Проблема нерационального в философии XIX-XX веков

Проблема нерационального в философии XIX-XX веков

«Призрачно всё в этом мире бушующем»

(Р.Рождественский)

Декарт, философы-просветители, Гегель, Фейербах, Маркс, ряд русских философов XIX века представляли классический и определяющий вектор развития философии, для которого был характерен рационализм - вера в познавательные и преобразовательные возможности разума. Однако со второй половины XIX века всё более заметным становится иррационализм, свидетельствующий о разочаровании людей в идеалах рационализма. К середине XIX века люди убедились в том, что прогресс науки и техники сам по себе не ведёт к реализации вековых гуманистических идеалов человечества. Поэтому утрачивала свою силу идея необходимости социально-активной позиции человека. Основную задачу философы-иррационалисты увидели не в познании законов мира (их нет, так как мир абсолютно изменчив, случаен и хаотичен) и его улучшении, а в определении форм и норм построения субъективного мира личности. Свои усилия они направили в основном на выработку эмоционально-нравственных принципов личного поведения и общения человека с другими людьми.

Возникновение иррационализма помимо социальных факторов было вызвано и внутренними потребностями развития философии. Классическая философия исследовала преимущественно рациональную сферу сознания – мышление, его логические формы. Но человек при этом был представлен в упрощённом виде – только как мыслящее существо. Вне поля зрения оставались многие нерациональные элементы психики – воля, эмоции, воображение, интуиция, бессознательные влечения. Однако иррационалисты не просто исследовали сферу нерационального, но они абсолютизировали её и противопоставили её разуму. В их концепциях человеком, а нередко и всем миром, управляет не разум, а слепая воля, страх, отчаяние, жизненный порыв, бессознательное и т.п. Мир иррационалисты представляли как неупорядоченный, хаотический, лишённый законов. Они либо признавали его непознаваемым, либо частично постижимым. В последнем случае основой миропонимания признавался не разум, а такие формы переживаний, как воля, воображение, инстинкты, интуитивные озарения.

Одним из первых против рационализма, в частности Гегеля, выступил немецкий философ А.Шопенгауер (1788-1860), изложивший свои взгляды в сочинении «Мир как воля и представление». Основополагающим началом мироздания, всего Космоса, по его мнению, служит стихийная, ничем не ограниченная и ничем не предопределяемая мировая воля. Всё сущее – природа, социальная организация, человек и его сознание – есть проявление, или объективация (воплощение), мировой воли (1). В неживой природе воля как чистая энергетика Космоса и абсолютная изменчивость обнаруживается в силе тяжести, магнетизме, электричестве и в других бесчисленных формах. В мире животных и растений воля проявляется в росте организмов и борьбе за жизнь. Человеческая воля есть одно из проявлений мировой воли.

Воля, по Шопенгауэру, бессмысленна, как бессмысленна вся жизнь, а жизнь человеческая – в особенности. Жизнь бессмысленна потому, что воля забрасывает человека в чуждый, враждебный ему мир, соблазнив обманчивыми, призрачными приманками. Первая из них, полагал Шопенгауэр, – сексуальное наслаждение. Но за него надо платить – и человек всю жизнь платит страданиями за порыв сладострастия своего отца. Жизнь неизменно протекает между желанием и удовлетворением, рассуждал Шопенгауэр. Жизнь по своей природе есть страдание, но и удовлетворение желания не делает человека счастливым: как только потребность удовлетворяется, отмечал Шопенгауэр, в жизнь приходят пресыщение и скука, переходящие в отчаяние. Представители имущих классов так же несчастны, как и неимущих, поэтому борьба за улучшение условий жизни не имеет смысла, социальные преобразования ничуть не избавят мир от зла.

