Джеральд Стано

 

Бифштексы а-ля Дельмонико. Бекон. Запеченный в сметане картофель. Французская булка с маслом. Кресс-салат под соусом из пикантного сыра. Полкило мороженого. Два литра напитка «доктор Пеппер»… Кому под силу съесть все эти разносолы за один присест? Ну, разумеется, человеку состоятельному и никуда не спешащему. 47-летний господин, заседавший 23 марта 1998 года в одиночной камере государственной тюрьмы Флориды за ломившимся от яств столом, касаемо оплаты всей этой роскоши не волновался: согласно американской традиции, на последнюю трапезу смертника раскошеливается тамошний налогоплательщик.

Да и торопиться некому Джеральду Юджину Стано, как догадался читатель, не стоило: электрический стул, получивший среди местных копов ласковое прозвище «Старая искорка», вполне мог подождать очередного «клиента»…

Согласно американской криминальной статистике, 16% серийных убийц не знают своих подлинных родителей и растут в приемных семьях. Согласно той же статистике, 68% самых кровавых «мокрушников» с раннего детства и вплоть до юношеского возраста имеют проблемы с недержанием мочи. В этом отношении наш «герой» — подлинная «классика жанра»: мальчик, родившийся 12 сентября 1951 года в городке Скенектади (штат Нью-Йорк), был подкидышем, первоначально нареченным в детском приюте именем Пол. Чета Стано, усыновившая этого больного энурезом ребенка, по всей видимости, была в курсе сплетен, что настоящей матерью мальчика являлась 14-летняя девушка, забеременевшая от насильника. И потому супруги, словно желая оградить младенца от его прошлого, переименовали Пола в Джеральда и для пущей красоты приписали ему второе имя — Юджин.

Ах, если бы знала миссис Норма Стано все эти статистические выкладки! Ах, если бы ведала она, что большинство знаменитых серийников США носили, как правило, «сложные» имена! Возможно, и относилась бы к воспитанию ребенка иначе. А так… Джеральд, словно в пику его нелегкой судьбе, растился состоятельными «родителями» в роскоши, безделье и неге. И с детских лет — не говоря уж о годах отроческих! — привык ни в чем не знать отказа. Мальчик плохо учится в школе и трижды остается на второй год? Ничего, к его услугам — кошелек доброго папеньки, мистера Стано. Благодаря этой бездонной прорве и нескончаемой чреде репетиторов, юноша, в конце концов, получит аттестат о среднем образовании — в 21 год. «Слабый ребенок» не имеет в колледже спортивных успехов, а потому подвергается насмешкам? Не беда! Однажды на деньги приемного папаши подкупаются аж 10-ть соперников Джеральда по кроссу, в результате чего доходяга приходит к финишу первым. Ровесницам 15-тилетнего Пола не очень-то нравится очкарик, способный, стоя у доски, напустить лужу в штаны? И это — ерунда! Норма Стано, однажды вызвавшая приемыша на «откровенный разговор о девочках», примется подкладывать «сыночку» в сумку крупные купюры. Купюры, на которые тот наловчится однажды покупать у насмешниц подростковый секс.

К этому «достойному» занятию — вот оно, зарождение еще не убийцы, но маньяка! — Джеральд подходит с изощренностью отверженного. Желая расплатиться за все издевки над собою, подросток жаждет не столько физического удовлетворения, сколько унижения «продажных тварей». И, надо сказать, за звонкую монету легко добивается своего: еще вчера, казалось, недоступные красотки, за глаза называвшие Джерри «ссыкуном», сегодня уже как угодно готовы обслуживать его — хоть в грязном школьном туалете, хоть на глазах друг у друга.

Однако родительские деньги, в отличие от приобретенных на них «светских привычек», имеют свойство заканчиваться. Кое-как окончив школу, великовозрастный Джеральд, согласно наказу добропорядочных родителей, вынужден сам зарабатывать на жизнь и постепенно лишается «доступа» к папашиному кошельку. Вот тут и выясняется: плохо образованный плейбой с задержкой умственного развития и жалкой мелочью в кармане, в отличие от такого же плейбоя, живущего на безразмерные родительские кредиты, отнюдь не привлекает дам. Увы! Нашему парню, однажды привыкшему к вседозволенности, смириться с этим «парадоксом» так и не удастся.

