2 страница. Услышав эти слова, Аннабет пришлось сильно постараться, чтобы не разрыдаться

Услышав эти слова, Аннабет пришлось сильно постараться, чтобы не разрыдаться. Перси рассказал, как он отправился на Аляску вместе с Френком и Хейзел, как они победили гиганта Алкионея, освободили бога смерти Танатоса, и вернулись с потерянным имперским золотом римского лагеря, чтобы помочь отразить атаку нападающей армии гигантов.

Когда Перси закончил, Джейсон одобрительно присвистнул.

— Неудивительно, что они сделали тебя претором.

Октавиан фыркнул.

— Это значит, что у нас теперь три претора! Правила ясно дают понять, что преторов может быть только двое!

— С другой стороны, — сказал Перси, — мы оба, Джейсон и я, превосходим тебя по рангу, Октавиан. Так что мы оба можем приказать тебе заткнуться.

Лицо Октавиана стало фиолетовым, как римская футболка. Джейсон протянул Перси кулак и они сделали что-то наподобие жеста «дай пять», только кулаками, а не ладонями.

Даже Рейна казалось улыбнулась, хотя ее глаза блестели яростью.

— Ми решим наши преторские проблемы чуть позже, — сказала она. — Сейчас у нас есть дела и поважнее.

— Я уступлю Джейсону место претора, — без труда сказал Перси. — Ничего серьезного.

— Ничего серьезного? — Октавиан поперхнулся. — Должность претора Рима — это ничего серьезного?

Перси проигнорировал его и обратился к Джейсону:

— Ты брат Талии Грейс, не так ли? Ну и ну. Вы, ребята, совершенно не похожи.

— Да, я заметил, — сказал Джейсон. — В любом случае, спасибо за помощь моему лагерю, пока меня не было. Ты проделал удивительную работу.

— То же самое могу сказать и о тебе, — ответил Перси.

Аннабет пнула его ногой. Она ненавидела прерывать броманс, но Рейна была права: у них были серьезные вещи для обсуждения.

— Мы должны поговорить о Великом Пророчестве. Похоже на то, что римляне также знают о нем?

Рейна кивнула.

— Мы называем его Пророчеством Семи. Октавиан, ты знаешь ведь его наизусть?

— Конечно, — ответил он. — Но, Рейна...

— Пожалуйста, прочитай его. На английском, не на латыни.

Октавиан вздохнул.

— На зов ответят семь полукровок. В огне и буре мир гибнет снова...

— Клятву сдержи на краю могилы, — продолжила Аннабет. — К Вратам Смерти идут вражьи силы.

Все уставились на нее — за исключением Лео, который делал вертушки из алюминиевой фольги оберток тако, и прикреплял их к мимо пролетающим духам ветра.

Аннабет понятия не имела, почему выпалила строки пророчества. Она просто почувствовала потребность в этом. Большой мальчик, Фрэнк, подался вперед, глядя на нее с восхищением, как будто у нее вырос третий глаз.

— Это правда, что ты ребенок Мин... Я имею в виду, Афины?

— Да, — ответила она, внезапно заняв оборонительную позицию. — Почему ты так удивлен?

Октавиан усмехнулся.

— Если ты, действительно, дитя богини мудрости...

— Достаточно, — резко оборвала его Рейна. — Аннабет говорит правду. Она пришла с миром. Кроме того... — Рейна посмотрела на Аннабет с невольным уважением. — Перси высоко о тебе отзывался.

Подтекст в голосе Рейны занял у Аннабет мгновение, чтобы понять его. Взгляд Перси был устремлен вниз, внезапно заинтересовавшись лежащим на тарелке чизбургером. Лицо Аннабет запылало. О, боги... Рейна пыталась сблизиться с Перси. Это объясняло оттенок горечи, возможно даже зависти в ее словах. Перси предпочел ей Аннабет. В тот момент, Аннабет простила своему нелепому парню все, что он когда-либо делал неправильно. Она хотела обнять его, но приказала себе оставаться спокойной.

