Новый криминальный триллер, в лучших традициях жанра погрузит вас в атмосферу загадочных экспериментов, пугающих секретных лабораторий и чудовищных злодеяний прошлого. 8 страница

А между тем я должна была действовать. Во имя памяти мужа и как мать, защищающая свое дитя. Я не знала когда и как противник нанесет свой удар. А ничто не пугает так, как неизвестность, и хотя чужаков за моими дверьми больше не появлялось, я знала, что времени мало.

Я сама все продумала. Никто, даже самые близкие родственники, не должны были догадаться о наших планах.

Я решила стимулировать развивающуюся шизофрению и добиться того, чтобы меня упрятали за стены психиатрической клиники. На фоне внезапной потери мужа, это выглядело естественно, и не должно было вызвать сильных подозрений. Только так я могла оставаться в живых и отвести угрозу от сына. Я была готова пойти на такое ради сына, в надежде на то, что мои враги рано или поздно оставят меня в покое.

Продумав все до мелочей, я притворила свой план в действие.

Поздним вечером, я прошла на кухню и открыв полочку для посуды, достала широкий нож для мяса. Затем прошла в спальню к малышу. Сердце готово было разорваться, но я должна была быть сильной и постаралась собраться. Я сделала Антоше два аккуратных надреза, в безопасных для жизни местах на предплечье и сбоку между ребер. Потом размазала кровь так, чтобы ее казалось побольше. Потом я обошла все комнаты, выбивая поочередно в каждой окна стульями. Антоша проснулся, и заплакал. А мне оставалось последнее: не выпуская ножа, я принялась что есть мочи кричать и молотить ногами в стену, пока соседи не вызвали наряд.

Все произошло так, как я ожидала. Консилиум специалистов, диагностировал острое душевное расстройство. А поскольку я изо всех сил изображала из себя полоумную, меня отправили на принудительное лечение во вторую спецклинику. Из разговоров врачей мне удалось уяснить, что Антошу забрал к себе старший брат мужа, на что я больше всего надеялась. Все получилось.

Но зря я снова понадеялась, что мне удастся отсидеться там до того момента, когда мы с сыном сможем почувствовать себя в безопасности. То, что я посчитала реальной возможностью выбраться из силков безысходности, обернулось самым долгим кошмаром в моей жизни.

Лучшие свои годы я провела в этой лечебнице. Первое время они следили за мной. Раз в месяц появлялся этот худощавый тип с крысиной ухмылкой. Он подолгу беседовал с врачами, а однажды неожиданно зашел в мою палату, когда я была одна, и стал шепотом задавать вопросы. Я строила из себя дурочку, притворяясь впавшей в апатию тихоней, а он все пристальнее разглядывал меня, стараясь уловить малейшую фальшь. Это было что-то вроде контрольной проверки, больше я никогда не видела этого человека, но теперь и всегда была настороже. Я никому не доверяла и за долгие годы настолько вжилась в образ, что ни разу себя не выдала.

Однажды на прогулке я случайно услышала разговор двух моих соседок. Они говорили тихо, с опаской поглядывая на меня, и до меня вдруг донеслось: «мужеубийца». Видел ли бог, какое твориться зло - я не знаю. Они придумали для меня хорошую легенду: мерзавка застала мужа в ванной с любовницей и забила обоих кухонным ножом, покалечив заодно и собственного сына.

Таким образом, я оказалась на самом дне, даже в глазах последних психов. Без права переписки. Без права посещения, даже близких родственников. Без надежды.

Описывать все последующее, что мне довелось пережить, находясь на лечении, я не стану. Такое трудно передать даже на словах.

Я действительно оказалась в страшной и глупой ситуации. Знать, что у тебя растет сын, которого ты не можешь увидеть; видеть в окне солнце и не иметь возможности выйти с застенок, чтобы погреться; не чувствовать на лице прикосновения ветра, дождя и снега. От всего этого можно было и вправду сойти с ума.

Годы шли, а я не могла ничего предпринять, боясь кому-либо довериться. Я знала, что персоналу клиники нельзя доверять, ведь их наверняка обработали должным образом, на тот случай как им действовать, если вдруг у меня наступит улучшение.

Но с годами приходит мудрость и желание побыстрее покинуть лечебницу, сменилось чувством мести. Связаться с возмужавшим сыном, рассказать ему всю правду, отомстить за все, что мы пережили. Вот что стало целью моей жизни.

