Джордан. Было невозможно принять это

Было невозможно принять это. Я знал, что должен был чувствовать радость, чтобы отпраздновать это, но я чувствовал только пустоту. На протяжении долгого времени меня считали человеком вне общества: сначала заключённый, а потом человек на условно-досрочном. Но теперь…

— Всё в порядке, — заверяла меня Торри в тот вечер.

Мы вместе лежали на диване, Торри осторожно свернулась около меня. Обычно, когда мы лежали подобным образом, она была на мне. Я скучал по тому, как её голова лежала у на груди, а эти мягкие волосы спадали на меня. Но это было чертовки больно — держать её вес на себе. И не только это, просто дышать приносило боль. У меня дико болела голова, а левый глаз пульсировал, как последняя сволочь. Я пытался всё это игнорировать и сосредоточиться на телевизоре. Торри любила научно-фантастические программы, и сейчас мы смотрели повтор «Звёздного пути: Следующее поколение» Точнее, смотрела она. Мои мысли были за миллион миль отсюда. Мда, слишком иронично.

Она посмотрела на меня.

— Я могу себе только представить, насколько нереальным тебе кажется это.

Я кивнул, но не ответил. Честно говоря, даже не знаю, что бы мог ответить на это.

— Всё будет хорошо, — сказала она снова, — как только ты выздоровеешь, мы сможем делать всё, что захотим, поехать туда, куда мы захотим.

— Да, я знаю.

Я не знал.

— Не волнуйся, мы разберёмся с этим, — она заколебалась, — когда собираешься рассказать об этом родителям?

Отец был на работе, а мама была непонятно где. Она держалась от нас подальше.

Офицер Карсон уехала три часа назад. Я бы мог позвонить отцу в офис, но решил подождать.

непонятно где Неуверен, что в ближайшее время скажу им, непонятно где ответил я, в конце концов

Торри была в недоумении.

— Почему бы и не рассказать?

Я заёрзал от неудобства, пытаясь найти хотя бы немного места на диване, которое бы не причиняло такую грёбаную боль.

— Я просто не хочу чувствовать… не знаю. Как будто они будут ожидать от меня чего-то другого. Я просто не хочу этого давления сейчас. Можем мы немного подождать?

Она подняла руки.

— Эй, это полностью твоё дело! Я просто счастлива и горжусь тобой. Хочу кричать об этом, чтобы все знали. Но если ты не готов к этому, всё нормально. Но, эм, я уже отправила сообщение Бив.

— Да? И что она сказала?

Торри засмеялась.

— Ну, её первое сообщение состояло только из одного слова, ну, по крайней мере, я думаю, что это слово. В сообщении было «удивлённыешары»

— Эм, хорошо?

— А в своём втором сообщении она хотела прийти к нам с бутылкой шампанского. Не беспокойся. Я сказал ей «нет». Ну, а точнее, сказала, пока нет.

— Я никогда не пил шампанского.

Она уставилась на меня.

— Только пиво, эм, водка, иногда виски. Райан…у него на той вечеринке было красное вино. Я помню это. Но не думаю, что его пробовал. Так что нет, шампанское я не пил.

— Нам определённо нужно это исправить! — засмеялась Торри. — Тебе понравится. И оно очень классно сочетается с сексом. Думаю, это всё из-за пузырьков.

Я начал смеяться, а затем мои рёбра напомнили мне, что это была не лучшая идея.

— Извини, милый, — захихикала она, — о, кстати. Я разговаривала с Халком. Он уже слышал, конечно же, о тебе. Он сказал, что можешь приступить к работе в любое время, и что я должна надрать тебе зад. Не уверена, зачем он это сказал, но, думаю, это выражение привязанности.

Я хмыкнул, не желая думать о Халке и «привязанности» в одном предложении. Это просто было слишком странно.

— А как насчёт твоей работы, милая? — спросил я, боясь ответа. — Ты не можешь вечно сидеть со мной, играя в медсестру.

Она вздохнула.

— Да, верно, но Гас дал мне неделю отдыха.

— Это, на самом деле, очень великодушно с его стороны.

— Ага, но это скорей всего немного связано с тем фактом, что он до чёртиков боится моего парня!

Я скривился.

— Не думал, что он будет бояться кого-то, кто не даст сдачи.

Я сказал это с горечью, и Торри бросила на меня взгляд, показывающий, что она все ещё немного злилась на меня.

— Да, но эти дни уже позади, да?

Думаю, да.

— Да, — сказал я, медленно кивая, — больше никакой вседозволенности. Никому. В следующий раз всё будет по-другому.

Торри улыбнулась, удовлетворённая моим ответом.

