Credimi se puoi
Credimi perché
Farei del male solo e ancora a me
Qui tra le cose che ho
Ho qualcosa di più
Che non ho avuto mai
Hai bisogno di vivermi di più
Vivimi senza paura
Che sia una vita o che sia un´ora
Non lasciare libero o disperso
ПЕРЕВОД:
Верь мне, если ты можешь,
верь мне, a потому что
потому что я сделал бы больно только себе и снова себе
Здесь, среди того что у меня есть
есть что-то большее,
чего не имел никогда
Я тебе нужен еще больше
Живи мной без страха,
который был бы жизнью, или который был бы одним часом
не оставляй свободным или потерянным
(Laura Pausini-Vivimi)
— Сколько можно ждать? — крикнула Беллатриса расхаживая по темной гостиной Малфой-Мэнора.
— Успокойся же, ты, наконец, — рявкнул Люциус наполняя хрустальный фужер красным вином, — Будем ждать столько, сколько, захочет наш Лорд. Драко вместе с Белладонной только вчера прибыли в Хогвартс, так что наберись терпения, Беллатрикс, и не раскрывай свой рот раньше времени.
Лестрейндж изогнув бровь, посмотрела на Малфоя:
— Люциус, — ведьма осторожно начала подходить к мужу своей сестры, словно остерегаясь чего-то, — Ты вместе со Снеггом был близко знаком с матерью Беллы, ведь так? — уперлась она своим лицом в плечо хозяина поместья, который сделал глоток из фужера. Малфой устремил свой холодный, словно безжизненный взгляд на ведьму, которая, в свою очередь, вела себя наглым образом. — Разве ты забыл те времена? Балы, роскошные банкеты? Прошло столько лет … ты мог забыть все это. — продолжала Беллатриса, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Люциуса Малфоя, самого приближенного слуги Темного Лорда, — Но я уверена, что ты никогда не забывал Элизабет … — губы ведьмы-психопатки растянулись в улыбке.
— Как ты смеешь? — выплюнул обладатель самой чистокровной фамилии Малфой, — Что ты позволяешь себе в моем доме?! — волшебник отдернул плечо, где так удобно расположилась бывшая Блэк.
Люциус был готов запустить в эту ведьму, которая души не чаяла в Том-Кого-Нельзя-Называть, любое из непростительных заклятий, лишь бы заставить её замолчать. Везде она стремилась быть первой, лишь бы быть поближе к нему? Интересно, как бы она себя вела, если бы Темный Лорд не был так могуществен и его имя никто не боялся бы произносить? Если бы он был просто Том Редлл?
— Что Люциус, прошлое заставляет стыдиться тебя? — с усмешкой спросила Беллатриса, — Или ты боишься того что Милорд узнает, что ты сделал с его женщиной?! — на последнем слове, она скорчила на лице отвращение, как будто её заставили пожать руку грязнокровке.
Как только Темный Лорд представил свою дочь, свою наследницу, своим посредникам, Беллатриса прокляла тот день, когда появилась на свет Элизабет Фроин. Она не достойна, быть женщиной Лорда! Она не достойна того, что бы носить внутри себя чадо, которое полностью принадлежала могущественному волшебнику! Она предала его. Сбежала. Скрыла наследницу.
Это она, Беллатриса, должна быть на месте этой вейлы. Это она, должна вынашивать чадо Темного Лорда. Она! И только Она!
Люциус, подойдя к окну, которое было закрыто зеленной, бархатной занавеской, растворил их, впуская лунный свет в одну из мрачных гостиных поместья. Устремил свои серые глаза на великолепный сад, расположившийся перед Малфой-Мэнором. Изысканные кусты с розами и другими цветами украшали дорогу к фонтану, который при свете луны, казалось, лил серебряную воду.
Беллатриса была права. Люциус Малфой и в самом деле стыдился своего прошлого. Прошлого, где он был слабым, он был ни кем. А почему? Потому что он любил? Потому что испытывал подобное чувство к женщине, которая не принадлежала ему и никогда не будет принадлежать? Как же хотелось вернуться в то время, когда он был в полной власти этого чувства. Но именно благодаря этой слабости, которая, как болезнь поглотила его много лет назад, семья Люциуса сейчас была самой приближенной к Темному Лорду и самая уважаемая в волшебном мире чистокровной семьей. Он имел сына, который продолжит дело отца. Но в отличии от Люциуса, Драко не испытает того чувства, которое заставит наследника Малфоя стать слабым. С самого детства Люциус Малфой внушал сыну, что любовь и жалость - это то, что может уничтожить тебя. Испытай эти чувства хоть раз и твой враг использует их против тебя самого. Именно поэтому Малфой-старший запрещал Нарциссе показывать свою материнскую любовь к сыну, запрещал жалеть его каждый раз, когда отец использовал на сыне Круцио, за любую его провинность.
