Глава отдела образования просит весь район о сотрудничестве

 

Мне довелось побывать и обычным учителем, и директором школы, а затем и руководителем районного отдела образования. Последнюю должность я занимал на протяжении одиннадцати лет.

Обращаться с просьбами всегда нелегко, но я решил, что это необходимо делать, если я намерен хоть чего-нибудь достичь. Я был полон решимости поставить школьную систему нашего района на ноги. И понимал, что для этого должен заручиться поддержкой всех работников системы образования, а также попечительских советов всех школ, равно как и местного сообщества. В противном случае у меня бы не получилось ничего. Школьная система в районе была доведена до самого плачевного состояния. Соглашаясь занять свою должность, я дал обязательство как самому себе, так и администрации района, что уйду с работы, если достаточно быстро не добьюсь существенных сдвигов к лучшему. И для выполнения этого обязательства я нуждался в сотрудничестве. А поддержку можно получить только с помощью просьб.

Для начала я провел ряд личных бесед с каждым из работников аппарата с целью понять, в чем они нуждаются на своем месте и какими видят свои обязательства. Когда я проанализировал полученную информацию, то смог сделать кое-какие выводы и помочь коллегам сплотиться и действовать сообща. Затем я побеседовал с учителями, родителями, завучами, директорами школ и выяснил, что их волнует, каковы их потребности и что, по их мнению, необходимо сделать для улучшения ситуации.

Я задавал примерно такие вопросы:

• Какие проблемы вызывают у вас беспокойство?

• Что вы думаете по поводу сложившейся у нас в районе ситуации?

• Какие факторы мешали вашей работе?

• Что, по вашему мнению, привело к столь плачевному состоянию всей школьной системы в нашем районе?

Когда я выяснил все это, пришел черед задавать новые вопросы:

• Так что же требуется сделать для устранения этих проблем?

• Что, на ваш взгляд, у нас полностью отсутствует?

• Чего нам пока не хватает?

• Какие меры надо предпринять, чтобы в корне изменить положение вещей?

Поначалу я получал от всех однообразные ответы вроде: «Ну, если кто-то изменит свое отношение к делу, тогда…» Около полугода я не слышал ничего, кроме жалоб сотрудников друг на друга. Я решил разорвать эту цепочку взаимных обвинений следующим способом – еще раз встретиться с каждым из коллег и сказать: «Хорошо, я понял вашу мысль о том, что многое у нас делается неправильно и что в этом виноваты все, кроме вас. Но я хотел бы знать конкретно, какой именно вклад можете внести вы – лично вы сами и ваша организация, – чтобы ситуация изменилась к лучшему? Если исходить из предположения, что все остальные также намерены внести свою лепту в усовершенствование работы школьной системы нашего района, то чем готовы помочь на своем месте вы сами?»

И вот тогда я начал получать совсем иные ответы. Теперь я видел в людях личную ответственность и готовность действовать. Не знаю, как еще я смог бы добиться от них нового отношения к делу, если бы для начала не выслушал их и не позволил излиться всему их возмущению, отчаянию и неверию в возможность исправить положение. Думаю, если бы при первом разговоре я проигнорировал их жалобы, то коллеги, в свою очередь, не приняли бы ни меня, ни мои вопросы, ни все задуманные мной перемены. Поэтому я должен был пройти через негатив, чтобы в конечном счете прийти к позитивным сдвигам. Ведь позже каждый из этих людей внес неоценимый вклад в общее дело.

Все это заняло у меня приблизительно год. Уже в первые шесть месяцев к нам периодически поступали хорошие новости, но мы еще долго не могли добиться реального сотрудничества со всеми заинтересованными лицами. На самом деле я считаю подлинным лишь тот успех, который мы смогли реально ощутить и измерить два или три года спустя, но уже к концу первого года каждый понял и принял для себя тот факт, что в школьной системе нашего района произошел полный и окончательный поворот к лучшему.

 

Джон Прискорн