Тем не менее, прошло еще несколько лет. За это время сменилась власть, сменилась эпоха, и только к середине 2010 года, я смогла наконец найти нужного человека.

В то время в клинике появилась новая медсестра Ирина, проявлявшая благодушие и терпеливость ко всем больным. Человек боговерный и праведный. Несколько месяцев я присматривалась к ней, боясь ошибиться. Но я научилась быть осторожной и не торопилась. Лишь после сотни предостережений, я решила довериться ей.

После нескольких коротких встреч, я сумела вкратце описать ей свою историю, опустив конечно существенные детали. Так было лучше и для нее самой.

Пообещав хорошо заплатить, я уговорила ее разыскать моего сына, который к тому времени шел уже стал взрослым мужчиной.

Несколько недель ушло на то, чтобы отыскать Антона. У своего дяди он, как оказалось, давно не жил. Снимал квартиру в центре Харькова, вел свободный образ жизни. За прошедшие годы, мой мальчик успел выучиться на журналиста, и был на хорошем счету, работая в небольшом издательстве.

Ирина сумела найти его и передать краткое письмо от меня. Конечно, он был слегка потрясен и поначалу отнесся ко всему с недоверием. С детства его убедили в том, что его мать хоть и жива еще, но мало чем отличается от животного. Узнать после стольких лет, что твоя мать не больная психопатка, а истерзанная судьбой и всегда помнящая о нем женщина, наверное, было для него, по меньшей мере, легким шоком. К счастью, он очень захотел со мною встретиться, и в душе я благодарила бога, потому что боялась его реакции.

Ирина объяснила ему, что для всех нас, будет безопасно сохранять строгую тайну, до того момента пока мы не сможем увидится. Попытки добиться посещения, могли разрушить все планы. Нужно было ждать. Ждать и надеяться.

Моя помощница снабдила меня бумагой, и я, пряча листы в распоротом матраце, втайне приступила к написанию этого документа. Примерно через месяц я была готова передать рукопись в руки сына…

 

Те, чьим глазам этот текст по какой-то причине предстанет, могут задать себе справедливый вопрос - зачем я все это написала? Зачем изложила факты в таких подробностях? Почему так тщательно описывала малейшие детали интерьера на «объекте» и раскрывала свои внутренние переживания? И я отвечу: Находясь в этой проклятой лечебнице, я должна была находить в себе силы бороться дальше. А для этого, мне нужно было определить для себя смысл самого существования. Жаль, что этим смыслом, в итоге оказалась месть. Но было и еще кое-что. Это моя собственная судьба. Ведь, по сути, время, проведенное на «объекте», определило весь дальнейший ход моей жизни. Этот период, стал отдельной ячейкой моей души. Да мне больно читать строки, написанные собственной рукой, но не все. Было много хорошего. То, что мне приятно вспоминать. Это и наши посиделки за нарисованным прямо на полу покерным столом. Это и воскресные пунши «из-под полы», приготовленные и разлитые в молочные бутылочки нашим замечательным поваром Мишей Байдиным. Это и завораживающие прогулки по лесу, в те редкие часы, когда нам разрешали подниматься наружу. Все это я буду помнить, вплоть до последнего своего часа.

 

P.S Мой дорогой сынок. Эта рукопись, предназначена главным образом для тебя. Теперь ты знаешь, как и за что погиб твой отец, и почему ты был лишен матери. Ты смысл моей жизни. Ты тот греющий душу ветерок, что не давал потухнуть тлеющему угольку моего сердца все эти годы. Ты моя надежда, навсегда покинуть мою тюрьму, и быть только с тобой. Ты - мой повзрослевший мужчина.

Все факты изложены в точности. Изучи их внимательно, потому что настала пора действовать. Текст этот поможет как и тебе, так и теперешней полиции, случись тебе доверится кому-нибудь.

Теперь послушай, что следует делать и прими мои советы. Мы не сможем быть вместе, пока живы или находятся на свободе мои гонители. Ты должен найти того, кого я считаю одним из главных виновником всех наших бед. Он знал всех членов группы. Знал об их личной жизни и собирал на нас досье. Нас убирали по его наводке, я уверена. Как ты уже наверное понял, это тот мерзкий выродок Альберт Крац. У меня было предостаточно времени, чтобы обдумать где его искать. Я почти уверена, что «объект» работает и поныне. Вопрос в том, чем там занимаются. Значит следы Краца нужно искать в Карелии. Твой унаследованный ум как у отца, навыки журналиста и молитва матери, будут подмогой.

