ПОЛКОВНИК и МИСЮСЬ.

МИСЮСЬ. Как ты дышать, Пет’я?

ПОЛКОВНИК. Хорошо, хорошо я дышать… Успокойся.

МИСЮСЬ. Я очшень… есть испугаться…

ПОЛКОВНИК. Чего пугаться? Обычный приступ. У меня там три пули…

МИСЮСЬ. Ты много раз умирать?

ПОЛКОВНИК. Много.

МИСЮСЬ. И ни разу не бояться?

ПОЛКОВНИК. Чего?

МИСЮСЬ. Смерть. Смерть бояться.

ПОЛКОВНИК. Не помню…

МИСЮСЬ (после паузы). А я есть бояться…

ПОЛКОВНИК. Тебе еще рано «не есть» бояться.

МИСЮСЬ. Пет’я, давай жить!

ПОЛКОВНИК. Давай.

МИСЮСЬ. Вместе!

ПОЛКОВНИК. Ага!

МИСЮСЬ. Ты – лежать-болеть, я – бегать-беспокоиться… Я очень желать беспокоиться… В приюте спать ложусь – сон… Кто-то мой, не знаю кто есть, но мой – плохо… Я волноваться, плакать, бегать в аптека, звонить 911, с ума сходить от горя, жизни не хотеть. Просыпаюсь – приют. Про меня волноваться, но не плакать, бегать в аптека, звонить 911, а с ума не сходят от горя! Работа! (Пауза.) Волноваться – не есть работа, плакать – не есть работа, с ума сходить от горя – не есть работа… Жизни не хотеть – не есть работа…

ПОЛКОВНИК. Рива…

МИСЮСЬ. Что, Пет’я?

ПОЛКОВНИК. Я не про тебя… Она так говорила… слово в слово. Она на тебя очень похожа… Или ты на нее…

МИСЮСЬ. Ты был… Ее любить?

ПОЛКОВНИК. Я был ребенком. А она уже такая как ты… И волосы, и лицо… и… все остальное… А главное – глаза… Твои глаза! Или ее?

Пауза.

МИСЮСЬ. Пет’я…

ПОЛКОВНИК. Что?

МИСЮСЬ. Можно тебя просить?

ПОЛКОВНИК. О чем просить?

МИСЮСЬ. Я хотеть тебе сниться…

ПОЛКОВНИК. Но ты же не Рива?

МИСЮСЬ. Я – Рива…

ПОЛКОВНИК. Но ведь не она…

МИСЮСЬ. Я может быть она! Я может быть та Рива! Я может быть все! Никто не знать кто я… Наш воспитатель в приют говорил: «Ты есть счастливая… Потому что он, воспитатель, знать, что его отец – фермер, дед – матрос, прадед – гангстер, прапрадедов дед – кансистадор… Он – воспитатель. Все известно. А про меня, выкидыша, ничего неизвестно. Я может быть наследник Энштейна, или пра-пра-пра-пра-внучка Авраама Линкольна. Я может быть та Рива…

ПОЛКОВНИК. Риву сожгли в крематории. В Освенциме.

МИСЮСЬ. Я может быть ее пра… пра…

ПОЛКОВНИК. Сожгли вместе во всей семьей. Всех. Под корень.

Пауза.

МИСЮСЬ. Тогда почему я на нее похожа? Или ты есть дурдом? Сори… сори, Пет’я.

ПОЛКОВНИК. Я есть дурдом, Рива… Я есть дурдом! Всю свою жизнь призрак любил.

МИСЮСЬ. А может не призрак любил… Душа любил…

ПОЛКОВНИК. И был счастливым… Нормальный человек не может быть счастливым, если у него ни за что… ни за что!!! Забирают и убивают отца и мать. А я пошел в беспризорники…

МИСЮСЬ. А что ты мог?

ПОЛКОВНИК. Не знаю! Они, отец и мать, где-то страдали, их мучили, пытали, убивали… А я… Они, может, и перед смертью плакали обо мне: где я и что со мной. А я… (Тяжело вздыхает.) А я в детдоме переживал… (Поет.) «Трансваль, Трансваль, страна моя, горишь ты вся в огне… Горюю я по Родине, и жаль мне край родной». (К Мисюсь.) Ты знаешь, где этот Трансваль?

МИСЮСЬ. Нет.

ПОЛКОВНИК. А ты думаешь я знал… Но пел и плакал! Плакал и пел… Ты понимаешь?

МИСЮСЬ (после долгой паузы). Пет’я, делай мне…

ПОЛКОВНИК. Что тебе делать?

МИСЮСЬ. Как это… Делай мне руки… и делай мне сердце.

ПОЛКОВНИК. Не просек…

МИСЮСЬ. Ты есть старый, но молодой, а я есть молодая, но старая… Иди ко мне замуж.

ПОЛКОВНИК. Что-о-о?

МИСЮСЬ. Иди ко мне замуж…

ПОЛКОВНИК. Первое. Мужчины замуж не ходят. Второе. Ты что, очумела?