В противоположность оптимистическому рационализму Г.Лейбница, который в трактате «Теодицея» (1710) писал, что наш мир есть наилучший из всех возможных, Шопенгауэр назвал этот мир наихудшим из возможных, а свое учение – пессимизмом (от лат. «пессимус» – наихудший). Преодоление мирового зла, по Шопенгауэру, возможно лишь на пути, указанном буддизмом: этот путь состоит в отказе от всех желаний и потребностей, угашении в себе воли к жизни и достижении состояния нирваны.

Пессимизм Шопенгауэра необоснован. Человек действительно испытывает радость в основном в момент достижения цели. Однако это не означает, что счастье недостижимо. Однократное удовлетворение, конечно, не означает счастья. Последнее представимо как непрерывный процесс возобновления и расширения круга потребностей, постановки всё новых и новых жизненных целей и их достижении.

Отстаивая примат воли по отношению к разуму, Шопенгауэр высказывал немало тонких идей об особенностях мотивационных и эмоционально-волевых процессов. Однако он абсолютизировал волю, превратив её из составляющей человеческого сознания в самодостаточную основу мира. Такое учение, признающее волю как первооснову всего сущего, именуют – волюнтаризмом (от лат. «волюнтас» – воля).

Идеи философии воли Шопенгауэра были использованы немецким мыслителем Ф.Ницше (1844-1900) в его философии жизни. Центральное понятие у Ницше – жизнь, которая им и другими иррационалистами трактуется весьма широко и неопределенно: то просто как биологическое явление, то как инстинкт самосохранения, то как движущая обществом энергия, то как социальный процесс в целом, а то и как всё изменяющееся бытие, движущийся мир. Ницше полагал, что основа жизни – воля, но не воля вообще, как у Шопенгауэра, а воля к власти, тяга к самоутверждению, могуществу, расширению сферы влияния.

Весь мир изображается Ницше как бушующее море энергии, содержание которого составляет борьба «центров воли», субъектов. А центры воли – это растения, животные, люди, социальные группы. Все они борются друг с другом. При этом они увеличивают или теряют свою власть. Мир – вечное, бессмысленное становление и изменение, не подчиняющееся никаким законам. Человечества жизнь тоже не имеет смысла. Мир не подчиняется никаким законам, он хаотичен и непредсказуем. Любое объяснение мира, предполагающее определенность и устойчивость, есть лишь фикция, выдумка. Мир непознаваем. То, что в науке считается истиной, есть, по Ницше, просто биологически полезный вид заблуждения. Но заблуждение и ложь необходимы: чтобы выдержать жизнь в бессмысленном мире, нужны иллюзии. Для слабых они служат утешением, а для сильных – средством утверждения своей воли к власти. Свое учение, кстати, Ницше тоже считает одной из «бесчисленных интерпретаций», т.е. признает его полезным мифом.

Способ изложения философских идей у Ницше – это афоризмы, проповеди, полемика, декларации. Он высказывает свои положения, не заботясь об аргументации, доказательности и наличие многих противоречий в своих суждениях. Так, он говорит, что заблуждение полезно. Но разве может неадекватное отражение действительности хоть в психике животных, хоть в сознании человека способствовать адаптации и выживанию? Напротив, неадекватное представление действительности может только дезориентировать живое существо и даже привести его к гибели. Ещё пример парадоксальности его философии: если признать, что все положения, которые именуют истиной, есть фикции, заблуждения, то и всё сказанное самим Ницше тоже фикция и не имеет никакой познавательной ценности. Так зачем же тогда что-то утверждать и что-то отстаивать? Такая ситуация называется парадоксальной самореференцией: отнесение высказанных утверждений к собственному учению лишает последнее достоверности и познавательной ценности.

Величина власти, могущества, по Ницше, служит критерием добра и счастья. Он писал: «Что хорошо? – Все то, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть. Что дурно? – Все, что происходит из слабости. Что есть счастье? – Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия… Слабые и неудачные должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им ещё должно помочь в этом…» (2,с.633). Т.е. слабых можно и даже нужно уничтожить. Воля к власти утверждает в мире власть сильных над слабыми – это и есть естественный порядок вещей. В силу эгоистической природы, по Ницше, человек наслаждается страданиями других. Он писал: «Видеть страдания приятно, причинять страдания – ещё приятнее: вот суровое правило».