Я не врал ей. Я больше не был на условно-досрочном, у меня были такие же права, как и у других людей. Ну, почти. Я не был настолько глуп, думая, что если встряну во что-то, то моё дело не использую против меня. Но это так же не означает, что я автоматически возвращаюсь к тюрьме. А что касается Райана и всех тех, кто хочет добраться до меня, в следующий раз ОНИ будут теми, кто будет расплачиваться. Я, наконец-то, поверил в то, что мне говорила Торри, — я расплатился с долгами. Остался только один невыполненный долг — долг перед Майки, в котором я пообещал ему жить своей жизнью, прожить её как можно лучше. Это заберёт целую вечность, но меня устраивала эта мысль.

 

 

На следующий день к нам пришёл детектив, который был в больнице. Торри сказала, что это был тот же человек, детектив Лопез, но я не помнил его. Я, наверное, был без сознания в то время.

Торри предложила им кофе. Она была внимательной, но мысль о том, что мне придётся общаться с долбанными полицейскими, чуть ли не заставила меня выпрыгнуть из собственной кожи. Вероятно, я бы так и сделал, если бы дыхание не приносило чертовски сильную боль.

— Здравствуйте, мистер Кейн. Меня зовут детектив Лопез. Я уже имел удовольствие познакомиться с вашей невестой.

У меня была проблема с нормальными ответами. Полицейский называл меня «мистер», что было просто странно. А ещё мы с Торри полностью не обсуждали все эти вещи связанные с «жених-невеста». По правде говоря, это было немного больно, что она использовала это просто для того, чтобы получить информацию в больнице. Возможно, это не имело для неё такой большой ценности, учитывая её взгляды на брак. Услышав это слово, я должен был почувствовать себя счастливым, но вместо этого почувствовал новый разряд боли.

Детектив всё ещё пялился на меня, но мои губы отказывались работать. К счастью, Торри всё взяла на себя.

— Спасибо, что пришли, детектив. Полагаю, у вас есть какие-то новости для нас?

Он сел в одно из кресел и откинулся назад.

— В принципе, и да, и нет. Как вы знаете, Райан Дюпон признался в нападении, но он отказывается называть имена своих сообщников. Я хочу знать, будете ли вы выдвигать обвинения. Вы оба.

Я посмотрел на Торри. Я видел синяки на её руках, из-за этого чертовски разозлился и чувствовал себя виноватым за то, что ей причинили боль из-за меня. Она сложила руки и посмотрела на меня в ответ. Она знала о том, как я себя чувствую по этому поводу, и мы обсуждали то, что я собираюсь делать. Или точнее, не собираюсь.

— Нет, — сказал я тихо, — я не буду выдвигать обвинения.

— Мисс Делани?

—Нет, никаких обвинений.

Повисла короткая тишина.

— Понятно, — сказал детектив Лопез, — могу я узнать, почему?

Я выпустил долгий болезненный вздох.

— Он был лучшим другом моего брата.

В конечно счёте, из всех вещей, которые я бы мог сказать, из всех объяснений, которые бы мог дать, этот ответ казался самым простым и понятным для незнакомца.

Лопез кивнул.

— В таком случае, не буду отнимать у вас больше времени. Мистер Кейн, мисс Делани.

Он встал и протянул руку. Я уставился на неё в замешательстве, пока Торри не откашлялась. Я тоже встал и аккуратно пожал парню руку.

Торри проводила его до двери, и когда вернулась обратно, то оставила нежный поцелуй у меня на губах.

— И за что это?

— А мне нужна причина?

— Нет, милая, никогда.

Она улыбнулась.

— Думаю, потому что это означает, что всё кончено, так что я скрепила это поцелуем.

— Я люблю тебя, Торри Делани.

— Я знаю, — сказал она мне и подмигнула.

 

 

Следующие три недели были чертовски скучными, не принимая во внимание то, что в доме было довольно напряженно, когда мама и Торри находились вместе в одном помещении, даже когда они не были в одной комнате. Они были вежливыми друг с другом, но в этом не было никакого тепла. Торри также вела себя немного отстранённо с моим отцом, и это было неприятно, потому что поначалу они так хорошо ладили. Думаю, это было, потому что я был зол на него из-за того, что он позволил матери вернуться домой, но если была какая-то другая причина, я хотел её знать.

После нехарактерного для Торри уклончивого поведения, она, наконец, сказала мне, что я был прав, но также это было потому, что она узнала, что отец называл её «дрянной». Это действительно обидело её, и я был взбешён тем, что маме принесло удовольствие рассказать ей об этом. Я, конечно же, знал о том, что он говорил, но из всех тех вещей, которыми мама принесла мне столько боли, простить ей Торри стало самой сложной вещью. Если она хотела плюнуть в меня, я мог выдержать это, но не то, что она обижает девушку, которую люблю.

Я знал, что отцу стыдно за то, что он говорил, и мама пыталась компенсировать это, но каким-то образом это обрубило последнюю цепь, связывающую нас вместе. Теперь у меня была новая семья. С Торри.