В нашей старой квартире, сделан тайник, внутри вентиляционной шахты в кладовке. Отыщи платиновый самородок, и у тебя будут деньги. Если нужно продай квартиру. Не доверяй никому опрометчиво и помни - это очень серьезные люди. Тяжело тебе придется, но помни: нигде мы не будем чувствовать себя в безопасности, пока они живы или не за решеткой. Собери побольше доказательств, и мы сможем открыто выступить против убийц. Если же ничего не выйдет, то хотя бы отомсти за нашего отца и друзей. Тогда я по крайней мере смогу умереть здесь спокойно.

Вот и все сын. Помочь тебе я могу лишь последними напутствиями.

Обрати особое внимание: За все время пребывания в секретном комплексе, мы много раз, выходя на прогулки, производили некоторые природные наблюдения, и потом пытались высчитать, где находиться «объект». Леонид считал, что наша команда определила это место с точностью до пятидесяти километров. По нашим расчетам эта гора находится где-то в Муезерском районе Карелии. Не много конечно, но для начала неплохо. Разведывай, наблюдай, думай. Запомни еще раз: действуй очень осторожно. Враг умен, но я уверена, ты справишься.

PSS: Твои расследования могут взворошить этот поганый улей, быстрее чем тебе может показаться. Ирина даст тебе знать, если они снова выйдут на меня. В этом случае бросай все и беги из страны. Удачи тебе сынок!

 

****

 

Молодые люди с неподдельным интересом взглянули друг на друга. Молчание нарушил Алексей:

- Я ожидал чего угодно, только не такого. Старик, неужели у нас в Карелии существует такая штука?

- Я чувствовал, чувствовал! - бормотал Влад, переходя почти на шепот. - Как видишь дело очень серьезное. Если все, что написала эта женщина правда, то мы с тобой братишка вляпались в большое дерьмо.

- Как поступим? - Леха не изменил привычке мыслить на шаг вперед.

- Дальше? Этот парень был важнейшим свидетелем. Прочих, кто хоть что-то знал об этом деле, как ты знаешь, нещадно убирают. Думаю, мы оказались обладателями чего-то вроде ящика Пандоры. Убивает каждого у кого в руках.

- Ладно, напугал. Ну а если их все же убрали за дела прошлые?

- Нет, Леха. Эта адская лаборатория еще действует, это точно. Иначе многим удалось бы избежать мясорубки. Они всеми способами стараются не допустить утечки информации об их темных делишках.

- Что же делать?

Влад отложил часть листов, пододвинув к взору Алексея остальные.

- Здесь продолжение рукописи, написанное Антоном. Прочитаем. Возможно появятся новые мысли.

- Только старый, давай побыстрей, - поторопил Леха. - А то у меня предчувствие нехорошее.

- И у меня.

 

****

 

 

РАССЛЕДОВАНИЕ АНТОНА КРАВЕЦА.

 

Мне было трудно поверить в то, что написанное является правдой. Лишь после того как медсестра Ирина, передала мне несколько видео-посланий, снятых на мобильный телефон, я понял, что происходящие в моей жизни перемены, вполне реальны. С того момента моим долгом как сына и как журналиста, стал поиск истины.

Мучительные лишения матери, смерть моего отца, которого я никогда не знал, кто-то должен был за все это ответить. Гнев всколыхнулся во мне, как штормовая волна, а душа требовала возмездия. Положившись на свою удачу и заручившись благословлением матери, я приступил к расследованию.

Я без особого труда нашел упомянутый мамой тайник, и довольно быстро сумел обратить найденный самородок в деньги. Поскольку действовать предстояло в России, большую часть суммы я запросил в рублях. Получилось чуть больше пяти миллионов.

Часть денег сразу ушла на изготовление поддельных документов и важных удостоверений, которые мне изготовили очень надежные, проверенные люди. Теперь я мог действовать.

