажется достаточное число, наш старый мир преобразится. Человек не будет блаженствовать, утопая в роскоши, в то время как его брат умирает с голоду. Он не будет в состоянии угнетать и эксплуатировать своих собратьев и терпеть многое из того, мимо чего в настоящее время проходит равнодушно и не задумываясь. Нас могут спросить: почему же он не будет этого делать? Просто потому, что испытавший новое состояние сознания уже порвал с прежним чувством обособленности, разделяет страдания брата и радуется его счастью; он пребывает в общении со всеми другими душами.

Откуда является эта душевная тревога, заставляющая людей возводить больницы и другие благотворительные учреждения? Отчего мы испытываем неприятное чувство при виде чужого страдания? Все это исходит от нашего духовного разума, пробуждающего в нас чувство близости со всем живущим и таким образом делающего все более и более мучительным лицезрение чужих страданий и сознание самого их существования. Люди начинают сами чувствовать чужие страдания, это вызывает в них неприятное чувство, и они делают хотя бы слабые усилия, чтобы избавить ближних от этих мук. Человечество становится сострадательнее благодаря пробуждению этого сознания, хотя оно все еще находится в варварском состоянии по сравнению с будущим положением вещей, когда третья ступень развития станет более обыденной. Человечество в данный момент стоит лицом к лицу с большими переменами; тысячи пылинок, парящих в воздухе, показывают, откуда дует ветер и куда он направляется. Пока еще только чувствуется легкий ветерок, но скоро он окрепнет и подымется буря, которая сметет все, что человек строил на многие годы и считал долговечным.

А после бури он начнет возводить более совершенные постройки, которые простоят долго. Разве вы не заметили уже признаков этой перемены, разве вы не чувствуете дуновения ветра? Но – заметьте это – конечная перемена будет вызвана не местью, ненавистью или другими недостойными мотивами, а явится результатом великой, все усиливающейся любви – того чувства, которое убедит людей в их родственной связи между собою и в том, что вред, нанесенный одному из них, есть вред для всех, а радость одного есть радость всех, и все они – едины. Так придет заря Золотого Века.

Может показаться, что мы отвлеклись от текста «Света на Пути», но то, что мы здесь говорили, имеет прямое отношение к вопросу о посеве после жатвы, о деянии после получения, о работе после приобретения запаса новой силы. Голос, звучащий в Безмолвии, воистину скажет нам: «Идите и возделывайте мой виноградник – но без лихорадочных усилий и попыток насиловать естественный рост жизненных проявлений; работа ваша будет лучше всего сделана вашей собственной жизнью. Вы нужны, как закваска, чтобы поднять тесто».

Отныне ты, ученик, способный стоять, способный слышать, способный видеть, способный говорить; ты, победивший желание и достигший самопознания; ты, зревший душу свою в ее расцвете и узнавший ее и слышавший Голос Безмолвия – ты войдешь в Храм Познания и прочтешь, что начертано там для тебя.

Об ученике здесь говорится как о человеке, способном стоять, слышать, видеть и говорить. Осознание истинного «Я» позволяет человеку найти внутри себя твердую точку опоры и заставляет прочувствовать все величие этого вселенского «Я». Оно делает его способным слышать истину, притекающую к нему из тысячи источников от всевозможных проявлений мировой жизни, которые все родственны ему и все исполнены желания сообщить ему знание и истину. Оно дарует ему способность видеть жизнь как она есть, во всем ее разнообразии; видеть свое отношение к целому и ко всем его частям и узнавать истину, когда она предстанет перед ним. Оно дает ему ясное видение Духа. Он приобретает способность говорить так, чтобы его слова достигали других, хотя бы сам он даже и не сознавал этого. На него снизошел тот мир, который превосходит всякое разумение. Все произносимые им слова отражают его душевное состояние, и он обогащает хоть немного мировую сокровищницу духовного знания. Трактат наставляет ученика, победившего свои желания, то есть признавшего их как они есть, познавшего, что они есть на самом деле, и достигшего постижения своего истинного «Я», узревшего расцвет своей души и слышавшего Голос Безмолвия, чтобы он вступил в Чертог Познания и прочел то, что начертано там для него. Краткое примечание проливает дополнительный свет на этот фрагмент. Речь идет о просветлении или пробуждении духовного сознания – о том цветке, который расцветает во время затишья, наступающего после бури.

Некоторые из тех, кому удается уловить проблеск духа, отшатываются в страхе и видят в этом какое-то самообольщение или «злое наваждение». То, что было познано в момент просветления, в некоторых случаях до такой степени переворачивает все предвзятые мнения и условные понятия человека, что испытавшие это состояние начинают страшиться утраты своей добродетели, поскольку перестают порицать и ненавидеть «зло», как делали это прежде. Поэтому они думают, что сами становятся «безнравственными» и стараются, насколько возможно, удалиться от духовного сознания. Они упускают из виду то, что хотя достигший духовного сознания меньше ненавидит проявления зла, зато он больше, чем когда-либо, любит проявления «добра» – то есть то, что признает «благом» духовный разум, а не те деланные, искусственные проявления «добра», которые сходят за подлинное добро у большинства людей.

В рассматриваемом нами кратком примечании также совершенно верно говорится, что слышать Голос Безмолвия – значит понимать, что единственный истинный руководитель пребывает внутри тебя. Если вы можете понять до конца значение этих слов и будете иметь мужество поверить им, то, значит, вы уже сделали первые верные шаги по Пути к духовному просветлению. Если вы всегда будете верны этому внутреннему голосу, вам не особенно будут нужны учителя и проповедники. По мере того, как мы с доверием будем прислушиваться к этому тихому голосу, его звук будет становиться все сильнее и яснее, и мы сможем слышать его в самых различных случаях. Но если мы будем глухи к нему и откажемся обращать внимание на его предостережения и руководство, он будет звучать все тише и тише, пока совершенно не заглохнет в шуме и сутолоке материального мира.

Чертог Познания – это особое состояние сознания, приходящее, когда духовный разум получает возможность свободно проливать свой свет в наше обыденное сознание. Мало-помалу ученик проникается истиной; часто это происходит так постепенно, что он почти не замечает, что продвигается вперед, а между тем он постоянно развивается и совершенствуется.