В конце концов, ей пришлось вернуться на работу. Одному из нас нужно было зарабатывать, а я был таким же полезным, как и загар в Сибири. Я дико скучал по ней и слал миллионы сообщений каждый день, а остальную часть времени проводил, читая книги, хотя это и утомляло мой здоровый глаз. Я слушал радио, изредка смотрел телевизор. Помимо всего этого ещё много спал.

Мама не пыталась навязать мне свою компанию, хотя она ходила в магазин за продуктами, заботилась о том, чтобы я ел через равные промежутки времени, и каким-то образом поддерживала жизнь в доме. Но я потерял аппетит ещё в больнице. Жевать со сломанной скулой не было самой весёлой вещью, которую я когда-либо делал. Я ел много супа, макарон и курицы.

На протяжении этих недель мама кружила возле меня. Это было неловко. Мы не очень много разговаривали. Думаю, что не знали, как это делать. Но, думаю, мы старались.

Однажды днём она везла меня на приём к парню, который занимается операциями на глазу, но перед этим остановилась возле свалки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она осторожно.

— Нормально

Повисла долгая пауза.

— Хорошо, — сказала она, наконец, — Торри, кажется…

Когда она не окончила своё предложение, я выжидающе на неё посмотрел.

— Торри, кажется, подходит тебе.

Не знаю, должны ли были эти слова прозвучать, как будто они душат её, но прозвучали они именно так.

— Подходит, — коротко ответил я.

Конец разговора.

Она повернула в сторону входа на свалку и припарковалась возле конторы.

Мне нужно было увидеться с Халком и сказать, что я уже не вернусь к нему на работу. Я бы мог позвонить ему, но он сделал многое для меня, поэтому я был в долгу перед ним.

Мама ждала в машине, пока я пошёл к Халку поговорить. Он сидел за своим крохотным столом, который, как обычно, делал его меньше.

Он встал, когда увидел меня, отодвигая стул к стене. А затем, не говоря ни слова, обернул свои огромные руки вокруг меня и крепко сжал.

— Не ломай мои чёртовы рёбра снова! — вскрикнул я.

Он отпустил меня, весело засмеявшись. Я не считал это смешным. Ребра заживали, но всё же было над чем работать.

— Рад видеть тебя, ребёнок! — сказал он. — Слышал, ты всё ещё дерёшься. Как я понимаю, это правда.

— Ага. Не все сорняки ещё выдрал, мужик.

Он оценивающе на меня посмотрел.

— Как я понял, ты был один. Догадываюсь, что пришёл попрощаться со мной.

— Да. Мы с Торри уезжаем через пару дней. Начать с нового листа, ну, знаешь.

Он кивнул, внимательно глядя на меня из-под своих густых бровей.

— Я просто хотел поблагодарить тебя, мужик, — сказал я, чувствуя себя немного неловко от того, что проявляю чувства по отношению к Халку, — если бы ты не дал мне работу, чёрт, я бы скорей всего снова прохлаждался в тюрьме.

— Ты подобрел ко мне, ребёнок? — захохотал он.

— Возможно.

Он усмехнулся.

— Вот какой эффект на тебя оказывает женщина. Должен признать, твоя девчонка хороша. Она может кататься на моём коне в любое время. Приглядывай за этим маленьким фейерверком.

— Я знаю. Спасибо, Халк. Я не забуду тебя.

Он несколько раз откашлялся, а затем протянул мне конверт.

— Немного денег для путешествия, ребёнок. И рекомендации, просто на случай, если ты найдёшь другую работу, такую же хорошую, как и эта.

Мы пожали руки, и он снова похлопал меня по спине.

— Vaya con Dios^[[10]], ребёнок.

Он не вышел к машине, но я видел его огромный силуэт в дверном проёме. Как только мама отъехала от свалки, Халк поднял руку и отсалютовал мне.

Я заглянул в конверт, чтобы прочесть рекомендацию, но был поражён, когда насчитал тысячу долларов в стодолларовых купюрах. Я не ожидал этого, но точно знал, на что хочу потратить эти деньги. Они не уйдут на бензин, но, думаю, что Халк бы оценил.

По-своему, Халк сделал для меня больше, чем мои родители. Я всё ещё размышлял о хороших временах, проведённых на свалке, когда мы подъехали к офису доктора для последнего из моих еженедельных осмотров.

Внезапно я понял, что не сказал ни слова матери с тех пор, как вышел от Халка. Возможно, она думала, что я наказывал её, но я этого не делал.

Я был благодарен за то, что она делает для меня, но осознал, что слишком много воды утекло, чтобы мы снова когда-либо могли иметь близкие отношения. Я был не против. Думаю, она тоже. Но, в конце концов, она не вела себя так, как будто ненавидит меня, а я не вёл себя так, как будто нуждаюсь в ней. У нас было всё в порядке. Вроде того.

