Сказав это, Прабхупада вытянул палец, словно показывая, сколь крепка вера Сарасвати.

Наянабхирама: Когда в 1973 году Прабхупада приехал в Нью-Йорк, нас попросили поставить спектакль по Рамаяне. На это у нас был всего один день. Поэтому мы не использовали диалоги: мы не могли заучить роли в такой короткий срок. Слова читались за сценой, а мы лишь воспроизводили действие. На следующее утро, сразу после мангала-арати, меня вызвали к Прабхупаде. В его квартире было еще темно, и он сидел в своей дальней комнате. Он спросил меня, не я ли был ответственным за вчерашнее представление. Я не знал, что и говорить, потому что не улавливал, собирается он ругать меня или хвалить. Он сказал, что спектакль был хорош, но у него есть предложения, как его улучшить. Он посоветовал, что у каждого персонажа должен быть свой голос. Еще я вспомнил, что преданные разошлись во мнениях по поводу того, на каком инструменте лучше аккомпанировать — на ситаре или на гитаре. Прабхупада ответил, что если мы не умеем играть на ситаре, то лучше его не использовать. Лучше хорошо играть на гитаре, чем плохо – на ситаре.

Радхаваллабха: Прабхупада жаловался, что книги не издаются. Затем кто-то пришел в типографию и сообщил, что Прабхупада обнаружил ошибку. Это была грубая ошибка в употреблении слова. Поэтому я пошел к Прабхупаде и спросил, где он заметил ошибку. Он сказал:

— Я не знаю. Думаю, что в той главе, вон там.

Я вытащил листы и начал искать. Он вспомнил:

— Нет, наверное, все-таки там.

Я достал другие листы, и он снова поправился:

— Нет, по-моему, она была на том порванном листе!

Но после того, как я вытащил все листы, он сказал:

— Не обращай внимания. Просто печатай!

В тот момент я понял, что таким было отношение Прабхупады к своим книгам. Я почувствовал, что он не был доволен тем, что мы тратим столько времени на то, чтобы исправить все ошибки орфографии и набора. В данном случае он хотел, чтобы книга вышла, даже если потом ему придется исправлять ошибку.

Балаванта: Я был в Атланте. Мы только что осуществили политическую проповедь, которая состояла в том, что я баллотировался на пост мэра города. Прабхупада попросил меня приехать в Нью-Йорк, и, когда я вошел к нему в комнату, он захотел поговорить со мной о политике. Он приводил самые разные доводы. Он спросил:

— Итак, что же они говорят?

— Прабхупада, — ответил я, — они говорят, что наша программа непрактична.

На что Прабхупада сказал:

— Она непрактична, потому что они ее не примут. Во всех других отношениях она практична. Это единственное решение.

Прабхупада сказал, что негодяи не примут ее, но если бы приняли, это решило бы все их проблемы. Он сказал, что у нас нет какой-то сложной, разработанной политической программы. Программа у нас одна: «Повторяйте “Харе Кришна”. Только и всего». И если люди будут регулярно встречаться и вместе петь «Харе Кришна», то непременно достигнут успеха. Я приводил Прабхупаде все аргументы, с которыми мне приходилось сталкиваться, и он неизменно разбивал их.

Киртираджа: Я должен был отвезти Прабхупаду в индийское консульство на переговоры по поводу выдачи преданным виз. Во время беседы с консулом Прабхупада сильно повысил голос и что-то резко сказал на бенгали. Никто из нас не имел ни малейшего представления, о чем они говорили — за все время беседы они произнесли лишь несколько английских слов. Но мы поняли, что с чиновником он говорил достаточно строго. В конце разговора Прабхупада попросил меня представить список преданных, собирающихся в Индию, и собрать их паспорта. Он сказал, что консул согласился выдать им годовые визы. Встреча закончилась, и мы вышли к машине. К тому времени уже стемнело и пошел сильный дождь. Когда мы садились в машину, Прабхупада спросил:

— Я сильно ругал его, да?