Прежде всего, предстояло задаться вопросом, уже приходившим маме на ум: кем же были те люди, что завербовали моих родителей? Можно ли по прошествии стольких лет их найти? И главное: где находиться этот загадочный «объект»? Кто и когда его обнаружил? Действует ли он поныне? Все эти вопросы требовали ответов.

Воспоминания матери, служили мне единственным подспорьем, в решении этой гигантской временной головоломки. Я обратился к первым страницам рукописи: Мать писала: «…нас привезли на какой-то военный полигон…». Что это за странный полигон, куда их доставили? Быть может там, сохранились свидетели тех давних дней?

Я решил отправиться в Москву, приняв этот город за отправную точку расследования. Кроме того, там у меня были налажены надежные связи в сфере криминальной журналистики.

Через одиннадцать месяцев работы в столице, мне удалось достигнуть определенных результатов. Мне так и не удалось узнать, где находилось то место, зато, проведя частное расследование, подключив все свои каналы и потратив немало денег, мне посчастливилось заполучить список лиц, причастных к специальным проектам в 70-е и 80-е годы. Информация действительно была строго конфиденциальной и стоила мне почти половины всех накоплений. Но я щедро платил мзду, пробивая дорогу через закрытые двери и развязывая непослушные языки.

Еще несколько месяцев ушло на то, чтобы обработать каждого из моего списка и определить степень его причастности к работам на «объекте». Я провел колоссальную работу, и к концу 2011 года имел список из пяти человек, курирующих строительство и деятельность секретных подземных объектов, в те годы.

Между тем действовать мне приходилось крайне осторожно - от надежных источников пришла информация о том, что моей деятельностью интересуются какие-то люди, и настроены они очень серьезно.

Я понял, что ворошу улей врага, и на время затаился.

Весной 2012-го я снова приступил к поискам. На этот раз я решил заняться тем, что проверил судьбы каждого из моего списка. И вот что выяснил: Первый в моем списке - Георгий Васильевич Туманов. Генерал. С 1973 по 1987 годы руководил специальными проектами в вопросах обеспечения внутренней безопасности страны. Курировал разработку химического оружия. Москвич. В один из холодных, зимних вечеров, он возвращался домой с вечеринки но, будучи в изрядном подпитии, соскользнул с моста и утонул, проломив лед. Личный водитель по странному стечению обстоятельств, был отпущен.

Случайность? Воля случая? Но если верить рассуждениям матери, эти, казалось бы, совпадения, превращались в закономерность. Но ведь это только начало.

Мариус Михайлов-Кястучис - первоклассный инженер литовского происхождения. Работал на советское правительство. Он утверждал проекты строительства особых сооружений, таких, как например засекреченный ядерный бункер, созданный внутри недр горы Ямантау в Южном Урале. Весной 1988 года, находился на своей даче в подмосковном Щукино. Ночью дом загорелся. Погиб сам инженер и его восьмилетняя дочь Инга. Официальная версия следствия - неосторожное обращение с огнем.

Тоже совпадение? Спрашивал я себя.

Семен Забродин - военный врач. Занимался деятельностью связанной с медицинскими инновациями в сфере обороны. Этому человеку не повезло больше других. Он возвращался домой с работы по обыкновению на служебной машине. Водитель довез его до подъезда, но, отъехав всего несколько метров, услышал страшный грохот. Вернувшись, он обнаружил бездыханное тело шефа. Его голова была проломлена огромной сосулькой, огрызки которой свисали из-под крыши.

И в этом случае доказать присутствие чьей-то злой воли, не представлялось возможным, а невидимый враг похоже, проявлял разнообразие.

Итак, в моем списке оставалось лишь двое. Один из них, Роман Елизаров. Тоже крупный военный начальник, человек, отвечавший за снабжение и своевременный ремонт оборудования на «объектах». Его судьба доподлинно неизвестна. Летом того же 88-го года, пропал на охоте вместе с двумя приятелями. Поговаривали, что только следующей весной, местные сельчане нашли три разложившихся трупа, до того изуродованные жарой и животными, что опознать их не было никакой возможности.

Оставался последний человек. Тот, кого ненавидела моя мать, считая его первопричиной всех несчастий, обрушившихся на нашу семью. И этим человеком был Альберт Витольдович Крац.