МИСЮСЬ. У меня никого нет, не есть и не будет… У тебя никого нет, не есть и не будет… Давай будем быть – я у тебя, а ты у меня. И у нас будут свои могилы.

ПОЛКОВНИК. И очень быстро… У тебя…

МИСЮСЬ. Зачем смех! Зачем? Ты же понимаешь, что я сказать!

ПОЛКОВНИК. Налей мне выпить.

МИСЮСЬ. Нельзя! Мы идем сейчас в храм… Церковь. Костел.

ПОЛКОВНИК. Ну, нет! Что-что, но венчаться с тобой я не буду! Все небесные ангелы со смеху умрут.

МИСЮСЬ. Не есть венчаться… Стоять. Думать. Плакать. Риву вспоминать… Молиться. Зажечь свечки самой большой мученице.

ПОЛКОВНИК. Кому?

МИСЮСЬ. Марии… Она мучиться больше Христос. Больше! Намного больнее… раньше. Невыносимо. Когда ребенка забирают и… убивают. За то, что хотел, чтобы было светло, чисто, хорошо, правда?

ПОЛКОВНИК. Дитя горькое! Откуда ты все это знаешь?

МИСЮСЬ. Я ничего не знать… Я все чувствовать… Идем, Пет’я, идем…

ПОЛКОВНИК (после паузы). Пошли…

Выходят. Через минуту появляются ГРАН и ЭТЭР.

ЭТЭР (снимает наушники). Я плачу… Честное слово… Вот тут перехватило. Она что, из Голивуда?

ГРАН. Она с 40-ой Авеню…

ЭТЭР. Артистка?

ГРАН. Артистка… Талантливая… Глубинная…

ЭТЭР. А что она делала на 40-ой Авеню?

ГРАН. То же, что все там делают! Ее мать, местная сучка… Когда здесь у вас началась вся эта бодяга… смогла выехать в Штаты как туристка… Была уже беременная. И возвращаться отказалась. Заявила в полиции, что ее здесь изнасиловал высокий чиновник, она забеременела, а он заставляет ее сделать оборот, а она не хочет… Боится возвращаться. Потому что чиновник очень высокий и может с ней и ее еще не рожденным ребенком сделать какую-нибудь бяку.

ЭТЭР. И что?

ГРАН. Америка! Там же никто никому не нужен, но если втюхать какой-нибудь бред в красивой упаковке – все сделают. Дали «униженной и оскорбленной» вид на жительство. Пристанище. Какой-то фонд стипендию назначил. Жертва насилия постсоветских чиновников! А это жертва – была обыкновенная шлюха! Извините… (Пауза.) Что вы на меня так смотрите? Я же сказал, извините.

ЭТЭР. Ничего, бывает…

ГРАН. Родила, бросила ребенка возле церкви, а сама исчезла. Догуливает где-то, что здесь не догуляла. Девка цепкая родилась. Когда узнала, что ее мать отсюда даже язык самостоятельно выучила. Что вы так смотрите на меня?

ЭТЭР. Сюда кто-то идет…

ГРАН. Это наш мельник… Попробуй его вежливо отговорить…

ГРАН забирает у ЭТЭР наушники и исчезает в кустарнике.

Появляется ШУРПА.

ЭТЭР. Добрый день…

ШУРПА. Добрый.

ЭТЭР. Извините, может я ошибаюсь, но вы… Виктор Иванович Шурпа?

ШУРПА. Да.

ЭТЭР (радостно). Добрый день, Виктор Иванович…

ШУРПА. Мы уже здоровались. Откуда вы меня знаете?

ЭТЭР. Я – Этэр.

ШУРПА. Ну и что?

ЭТЭР. Мои родители были когда-то в команде КВН, где вы были капитаном.

ШУРПА. Ну и что?

ЭТЭР. В одной из игр вы проводили конкурс на самое оригинальное имя будущих детей членов вашей команды.

ШУРПА. Ну и что?

ЭТЭР. Мои родители учились в техническом ВУЗе. Будущие инженерно-технические работники… ИТР… Они были самыми оригинальными. И, когда я родилась, назвали меня Итэр.

ШУРПА. Что-то такое припоминаю. Ну и что?

ЭТЭР. Получается, что вы мой крестный. И у меня к вам есть просьба.

ШУРПА. Я уже давным-давно рассчитываюсь только кредитной карточкой, и наличных денег у меня нет.

ЭТЭР. Наличные деньги я вам могу предложить сама.

ШУРПА. Не понял.

ЭТЭР. Сколько вам нужно заплатить за то, чтобы вы или ваш приятель не претендовали на это место.

ШУРПА. А на него претендует кто-то другой?

ЭТЭР. Сколько?

ШУРПА. А вы уже, насколько мне известно, предлагали. Если столько же – ноу проблем. Двести тысяч.

ЭТЭР. Я предлагала хозяину. Кто вы здесь?

ШУРПА (после небольшой паузы). Мы здесь – «властишко». И от этой «властишки» здесь зависит все…

ЭТЭР. А вам, по-человечески не жаль старика?