— Так почему ты не расскажешь все нашему Лорду? — наконец прорычал Малфой, не удостоив Беллатрикс даже своим вниманием, — Или же ты боишься, что и в этот раз Милорд не поверит тебе, как тогда, когда ты пыталась убедить его, что Снегг двойной агент?
— Нет! Просто я хочу предвкушать всю ту месть, которую я приготовила, я хочу насладиться тем моментом, когда Северус падет на глазах Темного Лорда.
Фужер, с кроваво-красным вином, который Люциус Малфой держал в руке, с треском упал на ковер, оставив на нем багровое пятно, словно лужицу крови.
Напряженная тишина повисла в гостиной. Никто не имел права так разговаривать с самим Люциусом Малфоем! Но это сейчас не имело ни малейшего значения для аристократа с древнейшей фамилией, корни которой уходили вглубь истории. Сейчас хозяина Малфой-Мэнора поразило то, что находящаяся в данный момент у него дома Беллатриса Лейстрейндж, в открытую угрожала старому другу Северусу Снеггу и в частности самому Люциусу Малфою.
— Прекрати немедленно! Из-за твоего упрямства ты ставишь под удар все планы Темного Лорда! — сведя брови к переносице, прорычал Малфой-старший, не сводя своих серых безжизненных глаз, от ведьмы-психопатки, которая, в свою очередь, только и знала, как отмстить Снеггу за то унижение, которое ей пришлось пережить из-за него. А если мстить, то мстить так, чтобы тебя запомнили. Здесь свою главную роль сыграет прошлое, которое связывало её, Северуса, Люциуса и Её-Вечно-Любимого Валан-де-Морта; ранее известного, как Том Реддл.
***
Выйдя из душа, Малфой обнаружил в комнате Блейза, который все таки соизволил появиться хотя бы под утро.
— Где ты был? Точнее с кем? — спросил Драко вытирая одной рукой сырые волосы полотенцем и одновременно с этим, другой доставая белую рубашку и зеленый галстук.
— С Миллисентой конечно же, — Забини лежа на кровати зевнул, — Эх... секс после бурной ссоры, самый сногсшибательный знаешь ли!
Лениво натягивая на себя рубашку, Драко изредка поглядывал на друга, который явно после своей «бурной» ночи, ужасно хотел спать. Он даже не был в состоянии раздеться и прямо в одежде повалился на кровать. Белая школьная рубашка была ужасна смята и на половину расстегнута, а слизеринский галстук болтался где то на уроне живота.
— Значит, теперь Булстроуд не будет возникать, по поводу других твоих девушек? — ну конечно, стоит только «девушки» Блейза заметить, что тот в открытую флиртует с какой нибудь девушкой, то лучше не попадаться ей на глаза, как и Паркинсон, подумал Малфой и выдавил заядлую усмешку. Эти две Слизеринки постоянно крутились около двух чистокровных аристократов. Конечно, Драко понимал, что друзья с самого детства и тому подобное, но он никак не ожидал, что его подруга влюбится в него по уши. И это пугало его больше всего, потому что эти чувства не были взаимны. Но Драко Малфой, поступил с ней так, как поступал с любой девушкой. Но только в отличие от остальных, Пэнси была постоянной. Чувства Паркинсон так вскружили ей голову, что она пыталась удержать Малфоя любыми способами. Она закрывала глаза на его похождения, которые оставляли порезы на её сердце, которые с каждым новым днем, болели все сильнее и сильнее. Она ведь знала, что Драко все равно вернется к ней и это успокаивало её. Драко тогда не чувствовал ни сочувствия, ни терзания совести к тому, как он использовал и вертел Пэнси. Именно об этом, он сейчас очень сожалел. Самый хладнокровный Слизеринец, сейчас испытывал жалость к Пэнси. Жалость, которую он не понимал и не хотел понимать. Все то, что годами в него вкладывал Люциус Малфой, рушилось на глазах. Драко за пол года испытал любовь к девушке, которая была ненавистная ему и его семье. Жалость - испытывающую к Пэнси. И самое главное, он понял, что рядом с ним все эти годы были друзья, которые не отвернуться от него. Настоящие друзья, которых никогда не было и не будет у отца. Драко ценил каждого по своему и их четверка, была не хуже Золотого Трио.
Блейз Забини - умный, расчетливый, всегда поступает правильно, но единственная слабость этого парня - девушки. Начиная с того момента как он вместе с Драко начал играть в квидичч, количество поклонниц у них нарастало. Благодаря игре их тела становились еще более привлекательными. Уже на шестом курсе, благодаря чистоте своей крови и сексуальной внешности, они получили титул "Слизеринских Принцев", и начали пользоваться этим в среде очарования студенток Хогвартса, среди которых были и Миллисента Булстроуд с Пэнси Паркинсон.
