Основная часть 2 страница

10. В выдвинутой Лукрецием теории человеческого прогресса проявляется его трагическая убежденность в катастрофизме и деградации природы, в конфликте между духовностью и продуктами познавательной и производительной деятельности человека, в неспособности людей согласовать постоянный рост знаний и нравственные ценности.

11. Подчеркивая трагизм человеческого существования, развивая представления о многомерности человека, ставя вопрос о его психической индивидуальности и динамике развития души, что было не свойственно для философии Эпикура, учение Лукреция имеет важное значение для развития европейской антропологической мысли.

12. Сенека как наиболее крупный представитель Поздней (Римской) Стой проводит являющийся фундаментом стоической доктрины принцип всеобщего единства и взаимосвязи, рассматривая человека как проявление природы-субстанции, подчиненное всеобщему мировому порядку, а его душу, обеспечивающую целостность организма - как наиболее тонкую часть космической пневмы. В силу этого человек, в понимании Сенеки являющийся живым существом и частью природы, обладает склонностями и побуждениями, свойственными всем животным - чувством самосохранения, приспособлением, стремлением избежать страдания. Однако сущностным свойством человека является разумная душа и способность осознавать себя самого как разумного, обеспечивающая возможность сознательного выбора поступков, свободу воли, нравственное совершенствование.

13. Сенека значительно сближает стоические представления о душе с академическими идеями. Для него характерны собственно стоические постулаты о единстве психической активности человека, о человеческой душе как частице мировой души, но при этом, соединяя стоические тезисы с академическими, он рассматривает душу как бессмертную и вечную, в духе платонизма говорит о руководящей роли разума по отношению к эмоциональным реакциям. Эти идеи Сенеки оказали существенное влияние на формирование христианских антропологических представлений.

14. Так же, как и Лукреций, Сенека одной из важнейших задач философии видит избавление человечества от страха смерти, применяя стоически-платоновскую и эпикурейскую аргументацию при доказательстве ее неизбежности. При этом Сенека заостряет внимание на проблеме самоубийства, рассматривая его как неотъемлемое право и максимально подчеркивая проявляющийся в нем момент внутренней свободы человека в отношении к судьбе и обстоятельствам.

15. Хотя для Сенеки характерно более сильное осознание слабости человека перед лицом природной необходимости и ощущение трагизма его существования, чем для представителей Ранней и Средней Стой, он всячески акцентирует идею свободной воли и возможность мудрого сохранять добродетель в любых условиях.

16. Подчеркивая многомерность человеческой природы, обосновывая свободу и равенство людей, рассматривая человека как существо разумное и способное к нравственному совершенствованию, доказывая бессмертие души и ставя своей задачей избавление человечества от страха смерти, Сенека в значительной степени способствует утверждению идей антропоцентризма и гуманизма в философии Европы.

17. Цицерон, Лукреций и Сенека принадлежали к разным философским школам, но в их антропологических представлениях возможно обнаружить общие черты, в числе которых осознание важности проблемы человека для философского исследования, понимание человека как частицы мирового природного целого, наличие идеи о многомерности человеческой природы, повышенный интерес к проблемам смерти и бессмертия, обоснование свободы воли и статуса человека как разумного существа, ощущение трагизма человеческого существования и гуманистическая направленность философского творчества.

18. Древнеримские мыслители, акцентируя внимание на проблемах человека, способствовали усилению роли антропологической проблематики в европейской философии, формированию, утверждению и развитию целого ряда идей, составляющих основу современной философской антропологии.

 

Применение аналогичного подхода к антропологическим идеям древнеримских философов видится особенно важным ввиду того, что римские философы, писавшие по-латыни (в первую очередь - Цицерон и Сенека), в Средние века и в Новое время оставались хорошо известными и читаемыми прозаическими авторами античного мира, и тем самым способствовали укоренению в философской традиции Европы деонтологической и, прежде всего, антропологической проблематики. Как следствие, через сочинения Цицерона, Сенеки, Лукреция на протяжении многих столетий транслировались антропологические идеи античности и 1

связанная с ними практика нравственного долженствования Степин В.В. Российская философия сегодня: проблемы настоящего и оценки прошлого // Вопросы философии. 1997. №5. С.б.

