Кристина Новикова

 

* * *

 

Алые бабочки танцуют в моей голове,

Осень поет им невесомую свою музыку,

Я сегодня нашел револьвер

И в ладонях держу это чудо.

Радуюсь и насвистывая, иду по улицам,

Предъявляя его каждому встречному,

Смеюсь и прошу рассказать

О его устройстве,

Вызывая легкое беспокойство

У человечества.

Захожу в банк и прошу там немного денег,

Почему-то дают, что есть, совершенно все,

Никто абсолютно не падает и не умирает.

Я беру себе новый велосипед.

Подо мною летят бесконечные спицы,

Такие же острые, как цвет моего револьвера,

Такие же, как его пули быстрые,

Я кажусь себе круче любой птицы

И громче, чем любой выстрел.

Ветер свистит мне в уши, слезы летят

По косой моей судьбы,

Бабочки нежно касаются крыльями

Меня, люди сегодня добры,

Они устраивают мне праздник,

Они уступают мне тротуар.

Я в господстве кручу педали,

Падаю в ладонь неба,

Воздушный огибаю вокзал,

Велосипед становится послушнее

Старой собаки,

Я чувствую острую боль сердца.

Может, оно расскажет мне об устройстве

Моего револьвера?

Или вернет меня в детство.

Я кручу педали, у меня есть бесценный опыт,

Я кричу весь навылет горлом,

Бабочки вырываются, улетают к своим богам,

И, последний раз удивляясь боли,

Голова раскрывается, как тюльпан.

* * *

 

Мой путешественник,

Без адреса письмо,

Без времени остывшая строка

Тебя найдет.

У нас опять дожди,

И ангелы гоняют облака,

Речные камни, круглые лицом,

По-прежнему блестят

На самом дне.

Почти разбила трещина крыльцо,

И наша птица не летит ко мне,

Я все хожу, ищу ее по саду,

Она лишь изредка летает надо мной,

Не повинуется моей руке и взгляду,

И нарушает мой ночной покой

Ее растерянный,

Печальный голос

Да крыльев шум среди кустов малины.

Их надо вырубить,

Который год без ягоды,

Но я едва дошла до середины.

Дожди размыли реку, и водой

Иду до поля только через брод

Ломать пахучий,

сладкий зверобой,

сердечный чай

наверх, под потолок,

еще там мята, твой висит табак,

истлел давно,

но не доходят руки.

Я научилась не переживать,

и спать одна,

и не ходить к подругам.

Еще один замок на дверь,

чужой захочет –

высадит окно,

я не боюсь, вот разве что зима,

а птица наша не летит домой,

я обязательно ее найду,

я напрягу свои глаза и уши,

и буду звать,

и каждый шорох слушать,

и в день, и в тьму,

и в день, и в тьму...

Все хорошо, но частые дожди,

Мне кажется, уже просел фундамент,

и только памяти ничто

не повредит,

она тебе писать не перестанет.

 

* * *

 

Декабрь начался сегодня утром,

Собой сломав логические улицы,

И я опять как будто умер,

Отдавшись белому безумству.

По-прежнему светили фонари,

Не успокоившись от предыдущей ночи,

Я шел по городу один,

Я плыл и был без почвы.

Мне думалось – превратности зимы:

Меня покинув, ты прислала снег,

Небесные конверты упадут

И будут умирать на рукаве.

И с этой мыслью я застрял в ночном

Кафе, таком убежище от будней,

Горячему вину позволил течь

По грустным и пустым сосудам.

Чтоб снег внутри не уберечь,

Я дал себе слегка растаять,

Болел окном, геометрически прозрел.

Потом курил, еще сидел,

Вертел вино на дне стакана,

Неумолимо приближался день,

С которым ты бы справилась успешно,

Я взял пальто и выскочил поспешно,

Чтобы тебя в толпе не разглядеть.

 

 

* * *

 

– Эй, привет, как дела?

Да что-то хреново

В последнее время,

Я принимаю привычный яд

И все реже встаю с постели.

Как то на днях пытался

придумать что-то,

похожее на бомбу,

или вроде того,

чтобы река

осталась без берегов

или вышла на площадь.

Я сам выходил,

Знаешь, бежал

По центральной улице,

Кричал, дрался с местными,

Вечером с ними пил

За любовь, ко мне подходили

Женщины,

Такие интересные, теплые,

Говорящие –

Меня охватило бездействие.

И это был мой

Последний день,

Когда я еще шел

Через темный город,

Он протягивал мне фонари,

Я держался, как ветер, за них,

А потом ничего не помнил.

А что ты хотел?

Привычного кивка головой…

Я теперь и не плачу совсем,

Свернувшись в кольцо,

Как будто болит живот,

Я мысленно строю дом,

в который вливаются реки,

они проникают в меня,

и я не один.

И я не один стою

посреди

печальных своих берегов.

* * *

 

если ноги скрестить –

получится хвост русалки,

если мысли подвинуть –

все вывалится из полок,

о тебе призадуматься –

станет, конечно, жарко,

о себе –

непременно забросит в холод.

можно взять апельсин

и разрезать его на части

для того, чтоб проверить,

что сам не спишь ты,

видишь мир –

он оранжев, пахуч и сладок

и с ножа потихоньку в ладонь сочится