Дееспособность как стадия (ступень) развития правосубъектной связи 1 страница

 

Вторым основным этапом (стадией) развития правосубъектной связи является этап (стадия) дееспособности. Возникновению дееспособности логически предшествует наступление правоспособности лица, дееспособность — это своего рода вторые правовые врата

(после вхождения лица в сферу правоспособности, правосубъектности) на пути становления субъекта права. С наступлением дееспособности лица характер правосубъектной связи качественным образом меняется. Если на первом этапе данная связь формируется безотносительно к особенностям самого субъекта права, его возрасту, волевым характеристикам, готовности осуществлять правовую деятельность, то наступление второго этапа возможно лишь при условии такой готовности лица к самостоятельному осуществлению функций субъекта права. Признание лица дееспособным открывает перед ним принципиально иные возможности: теперь он не просто «числится» субъектом права, а становится действительным участником правовой коммуникации, способным принимать правовые решения, формировать правовую систему. Формально достижение лицом дееспособности в законодательстве по общему правилу обусловливается наступлением определенного возраста (гражданское, уголовное, трудовое, семейное право и др.), в качестве исключения — иными обстоятельствами (вступлением в брак, эмансипацией). В содержательном плане наступление дееспособности определяется моментом осознания себя волей (дееспособен тот, с сознательной волей которого право считается — Г. Дернбург; способность к юридическим действиям состоит в праве лица устанавливать свои правоотношения собственною волею и деятельностью — Н. К. Ренненкампф; дееспособность — способность устанавливать собственной волею свои правоотношения — Е. Н. Трубецкой; осуществление прав предполагает способность к гражданской деятельности, дееспособность, волю — Д. И. Мейер⁴⁰).

Отсутствие у лица осознанной воли вследствие психического расстройства, когда оно не может понимать значения своих действий или руководить ими, является основанием для признания лица в судебном порядке недееспособным и установления над ним опеки (ст. 29 ГК РФ). По Германскому гражданскому уложению (или, более точно⁴¹, Германскому гражданскому кодексу 1896 г.) кроме ма-

⁴⁰ См.: Дернбург Г. Пандекты. Т. 1. Общая часть. С. 127; Ренненкампф Н. К. Юридическая энциклопедия. Киев, 1889. С. 155; Трубецкой Е. Н. Лекции по энциклопедии права. М., 1917. С. 171; Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. Общая часть. С. 74.

⁴¹ См.: Савельев В. А. Гражданский кодекс Германии (история, система, институты): Учеб. пособие. 2-е изд. перераб. и доп. М., 1994. С. 3.

лолетних (не достигших семи лет) признаются лишенными дееспособности лица: находящиеся в состоянии болезненного расстройства душевной деятельности, исключающего свободу волеизъявления, если это состояние по природе своей непреходящего свойства (§ 104)⁴². Однако лицо с существенным расстройством душевной деятельности признается дееспособным во время просветления сознания, так как в этот момент возможно свободное волеопределение⁴³. По Гражданскому кодексу Франции (ст. 488) совершеннолетие наступает по достижении 18 лет; с этого возраста лицо является способным ко всем действиям гражданской жизни. Однако совершеннолетний, который в силу расстройства психического состояния не в состоянии самостоятельно заботиться о своих собственных интересах, защищается законом либо в отношении отдельного действия, либо постоянным образом (статья приводится с учетом Закона № 74-631 от 5 июля 1974 г.). По Швейцарскому гражданскому кодексу (ст. 16) и Австрийскому гражданскому уложению (§ 865) недееспособность обусловливается душевной болезнью, слабоумием, алкоголизмом. К. Цвайгерт и X. Кетц отмечают, что возрастного критерия для определения дееспособности несовершеннолетнего недостаточно; необходимо выяснить, позволяют ли деловые и умственные способности ребенка ему самому должным образом оценивать значение его собственного волеизъявления. Если нет, то и нет волеизъявления⁴⁴.