В Древнем Риме прочно укореняется понимание философии как практически значимого, социально ориентированного и призванного служить человеческому счастью знания, наступает осознание неизбывного трагизма человеческого существования и отход от оптимизма древнегреческих учений, формируется понятие «гуманности», предельно акцентируются свобода и равенство людей. Более того, современное понимание человека не в последнюю очередь определено тем высоким гуманистическим потенциалом, который можно легко обнаружить в работах наиболее видных римских мыслителей. Оказывается, что корни многих идей, составляющих теоретический базис современной философской антропологии (о многомерности человеческой природы, о взаимодействии телесного, духовного, социального в человеке, о его личностной уникальности и др.), обнаруживаются в древнеримской философии, что нередко остается за пределами внимания как историков философии, так и философов-антропологов. Исключение из рассмотрения той трансформации, которую претерпели древнегреческие и раннеэллинистические учения в Древнем Риме, игнорирование специфики древнеримских представлений о человеке не позволяют в достаточной степени последовательно восстановить длительный процесс развития антропологических идей в европейской философии, что обуславливает необходимость соответствующего восполнения лакун в истории становления современной философской антропологии.

 

Еще более существенным представляется тот факт, что проблема человека в философии Древнего Рима занимала гораздо более важное место, чем в древнегреческих или даже раннеэллинистических философских учениях, и, тем самым, именно в Древнем Риме следует искать истоки того значения антропологии, которое она приобрела в современной европейской культуре. Наверное, не требуется долго доказывать, что в настоящее время проблемы человека, включая вопросы о его природе и смысле жизни, свободе и ответственности, смерти и бессмертии, имеют значительно более высокую цивилизационную ценность, чем это было в самой античности или даже в эпоху Канта. Показательно в связи с этим следующее рассуждение академика И.Т.Фролова: «Довольно много лет понадобилось для того, чтобы убедить ученых и политиков в том, что человеческая проблематика является приоритетной не только в теоретическом, но и в практическом смысле, что человек должен стать главным объектом научных изысканий. Другими словами, в ближайшей перспективе все научные исследования должны получить человеческое измерение»1. Удивительным образом оказывается, что своеобразное «убеждение» человечества в важности его собственных проблем для философского анализа проходило уже в Древнем Риме. Древнеримские философы, конечно же, не выделяли и не могли еще выделять в отдельный раздел антропологию, но интуитивно поняли, что вести людей к счастью, к добродетельной жизни и мудрости невозможно без глубокого знания человеческой сущности. Проблема человека начинает играть в философских учениях Древнего Рима гораздо более важную роль, чем в древнегреческих или раннеэллинистических теориях, а антропологические представления становятся у римских мыслителей тем фундаментом, на котором строится и философия природы, и гносеология, и логика, и этика. В этом римский способ философствования оказывается близким современным требованиям придать всем исследованиям «человеческое измерение». Это значит, что определение роли и значения проблемы человека в латиноязычной философии Древнего Рима, может и должно способствовать не только выявлению причин нарастания интереса к антропологическим вопросам в современной философии, но и практической разработке «хорошо продуманной, целенаправленной стратегии формирования подлинного гуманизма»2.

 

Исследование антропологической проблематики древнеримских философов и определение ее места в их учениях позволяет в значительной Фролов И.Т. Возвращение к человеку // Квинтэссенция: Философский альманах. М., 1990. С. 10.

