АЗБУЧНЫЕ ИСТИНЫ

На самом деле:Географические названия славянского происхождения, оканчивающиеся на -ово, -ево, -ино, -ыно, традиционно склонялись: в Останкине, в Переделкине, к Болдину, до Пулкова, из Косова. Тенденция к употреблению несклоняемого варианта сложилась лишь в последние десятилетия. Иными словами, новая норма – не в Люблине, а в Люблино.

Из истории: Изначально все подобные названия были склоняемыми (вспомним у Пушкина: «История села Горюхин а», у Лермонтова: «Недаром помнит вся Россия про день Бородин а!», вспомним советский фильм «Дело было в Пеньков е»). Первоначально несклоняемые формы употреблялись лишь в речи географов и военных, потому что очень важно было давать названия в исходной форме, чтобы не было путаницы: Киров и Кирово, Пушкин и Пушкино и т. п. Но постепенно несклоняемые формы стали проникать в письменную речь. Так, в «Грамматике современного русского литературного языка» 1970 года было указано, что в современном русском литературном языке обнаруживают тенденцию пополнять группу слов нулевого склонения топонимы с финалями -ов(о), -ёв(о), -ев(о), -ин(о). Другими словами, несклоняемость тогда только начинала распространяться

Цитата в тему: «Привычка не склонять названий местности берет свое начало, по-видимому, из военных сводок. Но хорошо ли, что газета распространяет, укореняет эту привычку? "Я живу в Одинцово, в Кратово", а не "в Одинцове, в Кратове" – привычка не склонять названий придает живой речи какой-то официальный характер» (Л.К. Чуковская. В лаборатории редактора).

«Русская грамматика» 1980 г. указывала: «Географические названия на -ово, -ево и -ино, -ыно: Иваново, Бирюлево, Кунцево, Сараево, Болдино, Бородино, Голицыно и под. в современной разговорной, профессиональной, газетной речи обнаруживают тенденцию к неизменяемости. Несмотря на это в письменной речи, в соответствии с действующими грамматическими правилами, географические названия на - ов (о), - ёв (о), - ев (о), - ин (о), - ын (о) склоняются: В небе над Тушином (газ.); Речь идет об аэропорте в Шереметьеве (газ.). Несклоняемость географических наименований нормальна в следующих случаях: 1) Если такое наименование является приложением к одному из следующих обобщающих слов: село, деревня, поселок, станция, становище, реже – город: в селе Васильково, в поселке Пушкино, в деревне Белкино, на станции Гоголево. 2) Если населенный пункт назван собственным именем известного лица: около Репино (назв. поселка под Ленинградом), недалеко от Лермонтово (назв. небольшого города около Пензы)».

С тех пор прошло 30 лет – и несклоняемые варианты стали настолько широко распространенными, что изначально единственно правильный склоняемый вариант сегодня многими воспринимается как ошибочный (см. приведенные выше слова блогера). Когда-то А. А. Ахматова возмущалась, если при ней говорили мы живем в Кратово вместо мы живем в Кратове, а писатель В. И. Белов саркастически предлагал говорящим живу в Кемерово по такому же образцу произносить из окно. В наши же дни порчей языка многие считают именно такое употребление – в Кратове, в Строгине, в Пулкове – т. е. соответствующее строгой литературной норме.

Однако постепенно стала нормативной и несклоняемость рассматриваемых названий, о чем (правда, с осторожностью) говорят современные словари. Вот цитата из «Грамматического словаря русского языка» А. А. Зализняка: «...Очень часто встречается – как в устной речи, так и в печати – употребление данного слова (топонима на -ово, -ино – В. П.) как неизменяемого, например: живет в Кунцево, подъезжаем к Останкино, в километре от Бородино вместо литературных живет в Кунцеве, подъезжаем к Останкину, в километре от Бородина. Степень распространения этого явления так значительна, что, по-видимому, оно уже приближается к статусу допустимого варианта».

Таким образом, сегодня можно считать нормативными оба варианта – склоняемый и несклоняемый. Заметим также, что за последние десятилетия окончательно закрепилась отмеченная «Русской грамматикой» тенденция не изменять исходной формы названия населенных пунктов, если они употреблены в качестве приложения, вместе с родовым наименованием.

Итак, АЗБУЧНАЯ ИСТИНА № 1. Географические названия славянского происхождения, оканчивающиеся на -ово, -ево, -ино, -ыно, не склоняются в сочетании с родовым словом: из района Люблино, в сторону района Строгино, к району Митино, в городе Иваново, из деревни Простоквашино, до края Косово. Если же родового слова нет, то нормативны оба варианта, склоняемый (старый) и несклоняемый (новый): в Люблине и в Люблино, в сторону Строгина и в сторону Строгино, в Иванове и в Иваново, из Простоквашина и из Простоквашино, до Косова и до Косово, к Митину и к Митино, 8-й микрорайон Митина и 8-й микрорайон Митино. При этом склоняемый вариант соответствует строгой литературной норме (и рекомендуется, например, для речи дикторов.