Личность, судя по имеющейся информации весьма незаурядная, как и все настоящие мерзавцы. Родился и вырос в Германии, где служил его отец. Семья Крацев до сих пор считается одной из самых уважаемых, в небольшом немецком городке на юге страны. В конце 60-х переехал учиться в Россию, где с отличием окончил военное училище. До конца 70-х служил в военной разведке, а затем его, по-видимому, пригласили поучаствовать в спецпроектах в качестве консультанта по стратегической безопасности.

С момента как он засветился на проекте в Карелии, и по настоящее время, данных о нем не было. Где он находиться и чем занимается, оставалось только гадать.

Я привожу рассказ о моем расследовании как единое целое. На самом же деле, более сложного дела, трудно было представить. Мне приходилось ночами сидеть в Интернете, отыскивая нужные сведения. Я проштудировал сотни старых газет, выискивая важнейшие факты. Я побеседовал с дюжиной людей, которые поначалу и видеть меня не желали. Я придумывал сотни уловок. Собирая например информацию о Краце, я звонил в Германию, прикинувшись страховым агентом, уточняющим давние дела.

Я чувствовал, что хожу по лезвию ножа, и в какой-то момент понял, что в Москве мне оставаться стало небезопасно.

Я снова залег на дно. Это дало мне время хорошенько все взвесить. Проанализировав полученные мною сведения, я теперь мог примерно реконструировать картину событий.

Предположим, родители действительно работали на правительство. Когда проект «заморозили», все участники видимо оказались под колпаком у спецслужб. Каждый их шаг контролировался, ведь их услуги могли понадобиться вновь. Но годы шли, а людей, работавших в подгорном городе, никто не тревожил. И вот тут появляются третьи лица - люди, пытающиеся наперекор закону продолжить исследования внутри горы. Не чураясь убийств и не боясь правительства, они убирают всех сотрудников участвовавших в проекте, не забыв про верхушку руководства.

Напрашивался вывод, что если они планировали продолжить исследования, то эти исследования были незаконными. Может они продолжили опыты с людьми?

Итак, теперь по крайней мере у меня появилась надежда выйти на правильный след. Видимо Крац был завербован той самой третьей стороной, может быть еще до начала Карельского проекта. Если предположить, что на проекте он занимался шпионажем, действуя в интересах сторонней организации, все становилось на свои места. А если так, то его следы действительно нужно было искать в Карелии, поближе к «объекту».

Пробыв еще несколько недель в столице и собрав еще некоторые данные, которые могли бы впоследствии мне пригодиться, я в конце 2012 года отправился в Петрозаводск.

Я прибыл в столицу Карелии 21 декабря, но не успев пробыть в городе и двух часов, получил тревожные новости.

Звонила Ирина, что само по себе было тревожно, так как мы созванивались напрямую лишь в крайних случаях. Она рассказала, что мать последние две недели плохо себя чувствовала, жалуясь на сильные головные боли. Когда ей наконец провели обследование, обнаружился страшный диагноз - рак мозга.

Поняв, что могу так и не увидеть мать живой, я спешно вернулся на Украину.

Мама сильно боялась за нас обоих, но я не в силах был больше сдерживать чувства. Подкупив руководителя практикантов-медиков, проходящих практику в лечебнице, я примкнул к их группе и пробрался в больницу. Ирина помогла нам со встречей.

Я не стану описывать здесь нашу короткую встречу. Шок оттого, что я обрел самого дорогого мне человека, не отпускал меня потом никогда. Досада и горечь, что я могу вскоре его потерять, сжимала мое сердце холодными клещами отчаяния.

У нас было пятнадцать минут. Мать умоляла меня не думать о ней и продолжать расследование.

Времени оставалось мало. Ирине удалось узнать, что врачи давали матери максимум год, а умирать в этом гадюшнике она не хотела. Пока была хоть какая-то надежда разоблачить наших врагов, и вытащить мать, я должен был действовать.

С тяжелым грузом на душе я согласился.

Сказать по правде, начиная это расследование, я постоянно подпитывал себя охотничьим азартом журналиста. Загадки прошлого будоражили мое воображение. Теперь же, после встречи с мамой, что-то во мне переменилось. Лютая ненависть к нашим врагам, загоревшаяся во мне с новой силой, сделала меня более беспринципным и жестким. Теперь я знал, что не успокоюсь, пока не отомщу.

Я был готов продолжать до конца.