— Эм, спасибо, — ответила Аннабет Рейне. — Во всяком случае, кое-что из пророчества становится ясным. Вражьи силы, идущие к Вратам Смерти — это греки и римляне. Мы должны объединить наши силы, чтобы отыскать эти Врата.

Хейзел, девушка с кавалерийским шлемом и длинными вьющимися волосами, подняла что-то рядом лежащее с её тарелкой. Это было похоже на большой рубин, но прежде чем Аннабет могла удостоверится в этом, Хейзел сунула его в карман своей джинсовой рубашки.

— Мой брат, Нико, отправился искать Врата Смерти, — сказала она.

— Подожди, — сказала Аннабет. — Нико ди Анжело? Он твой брат?

Хейзел кивнула, как если бы это было очевидно. Еще с десяток вопросов теснились в голове Аннабет, но они уже вращались, как вертушка Лео. Она решила не вникать в подробности.

— Хорошо. Ты что-то говорила о...

— Он исчез, — Хейзел облизнула губы. — Я боюсь... Я не уверена, но я думаю, что что-то случилось с ним.

— Мы найдем его, — пообещал Перси. — Так или иначе, мы должны найти Врата Смерти. Танатос сказал нам, что мы найдем оба ответа в Риме... вроде, в настоящем Риме. Он ведь по пути в Грецию, верно?

— Танатос сказал тебе это? — Аннабет попыталась сосредоточиться на этой мысли. — Бог смерти.

Аннабет встречала множество богов. Она даже побывала в Подземном Царстве Аида, но история Перси об освобождении воплощения самой смерти, действительно заставила её почувствовать табун мурашек, пробегающий по ее коже.

Перси откусил гамбургер.

— Теперь, когда Смерть свободна, монстры снова будут возвращаться в Тартар, как и раньше. Но пока Врата Смерти открыты, они просто продолжают возрождаться...

Пайпер крутила перья в волосах.

— Как потоки воды через плотину, — предложила она.

— Да, — Перси улыбнулся. — У нас есть дыра в плотине.

— Что? — спросила Пайпер.

— Ничего, — ответил он. — Просто шутка. Дело в том, что мы должны найти Врата и закрыть их до того, как отправимся в Грецию. Это единственный способ победить гигантов и удостовериться, что они побеждены.

Рейна взяла яблоко из пролетающего мимо подноса с фруктами. Она повертела его в пальцах, изучая темно-красную поверхность.

— Вы предлагаете экспедицию в Грецию на вашем военном корабле. Вы ведь понимаете, что древние земли и Mare Nostrum (лат. термин «Наше Средиземное море») опасны?

— Марэ что? — спросил Лео.

— Наше море, — объяснил Джейсон. — Древние римляне так называли Средиземное море.

Рейна кивнула.

— Территория, которая когда-то была Римской империей является не только родиной богов. Это также прародина монстров, титанов и гигантов... и ещё более ужасных тварей. На сколько опасны бы не были путешествия для полубогов здесь, в Америке, там они будут в десять раз хуже.

— Ты говорила, что и на Аляске будет плохо, — напомнил ей Перси. — Но мы пережили это.

Рейна покачала головой. Ее ногти вырезали маленькие полумесяцы на яблоке, когда она поворачивала его.

— Перси, путешествие в Средиземном море — это различная степень опасности в целом. Этот путь был закрыт для римских полубогов на протяжении веков. Ни один герой в своем уме не отправился бы туда.

— Тогда с нами все будет хорошо! — Лео улыбнулся поверх своей вертушки. — Потому что мы все сошли с ума, не так ли? Кроме того, Арго II — это первоклассный военный корабль.

— Мы должны поспешить, — добавил Джейсон. — Я не знаю точных планов гигантов, но Гея становится все более сознательной в последнее время. Она вторгается в мысли, появляясь в странных местах, вызывая все более и более мощных монстров. Мы должны остановить гигантов прежде, чем они пробудят ее полностью.

Аннабет вздрогнула. У нее были свои кошмары в последнее время.