Ницше переносил идеи Ч.Дарвина о борьбе за существование животных на жизнь человеческого общества. Беда общества, по Ницше, в том, что люди (рабы) восприняли идею христианства о равенстве перед Богом и теперь требуют равенства на земле; вред христианства и в том, что у сильных людей оно убивает волю к власти. Социализм тоже отвергается Ницше как противоестественное восстание рабов, требующих равенства. Но равенства быть не должно, так как это противоречит естественному положению вещей.

Для улучшения общества Ницше считает необходимым произвести переоценку ценностей: упразднить мораль рабов с его чувством сострадания и возродить мораль господ. В основе последней должны лежать следующие принципы: 1) ценность жизни есть единственная безусловная ценность, 2) существует природное неравенство людей, обусловленное различием их жизненных сил и уровнем воли к власти, 3) сильный человек свободен от моральных обязательств, он не связан никакими моральными нормами и в своих действиях руководствуется только волей к власти. Как видим, «кодекс» Ницше – не мораль, а аморализм. Всем ницшеантским требованиям удовлетворяет человек Будущего – Сверхчеловек (или «белокурая бестия»), который должен стать на место Бога. Бог умер, мы его убили – возвещает Ницше устами своего героя Заратустры, и на его место должны прийти Сверхлюди. Идеал Сверхчеловека Ницше подробно не смог разработать. Часто он говорил, что Сверхчеловек – это воин, обладающий развитыми инстинктами, силой воли, смелостью, стремлением к опасности и риску. Иногда Сверхчеловеком Ницше называл поэта или художника, поднявшегося над человечеством. Известно, что образцами личности для Ницше были Цезарь, Наполеон и Гёте; первый и второй воплощали силу, третий – красоту (13,с.360). Если бы Ницше дожил до наших дней, то он, видно, считал бы своим идеалом Сталина – величайшего диктатора всех времён и народов.

Антихристианская направленность учения Ницше имела положительный момент – протест против зависимости человека от авторитета Бога и религии и призыв к расширению его свободы. Большое значение имела и яркая критика Ницше современной ему буржуазной действительности с её культом пользы, лицемерием и отсутствием глубоких духовных интересов.

Еще один положительный момент у Ницше – попытка обоснования идеала сильной и свободной личности, обладающей выраженной тягой к самоутверждению. По-видимому, по этой причине Ницше оказал большое влияние на некоторых видных писателей (Т.Манна, Г.Ибсена, Дж.Лондона). Однако у Ницше свобода признается только за избранными, а сила личности сочетается не с альтруизмом (любовью к людям), а с эгоизмом и агрессивностью.

Ницше был прав в том, что среди людей имеется природное различие и неравенство. Однако отсюда не следует необходимость деления общества на «господ» и «подчиненных», «сильных» и «слабых». Дело гораздо сложнее. Во-первых, от природы (в генотипе) человеку даны не готовые способности, а задатки (одаренность, возможность способностей), реализация которых определяется социальными условиями. Более одаренный, но живший в неблагоприятных для жизни условиях, человек может иметь меньшую способность, чем менее одаренный, но живший в благоприятных условиях. Во-вторых, у человека много способностей и соответственно много задатков, одни из них более выражены, другие – менее. Поэтому каждый человек характеризуется уникальным сочетанием задатков – индивидуальным профилем одаренности. Высокая одарённость в одном отношении, скажем в поэзии, может сочетаться с низкой одаренностью в другом отношении, скажем в организационных способностях. Задаток с максимально выраженной величиной определяет призвание человека. Разумеется, и в том деле, которое является призванием для двух людей, один может быть более одарён, чем другой.