Артемов В.М. Ценности нового века: свобода и нравственность // Социально-гуманитарные знания. 2002. №4. С. 170. степениприблизиться к решению вопроса о своеобразии философии Древнего Рима, который продолжает оставаться подлинной проблемой в современной истории философии. Бесспорная преемственность и зависимость как всей культуры Древнего Рима, так и учений римских философов, от культуры Древней Греции и ее философского наследия нередко приводит исследователей к выводу о неспособности римлян к самостоятельному философскому творчеству, показателем чего считают отсутствие серьезных новаций в онтологии, гносеологии, логике. Действительно, практически полная утрата интереса к онтологическим, гносеологическим, логическим проблемам выступает как легко обнаруживаемая особенность философии Древнего Рима. Так, например, у позднего стоика Луция Аннея Сенеки теория познания и логика, составлявшие один из важнейших разделов раннестоической доктрины, занимают ничтожно малый объем произведений. Самое большее, что можно у него увидеть - упоминание стоических представлений о природе человеческого познания, о соотношении познавательных способностей и классификацию наук, да и о том он говорит крайне скупо. У Эпиктета и Марка Аврелия не удастся найти и этого. Однако считать снижение внимания к отдельным традиционным разделам эллинистической философии простым проявлением теоретической слабости римских мыслителей вряд ли стоит. Видимо, причина данного явления несколько глубже, и состоит она в том, что центром философских исследований в Древнем Риме становится именно проблема человека. Человек, его сущность и судьба, его свобода и внутреннее совершенство, его место в природе и обществе являются центром практически любых рассуждений. В этом смысле знаменитая мысль Сенеки «человек для человека свят (homo homini sacer est)» 1 Сенека. Нравственные письма к Луцилию, 95, 3.

вполне могла бы считаться идейным девизом древнеримских философов. При этом многие своеобразные черты их доктрин можно объяснить, если помнить о доминировании и превалировании в творческом поиске антропологической проблематики.

 

Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на несомненный интерес и актуальность исследования древнеримской философии и представлений о человеке, свойственных её крупнейшим представителей, в настоящее время в научной литературе отсутствуют серьезные исследования, имеющие своим объектом антропологическую проблематику в философии Древнего Рима. Однако при этом необходимо отметить, что имеется достаточно широкий спектр работ, в которых творчество отдельных римских авторов рассматривается в рамках более общих вопросов. В частности, творчество Цицерона, Лукреция, Сенеки и ряда других римских философов нередко разбирается в контексте обзоров истории развития различных эллинистических школ - академической, стоической, эпикурейской. Примером такого рода исследований можно считать работы М.Шнайдевина, А.Бодсона, П.Валента, М.Колиша, и

 

О.Танхилевич, А.Столярова, М.Шахнович и др1. Такой подход позволяет рассмотреть учения римских авторов как продолжение древнегреческой и эллинистической традиции, выявляя в них школьную преемственность и развитие заложенных основателями школ тенденций. Однако он не имеет специальной целью установление и акцентирование характерных специфических черт в учениях римских философов и самобытности трансформации философских идей в Древнем Риме. Помимо этого, авторы не ставят своей задачей выявление антропологического содержания в учениях римских мыслителей.

 

Существенный интерес представляют исследования, посвященные собственно римским этапам развития эллинистических школ, в которых выявляется специфика идей отдельных римских философов по сравнению с их греческими предшественниками. К числу таких работ относятся, например, работы П. Грималя, В.Арнольда, М.Жиганте, Е.Параторе2. В них подчеркиваются особенности, имеющиеся в произведениях римских философов и отличающие их от идей основателей ранне-эллинистических школ. Однако зачастую и здесь внимание акцентируется лишь на отдельных сторонах учений (как правило, наибольшее значение придается этике), а антропологическая проблематика специально не подвергается детальному рассмотрению, полностью «растворяясь» в этических и социально-политических идеях древнеримских мыслителей.