Итак, указанные критерии, будучи закрепленными в законе, определяют наступление дееспособности, с другой стороны, законодатель оказывается непоследовательным в своем стремлении связать дееспособность с возрастом (формально) и с разумностью, с осознанием себя волей (в содержательном плане). В частности, Д. И. Мейер по этому поводу писал: «Физическое лицо достигает такого возраста, в котором умственные способности его ослабевают, а с ними ослабевает и бывшая у него способность к гражданской деятельности. Понятно, что и старость должна оказывать известное влияние на юридическое положение физического лица»⁴⁵. Применительно к до-

⁴² См.: Там же. С. 77.

⁴³ См.: Шапп Я. Основы гражданского права Германии. С. 207.

⁴⁴ См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 40.

⁴⁵ Мейер Д. И. Русское гражданское право. Общая часть. С. 76.

революционному законодательству он, например, отмечает такое положение, по которому лица, достигшие 80 лет, не могли вступать в брак⁴⁶. Различные возрастные ограничения существуют и в современном российском праве. Так, например, в Федеральном законе РФ «О воинской обязанности и военной службе» № 53-ФЗ от 28 марта 1998 г. (в редакции Федерального закона от 29.06.2004 № 58-ФЗ) в ст. 49 установлен предельный возраст пребывания на военной службе: для маршала Российской Федерации, генерала армии, адмирала флота, генерал-полковника, адмирала — 60 лет; для генерал-лейтенанта, вице-адмирала, генерал-майора, контр-адмирала — 55 лет; полковника, капитана 1 ранга — 50 лет; военнослужащего, имеющего иное воинское звание, — 45 лет. Для военнослужащих женского пола предельный возраст пребывания на военной службе установлен 45 лет⁴⁷. В Федеральном законе РФ «Об основах государственной службы Российской Федерации» № 119-ФЗ от 31 июля 1995 г. (в редакции Федерального закона от 27.05.2003 № 58-ФЗ) в ст. 25 (п. 3) в качестве одного из оснований для прекращения государственной службы установлен предельный возраст для нахождения на государственной должности государственной службы — 60 лет (данным Законом допускается продление нахождения на государственной службе государственных служащих, занимающих высшие, главные и ведущие государственные должности государственной службы и достигших предельного для государственной службы возраста, решением руководителя соответствующего государственного органа; после достижения возраста 65 лет продление нахождения на государственной службе государственного служащего не допускается)⁴⁸. Также возрастные ограничения установлены в Федеральных законах «О прокуратуре Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 30.06.2003 № 86-ФЗ) № 2202-1 от 17 января 1992 г. (ст. 43); «О службе в таможенных органах Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 29.06.2004 № 58-ФЗ) № 114-ФЗ от 21 июля 1997г. (ст. 49); «О статусе судей в Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от

⁴⁶ Там же.

⁴⁷ См.: «Собрание законодательства РФ». 30.03.1998. № 13. Ст. 1475; «Российская газета». 02.04.1998. № 63-64.

⁴⁸ См.: «Собрание законодательства РФ». 31.07.1995. № 31. Ст. 2990; «Российская газета». 03.08.1995. №149.

15.12.2001 № 169-ФЗ) № 3132-1 от 26 июня 1992г. (ст. 11) и других нормативных актах. В связи с наличием подобного рода возрастных ограничений по различным видам деятельности представляется возможным говорить о существовании не только нижней возрастной границы наступления дееспособности лица, но и верхней границы дееспособности, которая формально не декларируется законодателем, но с помощью указанных выше ограничений реально проводится в жизнь.