Спустя две недели, как Карсон приходила увидеться со мной, я, наконец, признался родителям, что больше не нахожусь на условно-досрочном. Они были молчаливы, сказали не очень много. Отец сказал «поздравляю» и пожал мою руку. Мама выглядела так, как будто собиралась заплакать, но я не спрашивал, по какой причине. Я выбрался из машины и, развернувшись, посмотрел на неё. Она смотрела прямо перед собой и, казалось, не собиралась двигаться.

― Думаю, я буду там минут тридцать, мама.

Она быстро закивала, и я оставил её сидеть в машине, всё ещё сжимающую со всей силы руль.

Мне не пришлось долго ждать доктора.

Прошёл месяц после того, как мне делали операцию, и он делал свой обычный осмотр. Кажется, он был доволен тем, как всё заживало. А что было ещё лучше, он дал мне добро на вождение машины, но только на короткие дистанции. Мне всё ещё было запрещено летать из-за высоты, но даже с этим всё будет в порядке месяца через два, и вообще, я не планировал устраивать отдых на Гавайях.

Кажется, мои глаза стали более чувствительны к свету, что было дерьмово, учитывая то, что я живу в очень солнечной части страны. Может, мне, в конце концов, придётся переехать на Аляску. Или нет, не думаю, что смог бы выдержать ослепительный блеск снега. Торри дала мне очки-авиаторы от Рэя Бэна. Я думал, что умру, когда узнал сколько они стоят. А она просто засмеялась.

Но меня волновали самые важные вопросы. Так что во время последнего осмотра, моим приоритетом стал вопрос, от которого, как я знал, не ослепну.

— Эм, док, вы в курсе о той части на бумаге, где написано о «физической активности»?

— Да, но даже сейчас мы не советуем вам поднимать тяжести. Никакой тяжёлой атлетики, например, — сказал он, глядя на меня внимательно, и многозначительно посматривая на мои бицепсы.

По крайней мере, мои мышцы всё ещё были в тонусе после месяца постоянного долбанного лежания на диване.

— Ну, с этим всё в порядке. Я не поднимал никакие тяжести. Я просто делал несколько приседаний и отжиманий на прошлой неделе, чтобы не стать совсем овощем.

— Вы бегаете, мистер Кейн?

Я действительно не мог привыкнуть ко всем этим «мистерам».

— Бегал, но ещё не возобновлял тренировки, — я указал на свою грудь, — рёбра сломаны тоже.

— Ох, понятно. Но всё-таки я бы не советовал вам начинать сейчас бегать. Возможно, через пару месяцев, когда всё заживёт.

Я вздохнул.

— А что на счёт секса, док?

— Простите?

— Пожалуйста, скажите, что мне можно уже это делать. Я тут с ума схожу!

— Ох, понятно. Ну, это зависит от того, насколько, эм, энергичный половой акт. В идеале, я бы не советовал вам этого.

— Оу, чёрт! Как долго ещё?

— Ну, нежная, активность подойдёт.

И что это нахрен должно значить?

— По-английски, док.

— Ох, позвольте своему партнеру большинство, эм, нагрузки взять на себя.

— Вы имеете в виду, позволить ей быть сверху?

— Это может быть один из способов.

Хорошо, я смог бы с этим жить.

— И как долго? Когда мы сможем…делать другие вещи?

Он улыбнулся.

— Мистер Кейн, каким бы разочарованием это не казалось, но это действительно только в ваших интересах позволить природе идти своим чередом и позволить вашему глазу полностью зажить. В течение двух-трёх месяцев вы вполне сможете вернуться к обычному ритму жизни. Так же вы знаете, что нам придётся наблюдать за развитием катаракты. Но кроме этого, просто пытайтесь воспринимать вещи проще.

Мда, дело ясное, что дело тёмное.

Я встал.

— Спасибо за всё, док. Я ценю это.

— Не за что. Я назначу вам осмотр на…

— Вообще-то, док, мы не собираемся здесь оставаться. Мы собираемся начать всё сначала где-нибудь на новом месте.

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Так что, если бы я мог сделать копии своей больничной карты, чтобы забрать с собой, это было бы очень хорошо.

— Я, конечно же, сделаю это для вас, мистер Кейн, — он протянул руку для рукопожатия, — удачи вам во всём.

Как только я начал выходить в коридор, он сказал:

— Помните, ничего энергичного.

Сволочь.

Но мне всё равно дали зелёный свет.

Конечно же, организовать романтичный вечер было не так уж и легко, учитывая то, что я всё ещё живу с родителями, а моя девушка любила покричать.

Я прикинул варианты: даже самый дешевый мотель нанесёт ущерб моим финансам. У меня были сбережения после пары месяцев работы на Халка — несколько сотен долларов, но премия, которую он мне выделил, была предназначена для чего-то очень важного. Денег чертовски не хватало, но сейчас я не мог работать, а с планами насчёт жизни с чистого листа мне нужны были все мои сбережения. В конце концов, мне пришлось прибегнуть к просьбам.