Поскольку после пребывания в Москве кошелек у меня порядком истощился, я продал нашу старую квартиру первому попавшемуся агентству и вскоре вернулся туда, где закончил.

 

Я прибыл в Петрозаводск к исходу февраля 2013-го, и, сняв угол на стареньком дебаркадере в отдаленном, прибрежном районе города, с видом прямо на Онежское озеро, стал обдумывать с чего мне начинать.

Бессмысленно описывать все те трудности, с которыми мне пришлось столкнуться в Карелии. У меня не было четкого плана действий, и по началу я плохо представлял, каким же образом мне удастся выйти на след зловещей организации.

Я попытался разыскать следы деятельности Краца напрямую, отталкиваясь от его имени и фамилии. Проделанная колоссальная работа, ничего не дала. В самом Петрозаводске и во всей Карелии имя Альберта Краца нигде не светилось.

Когда эта работа ничего не дала, я решил подойти с иного ракурса и попытался заняться поиском «объекта». Во-первых, потому, что других вариантов не оставалось. А во-вторых, я знал примерное его расположение, и это давало мне определенное преимущество.

Начав все с нуля, я задался вопросом: А много ли мест в Карелии, где не ступала нога человека? Ведь нельзя же сравнивать 80-е годы с двадцать первым веком, когда популярность республики как туристической, оснащенность и технические новшества самих туристов и охотников, выросла в разы. Если «объект» находился в такой глухомани, где мог побывать лишь забредший зверь, то задача представлялась неимоверно сложной. Но если предположить, что он находиться не так далеко от населенных пунктов? В таком случае вполне могли сыскаться свидетели, видевшие или слышащие что-нибудь интересное.

Исходя из этих рассуждений и освежив в памяти рукопись матери, я набросал себе на карте зону поиска.

Мама предполагала, что подземная лаборатория находиться где-то в Муезерском районе. Это подтверждалось и словами военного, который указывал им ориентировочную зону высадки, как говорилось в рукописи. Дальше мать писала, что отец по ходу их перелета пытался высчитать примерное место высадки, и вряд ли от его внимания ускользнуло, если бы их перевозили не по Карелии, а куда-то еще. Таким образом, я нарисовал для себя круг, радиусом в двести километров, и принялся дальше подробно изучать воспоминания матери.

С ее записанных слов следовало, что «объект» располагался на крупной возвышенности. Конечно, забираться на нее им не позволяли. Но гора - это еще один ориентир. С другой стороны в Карелии тысячи лесистых гор и холмов. Как найти среди этого множества нужный? А может это место, располагалось на одном из бесчисленных островов?

Проводя бессонные ночи в Интернете, я нашел десятки упоминаний о странных местах в различных районах республики, но проверять каждое из них, было сверх моих возможностей. Я снова оказался в тупике.

Радовало только то, что интерес к моей персоне пока здесь никто не проявлял. От Ирины новостей не приходило. Это успокаивало - случись что с мамой, она непременно дала бы знать.

Еще несколько месяцев я безуспешно пытался накопать хоть что-то, что помогло бы мне приблизиться к разгадке тайны, занимавшей все мои мысли. В итоге я понял, что на проверку всех родившихся предположений не хватит и жизни. Оставалось одно - пойти ва-банк, по возможности действуя крайне осторожно.

В кино такие варианты называют планом «Б». Его я предусматривал как крайнюю меру, на тот случай если других не останется. Нужно сделать так, чтобы враг сам раскрыл себя, оставаясь при этом в тени. Задача предельно опасная, но ничего другого мне не оставалось.

Заплатив хорошую сумму, редактору одной из известных Петрозаводских газет, я уговорил его напечатать написанную мною статью и обратить на нее внимание, разместив на первой колонке. Согласно моему плану статья, носившая научно-фантастический характер и открыто намекающая на существование на территории Карелии неких секретных заводов, в которых проводятся ужасные опыты, должна была привлечь внимание врага.

Я долго готовился, тщательно обдумывая малейшие нюансы и пути отхода в случае опасности. Сняв еще одну квартиру, почти в самом центре, я одновременно забронировал номер в небольшой гостинице, щедро оплатив месяц проживания. Окна моего номера, располагавшегося на третьем этаже, выходили прямиком на окна квартиры того самого дома, где по легенде я жил. Сама квартира была на первом этаже. Таким образом, находясь в своем наблюдательном пункте в гостинице, я мог беспрепятственно наблюдать за тем, что происходит внутри квартиры напротив. Редактор газеты, в случае если выйдут на него, должен был честно рассказать, где искать автора статьи, так мы условились.