ШУРПА. А что я пенсию у него забираю? И потом, а вам то, что до этого? Что он вам отец? Родственник? Не понимаю.

Стремительно появляется ГРАН.

ГРАН. Сейчас поймешь. (К Этэр.) Сходи в лес погуляй. Там черники много. А мы с товарищем потолкуем. По-мужски.

ЭТЭР молча выходит.

ШУРПА (паясничает). Я с незнакомыми мужчинами не разговариваю.

ГРАН (тоже паясничает). На этот раз придется, противный…

ШУРПА. Послушай, ты…

ГРАН. Нет, это ты послушаешь. (Приставил к груди пистолет.) Пули разрывные. Так что одна половинка сердца выскочит у тебя изо рта, а вторая из другого места. Ну что, созрел для мужского разговора?

ШУРПА. Ты… Ты…

ГРАН. Вижу, не созрел.

Набирает на мобильнике номер.

Але… Это квартира Виктора Ивановича Шурпы? Изольда Сафроновна, это из районного МЧС вас беспокоят. Что это на вашей лоджии? Задымление как будто. Соседи жалуются. А вы посмотрите… Кричать не надо! Что делать, что делать? Пожарных вызывайте! И мужу позвоните… (К Шурпе.) Сейчас позвонит.

Мобильник у ШУРПЫ.

ШУРПА. Да… Тихо, Иза, тихо! Не кричи! Вызвала пожарных? Ну, и все! Выйди из квартиры, а то угоришь! Я скоро буду!

ГРАН. Та-ак… Звоним в элитный лагерь. Как там нашему Дундику отдыхается?

ШУРПА. Не надо!

ГРАН. Я вот нажму сейчас на кнопку. Вот на эту кнопку! И твой откормленный наглый Дундик окажется в крепких и жестоких руках. И никто у тебя за него выкуп требовать не будет. Его просто разберут на запчасти, запчасти упакуют в контейнеры со льдом и разошлют по странам и континентам. Ты все понял?

ШУРПА. Не вопрос, командир…

ГРАН. Сколько ты за свою тачку заплатил?

ШУРПА. Пятнадцать четыреста…

ГРАН. Долларов или евро?

ШУРПА. Долларов.

ГРАН. Дешевка, Витек… Ты ж «властишко»… А ездишь черт те на чем… Неприлично. (Достал пачку денег). На. Это тебе за моральный ущерб. И за то, что информацию дашь.

ШУРПА. Какую?

ГРАН. На кой хрен тебе эта мельница?!

ШУРПА. Да в гробу я ее видел!

ГРАН. Кому она нужна?

ШУРПА. Да, наш Игорь Клюев как-то по пьянке сюда зарулил, на место запал, говорит: кровь из носа, хочу здесь коттедж поставить. И чтобы мельница крутилась…

ГРАН. И чтобы мельница крутилась?

ШУРПА. Ну.

ГРАН. Романтики! В этой стране одни романтики. И какой срок он тебе дал, чтобы приобрести эту мельницу?

ШУРПА. До осени. Ну, от силы до Нового года.

ГРАН. Аж до Нового года?! (Пауза.) Слушай, вы не могли… Он же до Нового года может не дожить! Подождать не могли??!!

ШУРПА. Зачем?

ГРАН. Как зачем, урод ты конченный?! Он воевал за вас, пендосов, на всех войнах! Только не приведи Бог тебе сказать, что ты его об этом не просил! Если ты это скажешь, я тебя сразу же начну бить! И буду бить до следующего уикенда! С перерывом на ланч! Но только на короткий ланч! Он отдал всю свою жизнь, все отдал… От родителей отказался! Беспризорником был! Голодал! Замерзал! Умирал! В штрафбате воевал! Полковник! Герой! А вы его в дурдом?!

ШУРПА. Это я так… Образно.

ГРАН. Образно или не образно, но вот что… Вы с ним на самом деле из разных классов… И каждый класс занимается простой арифметикой. Класс этого старика всю жизнь умножает и складывает, а вы только отнимаете и делите… Отнимаете и делите!!! Так вот, я тоже из его класса… Короче, передай своему Клюеву, если, не доведи Бог, он тронет этого деда или его мельницу, даже незаметно тронет, я выкраду его жену, дочку, внучку и Жучку! И всех оптом продам в сексуальное рабство! Неграм! В Занзибар! В Африку! Арабам! В сексуальное рабство!

ШУРПА. Его жена только спасибо скажет…

ГРАН. А ему вот на этом месте коттедж построю! По эксклюзивному проекту. Два метра в длину, метр в ширину и полтора в глубину!

ШУРПА. Передам.

ГРАН. И сам обходи, оббегай за километр каждую мельницу. Даже, если она ветряной будет! (Зло.) Такие как вы самого Господа Бога вводят в грех! Потому что ему приходится заставлять приличных людей бить вас мордой об стол!

ШУРПА. Заметано, командир!

ГРАН. Иди, еще успеешь на рейсовый автобус. Изольде Сафроновне и Дундику – привет!

ШУРПА. Спасибо.

Стремительно выходит.

ГРАН. Гниды…