— На зов ответят семь полукровок, — сказала она. — Это должна быть группа из обоих наших лагерей. Джейсон, Пайпер, Лео и я. Вот четыре.

— И я, — сказал Перси. — Вместе с Хейзел и Френком. Вот семь.

— Что? — Октавиан вскочил на ноги. — Мы должны просто согласиться с этим? Без голосования в сенате? Без надлежащих дебатов? Без...

— Перси! — циклоп Тайсон бросился к ним с Миссис О'Лири, следующей за ним по пятам. На адской гончей сидела болезненного вида девушка с красными волосами, в мешковатом платье и с красными крыльями.

Аннабет не знала, откуда появилась гарпия, но на сердце ее потеплело при виде Тайсона в его рваной фланелевой рубахе с надписью «SPQR» на груди. У нее было несколько довольно неудачных опытов работы с циклопами, но Тайсон был лучшим. Он был сводным братом Перси (долгая история), что практически делало его членом семьи.

Тайсон остановился и заломил мясистые руки. Его большой карий глаз был полон беспокойства.

— Элла боится, — сказал он.

— Не-не надо никаких лодок, — пробормотала гарпия, яростно выщипывая свои перья. — Титаник, Лузитания, Пакс... лодки не для гарпий.

Лео сощурился. Он посмотрел на Хейзел, сидящую рядом с ним.

— Эта курообразная девушка только что сравнила мой военный корабль с Титаником?

— Она не курица, — Хейзел отвела взгляд, как будто Лео заставлял ее нервничать. — Элла — это гарпия. Она просто немного... перевозбудилась.

— Элла хорошенькая, — сказал Тайсон. — И испуганная. Мы должны забрать ее с собой, но она не пойдет на корабль.

— Не надо корабль, — повторила Элла. Она смотрела прямо на Аннабет. — Плохая идея. Там она. Дочь Мудрости вечно ходит одна...

— Элла! — Фрэнк внезапно вскочил с места. — Возможно, это не лучшее время...

— А Метка Афины сожжет Рим дотла, — продолжила Элла, закрывая уши руками и повышая голос. — Близнецы погасят ангела дыхание, держащего ключ к смерти нескончаемой. Отрава гигантов есть белое злато, победа придет сквозь боль, сеть и граты.

Эффект был такой, словно кто-то бросил на стол гранату. Все уставились на гарпию. Никто не говорил. Сердце Аннабет бешено колотилось. Метка Афины... Она еле сдержалась, чтобы не проверить свой карман, но все равно почувствовала, как серебряная монета, проклятый подарок ее матери, накаляется внутри.

«Следуй за Меткой Афины. Отомсти за меня».

Вокруг них продолжался праздник, но он казался каким-то приглушенным и далеким, словно их маленькая группа проскользнула в более тихое измерение.

Перси опомнился первым. Он встал и взял Тайсона за руку.

— Я знаю! — сказал он с притворным энтузиазмом. — Как на счет того, чтобы вы с Эллой прогулялись на свежем воздухе? Вы и миссис О'Лири...

— Стоп, стоп, стоп, — Октавиан схватил плюшевого мишку, и начал душить дрожащими руками. Его взгляд был устремлен на Эллу.

— Что она сказала? Это звучит словно...

— Элла много читает, — словно пушка, выпалил Фрэнк. — Мы нашли её в библиотеке.

— Да! — поддержала Хейзел, — Наверное, она прочитала это в какой-нибудь книге.

— Книги, — пробормотала Элла. — Элла любит книги.

Теперь, когда гарпия высказалась, она выглядела более расслабленной. Она села на спину Миссис О'Лири, скрестила ноги и стала чистить свои крылья.

Аннабет с любопытством посмотрела на Перси. Очевидно, что он, Фрэнк и Хэйзел что-то скрывали. Также очевидно, что Элла прочитала пророчество, касающееся Аннабет.

Выражение лица Перси говорило: «Помогите».

— Это было пророчество, — настаивал Октавиан. — Во всяком случае, похоже на пророчество.

Никто не ответил.

