Часть 20

«У него золотые глаза… Господи, доктор, взгляните, у него золотые глаза!»
«Успокойтесь, Донна, вам показалось… Вы устали, вам нужно отдохнуть».
«Доктор, мне страшно. Он придёт за ним. Он сделал из моего мальчика монстра… и он заберёт его себе. Пожалуйста, позвольте нам уйти».
«Отдохните, Донна. Поспите. Я придумаю, что можно сделать».
«Доктор, почему… почему у него золотые глаза?»
«Донна, вам кажется. Они зелёные. Зелёные. Зелёные…»

Воздух влился в сжавшиеся лёгкие, словно мощной волной прорвав плотную преграду, и Дженсен захрипел, захлёбываясь этим воздухом, который будто вымывал из горла пыль и гарь. Перед глазами дрожало тёмное пятно в ореоле ослепительного света, но фокус навести никак не получалось, или просто мешала пыль, повисшая в воздухе, и он, закашлявшись, хрипло выкрикнул первое, что пришло в голову:

-Джей!

По его груди скользнула тёплая рука, и он благодарно поймал её, прижал к себе, отчаянно моргая. Тёмное пятно приблизилось, Дженсен учуял знакомый запах и с облегчением уронил голову: жив. Непонятно, как, но жив. И всё ли с ним в порядке… но жив!

-Дженс… - голос хриплый, задыхающийся, руки шарят по телу, мягко трогая, сжимая, ощупывая. – Ты как? Где больно? Здесь?

-Нигде… - Дженсен был как никогда близок к тому, чтобы совершенно по-детски разрыдаться от облегчения. – Нигде не больно, Джей…

Он отчаянно моргал, молясь, чтобы пелена перед глазами рассеялась, и он смог увидеть Джареда. Последнее, что Эклз помнил, это запах его рубашки, тёплая тяжесть его тела и объятие, в котором было только одно – защитить. Уберечь. Сделать невозможное.

И ему удалось. Чёрт, удалось… Неужели они и впрямь бессмертные? Или могут погибнуть только от рук друг друга? Блядь, это же был взрыв, всё логово «поколения after» разлетелось на куски, они должны были сдохнуть, обнявшись, под грудой бетона и земли, но…

Чудо? Или сверхъестественная выносливость, о которой оба даже не подозревали? Дженсен закашлялся, давясь истерическим смехом: поместить бы нас в эпицентр ядерного взрыва, подумал он, и посмотрели бы, кто кого…
Впрочем, испытывать себя на прочность дальше не хотелось. И проклятая муть перед глазами не хотела рассеиваться.

-Джей… где мы?

-Считай, в раю, - усмехнулся Джаред где-то над головой. – Если учесть, из какого ада я тебя вытащил…

-Как тебе удалось?

-Повезло… Стена не рухнула, встала наискосок, и нас не завалило. Я прокопал проход и вытащил тебя… Ты не дышал. Но я знал, что ты жив.

-Прокопал? – Дженсен почувствовал, как к горлу подкатывает огромный горький ком и вместе с ним – затапливающая сердце бесконечная благодарность. – Как?... Чем, Джей?...

-Руками, чем… - Джаред усмехнулся, и Эклз потянулся к его ладони, лежащей на груди, ухватил, потащил к губам и, замирая, вобрал в рот кончики пальцев. Вкус земли и крови. Подушечки содраны до мяса. Он застонал и прижал ладонь Джареда к своей щеке.

-Ты упорный сукин сын… Больно?

-Нет.

И что-то в ровном голосе Джареда было такое… странное, что Дженсен, превозмогая слабость и выкашливая из лёгких остатки пыли, попытался сесть. Джаред поддержал его под спину – мягко, но крепко, и Эклз принял сидячее положение, привалившись к его груди.

Свет. Чёрт, как много света. Глаза слезятся, невозможно смотреть. И запах моря – снова этот густой, влажный, терпкий запах соли и гниющих водорослей. Океан, должно быть, совсем близко…

-Где мы?

-На краю света.

Это хорошо. Значит, тут безопасно. Вряд ли кто-то добровольно отправится на край света…

-Дженс?

-М-м… - он уплывал в сонную сладкую дрёму, надеясь, что когда проснётся, то увидит всё. Увидит Джареда. Джея…

-Дженс, давай… Вот так… Это поможет. – К губам Эклза прижалось тёплое запястье, он бессознательно мазнул языком по коже и почувствовал яркий насыщенный медный вкус. Да, Джей говорил ещё тогда, миллион лет назад, до Большого Взрыва… Это лекарство. Он давал ему, Дженсену, кровь, когда было плохо, и становилось лучше. И сейчас…

Эклз глотал, захлёбываясь, и перед глазами медленно таяла тошнотворная муть, мир обретал не только свет, но и резкость, глубину, краски… вытаивали из тумана далёкие горы, поле выжженной травы, дорога вдалеке… Он собирал языком драгоценные капли, прижимая к себе руку Джареда, видел край запылённого рукава его дурацкой клетчатой рубашки и чувствовал, как уходит проклятая слабость, как золотой свет заполняет вены, разливаясь по телу мощной тёплой волной, и знал – твёрдо знал, - что плачет, но не стыдится этого. Слёзы вычерчивали жгучие дорожки на запылённых щеках, капали на предплечье Джареда, но тот молчал, только легко обнимал свободной рукой за плечи. Молчал и дышал в унисон с Дженсеном, как единое целое. А потом мягко отнял запястье и тряхнул рукой, опуская рукав, закрывая рану.

И Дженсен повернулся к нему.

Джаред сидел, привалившись спиной к бетонному обломку, косо вошедшему в землю после взрыва. Земля вокруг была усеяна серыми осколками и разворочена, обнажая тёмные пласты жирного грунта. Холм, в котором было убежище, исчез.
Но Дженсен заметил всё это лишь мельком, отметил краем сознания, полностью сконцентрировав внимание на Джареде. Тот сидел, устало опустив голову, кожа серая от пыли, волосы – будто седые… и Эклз провёл по ним рукой, стирая налёт. Чёлка прилипла ко лбу, слишком длинная, закрывает глаза… На первый взгляд – ни переломов, ни явных ран, даже ссадин немного. Регенерация, вот как это называется.

-Джей, - позвал Дженсен мягко, - посмотри на меня.

И лицо Джареда дрогнуло, исказилось, сморщилось как от боли, когда Эклз мягко обхватил его ладонями и потянул вверх. Порыв горячего ветра ударил, отбросил пряди спутанных волос, и Дженсен потрясённо уставился в глаза Джареда, ещё не понимая, что произошло, почему вместо зрачков и многоцветной радужки перед ним – мутные золотистые пятна, почему белки залиты кровью, а взгляд… да нет никакого взгляда.

Ещё не веря своим глазам, Дженсен рывком повернул лицо Джареда к ослепительному солнцу, сползающему за холмы на западе. И оцепенел.

-Да, Дженс, - отозвался Джаред устало и сделал дурацкую попытку улыбнуться. – Я действительно ни хрена не вижу.