 

Кроме того, достаточно объемный пласт литературы составляют научные работы, посвященные творчеству отдельных крупных римских философов - Цицерона, Лукреция, Сенеки. Думается, можно с полной уверенностью сказать, что на протяжении многих столетий оставался стойким интерес к многосторонней личности и творчеству Марка Туллия Цицерона. Уже ранняя христианская мысль (Лактанций, Амвросий, Иероним) старалась использовать его идеи в своих нравственных и социально-политических построениях. Так, например, Амвросий Медиоланский находился под чрезвычайно сильным влиянием Цицерона, а его трактат «Об обязанностях служителей» обусловлен трактатом римского философа «Об обязанностях». Под воздействием трактата Цицерона «Гортензий» обратился к философии девятнадцатилетний Августин, который, даже став зрелым мыслителем, продолжал судить о многих древнегреческих философах по произведениям Цицерона.

Августин, высоко ценивший работы Цицерона, вообще считал, что этот мыслитель являл собой и начало, и конец латиноязычной философии. В средние века трактаты Цицерона оставались одними из наиболее читаемых произведений античности, что в значительной степени способствовало их сохранности. Эпоха Возрождения, начало которой культурологическая традиция прочно связывает с именем Петрарки, обострила внимание к работам Цицерона. Именно Петрарка, обнаруживший в 1345г. в монастырской библиотеке Вероны переписку Цицерона с Аттиком и Брутом, открыл миру, знавшему Цицерона-оратора, политика и философа, еще и практически забытого Цицерона-человека. В это же время начинается возрождение важнейшей идеи этого мыслителя - идеи гуманности. В последующие века интерес к мысли Цицерона не иссякал. Так, уже в XVIII веке Фридрих II высоко оценивал его социально-политические и нравственные идеи, а трактат «Об обязанностях» называл «лучшим сочинением по нравственной философии, которое когда-либо было или будет написано»2.

 

Вместе с тем, следует сразу же отметить, что значение Цицерона-философа далеко не столь единодушно признано как значение Цицерона-ритора, и на протяжении столетий отношение к нему претерпевало определенные изменения. По мере того, как на смену гуманизму Петрарки и Эразма Роттердамского приходили идеи Винкельмана, по мере того, как философия обогащалась рационалистическими системами XVII-XVIII веков, по мере того, как историки философии более углубленно занимались исследованием греческих философских систем, авторитет Цицерона-философа падал, а на передний план выдвигалась греческая античность.

Сопоставление идей римских мыслителей с учениями философов Древней Греции наводило на мысль об эклектичности римской философии, оцениваемой, как правило, исключительно отрицательно. Следствием этого стало убеждение в том, что «Платон более велик, чем Цицерон, Гомер выше Вергилия, а Гораций уступает Пиндару и Архилоху». На падении значения Цицерона сказалась и негативная оценка его деятельности, в том числе и философской, видными историками XIX века Моммзеном и Друманном. Так, в частности, Т.Моммзен в «Истории Рима» указывал: «Цицерон кроме речей оставил немало философских трактатов - об ораторе, о государстве, об обязанностях и др. Подражая по форме известным произведениям греческой литературы, Цицерон дает излагаемым вопросам чисто римскую окраску, и потому эти произведения заслуживают полного внимания, но в смысле философском писания Цицерона совершенно слабы». Как результат, при оценке вклада Цицерона в развитие философской мысли Европы, нередко подчеркивался исключительно декламационный характер его мудрости, противостоящей научной логике Аристотеля и его последователей. Подобный подход имел место и в отечественной литературе, посвященной этому римскому мыслителю. Например, Е.Орлов утверждал, что Цицерон «не дал ни одной мысли, которая бы обогатила сумму наших идей» Орлов Б. Демосфен и Цицерон. СПб., 1898. С.85. 4.

Негативное отношение к Цицерону стало меняться только в XX веке, во многом благодаря монографии французского историка Г. Буасье «Цицерон и его друзья», в которой римский мыслитель рассматривается как родоначальник специфически римской философии, существенно отличающейся от древнегреческой и характеризующейся практичностью.

Вклад Цицерона в становление западноевропейской мысли высоко оценивался и в таких отечественных исследованиях как работы Ф. Зелинского «Цицерон в ходе веков» и М. Покровского «Лекции по Цицерону». В исторической и философской литературе начало постепенно утверждаться стремление по достоинству оценить вклад Цицерона в развитие философии. Начиная с 20-х гг. XX века, в зарубежной историко-философской литературе стали появляться исследования, в которых проводится достаточно последовательный анализ важнейших философских трактатов Цицерона и выявляется их собственно римское содержание.