Аннабет не совсем понимала, что происходит, но она точно знала, что Перси был всего в нескольких шагах от огромных неприятностей.

Она заставила себя усмехнуться.

— Неужели, Октавиан? Возможно, гарпии в Риме совсем другие. Нашим хватает ума только на то, чтобы убираться в домиках и готовить обеды. Ваши же... обычно предсказывают будущее? Наказываете ли вы их за эти предзнаменования?

Ее слова оказали должный эффект. Римские офицеры нервно засмеялись. Некоторые смерили Эллу взглядом, а затем посмотрели на Октавиана и фыркнули. Мысль о том, что курообразная девушка читает пророчества, была для римлян так же нелепа, как и для греков.

— Я, э-э... — Октавиан уронил своего плюшевого мишку. — Нет, но...

— Она просто выдает строки из каких-нибудь книг, — сказала Аннабет. — Как и предположила Хэйзел, кроме того, у нас уже есть настоящее пророчество, о котором стоит беспокоиться.

Она повернулась к Тайсону.

— Перси прав, почему бы тебе не взять Эллу и Миссис О'Лири и не отправиться в путешествие по теням на некоторое время? У Эллы все в порядке с этим?

— Большие собаки хорошие, — сказала Элла. — «Старый Брехун», 1957, сценаристы Фред Гипсон и Уильям Танберг.

Аннабет не совсем знала, как воспринимать этот ответ, но Перси улыбнулся, как будто проблема уже была решена.

— Отлично, — сказал Перси. — Ребята, мы оповестим вас по почте Ириды, когда закончим. И догоним вас позже.

Римляне смотрели на Рейну, ожидая ее решения. Аннабет затаила дыхание.

У Рейны был отличный покер фэйс. Она изучала Эллу, но Аннабет не могла догадаться, о чем она думала.

— Хорошо, — наконец сказала претор. — Идите.

— Ура! — Тайсон обошел диваны и смачно обнял всех, даже Октавиана, который не выглядел счастливым по этому поводу. Затем он уселся на Миссис О'Лири вместе с Эллой, и Адская гончая выскочила из форума. Они нырнули прямо в тень на Доме Сената и исчезли.

— Хорошо, — Рейна положила на стол свое недоеденное яблоко. — Октавиан прав в одном: мы должны получить одобрение сената прежде, чем позволим любому из наших легионеров отправиться в путешествие, особенно, такое опасное.

— Все это попахивает предательством, — проворчал Октавиан. — Эта трирема совсем не похожа на мирный корабль!

— Поднимись на борт, парень, — предложил Лео. — Я устрою тебе экскурсию. Ты можешь управлять лодкой, и если ты действительно хорошо будешь с ней обращаться, я немного дам тебе поносить бумажную шляпу капитана.

Ноздри Октавиана раздулись.

— Как ты смеешь…

— Это хорошая идея, — сказала Рейна. — Октавиан, пойди с ним, посмотри на корабль, а заседание сената мы созовем через час.

— Но… — Октавиан замолчал. Видимо, по выражению лица Рейны он понял, что дальнейшие споры не приведут ни к чему хорошему. — Хорошо.

Лео встал. Он повернулся к Аннабет и его улыбка изменилась. Это произошло так быстро, что Аннабет подумала, что ей это показалось; но только на мгновение кто-то другой, казалось, стоял на месте Лео, улыбаясь холодно, с жестоким светом в глазах. Тогда Аннабет моргнула, и Лео снова стал обычным Лео, со своей обыкновенной озорной улыбкой.

— Вернемся в ближайшее время, — пообещал он. — Это будет эпично.

Ужасный холод поселился в ней, когда Лео и Октавиан направились к веревочной лестнице, она захотела позвать их обратно, но как она могла объяснить им свои предчувствия?

Сказать всем, что она сходит с ума, видит странные вещи и чувствует холод?

Духи ветра начали убирать тарелки.

— Э-э, Рейна, — сказал Джейсон. — Если ты не возражаешь, я бы хотел показать Пайпер окрестности перед встречей сената, она никогда не видела Новый Рим.