Я позвонил отцу в офис.

— Пап, есть ли хоть один шанс, что ты можешь сходить куда-нибудь с мамой сегодня вечером?

Он был в недоумении.

— Сходить?

Я закатил глаза.

— Да, пап, сходить. Я бы хотел приготовить Торри хороший ужин и провести немного времени с ней наедине.

Наедине, пап! Пойми ты уже намёк!

— Ну, — сказал он, колеблясь, — возможно, я мог бы сходить с мамой на ужин. Это тоже будет хорошо для нас. Я сделаю это. Мы будем дома к девяти вечера.

— Вы могли бы сходить в кино после этого, — настоятельно порекомендовал я.

Он вздохнул.

— Я спрошу у неё, но не обещаю.

— Спасибо, пап.

Вскоре, после пяти мама вышла из дома, из-за чего у меня осталось всего лишь полчаса времени, чтобы всё подготовить.

Мои кулинарные способности всё ещё были ограничены небольшим бюджетом, но у меня была идея. Я остановился возле супермаркета «Крогер» и купил два кусочка форели, печёный картофель и листья салата. Я надеялся, что это меню напомнит Торри о нашем первом свидании, потому что у меня было мало времени. Я подогрел картофель в микроволновке, затем засунул его в печь для золотистой корочки, сделал рыбу на гриле и проклял себя за то, что не купил свечи.

Боже, я привык к этой игре.

Я покопался в гараже и нашёл старую керосиновую лампу и пару огрызков от свечей, хранившихся на крайний случай. Это должно сработать. Я бегал по дому, как сумасшедший, добавляя окончательные штрихи в свой план. В последнюю минуту я вспомнил о том, что нам нужна музыка. Я жил без неё на протяжении очень долгого времени, поэтому это не было чем-то, о чём я обычно думал. Однажды я накопил денег и купил себе радио в тюрьме, но на той же неделе его сломал мой урод-сокамерник, который ввязался в драку с кем-то, кому был должен денег. После этого я больше не беспокоился о музыке.

Торри забрала свой айпод на работу, поэтому я нашёл старый CD диск с группой «Smashing Pumpkins» у Майки в комнате и включил его. Я слышал, что Торри слушала эту группу, поэтому надеялся, что это положит начало хорошему настроению.

Но, конечно же, диск не заработал.

Она с грохотом ввалилась в дом без четверти шесть, что было достаточно поздно, и я ходил по дому взад-вперёд.

— Джордан Кейн, ты задумал что-то! — закричала она, как только шагнула на порог дома.

Как, чёрт возьми, она узнала? Чёртова девушка была экстрасенсом.

— Привет, милая, — сказал я, сгребая её в крепкие объятия, — как прошёл твой день?

— Отлично. А теперь, почему ты мне не говоришь, какого чёрта здесь происходит? Где Пол и Глория? Их машин нет у дома.

— Уехали. Весь дом предоставлен только нам. Я приготовил кое-что для нас. Проходи и устраивайся удобнее.

Она бросила на меня подозрительный взгляд.

— Что тебе сказал доктор на осмотре? Ты должен был написать мне!

— Прости, милая, я хотел сказать тебе это лично. Всё в порядке. И мне дали копию моей карты, чтобы я мог взять её…ну, куда мы захотим.

Она улыбнулась и расслабилась.

— Оу, это замечательно, милый. Иди сюда и получи немного сладкого!

Она выпятила свои милые губки, и мне не нужно было повторного приглашения.

Я слегка поцеловал уголки её губ, а затем потянул зубами за нижнюю губу. А когда она открыла рот, то глубоко её поцеловал, скользя своим языком по её, полностью попав в западню ощущений её сладковатого привкуса кофе, ощущения, что мы соединены, что я пробую её на вкус.

Мы избегали подобного целый грёбаный месяц, потому что это было невозможным для нас обоих удержаться от дальнейших действий.

— Джордан, — пробормотала она у моих губ, — хватит соблазнять меня! Мы не можем!

— Вообще-то, можем, милая. Получил разрешение от дока.

У неё немного перехватило дыхание, а потом она набросилась на мою шею своим горячим влажным ртом, заставляя меня громко застонать. Но затем оттолкнула меня.

— Подожди одну долбаную минуту! — отрезала она. — Не уверена, что доверяю тебе! Расскажи мне, что именно он сказал тебе.

Попался.

Я не мог ей врать. Просто не мог это сделать.

— Ладно, хорошо. Он сказал, что можно заниматься этим, если мы не будем делать ничего «энергичного». Но я умоляю тебя, милая, я так сильно скучаю по этому, по нам…

Она засмеялась и подняла брови.

— Мы можем заниматься сексом, но он не должен быть «энергичным»? Такое вообще возможно?

Нет, я тоже так думаю.

