Вы ощущаете их энергию, ауру.

Он отдернулся:

Черта с два!

Послушайте, Пэджетт, я поняла, что вы экстрасенс, как только пожала вашу руку.

Фигню городите! – ответил он. Он боялся. Боялся сам себя.

Дольф объявил, что ищет всех копов, имеющих в этой области способности. Почему вы не подали заявление?

Потому что я не урод.

Ага, вот и правда выплыла. Вы не ликантропов боитесь, вы себя боитесь.

Он замахнулся кулаком – не на меня, просто надо было куда-то девать злость.

Вы ничего обо мне не знаете!

У меня от них тоже мурашки ползут по коже, Пэджетт.

Это его успокоило – слегка.

И как же вы выдерживаете возле них?

Я пожала плечами:

Привыкаешь.

Он замотал головой, его почти передернуло.

Я бы никогда не привык.

Они это делают не нарочно, детектив. Одни оборотни лучше умеют прятать свою суть, другие хуже, но все они выделяют больше энергии в момент сильного волнения. Чем больше вы их допрашивали, тем они сильнее напрягались, тем больше выделяли энергии и тем хуже вам было.

Я был с этой женщиной наедине в комнате, и мне казалось, что у меня сейчас шкура сползет с мяса.

Погодите-ка, наедине? Вы ей зачитали ее права?

Он кивнул.

Она вам что-нибудь сказала?

Ни слова.

А остальные?

Мужчины ни в чем не виноваты.

И свободны уйти, если хотят?

Тот, большой, ее не оставит, а второй в палате с двумя ранеными. Говорит, что не может бросить их без охраны. Я ему сказал, что мы их сами можем охранять, он ответил, дескать, сами видите, что не можете.

Я была согласна с Кевином.

У вас есть свидетели, показывающие, что она не хотела причинить этому человеку вред. Он даже еще не умер. Почему же она в наручниках?

Одного она сегодня уже убила. Я думаю, этого хватит.

Два момента, детектив. Первое: она может разорвать эти наручники, как только захочет. Второе: будь она человеком, вы бы ее уже отпустили домой.

Это неправда! – возмутился он.

Я посмотрела на него в упор. Он попытался выдержать мой взгляд, но отвел глаза первым и сказал, глядя куда-то поверх моей головы:

Этот человек умирает. Если женщину отпустить, ей это может сойти с рук.

Что сойти с рук? Она увидела, что полицейскому сейчас снесут череп, и, чтобы его спасти, бросилась на вооруженного мужчину. Она его не резала, не рвала, просто толкнула в стену. Поверьте мне, детектив: если бы она собиралась его убить, это было бы сделано более тщательно. Она рисковала жизнью, чтобы спасти жизнь вашего человека.

Ничем она не рисковала. Пули не убивают оборотней.

Серебряные пули убивают. Действуют, как на человека обычные пули. Все убийства, которые сегодня расследуются, совершались серебряными пулями, Пэджетт. Лоррен могла погибнуть, но она не колебалась. А если бы она заколебалась, у нас был бы сейчас на руках мертвый полисмен. Часто ли штатский рискует жизнью, чтобы спасти копа?

Он наконец посмотрел на меня, и глаза его от злости потемнели до синих теней.

Вы меня убедили.

Правда?

Он кивнул:

Да. – Отойдя к полицейским в форме и плачущей вервольфице, он приказал: – Снимите с нее наручники.

Сэр? – переспросил Мэрдок.

Снимите, Мэрдок, – повторил Пэджетт.

Мэрдок не стал больше переспрашивать, просто наклонился к Лоррен и отпер наручники. Его напарник расстегнул кобуру и отступил на два шага назад. Я сделала вид, что не заметила. Мы побеждаем, так что не надо ругаться.

Как только Лоррен освободили, она бросилась ко мне. Я знала, что она не причинит мне вреда, но в коридоре заскрипела кожа. Я повысила голос:

Ребята, все о'кей. Все о'кей. Остыньте.

Лоррен упала на колени, обняв меня за ноги, плача громко и некрасиво. Я держала руку ладонью наружу, показывая ее в оба конца коридора. Тедди встал, и тут же на него обратилась половина всех стволов. Еще чуть-чуть – и может стать по-настоящему плохо.

Пэджетт, придержите ваших людей.

Я глянула на него и увидела, что и у него ствол направлен на Тедди. Хреново.

Пэджетт, уберите пистолет, и они последуют вашему примеру.

Пусть он сядет, – сказал Пэджетт ровным и очень серьезным голосом.

Тедди, – попросила я тихо, – пожалуйста, сядь обратно, очень медленно и без резких движений.

Я же ничего не сделал!

Не важно, просто сядь. Пожалуйста.

Он сел под пристальным взглядом полудюжины пистолетов, положил мощные руки на колени, ладонями вниз, показывая, что он не вооружен. Будто не раз тренировался демонстрировать безобидный вид.