Выражение лица Рейны застыло.

Аннабет не могла понять, как Джейсон мог быть таким тугодумом. Было ли это возможным, что он действительно не понимал насколько сильно он нравится Рейне? Для Аннабет это было достаточно очевидным. Спрашивая разрешение на прогулку по городу со своей новой девушкой, Джейсон сыпал соль на рану Рейне.

— Конечно, — холодно ответила Рейна.

Перси взял Аннабет за руку.

— Да, я тоже. Я бы хотел показать Аннабет...

— Нет, — огрызнулась Рейна.

Перси нахмурил брови.

— Что прости?

— Я бы хотела переговорить с Аннабет, — ответила Рейна. — Наедине. Если только ты не возражаешь, мой товарищ-претор.

Ее тон ясно дал понять, что на самом деле она не спрашивала разрешения.

Холод распространился по спине Аннабет. Она задавалась вопросом, что Рейне понадобилось от нее. Может быть, претору не нравилась идея двух парней, которые отвергли ее и собирались показать ее же город своим девушкам. Или может быть она хотела пообщаться тет-а-тет. В любом случае, Аннабет не хотела оставаться обезоруженной наедине с Римским лидером.

— Ну, дочь Афины, — Рейна встала с дивана. — Пойдем со мной.

 

 

Глава 4. Аннабет

Аннабет хотелось ненавидеть Новый Рим. Но, как начинающий архитектор она не могла не восхищаться раскинувшимися садами, фонтанами и храмами, извилистыми мощеными улицами и сверкающими белыми виллами. После войны с титанами прошлым летом она получила работу своей мечты по перестройке Олимпа. Теперь же, гуляя по этому миниатюрному городу, она никак не могла перестать думать: «Я должна была построить такой же купол» или «Мне нравится способ расстановки тех колонн, которые ведут во внутренний двор». Кто бы не проектировал Новый Рим, он явно вложил много любви и времени в это дело.

— У нас работают лучшие строители и архитекторы в мире, — сказала Рейна, словно читая ее мысли. — Как и в старом Риме. Многие полубоги остаются жить здесь после службы в легионе. Они поступают в наш университет. Оседают, чтобы создать семью. Похоже, Перси заинтересовался этим вопросом...

Аннабет задумалась, что бы это могло означать. Она должно быть нахмурилась еще сильнее, чем думала, потому что Рейна засмеялась.

— Ты воин, все правильно, — сказала претор. — У тебя есть огонь в глазах.

— Прости, — Аннабет попыталась смягчить свой свирепый взгляд.

— Не извиняйся. Я дочь Беллоны.

— Римской богини войны?

Рейна кивнула. Она повернулась и свистнула, словно сигналя такси. Через мгновение к ним подбежали две металлические собаки, автоматонные борзые, серебряная и золотая. Они кинулись к ногам Рейны и принялись рассматривать Аннабет своими рубиновыми глазами.

— Мои питомцы, — объяснила Рейна. — Аурум и Аргентум. Ты не против, если они составят нам компанию?

И снова Аннабет почувствовала, что это был не вопрос. Она отметила, что зубы борзых были острыми, словно стальные наконечники стрел. Возможно, оружие и было запрещено в городе, но собачки Рейны могли запросто разорвать Аннабет на мелкие кусочки, если бы захотели.

Рейна привела Аннабет в кафе под открытом небом. К ним подошел официант, видимо, хорошо знавший Рейну. Он улыбнулся и протянул чашку претору, затем, предложил одну Аннабет.

— Не хочешь немного? — спросила Рейна. — Они готовят потрясающий горячий шоколад. Не совсем римский напиток...

— Но универсальный, — заметила Аннабет.

— Точно.

На улице стоял теплый июньский вечер, но Аннабет с удовольствием взяла чашку. Она и Рейна продолжили прогулку, а собаки Рейны бродили где-то поблизости.

— В нашем лагере, — сказала Рейна. — Афина почитается как Минерва. Известно ли тебе, чем отличается ее римская форма?