Миллисента - забавная девчушка, шатенка с шикарными длинными волосами, которыми девушка завораживала всех парней. Милые глазки, маленький ротик... на первый взгляд не скажешь, что она истинная студентка факультета Слизерин и близкая подруга Драко Малфоя. Для никого не было секретом, что она постоянно поглядывает на Забини и приходит в ужасную ярость, когда видит с ним очередную девушку. Но не смотря на свою огромную симпатию к темноглазому Слизеринцу, девушка постоянно находилась в центре внимания многих парней. Особенно старшекурсников.
Пэнси Паркинсон - всегда была рядом с ним и поддерживала Драко, будь это очередная шутка, или серьезное решение. Идеальная подруга, милая с красивыми глазами, которые были постоянно подведены черным карандашом, что делало их выразительными. Но все разрушилось в тот миг, когда она призналась ему в своих чувствах, которые испытывала к нему с раннего детства.
Полгода назад, Драко бы не поверил тому, что он будет сожалеть, как поступал с ней. Но все изменилось тогда, когда он понял какого было Пэнси, когда говоришь человеку, который тебе не безразличен, все что есть у тебя на душе, а тот в свою очередь принимает все в шутку. Но Малфою, в отличие от Паркинсон, этот человек ответил взаимными чувствами, раскрыв и подарив ему себя. И человеком этим, была - Гермиона Грейнджер.
— Ну почему же? — начал темноглазый Слизеринец, так же лежа, и только иногда потягиваясь, на своей кровати, — Ты ведь прекрасно знаешь характер Милли, любой повод ищет лишь бы показать свою власть надо мной. Ну а на счет девушек … Иметь одну девушку как Миллисента конечно не плохо, но мне нужно разнообразие, — брови Забини резко поднялись вверх.
Драко прекрасно знал, что Блейзу, как и ему, было легко затащить какую-нибудь студенточку к себе в постель. Пара комплиментов в её адрес, ничего не значащие обещания и поцелуи, и она пойдет за тобой на край света. Но для Малфоя все изменилось. Ему не нужна была ни одна из тех, кто спит и видит лишь бы оказаться с ним под венцом. Ему нужна была одна единственная, которая теперь, наверное, даже не посмотрит в его сторону. Он был готов даже просто наблюдать издалека за ней и за ее улыбкой, которую она дарит своим друзьям, которую она больше не подарит ему. Драко был готов слушать её оскорбления в свой адрес, когда он решит со своей компанией поиздеваться над Поттером или Уизли, или когда он в очередной раз произнесет, уже ненавистное для него слово - "Грязнокровка".
Забини знал об отношениях своего друга с Грейнджер. Блейз все понял тогда, когда в прошлом году случайно увидел их вместе в коридоре Хогвартса. Но молчал, в надежде на то, что Драко все расскажет ему сам. Но Малфой не собирался посвящать кого-либо, в историю его отношений с Гермионой. Ну... кроме Пэнси. Эта, до того любопытная Слизеринка, догадывалась, что между ним и Грейнджер, что-то происходит. И Драко пришлось рассказать ей, но чуть переделанную историю, о маленькой тайне, связанной с Грейнджер. На удивление чистокровного аристократа, Паркинсон не растрезвонила всё рассказанное им на каждом углу, после их расставания.
И сейчас Забини был зол на друга, что тот не может довериться ему и рассказать всю правду. Он был готов заявить напрямую Малфою, что все знает про его интрижку с этой Гриффиндоркой, и посмотреть после этого на выражение его лица.
Завязав галстук, накинув мантию и придав своим белокурым волосам ухоженный вид, Драко кинул взгляд на друга, который к его удивлению уже привел себя в менее приличный вид.
— Пошли уже, — лениво, вытягивая каждую букву, произнес Драко, который не имел ни малейшего желания, сейчас тащиться на утреннюю трапезу, по одной простой причине: там ему придется наблюдать за Грейнджер и её друзьями, наблюдать их милыми улыбочками, выносить которые он не мог, — А то Снегг нам устроит веселенькую жизнь, — голос Малфоя доносился уже откуда-то из-за двери.
Блейз схватив свою мантию, вышел из комнаты следом за другом и оба Слизеринца медленно направились на завтрак.