Кроме возрастных ограничений дееспособности в законодательстве также можно обнаружить немало иных, в частности, связанных с состоянием здоровья лица. В ст. 27 «Кодекса внутреннего водного транспорта Российской Федерации», предусматривающей требования, предъявляемые к членам экипажа судна, установлено, что к работе на судне допускаются лица, годные к такой работе по состоянию здоровья⁴⁹. В ст. 25 Федерального закона РФ «О железнодорожном транспорте в Российской Федерации» № 17-ФЗ от 10.01.2003 г.⁵⁰ (в редакции Федерального закона от 07.07.2003 № 115-ФЗ) установлено, что лица, принимаемые на работу, непосредственно связанную с движением поездов и маневровой работой, и работники, выполняющие такую работу, проходят обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (в течение трудовой деятельности) медицинские осмотры. В приведенных примерах, как и в отношении установления верхнего возрастного предела, обнаруживаются ограничения, касающиеся именно дееспособности, возможности осуществления лицом конкретных видов деятельности, регулируемых правом. Однако эти ограничения не относятся к разряду возрастных ограничений, не затрагивают собственно состояние, зрелость воли, ее способность к принятию правовых решений. Они выходят за пределы установленного законодателем волевозрастного критерия определения дееспособности и само их существование вызывает необходимость уточнения данного критерия.

В дореволюционной литературе выделялось множество обстоятельств, влияющих на право- и дееспособность лица. Д. И. Мейер,

⁴⁹ «Парламентская газета». 12.03.2001. № 45; «Собрание законодательства РФ». 12.03.2001. №11. Ст. 1001.

⁵⁰ «Собрание законодательства РФ». 13.01.2003. № 2. Ст. 169; «Парламентская газета». 18.01.2003. № 11-12.

например, выделял в отношении физических лиц такие: рождение (законное и незаконное), пол, возраст, здоровье, отношение родства и свойства, местожительство лица, образование, вероисповедание, состояние лица, звание и гражданскую честь⁵¹. Е. Н. Трубецкой отмечал: возраст, пол, здоровье лица, родство, гражданскую честь, религию, подданство⁵²; Н. Л. Дювернуа разграничивал условия физические (пол, возраст, здоровье) и условия общественные (положение иностранцев, сословность, звания, гражданское бесчестие, законность рождения, профессия, расточительность, несостоятельность и др.)⁵³. Причем Д. И. Мейер полагал, что вышеназванные обстоятельства влияют на права лица, Е. Н. Трубецкой и Г. Ф. Шершеневич рассматривали их как условия, влияющие на правоспособность; Н. Л. Дювернуа квалифицировал их как обстоятельства, видоизменяющие право- и дееспособность физических лиц. В советской юридической литературе в качестве общего принципа в отношении правосубъектности физических лиц отмечался принцип равноправия, а в качестве законных условий ограничения правосубъектности А. В. Мицкевич в своей работе «Субъекты советского права» выделял состояние здоровья (физическое или психическое), принятие судебного решения (как мера наказания виновного лица); кроме того, в отношении ограничения дееспособности душевнобольных им называется возможность принятия решения суда о признании лица недееспособным⁵⁴. С. Н. Братусь указывал на наличие некоторых ограничений правоспособности иностранцев и на ограничение дееспособности несовершеннолетних лиц⁵⁵.

Отсутствие четкого различения обстоятельств, влияющих на правоспособность и дееспособность, свидетельствует, как представляется, о том, что сами эти понятия до конца в законодательстве и юридической науке не разграничены. Одной из главных причин такой неопределенности является, на наш взгляд, сформировавшийся в литературе и в законотворческой практике подход к пониманию правоспособности как к способности обладания различным набором

⁵¹ См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право. С. 66.

⁵² Трубецкой Е. Н. Лекции по энциклопедии права. С. 171 -174.

⁵³ См.: Дювернуа Н, Л. чтения по гражданскому праву. Т. 1. Введение и часть общая (Вып. 2. Лица. Вещи.). 4-е изд. СПб., 1902. С. 325-416.

⁵⁴ См.: Мицкевич А. В. Субъекты советского права. С. 78-81.

⁵⁵ Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. С. 65-77.