Аннабет не задумывалась об этом ранее. Она вспомнила, как Терминус говорил о ней, как будто она вела себя постыдно. Октавиан вел себя так, словно одно лишь существование Аннабет было оскорблением.

— Как я понимаю, Минерва...хм, не очень почитаема здесь?

Рейну обдало паром из ее чашки.

— Мы почитаем Минерву. Она богиня ремесел и мудрости... но не войны. Не для римлян. Она также считается богиней-девственницей, как и Диана... та, которую вы называете Артемидой. Ты не встретишь здесь ни одного ее ребенка. Сама идея, что Минерва может иметь ребенка... откровенно говоря, это немного шокирующе для нас.

— Ох, — Аннабет почувствовала, что начинает краснеть. Ей не хотелось вдаваться в детали о детях Афины, как они рождались напрямую из сознания богини, прямо как и сама Афина возникла из головы Зевса. Разговоры об этом всегда заставляли Аннабет чувствовать себя уязвимо, как будто она была каким-нибудь уродцем. Люди обычно спрашивали, есть ли у нее пупок, раз она была рождена магическим путем. Естественно у нее был пупок. Хотя она и не могла объяснить откуда. Честно говоря, она и не хотела знать.

— Я понимаю, что вы, греки, видите вещи по-другому, — продолжала Рейна. — Но римляне очень серьезно относятся к клятвам девственности. Весталки, например... если они нарушат клятву и влюбятся в кого-нибудь, то будут похоронены заживо. Поэтому мысль, что девственная богиня может иметь детей...

— Я поняла, — горячий шоколад Аннабет внезапно приобрел вкус грязи. Не удивительно, что римляне одаривали ее странными взглядами. — Я не должна существовать. И даже если в вашем лагере были бы дети Минервы...

— Они бы не были похожи на тебя, — продолжила Рейна. — Они могли бы быть ремесленниками, художниками, возможно, советниками, но не воинами. Не лидерами опасных поисков.

Аннабет начала было говорить, что не является лидером поиска. По крайней мере, не официально. Но поняла, что ее друзья с Арго II вряд ли бы с ней согласились. Последние несколько дней они обращались к ней за приказами, даже Джейсон, кто мог бы оспорить ее поведение, являясь сыном Юпитера, или тренер Хедж, не принимающий ни от кого приказы.

— И это не все, — Рейна щелкнула пальцами и ее золотая собака, Аурум, подбежала к ней. Претор почесала ее за ухом. — Гарпия Элла... она произнесла предсказание. Мы обе это знаем, не так ли?

Аннабет сглотнула. Что-то в рубиновых глазах Аурума заставило ее почувствовать себя неловко. Она слышала, что собаки могут чувствовать страх, даже замечать изменения в человеческом дыхании и сердцебиении. Но она не знала, применимо ли это к магическим металлическим собакам, однако поняла, что будет лучше сказать правду.

— Это звучало, как пророчество, — призналась она. — Но я никогда не встречала Эллу до сегодняшнего дня, и я точно никогда не слышала этих строк.

— А я слышала, — пробормотала Рейна, — по крайней мере, некоторые из них...

В нескольких метрах от них залаял Аргентум. Несколько детей просочилось из соседнего переулка и собрались вокруг собаки, лаская её и звонко смеясь, равнодушные к её острым как бритвы клыкам.

— Мы должны идти, — сказала Рейна.

Они поднимались на холм. Борзые последовали за ними, оставляя детей позади. Аннабет продолжала поглядывать на лицо Рейны. Смутное воспоминание нахлынуло на нее, когда претор откинула волосы назад, и Аннабет увидела серебряное кольцо с рисунком факела и меча.

— Мы уже встречались, — решилась сказать Аннабет. — Я думаю, ты была тогда моложе.

Рейна одарила Аннабет сухой улыбкой.

— Очень хорошо. Перси не вспомнил меня. Конечно, вы в основном говорили с моей старшей сестрой Хиллой, которая сейчас является царицей Амазонок. Она отбыла только сегодня утром, перед вашим прибытием. Во всяком случае, когда мы в последний раз виделись, я была простой служанкой в доме Цирцеи.

