***
Не знаю сколько я сидел и пялился на стену после того как ушел Пашка, но очнулся, потому что замерз. Встал, оделся и понял, что не думаю. Мыслей в голове вообще нет. Вакуум. Точнее, он был до того, как я пришел в себя, и теперь все навалилось как-то комом. Что произошло? Секс был потрясный, вечер – тоже… хотя нет, вечер-то как раз и был испорчен его заявлением. Как же он меня разочаровал в тот момент. Хотелось плюнуть и уйти. А в итоге, ушел он. В очередной раз наглядно продемонстрировав, что на мои деньги ему глубоко насрать. А от этого еще больнее. Нет, не то, что меня кинули. А то, что меня кинул такой человек, как Паша. Я в нем не ошибся, когда принял за того, в которого мог бы влюбиться. Наверное, и влюбился, в какой-то степени. Ведь он мне снится, каждую ночь. А теперь, после проведенных вместе часов, я вообще не представляю, как смогу удалить его номер и больше не звонить. Нет, Паш, извини, вряд ли у меня получится тебя отпустить.
Номер оплачен до завтрашнего обеда, так что, пожалуй, допью коньяк и попытаюсь уснуть. Может, утром станет понятнее, что делать дальше.
С Пашей понятнее не стало, зато я осознал, что столько пить не стоит. Болею потом сильно. Через неделю понял, что болею еще и без Пашки. По ночам тоскливо, а днем, когда езжу по дорогам, очень уж неадекватно реагирую на серые тойоты. Через две недели понял, что забыть не получится все равно, и решил позвонить:
– Да? – такой знакомый голос. Почти родной.
– Привет, Паш.
– Ты? Зачем звонишь?
– Встретиться хочу.
– Нет. Мы не будем встречаться, не звони больше.
– Паш, я просто хочу поговорить.
– О чем?
– О том, что с тобой случилось. Ведь нам было хорошо вместе?
– И что это меняет?
– Давай встретимся, пожалуйста, – не могу говорить по телефону. Хочу его увидеть, все выяснить с глазу на глаз, а не разговаривать с механическим аппаратом.
– Не стоит. Не звони больше.
Отключился. Черт, а он светлый. Не такой, как все мое окружение. Хочу узнать его лучше, быть с ним. Может, он потому и интересен, что другой? Может, он прав, и нам не суждено быть вместе по причине нашей разности? Нет! Наши линии уже раз пересеклись, а все что ни делается… я должен попытаться.
Набираю второй раз. Долго слушаю гудки. Не отвечает. Звоню снова. То же самое. Не хочет разговаривать… Ладно, попробую позже.
Сколько бы я не звонил, он не берет трубку. Писал смс. Умолял, угрожал, просто истерил. Никакой реакции. Не понимаю, чем он меня так зацепил, но не могу выкинуть его из головы. Все время вспоминаю наш вечер. Как было хорошо просто сидеть, общаться, даже гулять с ним рядом, идти молча – и то чудесно. Вспоминать о самом классном сексе в моей насквозь продуманной жизни вообще не хочется. А все потому, что он другой. Рядом с ним я забыл, кем являюсь и что надо из себя что-то изображать.
К концу третьей недели решил сделать финт ушами и позвонил с рабочего. На звонок не сразу, но ответили:
– Да?
– Привет.
– Кто это?
– Правда не узнал, или пытаешься обидеть?
– Антон? Зачем звонишь?
– Давай встретимся, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
– Нам не о чем разговаривать. Не звони мне больше, пожалуйста. Не трави душу.
– Паш… – снова отключился. Набираю опять – не отвечает.
На третий раз меня оповещают, что аппарат абонента выключен. Ну, этого стоило ожидать. Больше аппарат не включался и я пришел к выводу, что Пашка сменил симку. Вот теперь я вообще не знаю, как его искать! Все, что я о нем знаю – имя и машину, номер которой благополучно забыл еще тогда. От осознания своей беспомощности накатывает тоска. И нахрена тогда все эти связи и деньги, если я не могу найти и встретиться с тем единственным человеком, который мне нужен, с тем, кто может меня изменить, снова сделать простым, счастливым парнем, которому нет дела до мнения окружающих? Того, кто не измеряет людей достатком, кому пофиг на чем ты ездишь – на жигулях или майбахе, кому неинтересно содержимое твоего кошелька?