Она наморщила нос и внезапно отвлеклась.

— Ты готовишь что-то?

Я улыбнулся.

— Да. Форель и запеченный картофель.

Она усмехнулась мне и прошлась ногтями по моей спине по футболке.

— Ты что, пытаешься снова меня соблазнить, Джордан Кейн?

— Господи, да! Как я справляюсь?

Она ухмыльнулась мне.

— Неплохо. Но он действительно сказал, что мы не можем делать ничего «энергичного»?

Я злобно кивнул.

— Хмм, ну хорошо, думаю, нам просто придётся проявить немного изобретательности, — улыбнулась она, — но сначала давай поедим, я умираю от голода.

Хотя ужин и являлся частью плана, я не мог избавиться от чувства разочарования, что еда встала на пути, и я не мог отвести свою девушку в кровать. Из-за этого, а ещё из-за того, что я пытался силой затолкнуть в себя пищу, когда мой член пульсировал у меня в штанах. Долбаная удача.

Отвлечение. Еда

Я подал рыбу на тёплой тарелке и снял для неё картофель с шампура.

— И, эм, есть ещё салат, — сказал я, подталкивая к ней миску с листьями зелёного дерьма.

— Спасибо, ковбой, — усмехнулась она.

Она знала, что я ненавижу салат. Просто не видел в нём смысла.

— И, эм, ещё вот это, — сказал я, вытаскивая бутылку шампанского из холодильника.

Торри захлопала в ладоши и стала наблюдать, как я вытаскиваю пробку. Я налил два бокала и один передал ей.

— За нас, милая.

— За нас.

Я сделал небольшой глоток, удивлённый тем, как пузырьки ощущаются на языке. Это казалось странным для меня. По правде говоря, я забыл какой алкоголь на вкус. Я даже не пил пива за последний месяц. Несмотря на то, что моё условно-досрочное освобождение закончилось, Торри запретила мне алкоголь на том основании, что я принимал и смешивал слишком много лекарств. Это не волновало меня. Я беспокоился о том, чтобы пить снова, но хотел, чтобы сегодняшний вечер был особенным.

На вкус шампанское было немного сладким и немного резким, а пузырьки покалывали язык — все эти вещи напоминают мне о Торри.

— Итак, — начала она медленно, — думаю, теперь мы действительно свободны, чтобы уехать отсюда.

— Думаю, да.

— Куда ты хочешь поехать?

Я покачал головой.

— Мне всё равно. Куда угодно, только бы ты была рядом.

— Вообще никаких планов?

— Милая, у меня в распоряжении был каждый день и каждая минута из тех восьми лет, чтобы распланировать что-то. Поэтому давай отправимся в путешествие, посмотрим на разные места, поедем куда угодно. Я разговаривал с Халком, он написал мне рекомендацию, так что я смогу найти работу. А если Гас даст тебе рекомендации, то мы сможем найти временную работу, когда у нас закончатся деньги. Если мы найдём место, которое нам понравится, думаю, мы просто остановимся там. Как тебе это?

Она улыбнулась.

— Мне нравится этот «не план». Как насчёт десерта?

— Я очень надеялся, что ты спросишь об этом.

— И до сих пор надеешься?

— Десерт наверху.

Её губы сложились в улыбку.

— Так и знала

Мы убрали тарелки со стола и загрузили всё в посудомоечную машину. Торри захватила с собой бутылку шампанского, которая всё ещё была наполовину полной, а я понёс бокалы.

Я немного покачнулся. Определенно опьянел от выпивки, поэтому решил, что больше не буду пить, я не хотел испортить вечер.

Я позволил Торри первой подниматься по лестнице, и не только потому, что наслаждался видом её задницы, я хотел услышать её удивлённый вздох, когда она откроет дверь в комнату.

— Ох! Ты…ты сделал всё это?

Я кивнул, наблюдая за тем, как она светится от счастья, оглядываясь вокруг. Керосиновая лампа отбрасывала мягкие тени в комнате, а две свечки трепетали от ветра из открытого окна. Я наполнил комнату цветами, которые собрал на полях за тополями. Я даже знал, как некоторые из них называются. Когда я был маленьким ребёнком, то собирал их с мамой. Там были жёлтые маргаритки, мексиканский огонь, мексиканский вереск, данаиды и ещё какие-то розовые штуки, которые я не знал. Я подумал, что Торри это должно понравиться. Цветы были дикими и живыми, как и она сама.

— Джордан, как красиво! У тебя определённо будет секс сегодня вечером, ковбой.

— Я чертовски благодарен тебе за это! Моя яйца даже уже не синие, они долбанного фиолетового цвета из-за того, что я лежу возле тебя каждую ночь, но не имею возможности сделать что-то с этим.

Она засмеялась.

— На кровать. Сейчас же! Ой, стой, сначала сними с себя одежду!