17 февраля 1980 года два гея, забравшихся с известной целью в кусты на пустыре возле аэропорта Дайтон-Бич, обнаруживают здесь наполовину расчлененное тело молодой женщины. Сыщики, вызванные незадачливыми любовниками на место трагедии, приходят к выводу: убийца, разделываясь с 20-летней Мэри Кэрол Маэр, был вне себя от ярости. Уже к тому моменту, как жертва скончалась, неведомый маньяк нанес ей свыше 30-ти ударов ножом, да и сам метод расчленения свидетельствует: убийца не пытался замести следы преступления, а кромсал мертвое тело, находясь, вероятно, в состоянии аффекта.

Пока копы откидывают одну за другой версии происшествия, 25 марта в местное отделение полиции обращается молодая проститутка. Женщина рассказывает, что несколько дней тому назад ее «снял» на трассе «на первый взгляд, приличный молодой мужчина, в которого вселился дьявол», едва они приехали в придорожный мотель. Когда путана отказалась выполнить «пожелание» клиента, состоявшее в том, что она должна подставить ему зад, опустив при этом лицо в унитаз, «приличный мужчина» тотчас выхватил из спортивной сумки огромный нож и принялся резать спутницу. Той, в итоге, чудом удалось вырваться из номера и доползти до больницы, где ей тут же наложили 27 швов на бедра, грудь, спину.

Главное, впрочем, заключается не в этом. Цепкая профессиональная память путаны, поклявшейся отомстить мучителю, зафиксировала на выходе из гостиницы не только модель его машины, но и ее номер. Этих данных оказывается вполне достаточно, чтобы уже 27 марта 1980 года Джеральд Стано предстал перед следователем.

Скажем прямо: убийце фатально не повезло в том, что допрашивает его опытный «профилер» Пол Кроу. Профессионал, специализирующийся в составлении психологического портрета преступника, уже ко 2-ому допросу улавливает весьма специфичную закономерность в поведении «подопечного». Когда Стано говорит правду, то всегда подается лицом вперед, к собеседнику. Но, стоит Джеральду начать лгать, как он тут же спешит откинуться на спинку стула.

Задавая, казалось, ничего не значащие вопросы убийце, пытавшемуся хитрить, Кроу все больше убеждается в правильности своего наблюдении. Уже 1 апреля 1980 года в состязании «преступник-сыщик» намечается коренной перелом. Детектив буквально поражает Стано, уверенно заявив тому, что доподлинно знает, когда тот врет и когда говорит правду. Ну, а маленькая демонстрация «парапсихологических способностей» Кроу доводит убийцу до безоговорочной капитуляции: он начинает сотрудничать со следствием.

И тут выясняется, что преступнику тоже есть, чем поразить следователя. Помимо убийства мисс Маэр и нападения на безымянную проститутку, Джеральд берет на себя убийства десятков (!) женщин, совершенные на протяжении 3-х последних лет! Сомневаться в его искренности не приходится: парень, считающий Кроу «мистером-рентгеном», уверенно выводит его на места, где ранее и впрямь находили трупы женщин. Трупы, считавшиеся доселе «безнадежными висяками».

К моменту, когда дело Стано передадут в суд, он успел поведать Полу Кроу о 41-ом убийстве. Что касается мотивов каждого из них, то они известны читателю: женщины никак не соглашались выполнять «причудливые» требования извращенца, чем доводили того до глубокой ярости. В конце же концов, как признал сам Стано, убийства стали для него самоцелью: колеся по штату на машине, он отыскивал жертв и, уже не надеясь на взаимность, лишь дожидался повода, чтобы пустить в ход нож.

Суд по делу серийного убийцы длится очень долго: лишь 12 сентября 1983 года — в день рождения Джерри! — его приговаривают к смертной казни на электрическом стуле. Еще дольше ждет маньяк самого исполнения приговора: губернатор Флориды 6-ть раз назначает день казни Стано и столько же раз отзывает свое постановление.

Такая нерешительность объясняется, в том числе, и одним любопытным обстоятельством: когда во Флориде — в последний раз до Стано — задействовали электрический стул, «Старая искорка» дала сбой и буквально сожгла голову некому Педро Медине, дав прессе повод пошуметь о бесчеловечности местных законов. И все ж, сколь веревочке не виться… 23 марта 1998 года Джеральд Стано, с усмешкой вылив последние капли «доктора Пеппера» себе на темя, поднимается из-за «праздничного стола» и препровождается двумя конвоирами на рандеву со смертью.

 

Досье