В понедельник я шел на работу с твердым намерением перевернуть мир, но найти. Начнем с того, что пора вытащить голову из песка, прекратить скулить и дать работу Сергею. Недаром же он у меня Начальник службы безопасности? Вот, пусть напряжётся и найдет мне владельца симки.
– Доброе утро, Антон Павлович, – тут же вскакивает со своего места безопасник. Да, нечасто я у них бываю, труханул мужик. Последний мой визит в их каморку был по поводу принятого на работу водилы, который хотел угнать фуру с товаром. Я его тогда не уволил, но лишь за выслугу лет.
– Расслабься, я по личному вопросу. Выйдем?
Сергей бодренько направляется в мою сторону, косясь на единственного подчиненного.
– Слушай, Сергей Владимирович, нужно человека найти. Вот номер телефона. Узнай, как звать, где живет, где работает. Ну, в общем, все, что сможешь.
– Понял, сделаю. Что-то еще?
– Нет, но чем быстрее, тем лучше.
– Прямо сейчас и займусь.
Довольный собой, иду в кабинет. Безопасник появляется к обеду:
– Антон Павлович, в общем, вот. Симка зарегистрирована на Шалинского Эльдара Рустамовича, шестьдесят седьмого года рождения. У него свое ИП, занимается…
– Стоп! Какой еще Эльдар? Ты не того нашел!
Мне Паша нужен. Ну, ладно, в Эльдара еще могу поверить, если бы он имя придумал. Но год рождения? Нет, Пашка молоденький совсем.
– Вы мне номер дали, я его пробил. На нем еще номеров двадцать числится, не меньше.
– Так, он может их как корпоративную связь использовать?
– Вполне. Говорю же, на нем этих номеров по горло – и все рабочие.
– Хорошо, где этот Эльдар, как-его-там, работает, чем занимается?
– Ремонт и продажа сотовых. Точки по всему городу, юридический адрес где-то у черта на куличках.
– Сотовые? – Вроде он про сотовые не говорил… говорил про архив и про договора. – Выясни, работает ли у него Павел. Возраст примерно двадцать – двадцать пять лет.
– Каким образом?
– А вот это не мои проблемы, Сергей.
– У меня нет таких полномочий.
– Да мне плевать. Ты, главное, не забывай, что за тобой уже один косяк есть. Причем, косяк серьезный. Это ты документы Налимова проверял при приеме. Из-за тебя мы чуть товара на три миллиона не потеряли. Подумай об этом, Сергей.
– Понял. Разрешите выехать на объект лично?
– Дерзай. К вечеру жду отчета. В случае чего, звони.
– Можно вопрос? – дожидается утвердительного кивка. – Кого ищем? Есть вероятность, что узнает и сбежит?
– Ты мою фамилию не называй, и не сбежит.
– Понял.
Иди, понятливый ты наш. Так, теперь главное, набраться терпения и ждать. Извини, Пашка, но раз ты не хочешь идти ко мне добровольно, я вынужден применить тяжелую артиллерию.
– Антон Павлович! – чуть не воет в трубку безопасник. – Разрешите мне ему нос сломать?
– Пашке?
– Шалинскому.
– Ломай, – ой, не жалко мне его носа, ну вот совсем. Дела до него нет. Ты мне про Пашку лучше расскажи.
Слышу на заднем плане отборный мат, перемешанный с неславянской речью. Рык безопасника тоже слышу, грозный. Хруста костей правда не слышу, но это же сотовая связь, всякое может быть.
– Готово. В штате у него два Павла. Один работает продавцом на точке, двадцать два года, второй занимается ремонтом телефонов. Ему двадцать семь. Как уточнить нашего?
– Что-то оба как-то не очень. Спроси, на чем ездят?
Слушаю очередную перепалку.
– Продавец вроде на автобусе, ремонтник на тойоте.
Пашка? Ремонт сотовых? Двадцать семь? Не он это…
– Ремонтника давай. Как звать, где живет, адрес работы.