В хорошо зарекомендовавшей себя фирме по продаже и установке систем видео наблюдения и безопасности, я, по поддельным документам, приобрел несколько магнитных датчиков GPS с прибором для их отслеживания, а в квартире установил охранные датчики на входной двери.

И эта работа, наконец, дала долгожданный результат.

Статья должна была выйти в ближайший понедельник июня. К вечеру воскресения, у меня все было готово. Заняв круглосуточную позицию у окна своего номера, настроив бинокль и набравшись терпения, я стал ждать. В первые дни после выхода статьи, никто не показывался. И вот к концу недели, во двор медленно, словно водитель присматривался, въехал черный внедорожник. Машина привлекла мое внимание, и я отметил про себя, что вся она покрыта лесной грязью. Это говорило о том, что хозяин автомобиля, совершает поездки за город. Покружив по двору, джип остановился у моего подъезда. Я напрягся, потому что лицо вышедшего человека, выглядело угрожающим и каким-то бездушным. Осмотревшись, он проследовал в подъезд, а через пять минут (значит замок он открыл за четыре!), я уже наблюдал его зловещую фигуру в объектив своего бинокля. Внутренне я весь задрожал, потому что разглядел у него в руках тускло мерцающий пистолет с глушителем. Он осторожно заглянул в ванную, затем изящно, будто ожившая тень, быстро и профессионально осмотрел комнату. Обнаружив, что квартира пуста, он преспокойно уселся в кресло и стал ждать.

Я понял, что у меня появился шанс. Спустившись на улицу, я незаметно для окружающих, установил GPS датчик над правой колесной аркой машины незнакомца, прикрыв его куском пластиковой защиты.

Дрожа от возбуждения, я вернулся в номер, и остаток дня наблюдал за мужчиной, который казалось, чувствовал себя как дома. Он просидел до полуночи почти недвижимо, хотя было видно, что он не спит. Затем, вдруг резко поднявшись, позвонил кому-то и минут через пять отъехал от дома.

Я бросился к прибору слежения. Работает! Признаться, на мгновение я почувствовал себя настоящим шпионом.

Объект слежения, без остановок, сразу же быстро направился в западном направлении города и остановился только в нескольких километрах от Петрозаводска.

На следующий день, я уже знал название места, куда тот прибыл - институт «КарелБиоКрионика».

 

Теперь осталось описать самую значительную и интересную часть моей работы. О том, как я добрался до самого дна.

«КарелБиоКрионика». Обнаружив это место, я понял, что нащупал существенный элемент этой запутанной мозаики. Официально в институте занимались вопросами бактериологии и изучением вирусов, таких как распространенного на севере клещевого энцефалита. Открытый в начале двухтысячных на средства частных инвесторов, институт имел статус режимного объекта, и попасть внутрь обычному человеку было очень трудно.

Снова я оказался в затруднительном положении. Теперь ОНИ знали, что против них кто-то работает, хотя я надеялся, не догадывались кто именно. Соваться в волчье логово теперь, было равносильно самоубийству. Я никак не мог проникнуть туда, понимая, что любой новый человек привлечет к себе внимание. Разоблачение и последующая смерть посягнувшего на тайны этого места были бы скорыми.

Территория самого комплекса, располагалась за высоким, бетонным ограждением. По периметру были расставлены камеры слежения. На въезде - хорошо охраняемый пропускной пункт.

День за днем, я наблюдал за всеми кто приезжал на территорию института, спрятавшись далеко в лесу и вооружившись на этот раз подзорной трубой с более сильной оптикой. Мне удалось узнать, что каждые двенадцать часов, смена охраны и сотрудников менялась. Приходил автобус, и отдежурившие работники уезжали, а на смену заступали новые. По- видимому работа там велась круглосуточно. Но самое главное то, что уже на четвертый день наблюдений я увидел, как во двор института приземляется вертолет. Вертолет! Его наличие могло означать очень многое. Возможно ли, что я увидел перед собой один из концов этой запутанной нити? Неужели эти вертушки прямой путь к «объекту»?