прав. Как уже отмечалось ранее, нельзя относиться к правоспособности как к складу для хранения прав (и обязанностей), где каждому уготовано свое в зависимости от цвета кожи, состояния здоровья, национальной, половой принадлежности, гражданства и т. д. При таком подходе правоспособность оказывается не тем моментом, который объединяет субъектов права, приводит их к общему знаменателю, а тем, который их разъединяет, является основанием различения их и распределения на различные группы, виды, подвиды. Вместо того чтобы выражать общие для всех субъектов права признаки (свойства), правоспособность заключает в себе основания их дифференциации. Правоспособность как наиболее абстрактное понятие, характеризующее субъект права, формальна, она «прикладывается» к лицу вне зависимости от его частных (индивидуальных) особенностей, не может и не должна обусловливаться множеством внешних факторов, непосредственно не определяющих момент возникновения субъекта права. Что касается возможности ограничения правоспособности, то сама постановка данного вопроса представляется некорректной хотя бы по тому основанию, что авторы, обсуждающие такую возможность, под правоспособностью обычно понимают особое качество или свойство субъекта права. В этом смысле можно либо признавать наличие этого свойства (качества) у лица, либо отрицать его. Второй причиной существования указанной неопределенности, на наш взгляд, являются те основания, на которых строится конструкция дееспособности субъектов права.

По существу, конструкция дееспособности с учетом заложенного в ней волевозрастного критерия оказалась создана и имеет смысл лишь для одной категории субъектов права — физических лиц. Что касается юридических лиц, то возможность использования по отношению к ним данной конструкции у многих авторов вызывала и продолжает вызывать различные сомнения. Виндшейд считал, что «так как юридическое лицо не человек, то собственно о действиях его и речи быть не может»⁵⁶, что дееспособность искусственно присвоена юридическому лицу⁵⁷. В. И. Синайский по этому поводу писал: «Дееспособность юридического лица вызывает, прежде всего, сомнение в своей конструкции — сомнение, объясняемое неясной

⁵⁶ Виндшейд. Учебник пандектного права. С. 135.

⁵⁷ Там же. С. 136-137.

конструкцией самого понятия юридического лица»⁵⁸. Г. Ф. Шершеневич шел в этом вопросе еще дальше и утверждал, что у юридических лиц вовсе отсутствует дееспособность⁵⁹. Подробный анализ развития идеи дееспособности юридического лица в дореволюционной литературе представлен в курсе Н. Л. Дювернуа⁶⁰. Обычно при рассмотрении вопроса о правосубъектности юридических лиц в правовой литературе либо вообще не обсуждается их дееспособность, либо констатируется, что моменты наступления правоспособности и дееспособности у юридического лица совпадают. Данное обстоятельство свидетельствует, на наш взгляд, о том, что конструкция дееспособности до сих пор окончательно не сформировалась, не стала общей для всех видов субъектов права (общесубъектной) и поэтому нуждается в дополнительном теоретическом осмыслении и переработке.

В этой связи можно акцентировать внимание на следующих моментах. Во-первых, в содержательном плане действительно волевозрастные критерии дееспособности по общему правилу не применимы для конструкции юридического лица, которая предполагает абстрактную, отчужденную от конкретного физического носителя, волю (иногда ее не очень точно называют «союзной», «корпоративной» волей). Поэтому необходим более общий критерий (критерии), одинаково применимый как для физических, так и для юридических лиц. Во-вторых, формально связывать возникновение дееспособности с возможностью осуществления лицом самостоятельных действий является не совсем правильным с той точки зрения, что физическое лицо, достигшее необходимого для наступления дееспособности возраста, может быть в силу физических недостатков не в состоянии совершать собственные (самостоятельные) действия, но обладать при этом разумной волей, сознанием и осуществлять свои права посредством назначенного им представителя (в тех случаях, когда речь не идет о необходимости личного осуществления прав и обязанностей). Что касается юридических лиц, то они, согласно закону, приобретают для себя права и осуществляют обязанности че-

⁵⁸ Синайский В. И. Русское гражданское право. С. 121.

⁵⁹ Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 93.