***
В Большом Зале школы Чародейства и Волшебства, с самого утра царил шум и гам. Все студенты обменивались последними новостями друг с другом. Семикурсники бурно ввели беседу о предстоящих заключительных экзаменах, девушки сплетничали о предстоящем Зимнем Бале, который проходил для старшекурсников. Кто-то заранее стал уже подбирать платье, в котором появиться там. За Слизеринским столом все мило беседовали, что не скажешь о двух обжорах Крэббе и Гойле, которые самого первого учебного дня в Хогвартсе задумали начисто обчистить весь запас продуктов. Пэнси, вместе с Миллисентой, беседовали о вчерашней очередной ссоре, между Забини и Булстроуд. Выяснилось, что их уже «постоянная сора» вышла из-за того, что Блейз в очередной раз повел себя как полная задница, на пару с Малфоем, в открытую обсуждать эту чертову новоиспеченную Гриффиндорку, при живой девушке. Но подозвав Пэнси ближе, Миллисента приставив свои губы к уху Паркинсон шепнула:
— Зато вчера, Блейз так извинялся, что я сегодня утром ели встала, — подмигнув своими карими глазами подруги. Две Слизеринки стали смеяться так громко, что им показалось будто вся школа смотрит на двух дурочек, смеющихся на весь зал. — Так что вчера с Драко? Ты кинулась за ним словно ошпаренная, —спросила Булстроуд поправляя свои, и без того, красиво уложенные волосы.
Лицо Пэнси залилось краской
«Сначала был поцелуй, а потом он выставил меня за дверь!» - так что ли она должна была сказать?
То, что её выставил за дверь сам Слизеринский Принц, не укладывалось в голове Паркинсон. Она была уверена на все сто процентов, что вчерашнее поведение Драко, с ней, в его комнате, было связано с тем, что в этом году он и, как его близкие друзья вроде Забини, Паркинсон и Булстроуд должны получить метку. Ведь Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся и горел желанием видеть в услужение детей преданных сторонников. Пэнси знала, как к этому относился Малфой. В отличие от своего отца, Драко не стремился прислуживать этому земноводному и у него даже не было стремления делать за него всю грязную работу, которую в свою очередь Люциус почитал за честь.
— Пэнс... — растягивая каждую букву начала Миллисента, которая вот уже несколько минут смотрела на взгляд подруги, что был устремлен в дальний уголок зала, — Так что там с Драко?
— А?... Да я вчера отключилась, перебрала немного, когда на пару пила с Драко огневиски, — осушив одним глотком стакан с тыквенным соком ответила Паркинсон.
Миллисента, наблюдав за сокурсницей, от удивления выпучила свои глаза. Она конечно понимала, что Пэнси без памяти влюблена в Малфоя, которому было глубоко наплевать на чувства, которые испытывала к нему Паркинсон. Да, он был безумно красив: платиново-белые волосы отлично сочетались с бледным лицом парня и его серыми глазами. Сильные руки и превосходное тело, появилось у него благодаря его тренировкам по квиддичу, где он был ловцом, как и Поттер. Его вечно холодный взгляд при виде которого каждый наверно вздрагивал. Этот чистокровный аристократ никогда не позволял оставаться девушки около себя больше чем на одну ночь. Наверно именно поэтому, подумала Булстроуд, их с Забини прозвали Слизеринскими Принцами. Потому что эти двое, пользовались студентками, как игрушками на одну ночь, ну... максимум на неделю, но не больше. Но отличия между этими двумя все-таки было. Блейз отличался от Малфоя тем, что он не боялся признаваться в своих чувствах и показывать их другим. А аристократ голубых кровей скрывал их где-то глубоко в себе, куда никто и никогда не мог попасть.
— Так что ты собираешься делать? — невольно спросила Слизеринка, попивая из фужера тыквенный сок. Она на самом деле волновалась за подругу. Все таки их четверка с самого детства вместе. Они были не хуже Золотого Трио, только вот другие думали по-другому. Говорили, что эти четверо постоянно вместе только потому, чтобы показать, что на факультете Слизерин они самые главные, так как их семьи были самыми приближенными к Темному Лорду, пока тот не пал. Отец Паркинсон вместе с отцом Булстроуд, попали в Азкабан, а Люциусу Малфою удалось обдурить Министерство в том, что он служил Волан-де-Морду не по своей воле, а под действием заклятия Империус, который Тот-Кого-Нельзя-Называть наложил на него лишь бы видеть его в своем полном подчинении.
— Ничего, — вставая с места, и уже собравшись уходить, ответила Паркинсон, — это временные трудности, в наших отношениях. Вот увидишь, в скором времени все станет на свои места и Малфой вновь будет со мной.
Выйдя из-за стола, она поймала на себе взгляд серых глаз, смотревшие на неё на выходе из Большого Зала.
Блейз Забини и Драко Малфой все-таки сочли почтить своим присутствием своих дам и придти на завтрак, подходивший концу. Уже буквально через десять минут должен был начаться урок. Первым занятием в этом году должно быть Зельеварение, проходящие в подземельях Хогвартса.
Встав как вкопанная, Пэнси наблюдала, как два Слизеринца приближались к столу своего факультета. Гордо задрав подбородок, Драко так и не собирался выпускать Пэнси из плена своих серых глаз. За весь путь от дверей Большого Зала, до места, где сидели их однокурсницы, Малфой не моргая, словно пожирая своим взглядом, смотрел прямо на Паркинсон.
— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — подмигнув Миллисенте и поцеловав ее в щеку, спросил Забини, занимая законное место рядом с Булстроуд, — Утром, ты даже слова произнести не смогла, —закончил Блейз и подмигнул сидящей неподалеку старшей сестре Гринграсс, которая ни разу не отвела от него взгляда, с тех пор, как Забини появился в Большом Зале.
— Не льсти себе, Блейз, — холодно произнесла девушка, одарив Дафну Гринграсс взглядом полным злости, от чего бедная Гринграсс поперхнулась, когда делала очередной глоток сока.
— Почему бы вам не обсудить ваши ночные похождения, где нибудь в другом месте? — произнес Малфой, садясь за стол и подовая знак Пэнси сделать тоже самое. Не долго думая Паркинсон подчинилась, и сев рядом с Драко, посмотрела на него недопонимающим взглядом. Только вчера, Малфой буквально вышвырнул её из своей комнаты, дав понять, что между ними ничего не может быть, а сейчас, он смотрит на нее так, как будто изучает каждую клеточку её тела и просит сесть рядом с ним.
Драко ощущал на себе взгляд Паркинсон и её подружки, которые были поражены таким поведением парня. Но он не хотел и не собирался пока рассказывать в чем же причина такого резкого изменения его отношения к Пэнси. Не прикоснувшись к своей еде, он внимательно наблюдал все происходящие за столом Гриффиндора. Драко не составило никакого труда отыскать среди студентов львиного факультета девушку с каштановыми волосами. Грейнджер сидела к нему лицом, её длинные каштановые волосы спадали крупными локонами на плечи, парень с огромным усилием наблюдал, как она дарит улыбку своим друзьям, а не ему.
Сейчас, у Драко появилось огромное желание врезать Уизли по его довольной физиономии из-за того, что этот рыжий придурок нежно провел своей никчемной рукой около рта Гермионы. Малфой со всей силы сжал кулаки, что костяшки побелели. Заметив напряженный вид лица друга, Блейз сжал его плечо, тем самым дав ему понять, чтобы тот успокоился и не парил горячку у всех на глазах.
***
Гермионе так и не удалось заснуть после того, как она решила помочь Белле, разбудив её и избавив тем самым от ночных кошмаров. Но она никак не ожидала такого поворота событий: вместо того, чтобы та просто поблагодарила ее за предложенную помощь, Фроин показала Грейнджер, что подругами она становиться не собирается. Гермиона еще в поезде почувствовала, что от этой новенькой жди неприятностей, что-то в ней было скрыто и это не давало ей покоя.
«Эта Белла что-то скрывает и я выясню что!» - мелькало в голове Гриффиндорки, которая лежала в теплой кровати и старалась заснуть. Но, увидеть чудесный сон, студентки львиного факультета так и не удалось. Стоило ей закрыть свои карие глаза, как в темноте возникали серые глаза Драко Малфоя. Полные ненависти и злости, они не моргая смотрели на девушку, пугающе приближаясь все ближе и ближе, словно пожирая её. Резко открыв глаза, Гермиона еще некоторое время не могла прийти в себя, а по коже бегал маленький озноб. Как она не старалась, у неё не получалось выкинуть Малфоя, перевернувшего её жизнь, из головы. Она знала, что они не могут и не должны быть вместе. Он сын знатного рода, наследник огромного состояния. А она? Магглорожденная ведьма, которая родилась и воспитывалась в обычной семье магглов, лучшая ученица всего факультета, заучка одним словом, отличавшаяся от других девушек. Она никогда не гонялась за парнями и не суетилась на счет своей внешности. Гермиона была красива от природы и вниманием парней не была обделена. На четвертом курсе, когда в Хогвартсе проходил турнир Трех Волшебников, на устроившийся в честь этого Святочный Бал, она была приглашена самим Виктором Крамом, который был старше её и являлся самым знаменитым ловцом и капитаном сборной Болгарии. Когда она появилась в роскошном платье, в сопровождение самого Крама, то все присутствующие не могли поверить своим глазам. Всезнайка, которая тратила все свое время на учебу, показала себя совсем с другой стороны, в другом свете. А что сейчас? Она испытывала чувства к самому нахальному парню в школе? Как она самая умная ученица Гриффиндора, могла поверить этому самодовольному Слизеринцу? Гермиона чувствовала себя обманутой дурой. На что она рассчитывала? На то, что они будут вместе, после всего того, что они вместе пережили? Или то, что приехав в Хогвартс, он сразу же расскажет об их отношениях?
"Ну да конечно! Ты просто наивная мечтательница, Грейнджер. Как тебя вообще угораздило влюбиться в Драко Малфоя? Ведь вокруг столько разных парней. Например Рон. Верный и надежный друг, всегда рядом." - этот рыжий паренек уже давно проявляет к ней симпатию. А она что? Не видит или просто не хочет видеть этого.