В настоящее время еще невозможно говорить о сколько-нибудь устоявшейся оценке философского творчества и наследия Цицерона в отечественной исследовательской литературе. Более того, до настоящего времени не издан на русском языке и, тем самым, не введен в широкий оборот ряд трактатов Цицерона, среди которых есть интересные этические, логико-гносеологические, онтологические материалы, способные повысить уровень знаний о творчестве Цицерона. Выбранные философы были сторонниками и наиболее крупными римскими представителями трех самых распространенных в Древнем Риме школ - академической, эпикурейской, стоической, а также в ряде случаев комбинировали идеи этих доктрин в своих произведениях, что позволяет не только установить общие пути трансформации этих теорий, но и путем сопоставления представлений философов выявить своеобразие и общие закономерности развития философии на древнеримской почве, и в первую очередь - общие особенности понимания и трактовки человека.

 

Творчество Лукреция также не было обойдено вниманием исследователей. Его поэма «О природе вещей» чрезвычайно быстро распространилась по всей Италии, способствуя развитию натурфилософских идей Bertelli S. La conoscenza е la diffusione di Lucrezio nei codici umanistici italiani // Rassegna degli archivi di stato. Roma, 1965. Magg.-ag., anno. 25. №2.. Однако судьба этого произведения была непростой: эпикуреизм как отвержение чудес и сверхъестественного, отрицание промысла и бессмертия души стал синонимом антирелигиозной философии и, следовательно, противником христианства.

Лактанций, критикуя греческие и римские обряды, цитировал Лукреция. Тертуллиан в сочинении «О душе» критиковал аргументацию Лукреция в пользу смертности души, но в этом же сочинении использовал другие аргументы римского поэта для доказательства частичной телесности души и описывал в духе Лукреция процесс возникновения ошибочных мнений вследствие изменения зрительных образов по пути движения к глазу. В сочинении Исидора Севильского «О природе вещей» имеется более двадцати совпадений с поэмой Лукреция. Произведение Лукреция было неплохо известно в IX-XII вв., но начиная с XII века, на фоне общего отрицательного отношения к эпикуреизму

 

.

 

На защиту выносятся следующие

антропологии.

 

Проведенное рассмотрение учений древнеримских мыслителей показывает, что свойственные им идеи о свободе и ответственности, о социальности человеческой природы и общественных обязанностях людей оказываются тесно взаимосвязанными с современными теориями гражданского общества и правового государства, одной из важнейших основ которых является тезис о необходимости ограничения личной свободы для общего блага. Сегодня, на фоне многочисленных призывов построить в России гражданское общество и правовое государство, часто приходится сталкиваться с очень опасным «перекосом» как в научной литературе, так и в политике - предпочтением, отдаваемым личному перед общественным, правам - перед обязанностями. Нередко можно встретить также утверждения о «приоритете прав человека перед правами любой общности»1. Однако для современного понимания гражданского общества недостаточно лишь простого противопоставления его государству как области реализации публичных интересов, поскольку ни соблюдение прав и свобод человека, ни защита частной собственности, ни демократия не обеспечены до тех пор, пока они не подкреплены социальным благополучием и стремлением к общественной справедливости. Без этого «приоритет прав личности» приведет едва ли не к возврату архаичных форм общественной консолидации, а идея правового государства превратится всего лишь в утопический лозунг. В связи с этим, латиноязычная философия Древнего Рима, в которой вопрос о согласовании личного и общественно-государственного всегда оставался предельно актуальным, может использоваться в разработке стратегической линии государственного строительства и формирования общественного сознания современных россиян.

