Многие россияне отождествляют реформы с воровством

Если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, то начинаешь даже удивляться тому, что Россия сегодня является настолько открытой стра­ной. Замечательно, что власть постепенно переходит из Москвы в регио­ны. Замечательно, что люди, которые хотят узнать, что происходит в Рос­сии, могут прочесть об этом в Интернете на страницах «Санкт-Петербург тайме», еженедельника «Нью Сайбирия» или «Владивосток ньюс». Заме­чательно, что руководители американских компаний могут собираться и обсуждать интересы, связанные с будущим России, к горые разделяют с ними миллионы рабочих и инвесторов в самой России. Замечательно, что Россия превращается в функционирующую демократию и что ее новое правительство пришло к власти именно потому, что президент и парла­мент соблюдали положения постсоветской Конституции. В прошлом рос­сийская политика проводилась, мягко говоря, не так. Между тем большин­ство экспертов, с которыми я говорила, ожидают, что именно так россий­ская политика будет проводиться.

Мне бы не хотелось принижать серьезность нынешнего кризиса в Рос­сии, но я не могу и сказать, что российские реформаторы все делали пра­вильно. Вызывает беспокойство тот факт, что многие российские граждане отождествляют реформы с воровством. Существует верояность того, что многие начнут воспринимать политическую и экономическую свободу как еще одно утопическое намерение, которое никогда не реализуется.

Я глубоко обеспокоена тем, что происходит в России. Но при этом я согласна с лозунгом, который висит в кабинете нашего посла в России Джеймса Коллинза: «Обеспокоенность — это еще не политика». Моя ра­бота как госсекретаря состоит не в том, чтобы формулировать наихудший сценарий для России или другой страны, Она состоит в том, чтобы фор­мулировать политику, способную защитить американские интересы и со­действовать наилучшему результату. Эта цель стоит перед нами с 1991 года, когда над Кремлем поднялся российский трехцветный флаг. И хотя ни один аспект нашей политики не может быть свободен от критики и пре­тензий, я считаю, что мы поставили перед собой правильную задачу. В нашей политике по отношению к России мы будем и дальше руководство­ваться рядом основополагающих принципов.