Я подтвердил, но Прабхупада посмотрел на нас снова и сказал:

— Да, мне можно так поступать, но вам нельзя! Я уже пожилой человек, и они не принимают мои слова слишком близко к сердцу. Но если вы в разговоре со старшим или равным будете себя так вести, люди обидятся. Но я старик, я могу так делать. А вы не можете.

Затем, когда мы ехали по дороге в час пик, под дождем, я нервничал, потому что в машине сидел Прабхупада. Сквозь запотевшие окна было плохо видно. Я проклинал эту отвратительную погоду, но Прабхупада вдруг повернулся ко мне и сказал:

— Дождь очень приятен. Без дождя на земле ничего бы не выросло.

Я был потрясен – мне показалось, что он читает мои мысли. Я сетовал на погоду, но Прабхупада непринужденно повернулся ко мне и сказал, что дождь — это хорошо.

По дороге Прабхупада спросил нас, заметили ли мы, что было написано на табличке над входом в индийское консульство. Хотя перед тем как войти все мы остановились и посмотрели на эту табличку, мы вынуждены были признать, что не можем этого вспомнить. Тогда Прабхупада сказал, что разумный человек очень наблюдателен. Он может сказать даже, сколько балок под потолком. Он вспомнил, как однажды один из друзей спросил его: «Ты знаешь, сколько вагонов в пенджабском почтовом экспрессе?» Прабхупада назвал другу точное число вагонов и не ошибся.

В другой раз, в Нью-Йорке, Прабхупада отправился посмотреть выставленное на продажу здание на Парк-авеню. Мы думали купить его для нью-йоркского храма. Это было очень большое здание в престижном районе Парк-авеню. Мы припарковались на противоположной стороне улицы перед маленьким испанским продуктовым магазинчиком. Мы вышли из машины и посмотрели на здание. Парадные двери были открыты, и из вестибюля на вечерний тротуар падал золотистый свет. Прабхупада сказал:

— Ах, это настоящий Шри-Гауранга-Холл.

Прабхупада и Бали-мардана обсуждали возможность покупки этого здания, а дальше я помню только, как Бали-мардана хлопнул меня по руке выше локтя и сказал:

— Прабхупада хочет «7-Up».

Я посмотрел на Прабхупаду и спросил:

— «7-Up», Прабхупада?

— Да, — кивнул тот.

Но я усомнился:

— Прабхупада, Вы правда хотите «7-Up»?

Прабхупада снова кивнул. Я сказал:

— То есть, такой лимонад с пузырьками. Вы это имеете в виду?

— «7-Up», — снова сказал Прабхупада.

Я пошел в магазин и купил баночку «7-Up». Вернувшись на улицу, я передал ее Бали-мардане, который открыл ее и протянул Прабхупаде. Мы стояли на Парк-авеню, одетые в дхоти. Прабхупада поднял банку и стал лить лимонад прямо в рот, не касаясь ее губами. Когда мы приехали в храм, то это стало сенсацией: Прабхупада пил «7-Up» на Парк-авеню!

Радхаваллабха: Мы знали — Прабхупада доволен тем, что мы живем в этом неблагополучном районе, чтобы проповедовать его миссию. Мы всегда понимали: он считает Нью-Йорк очень важным местом для проповеди – ведь именно сюда он приехал вначале. Ему нравилось, что мы продолжаем его дело в месте первых шагов проповеди сознания Кришны на Западе.

Письмо Прабхупады Киртирадже и его жене, Хари-пудже, 1973 год:

Ты — один из доверенных менеджеров нью-йоркского храма. Я очень рад видеть успешные программы вашего храма. Кришна дал вам, американцам, разум, а Нью-Йорк, как мне кажется, — это величайший город в мире. Поэтому я обращаюсь ко всем вам, руководителям, — сотрудничайте друг с другом и сделайте что-то великолепное. Таково мое наставление. И если вы сможете сделать это, Кришна будет очень вами доволен.