Теперь настала моя очередь смеяться.

— Ты забыла, как это делается?

Она выгнула бровь.

— Так же, как и ты, до сих пор я занималась сексом почти в одежде, потому что ты был слишком нетерпелив, чтобы, чтобы раздеть меня полностью!

Это было правдой.

Я снял свои теннисные туфли и аккуратно поставил их под стул. Я знаю, что Торри пыталась не смеяться надо мной, но я не мог перестать быть аккуратистом. К тому же, она была неряшливой за нас двоих.

Я избавился от привычки носить носки. По большей части, это было из-за того, что первые две недели после выписки из больницы, я не мог наклониться, чтобы надеть их. И я не хотел, чтобы Торри одевала меня, как будто я был каким-то долбанным инвалидом.

Она наблюдала за тем, как одна за другой я расстёгиваю пуговицы на рубашке. Торри облизала губы. Да, моя девушка любила смотреть.

Вскоре я стоял перед ней в одних джинсах. Я был так заведён и знал, это не продлится долго. Не так долго, как хотел бы. Это так сильно мне напомнило наш первый раз, за исключением того, что теперь я знал, что она чувствует ко мне.

Я расстегнул ремень и потянул молнию вниз.

— Хочешь сделать всё остальное, милая?

— Ох, я хочу! — сказала она.

Она стянула джинсы с моей задницы и взяла в руку член, когда он выскочил к ней. Я был в секунде от того, чтобы кончить, а она едва прикоснулась ко мне.

Она опустилась на колени передо мной и прошлась вокруг головки моего члена, всё моё тело ответило ей. Я схватился за её плечи, чтобы не упасть.

— Торри, я…

— Шшш, — пробормотала она.

— Пожалуйста, милая, — умолял я её, — я сейчас…

Но здесь она была главной. О, Боже, она действительно была.

Я так сильно кончил, что увидел звёзды. Это было невероятное наслаждение после месячного запрета, и я не обращал внимания на боль и протесты моих рёбер, когда, задыхаясь, пытался вдохнуть.

Она подняла глаза, улыбаясь мне и облизывая губы, а я боролся с тем, чтобы контролировать своё тело, которое дрожало до кончиков пальцев.

— Это был десерт, ковбой, — засмеялась она, — ты выглядишь так, как будто тебе нужно прилечь.

Она всё ещё командовала. Господи, мне нравилось это, но одну вещь я знаю наверняка, спустя недели три я буду тем, кто будет главным.

— Наслаждайся этим, пока можешь, милая, — произнёс я, задыхаясь, — расплата — та ещё сука.

Она выгнула бровь, улыбаясь мне и снимая одежду со своего красивого, идеального тела.

— Я рассчитываю на это. Но сейчас, здесь главная я. На кровать.

Я не хотел проявлять неуважение к леди, особенно, когда она держала меня за яйца, в прямом смысле слова, поэтому лёг на постель.

Я попытался провести руками по её телу, но она отмахнулась от них.

— Но-но-но, — усмехнулась она и пригрозила мне пальцем, — и помни, ничего слишком энергичного.

Я закатил глаза. Она никогда в жизни не позволит мне забыть об этом.

— Знаешь, — произнесла она задумчиво, — когда я тебя впервые увидела, то подумала, что вот это действительно глоток живительной воды в жаркий день.

— Ты так подумала?

— А зачем, ты думаешь, я пошла за тобой с этим дурацким кофе?

Я нахмурился, пытаясь сосредоточиться и вспомнить тот день.

— Сначала я подумал, что тебе стало меня жаль, потому что…ну, знаешь…

— А потом?

— Я был сбит с толку. Никак не мог понять, зачем ты это сделала, если я не был…актом благотворительности. Думаю, я посчитал, что ты просто была отзывчивой.

Она громко рассмеялась.

— Я и была!

— Значит, ты бы пошла к грузовику, будь я беззубым, кривоногим парнем, чьё пузо достаёт до колен?

— Ох, особенно в этом случае! — улыбнулась она. — Честно, Джордан, я бы принесла кофе любому, только бы разозлить Дорин, но ты…— и она снова облизала свои губы, — ты был особым случаем. На самом деле, просто одного взгляда на тебя хватает, чтобы снова вызвать во мне жажду.

Она потянулась к прикроватной тумбочке и сделала большой глоток из своего бокала.

— Хочешь?

— Нет, милая. Думаю, мне хватит на сегодня.

— Жаль, — сказала она и шаловливо посмотрела на меня.

А затем она вылила шампанское из своего рта мне на грудь и дальше к пупку. Оно не было холодным, но я всё равно подскочил. Из-за этого движения мои рёбра запротестовали, и это заставило меня выругаться.

— Ой, прости! — захихикала она. — Позволь мне всё исправить.

И она облизала всё моё тело. ВСЁ тело.