⁶⁰ См.: Дювернуа Н. Л. Из курса лекций по гражданскому праву: Введение и часть общая (учение о лицах). 2-е изд. СПб., 1895; Он же. Чтения по гражданскому праву.^с‑ 547-564.

рез свои органы или через своих участников (ст. 53 ГК РФ). Поэтому для них определять собственные действия необходимо иначе, чем для человека, как справедливо отмечает Виндшейд. Действия юридического лица — это действия физического лица (либо нескольких физических лиц), совершенные от имени юридического лица. Для юридических лиц принадлежность действия лицу, его связь с лицом определяется не по самому действию или его исполнителю, а по тому, от имени и по воле кого оно совершается. В третьих, когда дееспособность определяется законодателем только как способность лица своими действиями приобретать, осуществлять свои права, создавать и исполнять обязанности, то при этом учитывается только один из ранее перечисленных аспектов понятия субъекта права. В связи с этим возникает вопрос о том, как быть с другими аспектами понятия субъекта права. Дееспособность, на наш взгляд, должна охватывать различные аспекты понятия субъекта права, включать в себя готовность осуществления различных функций правовой личности. Она должна предполагать в целом и готовность воли, и готовность правового сознания, и готовность деятельностную (в смысле навыков, опыта лица и т.д.), и готовность с точки зрения внешних условий, факторов.

С учетом вышесказанного под дееспособностью, на наш взгляд, следует понимать определяемую правопорядком готовность (реальную способность, возможность) лица с точки зрения воли, сознания, организационных, имущественных, иных предпосылок, условий к осуществлению функций субъекта права. В предлагаемой трактовке дееспособности можно отметить, во-первых, то обстоятельство, что дееспособность имеет характер не абстрактной, неопределенной способности делать все в правовой сфере, осуществлять все функции, любые виды правовой деятельности. Она предполагает наличие реальной готовности, фактической возможности лица осуществлять либо одну конкретную правовую функцию, вид правовой деятельности (специальная дееспособность), либо несколько, множество правовых функций, видов деятельности (общая дееспособность). Дееспособность рассматривается нами как переход от возможности к реальности. Поэтому она не может определяться лишь формально, на основе только формальных критериев (например, возраста лица), а должна учитывать реальные особенности, состояние лица, обеспечивающие ему возможность осуществ-

лять функции субъекта права. Конструкция дееспособности должна строиться таким образом, чтобы максимально учитывать значимые для реализации правоспособности лица моменты, характеризующие его правовое состояние (следовать за правовым лицом). Состав предпосылок, условий, определяющих дееспособность лица, может быть различным в зависимости от функций, видов деятельности, также он может различаться в зависимости от вида субъектов права. Во-вторых, дееспособность, так же как и правоспособность, определяется по правилам, установленным системой правопорядка. Сами субъекты права не могут автономно определять свою готовность к осуществлению тех или иных функций, видов правовой деятельности. Однако они должны иметь право, обеспеченное необходимыми процедурами, доказывать и добиваться юридического признания наличия у них такой готовности. Необходимость и достаточность условий готовности лица осуществлять те или иные функции субъекта права вместе с правилами определения дееспособности устанавливаются законодателем. При этом главная, ключевая идея, которой он должен руководствоваться при определении дееспособности лица должна быть идея максимального учета правовой формой состояния готовности лица осуществлять функции субъекта права, идея следования правовой формы за субъектом права. В-третьих, понятие дееспособности не только охватывает возможность (готовность) приобретения, осуществления лицом прав и несение, исполнение обязанностей (предпосылка, условие осуществления прав и обязанностей), но и распространяется на различные функции, аспекты существования субъекта права. Дееспособность включает в себя готовность лица принимать правовые решения (выражать правовую волю), возможность осознания правовых последствий своих поступков и претерпевания мер юридической ответственности, готовность к участию в правовой коммуникации и т. д.