 

Результ

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Проведенный анализ основных антропологических идей крупнейших древнеримских мыслителей - Цицерона, Лукреция, Сенеки -позволяет с достаточной долей уверенности говорить о наличии определенной специфики и оригинальности в их учениях. Они принадлежали разным философским школам, но их объединяло главное — они были римлянами. Древнеримское мировоззрение с его практицизмом, стремлением к согласованию индивидуальных и общественных ценностей, с сильно выраженным чувством гражданской ответственности оказало воздействие на те греческие идеи, которые нашли благодатную почву в Древнем Риме и прочно здесь прижились, но уже в несколько трансформированном и модифицированном виде, а также обеспечило генезис целого ряда интересных новаций, имевших существенное значение в процессе развития антропологической мысли Европы.

 

Несмотря на сознательно подчеркиваемую большинством древнеримских мыслителей преемственность по отношению к философскому наследию Древней Греции, они не были подражателями, стремясь к созданию практически ориентированной философии, которая могла бы отвечать потребностям и задачам разумного устройства жизни людей, избавлять человечество от угнетающих душу страхов, способствовать развитию человеческой природы и реализации свободной воли. Такая философия закономерно должна была поставить в центр предмета исследования человека и сущностные вопросы его бытия, помещая тем самым антропологическую проблематику в фокус философского поиска. Для древнеримской философии свойственна черта, которую условно можно назвать «антропологизмом»: антропологические идеи наполняют все разделы учений наиболее видных философов, придавая натурфилософским, логическим, социально-политическим вопросам подлинно человеческое звучание, приближая философское знание к человеку и делая его более близким, понятным, практически значимым. Эта особенность древнеримской философии, ее своеобразный гуманистический дух, без сомнения, является одним из факторов, оказавших существенное влияние на утверждение идей антропоцентризма и гуманизма в европейской философии.

 

Рассмотрение человека как центра философского исследования, а самой философии - как призванной служить человеку науки, определило важную роль в творчестве Цицерона, Лукреция, Сенеки антропологических вопросов (о многомерности человеческой природы, о соотношении телесного, духовного, социального, о смерти и бессмертии, о свободе воли, предназначении человека и его ответственности перед другими людьми), которые приобретают у них гораздо большую значимость, нежели это было в древнегреческой философии с ее культом созерцательной деятельности и восхищенным отношением к природе или даже в ранне-эллинистических учениях, еще стремившихся к построению совершенных онтологических систем. В связи с этим, анализ антропологических идей и определение их места в теориях древнеримских мыслителей не только способствуют пониманию своеобразия философии Древнего Рима, но и помогают лучше понять историю европейской философии, длительный путь развития которой привел к выделению антропологии в относительно самостоятельный раздел философского знания. Одной из наиболее ценных заслуг древнеримской философии является возведение в ранг принципа построения теории тезиса о необходимости глубокого познания человеческой природы, которое должно составить основу нравственного совершенствования и продвижения к добродетели и счастью.

 

Одним из первых этот принцип воплотил в своем учении Цицерон, последовательно рассматривавший философию как практическую науку, призванную помочь человеку обрести счастье. В системе антропологических представлений этого древнеримского мыслителя человек выступает как неотъемлемая часть мирового целого, как существо, обладающее многомерной природой, при объяснении которой следует учитывать биологические, духовные, социальные факторы. Особым гуманистическим пафосом наполнены идеи Цицерона о свободе воли и социальности человека, лежащих в основе общественного взаимодействия, в рамках которого реализуется подлинно человеческая сущность людей. К несомненным заслугам Цицерона следует отнести введение в философский оборот понятия «гуманность», которому нет аналогов в древнегреческом языке и которое прочно вошло в терминологический словарь европейской антропологии, этики и социальной философии. Свойственные Цицерону акцентирование внимания на антропологических проблемах, обоснование свободной воли, которая одна только и может являться основанием для добродетели и нравственности, представления о многомерности человеческой природы и гуманности как кристаллизации ее лучших свойств позволяют считать его мыслителем, способствовавшим утверждению идей антропоцентризма и гуманизма в европейской антропологической мысли.

