К. Д. Бальмонт. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: "Советский писатель", 1969.
Сонет
Еще последний снег в долине мглистой На светлый лик весны бросает тень, Но уж цветет душистая сирень, И барвинок, и ландыш серебристый.
Как кроток и отраден день лучистый, И как приветна ив прибрежных сень. Как будто ожил даже мшистый пень, Склонясь к воде, бестрепетной и чистой.
Кукушки нежный плач в глуши лесной Звучит мольбой тоскующей и странной. Как весело, как горестно весной,
Как мир хорош в своей красе нежданной - Контрастов мир, с улыбкой неземной, Загадочный под дымкою туманной. К.Бальмонт. Избранное.
Меж прошлым и будущим нить Я тку неустанной, проворной рукою; Хочу для грядущих столетий покорно и честно служить Борьбой, и трудом, и тоскою,-
Тоскою о том, чего нет, Что дремлет пока, как цветок под водою, О том, что когда-то проснется, чрез многие тысячи лет, Чтоб вспыхнуть падучей звездою.
Есть много несказанных слов И много созданий, не созданных ныне,- Их столько же, сколько песчинок среди бесконечных песков В немой Аравийской пустыне. К.Бальмонт. Избранное.
Мне ненавистен гул гигантских городов, Противно мне толпы движенье, Мой дух живет среди лесов, Где в тишине уединенья Внемлю я музыке незримых голосов, Где неустанный бег часов Не возмущает упоенья, Где сладко быть среди цветов И полной чашей пить из родника забвенья. К.Бальмонт. Избранное.
Хмуро северное небо, Скорбны плачущие тучи, С темных скал на воды фьорда Мрачно смотрит лес могучий. Безотрадно здесь мерцанье Безглагольной глубины, Неприветны вздохи ветра Между ветками сосны. Прочь душа отсюда рвется, Жаждет воли и простора, Жаждет луга, трав душистых, Их зеленого убора. И встревоженной мечтою Слышишь в ропоте волны Колокольчик русской тройки В царстве степи и луны. К.Бальмонт. Избранное.
Чайка, серая чайка с печальными криками носится Над холодной пучиной морской. И откуда примчалась? Зачем? Почему ее жалобы Так полны безграничной тоской?
Бесконечная даль. Неприветное небо нахмурилось. Закурчавилась пена седая на гребне волны. Плачет северный ветер, и чайка рыдает, безумная, Бесприютная чайка из дальней страны. К.Бальмонт. Избранное.
Скандинавская песня
H. IBSEN. GILDET PAA SOLHAUG*.
Горный король на далеком пути. - Скучно в чужой стороне.- Деву-красавицу хочет найти. - Ты не вернешься ко мне.-
Видит усадьбу на мшистой горе. - Скучно в чужой стороне.- Кирстен-малютка стоит на дворе. - Ты не вернешься ко мне.-
Он называет невестой ее. - Скучно в чужой стороне.- Деве дарит ожерелье свое. - Ты не вернешься ко мне.-
Дал он ей кольца и за руку взял. - Скучно в чужой стороне.- Кирстен-малютку в свой замок умчал. - Ты не вернешься ко мне.-
Годы проходят, пять лет пронеслось. - Скучно в чужой стороне.- Много бедняжке поплакать пришлось. - Ты не вернешься ко мне.-
Девять и десять умчалося лет. - Скучно в чужой стороне.- Кирстен забыла про солнечный свет. - Ты не вернешься ко мне.-
Где-то веселье, цветы и весна. - Скучно в чужой стороне.- Кирстен во мраке тоскует одна. - Ты не вернешься ко мне.-
* Г.Ибсен. Пир в Сульхауге (норвежск.). К.Бальмонт. Избранное.
Сонет
Как ясен август, нежный и спокойный, Сознавший мимолетность красоты. Позолотив древесные листы, Он чувства заключил в порядок стройный.
В нем кажется ошибкой полдень знойный,- С ним больше сродны грустные мечты, Прохлада, прелесть тихой простоты И отдыха от жизни беспокойной.
В последний раз, пред острием серпа, Красуются колосья наливные, Взамен цветов везде плоды земные.
Отраден вид тяжелого снопа, А в небе журавлей летит толпа И криком шлет "прости" в места родные. К.Бальмонт. Избранное.