Предлагаемое понимание дееспособности позволяет по-иному взглянуть на проблему соотношения праводееспособности и специальных разрешений (лицензий) на занятие отдельными видами деятельности. В действующем Гражданском кодексе РФ право на осуществление деятельности, на занятие которой необходимо получение лицензии, рассматривается в контексте правоспособности, по крайней мере внешне это выражается в том, что проблема лицензирования и проблема правоспособности объединяются в од-

ной статье, определяющей правоспособность юридических лиц (ст. 49). Право на осуществление деятельности, на занятие которой необходимо получение лицензии, возникает с момента получения такой лицензии или в указанный в ней срок и прекращается по истечении срока ее действия, если иное не установлено законом или иными правовыми актами (ч. 3 ст. 49 ГК РФ). В настоящее время основным законодательным актом, устанавливающим общие положения, принципы лицензирования, является Федеральный закон РФ от 8 августа 2001 г. (в редакции Федерального закона от 23.12.2003 № 185-ФЗ) № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»⁶¹. Кроме него в данной сфере государственно-правового регулирования действуют также другие законы, например, Закон РФ «О банках и банковской деятельности» от 02.12.90 № 395-1 (в редакции Федерального закона от 29.06.2004 № 58-ФЗ), Закон РФ «Об образовании» от 10.07.92 № 3266-1 (в редакции Федерального закона РФ от 05.03.2004 № 9-ФЗ); Закон РФ от 21.11.95 № 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии» (в редакции Федерального закона от 11.11.2003 № 140-ФЗ); Закон РФ от 30.11.95 № 187-ФЗ «О континентальном шельфе Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 11.11.2003 № 148-ФЗ); Закон РФ от 22.11.95 № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции» (в редакции Федерального закона от 25.07.2002 №116-ФЗ) и др. Также по вопросам лицензирования принято более 200 постановлений Правительства РФ, около двух десятков указов Президента РФ. По общему правилу виды деятельности, подлежащие лицензированию в соответствии с законами, не могут осуществляться юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями без получения ими лицензии. Право на осуществление таких видов деятельности в соответствии с упомянутой статьей ГК возникает с момента получения лицензии. На этом основании большинство исследователей рассматривает лицензирование как фактор (элемент), определяющий правоспособность юридических лиц, а также индивидуальных предпринимателей⁶². Такую же позицию занял Верховный Суд РФ, при-

⁶¹ «Российская газета». 10.08.2001. № 153-154; «Собрание законодательства РФ». 13.08.2001. № 33 (ч. I). Ст. 3430.

⁶² См., в частности: Гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. 1. С. 79; Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. С. 98; Комментарий к Граждан-

знав, что лицензирование отдельных видов деятельности относится к характеристике правоспособности юридического лица и в силу этого является институтом гражданского права.

Данная позиция, изложенная в литературе и в решениях Верховного Суда РФ, нам представляется весьма спорной. Применительно к правоспособности юридического лица можно отметить, во-первых, то обстоятельство, что в той же статье 49 (ч. 3) ГК закреплено, что она возникает в момент его создания и прекращается в момент его ликвидации. Отсюда следует, что момент возникновения правоспособности юридического лица и момент возникновения у юридического лица права на осуществление лицензируемого вида деятельности не совпадают. Если обратиться к Закону «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 8 августа 2001 г., то в нем определено (ст. 9, где содержится перечень, предъявляемых для получения лицензии документов), что заявлению о предоставлении лицензии должна предшествовать регистрация соискателя лицензии в качестве юридического лица, а для гражданина — его государственная регистрация в качестве индивидуального предпринимателя. Следовательно, правоспособность юридического лица возникает безотносительно к лицензированию отдельных видов деятельности. Во-вторых, сам законодатель применительно к осуществлению подлежащих лицензированию видов деятельности говорит не о правоспособности лица, а о его праве осуществлять лицензируемую деятельность, обеспеченном наличием реальных условий ее выполнения. Право на осуществление лицензируемого вида деятельности не просто «даруется» лицу, а обусловливается созданием необходимых предпосылок для осуществления деятельности. Не случайно в Законе «О лицензировании отдельных видов деятельности» под лицензией понимается специальное разрешение на осуществление конкретного вида деятельности при обязательном соблюдении лицензионных требований и условий (ст. 2 Закона). В-третьих, само по себе лицензирование никак не влияет на виды правоспособности юридического лица. Как предусмотрено в п. 18 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 от 01.07.96

скому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) (комментарий к ст. 49 ГК).