Минут пять слушаю возню. Видимо, телефон в карман убрал, слов не разобрать. Но одно я понял точно, Эльдар этот ни хрена про своих работников не знает, документы не оформляет, и вообще, кажется скоро русскую речь забудет от стресса. Сергей Владимирович у нас дядя большой. Метра два ростом, в плечах ширины необъятной, да еще со сломанным носом. Бывший военный. Я бы его сам испугался, если бы он мне не подчинялся.
– Попов Павел. Живет где-то в центре, работает на Славянской, шестнадцать. То есть тут, где я нахожусь.
– Сможешь его увидеть?
– Смогу, но узнаю ли?
– Опишешь…
Не он это. Чувствую, что не он.
Минут через десять снова отзванивается:
– Вижу этого Павла. Рост метр восемьдесят, килограмм под девяносто…
– Хватит, это не он. Мой мелкий и тощий.
– Свободен, – это, видимо, не мне. – Значит, продавца?
– Спроси, как выглядит?
– Невысокий, в очках, волосы светлые.
– Тоже не мой.
Черт, как же так? Может, у него кто знакомый там работает, симку подогнал?
– Может он раньше работал здесь? Шалинский симки назад не забирает, говорит.
– Может. Примерно полгода назад уволился.
Да, он же говорил, что работу поменял.
– Он не помнит по имени. Можете его описать?
– Описать? Метр семьдесят, килограмм пятьдесят от силы, ребра прощупываются. Глаза карие, волосы темно-русые. Татуировок нет, пирсинга тоже.
– Котик Паша. Кличка бухгалтер.
– Мой, – непроизвольно расплываюсь в довольной улыбке. Бухгалтер точно мой. Котик, вот почему ты фамилию не называл, стесняешься, котик. – Узнай все, что сможешь. Опроси работников, кто его помнит.
– Да вот этот Паша-шкаф и помнит.
– Ну, так пусть рассказывает. Или нет, дай ему трубку.
– Алле?
– Павел, верно? Мне нужна информация о Котике, – Боже, как звучит!
– А с хуя ли?
– За выражениями следи. Не на базаре. Рассказывай все, что знаешь.
– А Вы из ментовки?
– Нет.
– Ну, тогда и пошли на хер.
– Антон Павлович? – это уже Сергей.
– Дай ему денег. Я возмещу.
– Сколько?
– Столько, чтоб заговорил. Иначе я сам туда поеду и оторву ему башку.
– Перезвоню.
Так, и снова ждем. Блин, ищу котика. Снова начинаю улыбаться как идиот. Котик, какая прелесть. Пашка, ты не представляешь еще, как ты попал!
– В общем, ни черта он не знает. Живет Котик один, где-то на Толмачева, квартиру снимает. Кличку дали, потому что учился он на бухгалтера. Уволился полгода назад. Куда ушел, дуболом не знает. Сейчас они не общаются.
– Сергей, на сегодня все, езжай домой. А завтра постарайся найти что-нибудь про Пашку? Фамилия редкая, может чего всплывет. Я еще знаю, что он на Королле ездит, двухтысячного года. Машина в кредите.
– Завтра постараюсь выяснить.
– Спасибо.
Посмотрим, Толмачева у нас не то, чтобы большая улица, но не окраинная. Машину припарковать может где угодно. Опытным путем постараемся вычислить его маршрут. Встретились мы с ним в центре, значит, домой он ездит, скорее всего, по Белинского. Значит, и я поеду по ней же. Если что, покружусь по Толмачева, повысматриваю. Может, если увижу номер, вспомню.
Идея была хороша. Покатался. В одиннадцать понял, что жрать хочу так, что перед глазами темные круги пляшут. Домой не доеду, значит, в супермаркет.
У ближайшего маркета въезжаю на парковку. Машин немного. Даже места есть. Ага, вон серенькая старушка выруливает, сейчас я туда и припаркуюсь. Парнишка за рулем на Пашку похож. Черт, уже везде котики мерещатся. Тойота аккуратненько выруливает влево, втискиваюсь на ее место.
Семьсот сорок семь… номер знакомый. Пашка! Твою мать! Резко сдаю назад, чуть не врезавшись в джип. Пошел лесом! Не до тебя. Монстр рычит и срывается с места. Чехов, ты идиот! Приехал на Толмачева искать серую Тойоту. Нашел на Толмачева серую Тойоту. И упустил! Выезжаю на дорогу. Так, он ушел направо, газ в пол. Догоняю Пашку на светофоре. Первая мысль – стукнуть. Нет. Останавливаюсь, улыбаюсь и моргаю фарами.
