На станции сидели пять шлюх, дожидавшиеся поезда, шестеро белых мужчинИ три индейца. В станционном помещении было тесно, жарко от печки и полно Едкого дыма. Когда мы вошли туда, все молчали, и окошечко кассы было Заперто. А дверь не надо закрывать? - сказал кто-то. Я повернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. Это был один из белых. Он был, как и все, в кожаных штанах, клетчатой рубахе и резиновых сапогах Лесоруба, но без шапки, и лицо у него было белое, и руки тоже белые и Тонкие. Что ж, закроете вы дверь или нет? Можно и закрыть, - сказал я и закрыл дверь. Спасибо, - сказал он. Лесоруб, сидевший рядом, фыркнул. Ты никогда не водился с поваром? - спросил он меня. Нет. Вот попробуй с нашим. - Он поглядел на соседа. - Он это любит. Повар, поджав губы, смотрел в другую сторону. Он натирает руки лимонным соком, - продолжал лесоруб. - Он ни за что На свете не окунет их в лохань с посудой. Посмотри, какие они у него Белые. Одна из шлюх громко захохотала. Я никогда не видел такой толстой шлюхи И вообще такой толстой женщины. На ней было шелковое платье из такого Шелка, что кажется то одного цвета, то другого. Рядом с ней сидели еще Две, тоже очень толстые, но эта, наверно, весила пудов десять. Трудно было Поверить собственным глазам, глядя на нее. Все три были в платьях из Такого шелка. Они все сидели рядом на скамье. Они казались огромными. Остальные две были самые обыкновенные шлюхи, с крашенными пергидролем
|