— Возьми себя в руки, Грейнджер. Ты не будешь одной из тех, кем Малфой в очередной раз хотел поиграть. Ты выше этого! — шептала, словно молитву, девушка, — Ты пересилишь это, ты сможешь вычеркнуть прошлый год из своей жизни, будто бы его и не было.
Гермиона провела остаток ночи в размышлениях, так и не сомкнув глаз. За окном стало светать, но для подъема оставалось еще много времени. Поняв, что заснуть ей так и не удастся, Гриффиндорка встала с кровати и тихонько, чтобы не разбудить Фроин, которая в свою очередь мило спала в свой уютной пастели, направилась к окну комнаты. С Башни Гриффиндора открывался красивый вид на замок Чародейства и Волшебства Хогвартс. Ранние лучи осеннего солнца, освещали каменные стены древнего замка, поле для квиддича и особенно, солнечные лучи играли на черном озере. Такая красота, в такое время - ей можно наслаждаться постоянно, думала Гермиона, не спуская своих карих глаз с необычайной красоты, которую создавала природа с самого утра. Еще раз взглянув на спящую по соседству девушку, студентка львиного факультета направилась в ванную. Время на удивление Гермионы текло очень медленно. Она не спеша приняла теплую ванную, которая помогла ей расслабиться и выкинуть хотя бы на время из головы, беспокоившие её мысли. Взглянув на себя в зеркало, Грейнджер с помощью заклинания уложила свои непослушные волосы и теперь, они аккуратно, большими локонами, лежали на плечах девушки. Выйдя из ванной комнаты, Гермиона направилась к шкафу, где свою хозяйку ждала, аккуратно висевшая, школьная форма. Как же она соскучилась по белоснежной рубашке, сероватой юбки и гриффиндорскому, красному, в золотую полоску, галстуку и конечно же по мантии, на правой стороне которой, на уровне груди, гордо виднелся герб факультета Гриффиндор. Надев свою форму, кроме мантии, Гермиона спустилась в гостиную факультета так, чтобы не разбудить остальных софакультетников. Стрелки часов, которые стояли на камине, показывали пятнадцать минут седьмого. До подъема оставалось еще целых сорок пять минут. Сев на удобный диван, обивка которого была, как и стены башни оранжево-красной, Гермиона закинула голову на спинку и прикрыла глаза.
— Гермиона, — до боли знакомый голос, позвал девушку, — Герм, — и сильная рука начала трясти ее за плечо, от чего Гриффиндорка, которой все таки удалось хоть и на маленько но заснуть, резко открыла свои глаза.
— Гарри? — потирая сонные глаза, спросила Гермиона, всматриваясь в своего пробудителя. Перед собой, юная ведьма увидела хорошо знакомые, зеленые глаза в круглых оправах очков, своего лучшего друга.
— Ты заснула прямо здесь? Почему?
«Потому, что Белле всю ночь снились кошмары. Вот почему» - пронеслось в голове Гермионы. Девушка сама не понимала откуда у нее столько злости и почему именно её друзья становятся объектами её срыва. Ведь они ни в чем не виноваты. Они не виноваты, что их подруга доверилась, открылась Малфою, этому Слизеринскому Хорьку, а тут еще эта Фроин, появилась откуда не возьмись. И все эти события вызывали в девушке злость, обиду, не справедливость.
«Простите … простите... Гарри … Рон... простите»
— Проснулась рано, а уснуть больше не удалось. Вот и спустилась сюда и очевидно, как видишь, заснула, — улыбнувшись сказала Гермиона, поправляя складки на блузке, —А где Рон?
— Он с Беллой давно уже в Большом зале, — почесав затылок ответил Гарри, подавая своей сонной подруге её мантию, — Они не стали тебя будить и пошли завтракать без нас.
— Откуда здесь моя мантия? Она же … — Грейнджер взяла из рук Гарри подаваемую ей мантию, которая чудным образом оказалась не в её комнате, а тут.
— Белла принесла её, чтобы ты не возвращалась в свою комнату, — помогая Гермионе встать с дивана, как будто та была больна, Гарри сделал легкий жест рукой в сторону выхода, будто прося пройти вперед.
«Ах, какая забота с ее стороны» - понеслось в голове Гермионы.
Одарив друга, который любезно пропускал её вперед себя, недопонимающим взглядом, Грейнджер, встав с мягкого дивана, направилась в сторону дверного поема, а следом за ней и Гарри Поттер.
На протяжении всей дороги к Большому Залу они не проронили ни слова. Каждый был погружен в свои мысли и не собирался делиться ими. Просто молча следовали к Большому Залу. Наконец, решившись первой выбраться из этого омута немоты, Гермиона резко повернулась к Гарри, перегородив тем самым парню путь своим телом, — Гарри, что ради Мерлина происходит? — скрестив руки на груди и сделав серьезное выражение лица начала Гриффиндорка, которая явно чувствовала, что её друзья от нее, что-то скрывают и тем самым отдаляются от нее.