 

Отмеченное в качестве особенности древнеримской философии перемещение центра философского поиска на антропологические проблемы нашло свое выражение и в учении эпикурейца Лукреция, для которого природа интересна лишь в ее взаимосвязи с человеком. Этот мыслитель, понимающий природу далеко не столь восхищенно, как это было свойственно Эпикуру, глубоко прочувствовал трагичность существования людей, подчиненных естественным законам и стоящих перед опасностью быть раздавленными гигантским природным механизмом. Сильным трагическим чувством наполнены представления Лукреция о смерти, которые лишены оптимизма, отличающего изначальную эпикурейскую доктрину, поскольку, в его представлении, душа имеет социальную природу, включая в себя совокупность приобретаемых человеком жизненных впечатлений и опыта, что определяет ее индивидуальность, уникальность. Эти идеи древнеримского эпикурейца можно считать одним из первых в европейской философии прорывом к осознанию личностной психической уникальности человека. С еще большей яркостью трагическое чувство Лукреция воплотилось в теории человеческого прогресса, где он сумел выразить предельно актуальную в настоящее время убежденность в конфликте между нравственностью, духовностью и познавательной, производственной деятельностью человека. Эта идея будет впоследствии многократно повторена крупнейшими мыслителями Европы. Анализ антропологической проблематики Лукреция и той новизны, которую он привнес в эпикурейское учение, подчеркивая трагизм человеческого бытия, развивая представления о социальности человеческой души, осуществляя подход к идее личностной психической уникальности людей, позволяет сделать заключение о важности их учета в процессе воссоздания последовательной истории европейской философской антропологии.

 

Наиболее самостоятельным из рассмотренных в диссертационной работе древнеримских философов является Сенека, который хотя и провозглашал постоянно свою приверженность стоическому учению, но при этом, будучи римлянином и исходя из практической направленности философского знания, существенно изменил школьную теорию, и та специфика, которую он привнес в нее, позволяет считать данную трансформацию стоической доктрины особым этапом в истории развития Стой - Поздней (или Римской) Стоей. Поскольку для Сенеки также было свойственно повышенное внимание к проблемам человека, модификации подверглись, в первую очередь, антропологические идеи. Осуществляя вслед за представителями Средней Стой и Цицероном хорошо заметное смягчение раннестоического ригоризма, этот мыслитель подчеркивает идею многомерности человека, доказывая необходимость учета его биологической природы при разработке паренетической этики, называя материальное благополучие «предпочтительным обстоятельством» и отстаивая возможность сочетания добродетели с высоким достатком и богатством. Однако истинным благом Сенека считает добродетель, в которой находит полную реализацию разумность человеческой природы. Древнеримскому стоику были присущи и своеобразные представления о человеческой душе, основанные на объединении собственно стоических и академических тезисов: он рассматривал душу как бессмертную и вечную, указывая на ее руководящую роль в процессе организации психосоматической активности. Утверждая идею бессмертия души, стремясь к освобождению человека от страха смерти, выражая гораздо более личностное отношение к божеству, обосновывая необходимость нравственного совершенствования как единственного пути к достижению счастья, Сенека в определенной степени способствовал становлению христианской антропологической мысли и завоевал уважение ранних ее представителей. Упоминания имени этого древнеримского стоика, параллели с его учением или прямое цитирование его текстов можно найти у Тертуллиана, Иеронима, Лактанция, Августина Блаженного. Однако, представляется, что одной из самых значительных заслуг Сенеки в развитии философской антропологии Европы является последовательное проведение им принципов равенства и свободы людей. И хотя ему присуще сильное ощущение трагизма жизни и слабости человека перед лицом необходимости, что объединяет его с Лукрецием, без какой бы то ни было доли преувеличения возможно говорить о том, что в его работах идеи равенства и свободы выражены едва ли не с максимально возможной для представителя древнеримской культуры силой. Если же говорить о роли учения Сенеки в развитии европейской философии, то оно может быть рассмотрено как один из важных факторов утверждения в ней гуманистических тенденций и антропоцентризма.