Катанаев Г.Е. Хлебопашество в Бельагачской безводной степи Алтайского горного округа // Записки Западно-Сибирского Отдела РГО. Омск, 1893. – Кн.15. – С.23«…По-киргизски, ваше выс-бл-дие (высокоблагородие – К.Б.), нельзя нам не говорить, потому что с киргизским языком можно всю степь изойти; а киргиза когда дождешься как начнет он по-русски говорить – худо учится, русский язык не киргизской - мудреный язык, ему скоро не выучишься… А что бешмета мы любим, да кумысом не брезгаем, так мы так полагаем, что в этом худого ничего нет; если бешмет удобен, отчего его не носить, а кумыс вкусен, почему его не пить; кумыс и господа офицеры кушают…».
Записки Миссионера Киргизской миссии, священника Филарета Синьковского, за последнюю треть 1882 г. (начало Киргизской миссии) и за 1883 г. // Сборник статей о русском миссионерстве среди инородцев. Б.м., Б.г. – С.14-15. «…Во время поездок моих по казачьей линии, я вынес убеждение, что казаки не могут похвалиться ни религиозным настроением, ни чистотою нравов, ни трудолюбием. Недавая ничего доброго для подражания киргизу, казак, взамен того, не мало сам заимствует у киргиза. Вы увидите на казаке киргизскую шапку, которую он и в комнате редко снимает, киргизский халат или бешмет (архалун). Киргизский язык казак знает в совершенстве, и, что всего страннее, киргизский язык звучит не только в разговоре с киргизами, хотя бы знающими русский язык, но и между собой, даже в среде семейства, где 6-летний казаченок уже свободно болтает по киргизски, равно как и научается джигитовать на коне, не зная в то же время главнейших молитв и часто не умея перекрестить лба».
Документы к характеристике уральских казаков-старообрядцев:
|