— О чем ты, Гермиона? — растерянно переспросил Гарри. Глаза парня забегали по сторонам, ища что угодно, на чем можно было бы остановить свой взгляд, лишь бы это не был рассерженный взгляд подруги, — Я не понимаю о чем ты!
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, Гарри! Что происходит? Вы с Роном странно ведете себя.
— Мы странно себя ведем? — перебив сокурсницу начал Мальчик-Который-Выжил, — Это мы не понимаем тебя, Гермиона. Ты что-то скрываешь от нас с Роном. Ты никогда не умела врать и это видно в твоем поведении. Почему ты не хочешь рассказать нам, что случилось? — положив свои руки на плечи девушки и посмотрев на неё взглядом полным искренности и в то же время полные надежды, Гарри надеялся достучаться до истиной причины странного поведения подруги, которая стала ему семьей за все эти годы. Зеленые глаза смотрели прямо в карие, в которых читалась растерянность, неуверенность и... страх? Страх был в безумно нежных и прекрасных глазах Гермионы Грейнджер? Что такого должно было случиться с Гермионой, лучшей подругой Поттера, что та боялась рассказать все своим друзьям? Этого Мальчик-Который-Выжил не мог понять. Несколько минут эти двое играли в гляделки. Облизнув пересохшие губы, девушка вырвалась из сильных рук Гарри, лежавших на её плечах.
— Я все расскажу, все … Но не сейчас и не здесь, — переведя дыхание, как тогда, когда её имя назвала МакГонагалл, вызывая начинающую волшебницу к распределяющей шляпе, — Все будет как раньше я обещаю!
«Все будет как раньше?» - да кого она пытается обмануть? Может все и на самом деле будет как раньше, но не для нее. Нет. Только не для Гермионы Грейнджер.
Как только Гарри вместе с Гермионой появились в Большом Зале, где завтрак был в самом разгаре, рыжеволосый паренек, помахал им рукой, показывая на свободные места за столом рядом с ним и сидящей, напротив него, новой подруги. Не теряя времени, Грейнджер и Поттер быстрым шагом направились к друзьям, ждавших их, наверное, целую вечность. Не успела Гермиона присесть и оглядеться вокруг, как голос Фроин заставил её от неожиданности вздрогнуть:
— Наконец-то вы пришли, — Белла одарила только пришедших сокурсников своей милой улыбкой, — А то Рон так разволновался, что съел аж две порции, —новая Гриффиндорка откусила кусок свежей булочки и запив соком, стала вглядываться в Гермиону, ковыряющейся в своей тарелке, — Гермиона, прости за вчерашнее поведение, я просто...
Большие глаза мигом устремились на сокурсницу.
— Не стоит, бывает, — схватив тарелку и отодвинув её подальше от рыжеволосого парнишки, продолжила Грейнджер, — Хватит наконец есть Рон, вратарь должен быть в форме, а то тебя ни одна метла не выдержит. Четверка залилась смехом.
— Узнаю нашу Гермиону, —почти в один голос сказали Уизли и сидящий, напротив него, Гарри. И снова новая волна смеха. Но радость для Гермионы продолжалась не долго. Она почувствовала на себе пристальный взгляд Малфоя. Серые глаза смотрели на нее, будто прожигали в ней дыру. От этого Гермиона почувствовала, что у нее пересохло в горле, сделав глоток сока из золотого кубка, стараясь сконцентрироваться на своих друзьях, по которым она ужасно соскучилась. Но пристальный взгляд аристократа заставлял её ерзать на месте. Неожиданно Гриффиндорка почувствовала на своем лице нежную руку Рона, которая заставила её успокоиться, но в то же время покрыться краской смущения. Уизли, аккуратно и с заботой, провел рукой около рта девушки. Гермиона ощутила исходившую, всю теплоту его руки, на мгновение она замерла, но всего лишь на мгновение.
— У тебя осталось небольшое пятно от сока, — голос Рона вернул девушку в реальность. Ей было неловко и она сама того не понимая, зачем-то посмотрела на факультетский стол Слизерина. Драко сидел словно на иголках, в глазах была ненависть, кулаки сжаты, как зверь в клетке, который вот-вот вырвется на волю. Девушка вздрогнула.
— Гермиона, что с тобой? — спросил Гарри, бурно беседовавший с Белладонной Фроин и теперь наблюдавший за, испугавшейся чего-то, подругой.
— Все нормально. Просто вспомнила, что у нас в этом году все занятия совместно со Слизерином, — Гермиона убрала прядь волос с лица и посмотрела на друзей.
— Да, Дамблдор совсем рассудка лишился, мало ему было прошлогодних занятий с этими змеями, так он решил и в этом году над нами поиздеваться, еще и Снегга назначил на место преподавателя Защиты от темных искусств. Вот Слизеринцы там и повеселятся, а мы лишимся кучи баллов, — недовольно пробурчал Рон, доедая, все-таки, доставшую порцию завтрака Гермионы.