Миф № 2. Написание разыскной через а – безграмотность, правильно только розыскной. [36]

На самом деле:Сегодня нормативно именно такое написание – разыскной. Почему «отменили» привычный вариант розыскной и почему вообще с этим словом связано столько затруднений?

Начнем издалека. Как известно, русская орфография основана на морфологическом принципе, который заключается в следующем: каждая морфема (корень, приставка, суффикс) пишется по возможности одинаково, несмотря на то что ее произношение в разных позиционных условиях может быть различным. Именно этим принципом обусловлены правила, которые многие помнят со школьной скамьи: безударная гласная проверяется ударением в однокоренном слове, сомнительная согласная – той формой слова (или родственным словом), где за проверяемым согласным стоит гласный звук. Выражаясь сухим научным языком: фонемный состав морфемы передается по сильной фонетической позиции (для гласного это позиция под ударением, для согласного – положение перед гласным).

Примеров можно привести очень много. Мы произносим ду[п] и ду[б]ы, но пишем морфему во всех случаях одинаково: дуб, дубы. Безударный звук в слове [т’и] желый проверяется ударным гласным в слове тяжесть, в [л’и] сной – ударным е (лес), а в лиса – ударным и (л и сы). Это и есть морфологический принцип русской орфографии. Он действует при передаче гласных и согласных не только в корнях, но и в приставках, суффиксах, окончаниях. Так, безударный и в суффиксе - ник (например, в слове работник) проверяется ударным гласным в том же суффиксе в слове ученик.

По подсчетам лингвистов, морфологическому принципу отвечает 96 % написаний русских слов. И лишь 4 % – это разного рода исключения. И одно из таких исключений – написание приставки раз- (рас-) / роз- (рос-). Употребление гласных в ней не подчиняется общему правилу, о котором мы говорили выше: безударный гласный здесь не проверяется ударением. Для приставки раз- (рас-) / роз- (рос-) действует особое правило: в безударной позиции пишется буква а, хотя под ударением – только о: раздать, но розданный; расписать, расписной, но роспись; разливать, разливной, но розлив; разыграть, разыгранный, но розыгрыш. Это правило приведено в § 15 официально действующих «Правил русской орфографии и пунктуации» 1956 года.

«Хотя в этой закономерности нельзя не увидеть отступления от основного принципа русской орфографии – фономорфологического („пиши то, что слышишь под ударением”), однако в пределах группы слов с данной приставкой это отступление выдерживается регулярно и становится дополнительным правилом, хорошо известным всем изучающим русский язык» (В. В. Лопатин. Орфография: саморазвитие и упорядочение // Вестник Российской академии наук. 1997. Т. 67, № 8).

А дальше начинается самое интересное. Ни о каких исключениях в § 15 «Правил русской орфографии и пунктуации» 1956 года не говорится!А следовательно, в соответствии с правилом, слово разыскной (в котором приставка раз- в безударной позиции) надо писать с буквой а – так же, как слово разыскивать. Однако в нормативных орфографических словарях (а также в справочнике по правописанию Д. Э. Розенталя), изданных после 1956 года, фиксировалось только написание розыскной.

Напомним: написание приставки раз- (рас-) / роз- (рос-) само по себе является исключением из правил. Таким образом, розыскной стало (внимание!) исключением из исключения, о котором в действующих правилах правописания нет ни слова.

В словарях последних десяти (и более) лет это неоправданное и не предусмотренное правилами исключение из исключения устранено. Сегодня нормативно разыскной (иными словами, написание этого слова просто приведено в соответствие действующим «Правилам русской орфографии и пунктуации» 1956 года). Такое написание было предложено в первом издании «Русского орфографического словаря» РАН 1999 года (и во всех последующих изданиях); разыскной зафиксировано также в «Большом толковом словаре русского языка» под ред. С. А. Кузнецова (СПб., 2003), «Грамматическом словаре русского языка» А. А. Зализняка (5-е изд. М., 2008), полном академическом справочнике «Правила русской орфографии и пунктуации» (М., 2006) и мн. др. изданиях. Вариант розыскной сегодня считается устаревшим (хотя его можно встретить в переизданиях – в том числе «осовремененных» – словарей и справочников, фактически составленных в 1960-80-е).

Нельзя не признать, что написание разыскной вызывает неприятие у некоторых носителей русского языка. Объясняется это очень просто: пишущие уже привыкли к тому самому «исключению из исключения» – к варианту розыскной. Справедливы слова М. А. Кронгауза о том, что соображение, которым руководствуются лингвисты, – необходимость в устранении неоправданных исключений, нарушающих системность орфографии, – «отказывается принимать грамотный носитель языка. Пусть три, пусть десять исключений, но он к ним привык, и принцип сохранения графического облика оказывается важнее принципа системности» (М. А. Кронгауз. Русский язык на грани нервного срыва. М., 2008).