Пашка оглядывается и газует на красный. Ну, уж нет. В этот раз не уйдешь. Хватит. Пытаюсь аккуратно выжать на обочину, но он сбавляет скорость. Только пристраиваюсь в его полосу, как он тут же идет на обгон по второй. Что за игры на дороге? Снова ускоряюсь. Мне для этого много времени не надо, монстр у меня недаром «Sportback», триста лошадей под капотом. Обгоняю за пару секунд, выезжаю на встречку, благо на дороге почти никого. Выдавливаю Пашку к обочине. Как только он снова притормаживает, рывком ставлю монстра поперек. Все, котик. Приехали. Тойота с визгом тормозит и останавливается, едва не задев бок ауди.
– Ты охренел?! – Пашка, взбешенный, вылетает из машины.
– Охренел, Паша. Я просил всего лишь встретиться и поговорить.
– Как ты меня нашел?
– Пробил по номеру.
– Зачем? – парень опустил глаза.
– Соскучился. Паш, убегать нет смысла. Я все равно найду.
– Да куда уж бежать, если у тебя доступ в базу ГАИ есть. Только если за границу.
– Я тебя и с Луны достану.
– Ненавижу таких как ты, – голос ровный и только сжатые кулаки выдают настоящие эмоции.
– Я пытался действовать прямо. Я звонил, но ты номер сменил. Что мне оставалось?
– Оставить меня в покое? Как тебе такой вариант? – и снова пристальный взгляд в глаза.
– Не вариант, Паш. Не в моем случае.
– Я все равно не прогнусь под тебя. И игрушкой твоей не буду.
– Я не прошу тебя прогибаться. Хочешь, я сам прогнусь. Представь, что ничего этого, – киваю головой на машину, – нет. Есть только я.
– Пять метров поперек дороги тоже нет?
– Да какая разница?
– А такая, что тебе меня не понять. У тебя все просто. Захотел, разбил чужую машину, захотел, откупился парой купюр. Понравился мальчик, сводил в ресторан, трахнул. Захотелось повторения – вломился в личную жизнь. Я сейчас соглашусь с тобой, впущу, а тебе надоест через неделю, и что я делать буду? Мне потом еще полгода душевные раны зализывать?
– А может, мне не надоест? Может, ты первый решишь уйти? Но я готов рискнуть. Так почему ты не готов?
– Я не знаю, – Пашка прячет руки в карманы, а на лице появляется тень сомнения.
– Паша, пожалуйста. Дай мне шанс? Ты мне нравишься, очень. Это не просто влечение.
Я еще многое хотел сказать, но ночную тишину нарушило дикое утробное урчание моего пустого желудка.
– Прости, я как раз в супермаркет хотел заехать, когда тебя заметил.
– Он закрылся уже. До одиннадцати же.
– Ясно. Паш, ты дашь мне новый номер?
– Хорошо. Тут недалеко кафе есть, можешь там перекусить.
– К себе не пригласишь? – настойчивости мне не занимать, как и наглости.
– Тебе не понравится.
– Кто сказал?
– Там тесно и у меня кроме пельменей ничего нет.
– Пельмени тоже еда.
– Ладно, разворачивай монстра, поехали.
– Сразу за тобой.
– Да не сбегу я, смысл? – снова отводит взгляд и направляется к машине.
– Я не знаю куда ехать, – понимаю, что ломать комедию больше не получится. Хотя, я бы все равно узнал, где он живет.
– Ты же адрес пробил? – Пашка искренне удивлен.
– Ага, Шалимова, или как его там, Эльдара. По номеру телефона.
– Шалинский. Значит, не номер машины?
– Нет, его я не запомнил, извини. Но ты не радуйся, я могу и твой найти. Теперь, когда знаю фамилию, – снова начинаю улыбаться как идиот. Котик!
– Твою ж… ладно, поехали, – Пашка ныряет в салон тойоты, а я, упаковавшись в ауди, кое-как выравниваю баржу на дороге. Хорошо, майбах не взял, шесть метров встали бы тут навечно.
