Первоначально рекомендовалось добиться от подсудимой признания, что она слышала о ведовстве.

Далее следует задать ей такие вопросы:

Quot;Не делала ли она сама каких-либо таких штучек, хотя бы самых пустячных, не лишала ли, например, коров молока, не напускала ли гусениц или тумана и тому подобное? У кого и при каких обстоятельствах удалось ей этому выучиться? С какого времени и как долго она этим занималась и к каким прибегает средствам? Как обстоит дело насчет союза с нечистым? Было ли тут простое общение, или оно скреплено клятвой? И как эта клятва звучала? Отреклась ли она от бога и в каких словах? В чьем присутствии и с какими церемониями, на каком месте, в какое время и с подписью или без оной? Получил ли от нее нечистый письменное обязательство? Писано оно кровью - чьей кровью - или чернилами? Когда он к ней явился? Пожелал ли он брака или простого распутства? Как он звался? Как он был одет и особенно какие у него были ноги? Не заметила ли она в нем каких-либо особых чертовских примет?" После этого следовал ряд вопросов, призванных выяснить самые малейшие детали "семейной жизни" с дьяволом.

Далее шли вопросы о вреде, принесенном подсудимой:

"Вредила ли она в силу своей клятвы людям и кому именно?
Ядом? Прикосновением, заклятиями, мазями?
Сколько она извела до смерти мужчин, женщин, детей?
Сколько она лишь испортила?
Сколько беременных женщин?
Сколько скотины?
Сколько напустила туманов и подобных вещей?
Как собственно она это делала и что для этого пускала в ход?";

Другие вопросы делились на большие группы и касались способов полета на шабаш, присутствии там известных подсудимой людей, методов превращении ведьм в животных, церемоний на свадьбе с дьяволом, поедания малых детей, рецептов приготовления волшебной мази, добывания и подкидывания уродов в колыбели и многого другого, подобного уже перечисленному выше.

Этот подробнейший и детально разработанный вопросник собственно содержал уже и готовые ответы. Не стоит поэтому удивляться, что тысячи невинных людей, попадая под обстрел такого рода вопросами, подразумевавшими изначальную виновность жертвы, были преданы смертной казни. Очень часто этими жертвами были люди бедные и невежественные, которых ничего не стоило запугать судьям, расспрашивавшим их в мрачных судебных казематах. Запуганная жертва могла даже и не понять вопроса, а могла и просто попасть в словесную ловушку. Шансов избежать подобной участи практически не было.

На будничных допросах ведьм не было и намека сдержанности или даже лицемерного такта. Интонация их, по свидетельству Германа Лоэра была такова: "Ты ведьма, вероотступница, собака безгласая! Признайся в грехе колдовства! Раскрой имена своих сообщников! Ты, грязная потаскуха, дьявольская распутница, ты, немая гадина! Говори и признавайся во имя Господа! Проглоти освященную соль! Выпей святой воды! Расскажи, кто научил тебя колдовству и кого ты видела и признала на шабашах ведьм. Тогда тебя не будут больше мучить, но подарят вечную жизнь...";

Даже отказ говорить считался преступлением и наказывался сожжением. Человек, обвиненный в колдовстве и отказавшийся отвечать на обвинение, был виновен в неуважении к органам власти и, следовательно, обречен на казнь, не по первоначальному обвинению в колдовстве, а по дополнительному - в запирательстве. Такая уловка позволяла обходить закон, по которому обвиняемый, утверждавший свою невиновность несмотря на пытки, должен был быть оправдан. Демонологи объясняли молчание не силой характера, а дьявольскими чарами и талисманами. "Нелепо верить в то, что заключенный выдерживает пытку, потому что он стоек и мужественен. Его стойкость доказывает, что он колдун и поддерживается заклинанием или талисманом." - заявляет Сьер ле Буве в своем "Manieres admirables";.

Содержание подследственных

У инквизиторов было множество "гуманных" средств для того, чтобы сломить волю своей жертвы. В определенном смысле заключение в тюрьму уже являлось пыткой. Тюрьма XV-XVI вв. - это зловонная темница, в которой многие умирали от заболеваний. Они могли держать узника годами в тюрьме без следствия и суда, создавая у него впечатление, что он заживо погребен. Инквизиторы не дорожили временем, они могли ждать. За заключенным строго следили, чтобы не допустить самоубийства. Они могли поместить свою жертву, как это делали в Венеции, в камеру с подвижными стенами, которые ежедневно сближались на вершок, угрожая неминуемо раздавить узника, или в камеру, которую постепенно заливала вода. Профессор Иоганн Мейфарт на основании собственного опыта писал в 1635 г., что "заключенных кормят только пересоленной едой и все их питье смешивается с селедочным рассолом, и им не дают ни глотка чистого вина, пива или воды, что поддерживает в них состояние постоянной жажды... Но подобная жестокая, неистовая, испепеляющая жажда не считается инквизиторами пыткой". Узника могли морить голодом, мучить его жаждой, держать в сыром, темном и зловонном подземелье, где крысы и насекомые превращали жизнь его в сущий ад.

Для убеждения обвиняемого дать требуемые от него показания к нему в камеру подсаживались специально натренированные для этого провокаторы, которые, прикидываясь единомышленниками и доброжелателями обвиняемого, стремились или заполучить против него новые улики, или убедить его сознаться. Если это не давало результатов, то с этой же целью использовали жену и детей, слезы и убеждения которых могли сделать жертву более сговорчивой. Могли симулировать суд в надежде, что после вынесения ложного смертного приговора жертва в порыве отчаяния "заговорит". После угроз прибегали к ласкам. Заключенного выводили из его смрадной тюрьмы и помещали в удобной комнате, где его хорошо кормили и где с ним обращались с видимой добротой в расчете, что его решимость ослабнет, колеблясь между надеждой и отчаянием.

Поиск "дьявольских отметок";

При заключении в тюрьму обвиняемого в колдовстве публично раздевали догола и тщательно осматривали на предмет отметки дьявола, за которую могли принять любое нарушение пигментации кожи: бородавки, родинки, мозоли, рубцы, причем особо тщательно обследовались половые органы и задний проход. Кроме отметок искали амулеты с заклинаниями против боли, которые могли быть в любом отверстии тела или в волосах. Чтобы облегчить поиски отметок и амулетов все волосы на голове и теле сбривались.

Quot;Раздевание проводится безо всякого уважения к чести и достоинству людей; - свидетельствует Филипп Лимбох (1695 г.), - раздевают не только мужчин, но и женщин, и девственниц, большинство из которых добродетельны и целомудренны. И их заставляют не только раздеться до нижней сорочки, но снять и ее и обнажить половые органы". Можно представить, какой сильнейший эмоциональный шок от этого публичного раздевания и обследования под насмешками злорадной толпы наступал у женщин, воспитанных в целомудрии и стыдливости. Это была настоящая моральная пытка, часть системы направленной на то чтобы сломить обвиняемого. Часто во время раздевания женщину насиловали, как это произошло с фрау Пеллер во время суда над ней в Рейнбахе в 1631 г.

Дьявольские отметки были, по общему мнению, нечувствительны: если в них втыкали длинную булавку, боль не должна была ощущаться, а кровь - сочиться. Поэтому, если отметка не обнаруживалась сразу же, начиналось исследование тела с помощью булавки.