Однако написание разыскной – отнюдь не нововведение. «Примечательно, что в Толковом словаре под ред. Д. Н. Ушакова (не ставившем задачи орфографической унификации слов) это прилагательное дано в двух вариантах – с буквами а и о после р, причем как основной вариант дано разыскной» (В. В. Лопатин. Указ. соч.). Предлагалось написание через а и в первоначальном проекте академического «Орфографического словаря русского языка» под ред. С. И. Ожегова (1952, корректура). Иными словами, лингвисты уже давно указывали на необходимость фиксации написания разыскной. Теперь оно стало нормой.

На самом деле: Изучение авторской пунктуации – не миф, многочисленные готовые рефераты на эту тему – тем более. А вот то, что исследовать авторскую пунктуацию можно иначе, чем по рукописям, – миф. К знакам препинания, расставленным в опубликованном произведении, его автор всего лишь «имеет отношение».

Начнем с теории. В авторитетном пособии Д.Э. Розенталя «Справочник по русскому языку. Пунктуация» есть специальный раздел «Авторская пунктуация», где говорится:

Термин «авторская пунктуация» допускает двоякое толкование.

С одной стороны, под этим термином понимаются особенности пунктуационного оформления текстов, носящие индивидуальный характер, присущие тому или иному писателю (набор применяемых им знаков, преимущественное использование одного из них, расширение функций этого знака), в целом не противоречащие принятым в данный период правилам

С другой стороны, указанный термин трактуется как сознательное отступление от действующих норм пунктуации и особое применение знаков препинания в художественных текстах. Действительно, в печатных и рукописных текстах нередко встречается пунктуация, не подпадающая под принятые правила, но оправданная стилем, жанром, контекстом произведения.

Четкую границу между этими двумя понятиями провести трудно, и представляется возможным рассматривать авторскую пунктуацию в обоих аспектах.

Далее Розенталь приводит многочисленные примеры авторской пунктуации, вот про Тютчева:

Тире с его способностью выражать ритмомелодию речи широко используется Ф. И. Тютчевым. Иногда оно употребляется поэтом и как конечный знак:

Кончен пир – умолкли хоры –

Опорожнены амфоры –

Опрокинуты корзины –

Не допиты в кубках вины –

На главах венки измяты –

Лишь курятся ароматы

В опустевшей светлой зале…

Охотно верю, что Дитмару Эльяшевичу повезло заглянуть в рукопись поэта. Но на практике это мало кому удается. Я решил проверить цитату по авторитетному изданию: Ф. И. Тютчев. Полное собрание стихотворений / Составление, подготовка текста и примечания А. А. Николаева. Л.: Советский писатель, 1987 (Библиотека поэта. Большая серия. Изд. 3.). В примечаниях сказано: «В значительной степени сохранена авторская пунктуация, а именно — в тех случаях, когда она не препятствует правильному пониманию стихотворений современным читателем» (стр. 366), а текст выглядит так (стр. 159):

Кончен пир – умолкли хоры,

Опорожнены амфоры,

Опрокинуты корзины,

Не допиты в кубках вины,

На главах венки измяты, –

Лишь курятся ароматы

В опустевшей светлой зале…

Вот так. С точки зрения издателя, если не заменить первые пять тире на запятые и не вставить запятую перед сиротливо оставленным шестым тире, современному читателю полезет в голову «ритмомелодия речи» или еще какая-нибудь ерунда, которая воспрепятствует «правильному пониманию стихотворения».

Это нисколько не удивляет. Несколько лет назад мне предстояло процитировать другое стихотворение Ф.И. Тютчева. Для устного цитирования пунктуация не особенно важна, но хотелось, чтобы в шпаргалке-распечатке текст был «правильным». Времени на его поиски я потратил много, но в результате узнал только одно, впрочем, существенное: пунктуация меняется чуть ли не с каждым изданием, для концовки одной строки нашлось аж шесть вариантов!

Итак, исследование авторской пунктуации (как и авторской орфографии) занятие почтенное, но мало кому доступное. В действительности воля автора проявляется лишь в автографе, а текст, который попадает в руки к читателю, проходит через редактора, наборщика (теперь — компьютерного верстальщика), корректора.

Отечественным публикаторам пиетет к пунктуации авторов, даже классиков, не свойствен. Конечно, кое-что от специфики постановки знаков препинания в некоторых изданиях остается. Иногда публикатор пишет, что авторская пунктуация сохранена. Но полностью ли? Или все-таки она просеивается через редакторское сито? Знать этого читатель не может.