- Цирцея... - Аннабет вспомнила свое путешествие на остров колдуньи. Тогда ей было тринадцать. Ее и Перси выбросило из Моря Чудовищ, тогда их и встретила Хилла. Она помогла Аннабет привести себя в порядок, дала ей новое красивое платье и сделала полный макияж. Потом Цирцея сделала ей предложение: если Аннабет останется на острове, она сможет научиться магии и получить удивительную силу. Может Аннабет и была немного соблазнена таким предложением, но только ненадолго, пока не поняла, что это место было ловушкой, а Перси был превращен в морскую свинку (последняя часть казалась довольно-таки забавной, но тогда это было ужасно). Что касается Рейны... она была одной из служанок, расчесывавших ее волосы.

— Ты... — Аннабет произнесла в изумлении. — И Хилла — царица амазонок? Как вы...

— Длинная история, — сказала Рейна. — Но я хорошо тебя помню. Ты была храброй. Я никогда не видела никого, кто смог бы отказаться от гостеприимства Цирцеи, и более того никого, кто смог бы ее перехитрить. Неудивительно, что Перси влюбился в тебя.

Ее голос был задумчивым. Аннабет подумала, что лучше не отвечать.

Они достигли вершины холма, откуда с террасы можно было видеть всю долину.

— Это мое любимое место, — сказала Рейна. — Сад Бахуса.

Виноградная лоза свивалась над головой. Пчелы жужжали над цветами жимолости и жасмина, которые наполняли вечерний воздух головокружительной смесью ароматов. В центре террасы стояла статуя Бахуса в одной из балетных позиций с надутыми щеками, и извергала воду в фонтан из разинутого рта... на нем не было ничего кроме набедренной повязки.

Не смотря на все свои тревоги, Аннабет чуть не рассмеялась. Она знала бога в его греческой форме, Диониса или мистера Ди, как они звали его в лагере-полукровок. Вид их капризного старого директора увековеченного в камне в подгузнике, и извергающего воду из собственных губ, сделал ее немного веселее.

Рейна остановилась на краю террасы. Вид определенно стоил того, чтобы подняться. Весь город распростерся под ними как 3-D мозаика. К югу, за озером, на холме расположилась кучка храмов. На севере, в сторону Беркли Хиллз, проходил акведук. Команда рабочих восстанавливала разрушенные части, скорее всего, поврежденные в недавнем бою.

— Я хотела услышать это от тебя, — сказала Рейна.

Аннабет обернулась.

— Услышать от меня что?

— Правду, — сказал Рейна. — Убеди меня, что я не делаю ошибку, доверяя вам. Расскажи мне о себе. Расскажи мне о лагере-полукровок. Твоя подруга Пайпер владеет даром убеждения. Я провела достаточно времени у Цирцеи, чтобы распознать подобное. Я не могу доверять тому, что она говорит. И Джейсон... ну, он изменился. Он какой-то отдаленный, уже не совсем римлянин.

Боль в ее голосе была остра, как битое стекло. Аннабет стало интересно, вела ли она себя так же все те месяца, пока искала Перси. По крайней мере, она нашла своего парня, Рейна — нет. Она в одиночку была ответственна за целый лагерь. Аннабет чувствовала желание Рейны быть любимой Джейсоном. Но он исчез, только для того что бы вернуться с новой девушкой. В то время, как Перси был повышен до звания претора, но тоже отверг Рейну. А теперь Аннабет пришла чтобы забрать его. И Рейна снова останется одна, неся на себе ношу, предназначенную для двоих.

Когда Аннабет прибыла в Лагерь Юпитера, она была готова вести переговоры с Рейной или даже сражаться с ней, если бы было нужно. Но она совсем была не готова жалеть ее.

Она оставила эти чувства при себе. Рейна не производила впечатление человека, которому придется по душе жалость.