— Снегг декан факультета Слизерин, раньше преподавал зельеварение,— пояснил Гарри заметив, что рядом сидящая Белла, пытается вникнуть в суть их разговора.
— Значит Снегг декан их факультета, — Фроин мельком посмотрела на стол Слизерина. Золотое Трио кивнуло.
— Кстати о занятиях, сейчас у нас зельеварение, не хочется опаздывать на первое занятие этого года, — встав из-за стола сказала Гермиона и дождавшись своих друзей, она вместе с ними отправилась в подземелья.
***
Урок зельяварения проходил на удивление спокойно. Слизеринцы расположились в дальнем углу кабинета, подальше от Гриффиндора. Слизнорт, преподаватель по зельям, сначала объяснял студентам происхождение приворотного зелья и зелья правды.
— А кто скажет мне, что это за зелье? — Слизнорт указал на котел возле стола Слизеринцев, — Это зелье также широко известно. В последнее время ни раз упоминалось в Министерских брошюрах. Кто знает?
Гермиона хотела поднять руку для ответа, но Белла опередила её:
— Это оборотное зелье, —сказала она.
Гарри вместе с Роном тоже узнали густую, тягучую, медленно булькающую, субстанцию, цвета глины в котле и они заметили на лице Гермионы рассерженный взгляд, смотрящий прямиком на Фроин.
— Отлично, очень хорошо. Десять очков Гриффиндору, — и радостный крик львят заполнил кабинет зельяверения, — ну а это? — спросил Слизнорт указывая рукой на небольшой кателок, стоящий по середине класса.
И опять только Грейнджер хотела ответить, как снова эта выскочка Фроин опередила её.
— Это Амортенция!
— Потрясающе, — морщинистое лицо учителя залилось улыбкой, — но вы, вероятно, знаете, как оно действует?
Гермиона продолжала сверлить Белладонну свирепым взглядом, как из угла послышался крик.
— Что Грейнджер, ты уже не самая умная Гриффиндорка? Неужели за лето ты растеряла все свои драгоценные мозги? — выкрикнул Малфой и весь змеиный факультет залился смехом.
Гарри с Роном посмотрели на Малфоя, который смеялся вместе со своими друзьями.
— Мистер Малфой, я бы вас попросил вести себя на моем уроке сдержаннее, — сделав замечание белобрысому Слизеринцу, Гораций Слизнорт повторил свой вопрос, — Как же все-таки действует это зелье?
Гермиона, не выдержав переполняющее её возмущение, выкрикнула.
— Это самое мощное приворотное зелье в мире! — Гриффиндорка, прибавив себе больше уверенности, продолжала, — Его пар завивается характерными спиралями. И еще она пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся, я например чувствую... — Гермиона начала подходить, как можно ближе к котлу, где находилось зелье, —... запах утренней травы после дождя, нового пергамента и аромат …
Тут Гермиона почувствовала на себе пристальный взгляд серых глаз Драко. Его смех кончился, когда студентка львиного факультета начала, словно одержимая, приближаться к этому зелью и перечислять что она чувствует, когда вдыхает его.
— Потрясающе, еще десять очков Гриффиндору, — Слизнорт прикрыл манящие зелье крышкой, от чего Гермиона вздрогнув вернулась на свое место.
— Это зелье вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимости, — Белла смотрела прямо на котелок, — Это самое могущественное и опасное зелье из всех, что находиться сейчас тут, —добавила она. Слизнорт стоял и просто наблюдал, как Гриффиндорка блистает своим умом.
—Позвольте узнать ваше имя, —спросил Гораций, будто не замечая, как Гермиона смотрит на свою соперницу.
— Белладонна Фроин, сэр.
— А ваше, имя моя дорогая? — повернувшись к Гермионе, спросил зельевар.
— Гермиона Грейнджер, профессор.
Слизнорт некоторое время смотрел на девушку.
— Грейнджер … Грейнджер... Вы случайно, не в родстве с Гектором Дагворт-Грейнджером, основавшим Сугубо Экстраодинарное Общество Зельеваров? —наконец спросил он, что вызвало шептание между студентами двух факультетов.
— Нет, сэр. Я из семьи магглов.
— Грязнокровка одним словом, — и опять громкий смех раздался в кабинете Зельяварения. На этот раз Пэнси Паркинсон решила унизить Грейнджер, самым обидным из оскорблений магглорожденной.
— Минус двадцать очков Слизерин и впредь, перед тем, как что-либо подобное сказать, будьте уверенны, вы направитесь прямиком к директору. Я не потерплю подобных слов.
Сейчас весь змеиный факультет пожирал рассерженными глазами Паркинсон, которая словно залилась краской.
Успокоив факультеты Слизнорт продолжил:
— Мисс Грейнд