Существование множества индивидуальных профилей одаренности полезно для общества: оно позволяет человечеству овладевать различными видами деятельности и достигать в них большого результата. Деление людей на высокоодаренных и низкоодаренных теоретически возможно лишь в отношении какой-либо одной конкретной способности (например, математической, поэтической, волевой, художественной, организаторской и т.д.), но не по всему интеллекту в целом. Поэтому по природным задаткам просто невозможно разделить людей на два разряда: «высший» и «низший», невозможно и допустить, чтобы одна группа господствовала над другой. Разумное общество должно обеспечить всем людям равенство перед законом, а также равные и максимально благоприятные возможности для образования, развития и работы. Тогда результаты каждого человека и его социальное положение определятся его задатками, способностями, волей, организованностью, трудолюбием и другими личными качествами. И хотя при этом люди могут быть не равны по социальному положению, это не будет нарушением социальной справедливости. Поэтому положение Ницше о природной предзаданности деления общества на «господ» и «рабов» лишено научных оснований.

Ницше были чужды националистические и расистские идеи, он полагал (подобно Платону), что прогресс общества и его культуры может быть обеспечен свободной аристократией, а не какой-то отдельной нацией или расой. Однако идеи Ницше через 3 десятилетия после его смерти в изменённом виде были использованы идеологами немецкого фашизма для обоснования так называемого нордического мифа о будто бы имеющем место природном превосходстве над всеми другими расами вымышленной ими северной, или нордийской, расы, связанной якобы генетически с народами, говорящими на германских языках.

Ницше отстаивал идею вечного возвращения, которая и ранее развивалась стоиками и другими философами. Согласно этой идее, всё повторяет себя в бесконечном кругообороте, каждый человек будет снова и снова проживать свою жизнь с той же самой судьбой (последовательностью событий). Некоторые историки ищут в идее вечного возвращения какой-то особо глубокий смысл. Нам же представляется, что эта идея, не имеющая научных оснований, как и религиозная идея вечного загробного существования, порождена страхом перед смертью и бессознательным стремлением к продолжению жизни после смерти.

В XX веке философию жизни в виде теории «творческой эволюции» разрабатывал французский философ А.Бергсон (1859-1941). В качестве подлинной и первоначальной реальности он утверждает жизненный порыв – некоторую целостность, непрерывное творческое становление. Материя и дух – это процессы и продукты, возникающие в результате распада жизненного порыва. Сущность жизни, полагал Бергсон, может быть постигнута лишь с помощью интуиции – непосредственного проникновения в предмет. Вместе с тем «интуиция есть сама сущность духа, и в известном смысле сама жизнь» (3,с.239). Поэтому интуиция, по Бергсону, есть постижение жизнью самой себя.

В связи с этим Бергсон призывал обратиться к жизни собственного сознания, которая каждому дана непосредственно. Самонаблюдение обнаруживает, что тканью жизни служит длительность, непрерывная изменчивость состояний, которая имеет не пространственный, а только временной характер. Бергсон не отрицал роли науки и разума, но указывал на их ограниченность. По его мнению, они, подобно кинематографу, схватывают лишь фрагменты жизни, но не постигают её сути.

Бергсон полагал, что развитие мира – это реализация жизненного порыва в Космосе. Мир в его изображении предстает как единый, непрерывно и необратимо развивающийся, спонтанно и творчески рождающий новые и новые формы. Человек, по Бергсону, - существо творческое, поскольку через него проходит путь жизненного порыва. Способность к творчеству обусловлена интуицией, которая как божественный дар дана лишь избранным. Таким образом, Бергсон приходит к элитарной концепции творчества и культуры. В целом его учение представляет собой такую форму субъективного идеализма, как интуитивизм, поскольку единственная реальность в мире у него – интуиция. Несмотря на туманность и противоречивость, учение Бергсона стимулировало изучение интуиции, субъективного (психического) времени, многомерности человеческого духа и его творческих возможностей.