— Так хорошо, что с тобой снова всё в порядке, — сказала она с видом человека, находящегося в художественной галерее, — ты такой хорошенький.

— Хорошенький? — усмехнулся я.

— Ага. Очень даже. Я имею в виду, ради Бога! У тебя кожа лучше, чем у меня, у тебя ресницы длиннее, а твоими скулами можно резать сыр. Раз в месяц у меня появляется акне, и меня раздувает, как пляжный мячик.

Я не смог сдержать смех.

— Сумасшедшая девушка! Иди сюда и поцелуй меня. Я бы сам подошёл к тебе, то это было бы слишком «энергично».

Её теплые и сладкие от шампанского губы были на моих губах. Просто целуя её, уже было для меня четвертым июля, Рождеством и днём рождения в одной упаковке. Мои руки бродили по её узким плечам, вниз по рукам, а затем обратно, чтобы поиграться с её милой грудью и напрягшимися сосками.

Я выводил круги на них с помощью больших пальцев, проглатывая её вздохи удовольствия. Одной рукой скользнул вниз, чтобы подразнить её клитор, потирая его, скользя указательным пальцем туда обратно.

— Милая, — прошептал я, — подними сюда свою маленькую киску, чтобы я мог распробовать тебя.

Она раскрыла один глаз и покосилась на меня.

— Ты хочешь этого?

— Чёрт, да! Поднимайся сюда.

Она поползла вверх по моему телу, осторожно, чтобы не задеть рёбра. С ними всё уже было намного лучше, но я не думаю, что смог бы выдержать её сжимающиеся вокруг меня бёдра. Нам предстоит поработать над этим.

Я схватил её за бёдра и опустил на своё лицо, глубоко вдыхая её мускусный аромат. Мне нравится то, как она пахнет, больше всего мне нравился ее запах, когда она работала весь день и не принимала душ. Она была менее уверенной, но, чёрт, её вкус сводил меня с ума.

Я щёлкнул по клитору языком и услышал, как приземлились её ладони на стену над изголовьем кровати.

— Джордан, — простонала она.

Боже, слышать то, как она произносит моё имя таким образом…

Я выводил круги вокруг её клитора снова и снова, трогая её, дразня, пробуя на вкус, чувствуя, как её тело дрожит надо мной.

Когда я снова резко толкнулся в неё, второй раз, третий, она задрожала и застонала, её звуки становились громче с каждым движением моего языка. Семь, восемь, девять…

Да, девушка любила покричать.

Задыхаясь и покрывшись румянцем, она убрала волосы с лица и начала медленно двигаться вниз по кровати, пока её милая задница не оказалась на уровне моих бёдер.

— Теперь твоя очередь, — сказала она, — и моя тоже.

Я взял презерватив с прикроватной тумбочки и передал ей.

— Я буду скучать по этому, — сказала она, глядя на маленький пакетик из фольги, — думаю, это предвкушение.

— Будешь скучать по чему, милая?

Она положила презерватив обратно на тумбочку.

— Они нам больше не нужны, малыш.

Моё сердце пропустило удар.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты был…вне зоны досягаемости, я прошла тест и мне сказали, что я здорова. Я на таблетках, так что…больше никаких презервативов.

А затем она оседлала меня, улыбнувшись, когда я тихо вскрикнул.

Я чувствовал всё настолько сильнее. Я никогда, никогда не занимался этим без презерватива. Ощущений было так много, а жар вокруг меня почти довёл до края. Мне пришлось стиснуть зубы и сконцентрироваться. Торри была такой мягкой, такой тугой, такой бархатной, и казалось, что каждая деталь чувствовалась более насыщенно.

Я бы сказал, что и она чувствует это, и увеличение трения так же воздействовало и на неё. Следующий час она продолжала свою сладкую пытку, получая всё своё наслаждение из моего тела. Она снова и снова каталась на мне до тех пор, пока мы оба не были удовлетворены. Каждая часть моего тела болела, но это чертовски стоило того.

Когда пот остыл на наших телах, мы лежали вместе на кровати, слушая дыхание друг друга, слушая музыку, которая тихо играла на заднем плане, слушали сверчков за окном.

— Ты в порядке? — спросила она слабым и мягким от любви голосом.

— Да. Всё очень хорошо.

Торри счастливо вздохнула.

— Не могу даже придумать и одной вещи, которая могла бы сделать этот вечер ещё лучше.

Я пробежался пальцами по её мягкой коже на животе.

— Всего лишь одна вещь, милая, — день, когда ты мне скажешь «да» на моё предложение выйти за меня замуж.

Она замерла на секунду, но не стала спорить. Я улыбнулся про себя.

Жизнь была хороша.

 

Торри

Я с такиииим нетерпением ожидала сегодняшнего вечера. А вот Джордан — нет. Он всеми путями пытался откреститься от этого, но в этот раз я не принимала «нет» за ответ. Я ждала этого с нет