Уходят дни. И вот уж десять лет Прошло с тех пор, как смерть к тебе склонилась. Но смерти для твоих созданий нет, Толпа твоих видений, о поэт, Бессмертием навеки озарилась.
В немом гробу ты спишь глубоким сном. Родной страны суровые метели Рыдают скорбно в сумраке ночном, Баюкают тебя в твоей постели И шепчут о блаженстве неземном.
* Было прочитано автором 31-го октября 1893 года в Москве, в заседании Общества любителей российской словесности, посвященном памяти И. С. Тургенева. (Прим. К. Бальмонта.)
Ты заслужил его. Во тьме невзгоды, Когда, под тяжким гнетом, край родной, Томясь напрасной жаждою свободы, Переживал мучительные годы, Ты был исполнен думою одной:
Кумир неволи сбросить с пьедестала, Живой волной ударить в берега, Сломить ту силу, что умы сковала,- И ты поклялся клятвой Ганнибала - Жить лишь затем, чтоб растоптать врага.
И ты спустился в темные пучины Народной жизни, горькой и простой, Пленяющей печальной красотой, И подсмотрел цветы средь грязной тины, Средь грубости - любви порыв святой.
И слился ты с той светлою плеядой, Пред чьим огнем рассеялася тьма, Пред чьим теплом растаяла зима; Нахлынули борцы живой громадой - И пала крепостничества тюрьма.
Но в этот миг, зиждительный и чудный, Ты не хотел душою отдохнуть, Святым огнем твоя горела грудь, И вот опять - далекий, многотрудный, Перед тобой открылся новый путь.
Дворянских гнезд заветные аллеи. Забытый сад. Полузаросший пруд. Как хорошо, как все знакомо тут! Сирень, и резеда, и эпомеи, И георгины гордые цветут.
Затмилась ночь. Чуть слышен листьев ропот. За рощей чуть горит луны эмаль. И в сердце молодом встает печаль. И слышен чей-то странный, грустный шепот. Кому-то в этот час чего-то жаль.
И там вдали, где роща так туманна, Где луч едва трепещет над тропой,- Елена, Маша, Лиза, Марианна, И Ася, и несчастная Сусанна - Собралися воздушною толпой.
Знакомые причудливые тени, Создания любви и красоты, И девственной и женственной мечты,- Их вызвал к жизни чистый, нежный гений, Он дал им форму, краски и черты.
Не будь его, мы долго бы не знали Страданий женской любящей души, Ее заветных дум, немой печали; Лишь с ним для нас впервые прозвучали Те песни, что таилися в тиши.
Он возмутил стоячих вод молчанье, Запросам тайным громкий дал ответ, Из тьмы он вывел женщину на свет, В широкий мир стремлений и сознанья, На путь живых восторгов, битв и бед.
Вот почему, с любовью вспоминая О том, кто удалился в мир иной, Пред кем зажегся светоч неземной, Здесь собралась толпа ему родная, С ним слившаяся мыслию одной:
Пусть мы с тобой разлучены судьбою Уж десять невозвратных долгих лет, Но ты, наш друг, учитель и поэт, Средь нас живешь! Сверкает над тобою Бессмертия нетленный, чистый свет! К.Бальмонт. Избранное.
Сонет
Суровый призрак, демон, дух всесильный, Владыка всех пространств и всех времен, Нет дня; чтоб жатвы ты не снял обильной, Нет битвы, где бы ты не брал знамен.
Ты шлешь очам бессонным сон могильный, Несчастному, кто к пыткам присужден, Как вольный ветер, шепчешь в келье пыльной И свет даришь тому, кто тьмой стеснен.
Ты всем несешь свой дар успокоенья, И даже тем, кто суетной душой Исполнен дерзновенного сомненья.
К тебе, о царь, владыка, дух забвенья, Из бездны зол несется возглас мой: Приди. Я жду. Я жажду примиренья! К.Бальмонт. Избранное.
Я стою на прибрежье, в пожаре прибоя, И волна, проблистав белизной в вышине, Точно конь, распаленный от бега и боя, В напряженье предсмертном домчалась ко мне.
И за нею другие, как белые кони, Разметав свои гривы, несутся, бегут, Замирают от ужаса дикой погони, И себя торопливостью жадною жгут.
Опрокинулись, вспыхнули, вправо и влево,- И, пред смертью вздохнув и блеснувши полней, На песке умирают в дрожании гнева Языки обессиленных белых огней.
|