⁶³ Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 5. С. 2.

«О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», «при разрешении споров следует учитывать, что коммерческой организации, в учредительных документах которой не содержится указанный выше перечень (исчерпывающий перечень видов деятельности, которыми соответствующая организация вправе заниматься. — С. А.), не может быть отказано в выдаче лицензии на занятие соответствующим видом деятельности только на том основании, что соответствующий вид деятельности не предусмотрен ее учредительными документами»⁶⁴. Таким образом, лицензии должны выдаваться как организациям, обладающим общей правоспособностью, так и наделенными специальной правоспособностью, если виды деятельности, указанные в уставе или учредительном договоре данной организации, относятся к числу тех, в отношении которых соискатель лицензии добивается ее выдачи. Лицензии, решения об их выдаче, как это вытекает из ГК и законов о лицензировании, не являются актами, устанавливающими особую правоспособность лица (особый вид правоспособности) наряду с общей и специальной.

В-четвертых, если рассматривать процесс лицензирования с точки зрения его содержания, конкретных условий выдачи лицензий, то можно обратить внимание на то обстоятельство, что он имеет далеко не формальный характер. В отличие от норм, регулирующих правоспособность, законодатель при определении условий, необходимых и достаточных для выдачи лицензии, руководствуется не идеей абстрактной способности (возможности) лица когда-либо осуществлять определенный вид деятельности или отдельную функцию субъекта права, а вполне конкретными критериями определения готовности лица к совершению лицензируемой деятельности. Так, по Закону РФ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции» для получения лицензии на осуществление одного из видов деятельности, связанных с производством этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, заявитель должен представить в лицензирующий орган наряду с другими документами также: 1) документы о техническом и метрологическом оснащений

⁶⁴ «Российская газета». 13.08.1996. № 152; «Бюллетень Верховного Суда РФ». 1996 № 9, 1997. № 5; «Вестник ВАС РФ». 1996. № 9.

организации, наличии сертифицированного оборудования; 2) заключение органов внутренних дел Государственной противопожарной службы об оснащенности средствами охранной сигнализации и охранно-пожарной сигнализации; 3) положительные заключения специально уполномоченных государственных органов о соответствии производственных и складских помещений санитарно-эпидемиологическим, противопожарным, экологическим нормам и требованиям, а также требованиям техники безопасности; 4) документ, подтверждающий техническую компетентность (аккредитацию) лаборатории химического и технологического контроля производства этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, или договор с такой лабораторией на проведение указанного контроля; 5) документ о регистрации основного технологического оборудования для производства этилового спирта, алкогольной продукции (ст. 19 Закона). По Закону РФ «Об образовании» предметом и содержанием экспертизы, необходимой для решения вопроса о выдаче лицензии, является: установление соответствия условий осуществления образовательного процесса требованиям в части строительных норм и правил, санитарных и гигиенических норм, охраны здоровья обучающихся, воспитанников и работников образовательных учреждений, оборудования учебных помещений, оснащенности учебного процесса, образовательного ценза педагогических работников и укомплектованности штатов (ст. 33 Закона). Таким образом, целью процесса лицензирования является установление (и обеспечение с помощью системы государственного контроля) реальной готовности субъекта права к осуществлению предусмотренных законом видов деятельности. По существу, процесс лицензирования относится не к стадии определения правоспособности юридических лиц и граждан — индивидуальных предпринимателей, а к стадии установления их дееспособности.