Напротив, она рассказала Рейне о своей жизни. Она говорила о своем отце, мачехе и двух сводных братьях в Сан Франциско, и о том, как чувствовала себя чужой в своей собственной семье. Она рассказала, как сбежала, когда ей было всего лишь семь лет, нашла друзей, Луку и Талию. Рассказала о своем пути в лагерь - полукровок в Лонг-Айленде. Она описала лагерь и годы, которые там провела. Аннабет рассказала и о том, как встретила Перси, и о тех приключениях, которые они пережили вместе.

Рейна была хорошим слушателем.

Аннабет хотела бы рассказать ей и о более поздних проблемах: ее ссоре с матерью, о ее даре — серебряной монете, и о ночных кошмарах — о старом страхе, таком сильном, что она практически решила, что не сможет участвовать в этом поиске. Но она не могла позволить себе настолько открыться.

Когда Аннабет закончила свой рассказ, Рейна наблюдала за Новым Римом. Ее металлические борзые обнюхивали сад, рыча на пчел, скрывшихся в жимолости. Наконец Рейна показала на группу храмов на противоположном холме.

— Видишь маленькое красное строение в северной части? Это храм моей матери, Беллоны, — Рейна повернулась к Аннабет. — В отличии от твоей матери, у Беллоны нет греческой ипостаси. Она целиком и полностью римская богиня — богиня защиты Родины.

Аннабет ничего не ответила. Она мало что знала о Римской богине. У нее было желание узнать о ней побольше, но латынь никогда не давалась ей так же легко, как греческий язык. Вдалеке, очертания Арго II нависали над форумом, как массивный бронзовый воздушный шар для вечеринки.

— Когда римляне идут на войну, — продолжила Рейна. — В начале они посещают храм Беллоны. Внутри есть символический участок земли, который представляет вражескую территорию. Мы вонзаем копье в эту землю, показывая, что теперь мы находимся в состоянии войны. Видишь ли, римляне всегда верили, что лучшая защита — это нападение. В древние времена, когда наши предки чувствовали угрозу от их соседей, они нападали всякий раз, дабы защитить себя.

— Они завоевали все вокруг, — сказала Аннабет. — Карфаген, Галлов...

— И греков... — комментарий Рейны повис в тишине. — Я хочу сказать, Аннабет, что мирное взаимодействие не входит в природу римлян. Каждый раз, когда встречались греческие и римские полубоги, мы сражались. Конфликты между нашими сторонами приводили к самым ужасным войнам в истории человечества, особенно, к гражданским войнам.

— Не обязательно, что бы все было таким образом, — сказала Аннабет. — Мы должны научиться работать вместе, или Гея уничтожит нас всех.

— Согласна, — ответила Рейна. — Но возможно ли подобное сотрудничество? Что если план Юноны провалится? Даже богини могут ошибаться.

Аннабет ждала, что Рейну ударит молния или она превратится в павлина. Но ничего не произошло.

К сожалению, Аннабет разделяла сомнения Рейны. Гера делала ошибки. Аннабет не имела ничего, кроме неприятностей от этой властной богини, и она никогда не простит ее за то, что она забрала Перси, даже, если это было ради благого дела.

— Я не доверяю богам, — призналась Аннабет. — Но я доверяю своим друзьям. Это не уловка, Рейна. Мы можем работать вместе.

Рейна допила свой шоколад. Она поставила чашку на перила террасы и посмотрела на долину, как будто воображая линии фронта.

— Я верю, что ты имеешь это в виду, — сказала она. — Но, если ты отправляешься в древние земли, особенно в сам Рим, ты должна узнать кое-что о своей матери.

Плечи Аннабет напряглись.

— Моей... моей матери?

— Когда я жила на острове Цирцеи, — начала Рейна. — У нас было много посетителей. Однажды, возможно за год до вашего с Перси прибытия, к нам на берег выбросило молодого человека. Он наполовину сошел с ума от жажды и жары. Он дрейфовал в море несколько дней. Он был не многословен и его слова не имели смысла. Но он сказал, что был сыном Афины.